4. Снова (1/1)

Он видел её. Снова. Через прицел винтовки он мог разглядеть каждый сантиметр её лица и брони, скрывающей тело. Когда она поднималась по лестнице, он мог учуять её запах. Когда он увидел её лицо, ему показалось, что его сердце всё же остановилось и он попал к ней, на небеса. Но всё оказалось куда лучше, куда слаще, куда более неожиданнее - едва он снял шлем, как она - несгибаемая, "железная" Джейн Шепард - бросилась ему на шею. Буквально. И тогда вопрос, кто в ком нуждался сильнее - он в ней или она в нём - снова поднялся, словно из пустоты.Когда она умерла, мир Гарруса рухнул. Он мог буквально ощутить, как свет в его душе гаснет, покрываясь мраком, не оставляя ничего, кроме пугающей пустоты. Шепард за недолгие месяцы их знакомства стала ему близким другом - и немного больше, особенно в моменты после Вермайра и погоне за Сареном уже по Цитадели. Её осторожные поцелуи глубокой ночью, почесывания его гребня, вызывающие довольное урчание-мурлыканье, то, насколько они могли быть единым целым на поле боя...Она стала его миром - а потом его отобрали. Он отправился на Омегу в надежде найти утешение, в надежде попытаться смириться с несказанным, с невыясненным, но... Сидонис, предавший его. Мертвая команда - друзья, которых он нашёл за два мучительно долгих года. Шепард, преследующая его в кошмарах, вид её смерти - которую он не видел, но отчего-то представлял и каждый раз просыпался с мучительным полукриком полустоном. Он отчаянно пытался дотянуться, пытался убедить себя, что смерть Шепард - всего лишь кошмар, но жизнь раз за разом доказывала ему обратное. Её нет. Она не вернётся. Вакариан хотел сдаться - но только после того, как заберёт на тот свет побольше ублюдков. А потом появилась Она и дыра в груди начала зарастать. Такая родная, такая близкая - он никогда не спутал бы её ни с кем другим, даже если бы рядом с Шепард оказался бы её клон. От его коммандер веяло теплом, заботой, силой, а её глаза говорили красноречивее любых слов. Она тоже нуждалась в нём. Ничуть не меньше. А потому, когда её тонкие человеческие руки обхватили его за шею, турианец без лишних размышлений опустил одну руку девушке на талию, второй сжимая упругую ягодицу, тем самым прижимая ближе, не давая отстраниться. И не желая отпускать.Джейн не знала, что случилось с Гаррусом на Омеге за это время, но то, с каким отчаянием, едва оправившись от полученного ранения, он прижал её к себе, издавая звуки, напоминающие этакое противопоставление человеческому плачу, говорило о многом. Желание утешить его было слишком сильным и Шепард не собиралась его ни подавлять, ни уменьшать.Ещё на первой Нормандии он привлёк её не просто как друг и товарищ, чьи навыки идеально сочетались с её собственными. Было в Гаррусе нечто такое, что цепляло где-то на уровне инстинктов. Что-то незримое, но манящее, и Джейн тянулась к нему. И он потянулся в ответ. И сейчас, вслушиваясь в звуки, которые он издавал, уткнувшись ей в шею, понимание того, что после её смерти он явно пережил что-то не менее ужасное, приводило в ступор и шоковое состояние. Шепард не хотелось делать ничего, кроме утешения Гарруса. Показать ему, что она настоящая. Что она снова с ним. Что она снова его. А потому, когда турианец перестал дрожать и даже довольно заурчал, когда её ладонь коснулась его гребня, слегка почесывая его, Джейн без лишнего промедления прижалась к губам Вакариана своими. Первое время целоваться было для них делом не простым, но, обладая большим упорством, они оба не только привыкли к столь необычным ощущениям, но и начали получать удовольствие. Вот и сейчас, переплетая их языки - её короткий и его невероятно ловкий и длинный - Джейн больше не могла думать ни о чём, кроме Гарруса. Да и не хотела.Она здесь. Жива. Цербер вернул её ему и уже за это Гаррус был готов многое им простить. Просто за возможность снова целовать Джейн, касаться её кожи, вздыхать её до одури знакомый запах, слышать её голос... Просто держать её в своих руках. Если это был сон - он не желал просыпаться. Если это была реальность - он молил Духов сохранять его жизнь как можно дольше, дабы насладиться ею сполна.Её тонкая одежда так легко рвётся под его когтями... И, кажется, Шепард совершенно не против к такому в некотором роде животному проявлению его нетерпения. Гаррус не мог больше терпеть и сдерживаться - ему нужна его Джейн здесь и сейчас.- Шепард, - сдавлено прошептал турианец, сжимая руки на упругих ягодицах девушки. Такая мягкая, такая открытая для него, позволяя ему оставлять на её теле следы когтей, синяки, укусы... Она не только позволяла ему это, она сама наслаждалась такими действиями. Шепард не пыталась успокоить его внутреннего турианца, а принимала его, и это было одной из множества причин, по которым он едва не боготворил её. Или не едва? Джейн Шепард была миром Гарруса Вакариана и без неё не было бы его самого. Без Шепард нет Вакариана... И без Вакариана нет Шепард.Её разорванная когтями одежда летит на пол и рыжеволосая тихо стонет, прижимаясь своим телом к телу Гарруса. Тот предусмотрительно - или из уважения? - пришёл в своей повседневной одежде, а не в броне, а потому избавится от неё оказалось куда проще. Кровать под ними прогнулась, жалобно скрипя, но никому не было до этого дела. Они отчаянно целовались, буквально пытаясь слиться друг с другом телами, душами, разумами. Они нуждались друг в друге, словно каждый заменял другому кислород, а их тела переполнял жар страсти и желания, сдерживать который было невозможно.- Я люблю тебя. Будь со мной, - когда влажный язык турианца коснулся шеи девушки, плавно скользя по ключицам и соскам на груди, Джейн отчаянно обхватывает своими ногами обманчиво тонкую талию Гарруса. Её тело хотело вновь ощутить его в себе, снова стать с ним одним целым. И, судя по тому, как Гаррус тихо, предупреждающе зарычал, ему хотелось того же также сильно, если не сильнее.Слегка отстранившись от своей возлюбленной - Духи, как приятно было снова называть её именно так! - Вакариан расслабленно вздохнул, когда его пластины наконец свободно раздвинулись, позволяя уже давно возбуждённому члену показаться. Ему было крайне тяжело сдерживаться, особенно смотря в глаза Шепард, в которых отражалась любовь, страсть, нежность, обожание. И вместе с тем капля разума настойчиво твердила ему о том, что Шепард буквально воскресили - и, соответственно, некоторые "особенности" также вернулись. И не смотря на её явное возбуждение, их новый первый раз мог доставить ей дискомфорт. А Вакариан не хотел этого даже в самом малейшем проявлении. А потому, пересев на край кровати, он ловко закинул ноги девушки себе на плечи и аккуратно наклонился к её промежности и начал водить по её влажным половым губам своим длинным языком.Джейн показалось, что она задыхается. Ещё в первый раз, когда Гаррус неуверенно предложил ей это, она отметила сходство турианского языка с кошачьим. А уж по ощущениям... Ощущения были просто запредельные. И сейчас она снова - и, по сути, в первый раз в своём новом старом теле - ощущала те мгновения первой неуклюжей близости. Вот только сейчас Гаррус явно был целеустремлён и где-то потерял половину своего смущения. Её пальцы сжимают тонкие простыни и кажется, что они вот-вот порвутся от силы, с которой их сжимали. Шепард благодарила всех за то, что Цербер сделал капитанскую каюту звуконепроницаемой и они могли вдоволь наслаждаться друг другом, не боясь появления непрошенных гостей.- Гаррус... Гаррус, пожалуйста! - когда температура в комнате - или в её теле? - накаляется до предела, Джейн думает о том, что попрошайничать - совершенно не стыдно. Особенно когда дело касалось удовольствия для них двоих. Турианец довольно мурлычет, словно намереваясь помучить её ещё немного, но всё же отстраняется и помогает Шепард принять более удобную позу. Любимую ими двумя позу.Мир замирает за пределами капитанской каюты. Не существует ни надоевшего до чёртиков Призрака, ни неверящего Альянса, ни Коллекционеров. Были лишь Джейн Шепард и Гаррус Вакариан, влюблённые друг в друга так, что разлучить их могла на самом деле только смерть - и то, возможно, не надолго. Они были вместе везде и всегда и не нашлось - по крайней мере пока - того безумца, кто встал бы между ними. Гаррус двигается жадно, ненасытно, прикусывая девушку за плечо. Его рычание отдаётся жаром внизу её живота, заставляя выстанывать его имя при каждом сильном толчке. Он снова покрывает её кожу своими следами - и Шепард это безумно возбуждает. Она принадлежала Гаррусу без остатка, как он принадлежал ей. Это был факт, за оспаривание которого не стыдно было и убить.- Больше. Никогда. Не. Оставляй. Меня, - прерывисто шепчет Вакариан, хотя голос его практически похож на низкое шипение вперемешку с рычанием. Дыра в груди заростала также стремительно, как надвигающийся оргазм, но он должен был сказать. Должен был убедиться окончательно. А потому, когда Шепард с криком кончает, сжавшись вокруг его члена, отчего от переизбытка чувств турианец прокусывает кожу на её плече, Вакариан чувствует себя на самом деле целым. Она здесь. Рядом. Снова. И на этот раз он не позволит ей оставить его - и не даст никому забрать её у него. Нет Шепард без Вакариана - нет Вакариана без Шепард. Так было, есть и будет. А потому, засыпая, вслушиваясь в сопение спящей на его груди Джейн, Гаррус тихо мурлычет себе - и ей. Пусть она и не понимает субгармоник, сами звуки ей всегда были приятны. И под них она чудесно засыпала. Глядя на её умиротворённое лицо, когтями поигрывая с её рыжими прядями волос, турианец наконец-то расслабляется. Он дома. Снова. И воспоминания об Омеге отступают.