13. Умелая игра (Сарен/Шепард. Они притворяются, что ненавидят друг друга. Играют на публику) (1/1)

- Кажется, самомнение Спаратуса теперь взлетит до небес, - весёлый женский голос прорвал уютную тишину пентхауса. На большом широком диване, потягивая вино, сидело двое. Турианец и человеческая девушка с огненно-рыжими волосами. Он сидел, откинувшись на спинку дивана, в одной руке держа бокал вина, а второй поглаживая свою спутницу по волосам, поигрывая с ними когтями.- После того, как я сказал, что могу без слов поставить тебя на место? Вполне возможно. Впрочем, ему не обязательно знать, что я могу также заставить тебя петь, - довольно дергая мандибулами - что можно практически расценить как улыбку Чеширского кота - протянул турианец и в полумраке комнаты его глаза хищно блеснули, заставляя девушку улыбаться. Он всё также пытался её запугать, хотя прекрасно знал, что с момента, когда их жгучая ненависть превратилась в не менее жгучую страсть, страх Джейн Шепард перед Сареном Артериусом растворился, словно его никогда и не было.Когда они пересекли черту дозволенного и не очень? Когда желание Сарена обладать определённым человеком превратило его ненависть в страсть? И когда они оба научились так блестяще играть на публику? Наверно, ответов на эти вопросы они не узнают никогда. Впрочем, никто из них в этом и не нуждался.Для всей галактики они - Сарен Артериус, ненавидящий человечество, и Джейн Шепард, вопреки всему ставшая первым человеческим Спектром. Всё, что видят окружающие - саркастические замечания, гневные взгляды Шепард в сторону Артериуса и ледяные - от Артериуса к Шепард. Они ненавидели друг друга так отчаянно и открыто, что даже у советника Спаратуса и журналистов не возникало сомнений в искренности этих чувств. Что, собственно, стало самым удобным прикрытием от правды. Как говорится - если хочешь что-то спрятать, прячь на видном месте. Никто и не заметит.- Ммм. Мне даже немного жаль, что ваш советник не может увидеть, как ты ставишь меня на место. Или кладешь. Или прижимаешь, - Джейн довольно зажмурилась, когда длинный турианский язык коснулся чувствительного места за её ухом. Они оба изучили друг друга так сильно, так глубоко, что могли бы убить друг друга словами. Буквально. Но никто не собирался. Не было ни нужды, ни желания. Они нуждались друг в друге, в их связи друг с другом, в тех чувствах, что они вызвали друг в друге после стольких лет одиночества. Шепард уже обожглась с Кайденом, Сарен... Сарен просто не сближался с людьми больше, чем нужно для работы. Оба знали, что такое потеря близкого существа. Оба знали, какого это - всеобщее непонимание. И оба знали, что найти понимание могут только во враге - друг в друге. И так ведь и случилось. Не было ни одного существа в Галактике, кто знал бы о Сарене Артериусе так много, как знала Джейн Шепард. Не было никого среди людей, кто понимал мысли и желания Джейн Шепард яснее, чем Сарен Артериус. Две стороны одной монеты, медали, они идеально подходили друг другу. Во всём. В том числе и в сексе. От мыслей о последнем Шепард не удержалась и облизнулась. В постели Сарен был не менее яростным и требовательным, чем в бою. И вместе с тем... Ни с кем иным Джейн не пожелала бы делить постель. И ни с кем не пожелала бы узнавать о нежности и страсти, о трепете Артериуса от её прикосновений и о собственных стонах, когда его плоть наполняла её.Они играли в спектакль на двоих - но довольны были зрители вокруг. Никто ведь не заподозрит лучшего турианского Спектра и первого Спектра человечества в интрижке друг с другом, не так ли? Никто не разглядит за ехидством и подколами нежность и заботу. И, более того, за постоянными совместными заданиями, прикрываемыми фразами о том, как бы обойти друг друга, никто не заметить желание защищать и оберегать. Сарен и Шепард играют в игру - и довольно улыбаются, лежа на разодранных от когтей турианца простынях.- Славная вышла партия, - довольно мурлычет Артериус, проводя языком по разгоряченному женскому телу и всё, на что способна Джейн - пробормотать нечто бессвязно-довольное. Да уж, игра и правда удалась. И навряд ли о ней когда-то узнают остальные. Да им, собственно, и не нужно было этого узнавать. В первую очередь, для безопасности самих окружающих.