Новый хозяин (1/1)

Серошёрстный дракон проснулся не так, как привык - резко, от внезапного природного звука, не помня ничего из сна. На этот раз пробуждение было постепенным, будто он приходил в себя после удара сонной праной.Он медленно разлепил глаза, моргнув сначала правым, затем левым, что был заключён в чёрный полукруг из шерсти, и дёрнул ушами - поднятым левым и сломанным правым. Затем он дёрнул своими большими пернатыми крыльями и, морщась от сонности и слабости, стал медленно подниматься, подметая хвостом пол небольшой серебряной камеры с широкой лежанкой, с которой он свалился во сне - наверное, поэтому так болели бока.А потом снова свалился, заскользив когтями по неестественно-гладкому полу. Нет, не здесь он засыпал! Это явно не роща подле родного Хмардона... Кажется, это вообще не Нашар, либо одно из его наиболее противных Тьме мест, вроде подвала безумной Радины, у которой навы съели мозги!Сколько он так пролежал - он не мог понять. Временами накатывал озноб и голова кружилась, и Авлар переворачивался на спину, жмурясь и стараясь дышать как можно глубже. Час тёк за часом, но всё прервалось резко и бестактно - уши дракона дёрнулись и замерли, пока с шумом отодвигалась створка двери, и в камеру вместе со свежим воздухом ворвался странный перецокот когтей и лёгкий шелест шагов.И в палату вошёл, ещё сильнее пугая Алата и заставляя его пятиться к стенке, то ли жутко искорёженный мутациями дракон, то ли и вовсе нав. У него было три хвоста - пушистый с кисточкой, чешуйчатый с шипом и извивающаяся змея. И головы у него тоже было три - все разные, и ни одна из них не походила на драконью.Вся слабость испарилась мигом - серошёрстный отполз к стене, раскрывая крылья и размахивая хвостом от испуга. Существо замерло, разглядывая Алата со смесью презрения и интереса.- Долго же ты собираешься валяться? - спросил он отнюдь не ласково, складывая лапы на груди. Спросил, казалось, не раскрывая ни одну из трёх пастей.Алат сам себя укорил за пассивность - он должен был не лежать безвольно, а искать выход, пока его, как сейчас, не посетили надзиратели!- Уже не валяюсь! Зачем вы меня сюда притащили?- Это ты сюда пришёл, - заметил трёхголовый. Алат ощутил, как его тело поднимают в воздух, а переведя взгляд на лапы, заметил дымчатые чёрные щупальца, что обхватили его запястья и лодыжки. Жмурясь, дракон сделал попытку вырваться, но чудовище подтащило его к себе и взглянуло тремя парами глаз в его глаза.- Теперь ты принадлежишь нам, Алат.- Драконы никому не принадлежат! - прокричал он, но слова быстро сорвались на рык, когда существо врезало ему щупальцем, что бесплотно прошло через шкуру и череп в мозг, оставив за собой след из жгущей боли.- Ты принадлежал Инанне, а теперь принадлежишь Канаофу. Ты жил в Нашаре, а теперь живёшь в Приюте.В голове юнца вспыхнула картина. Над землёй в небеса уходила серебряная спица, то исчезающая, то сверкающая металлом, то сияя всеми цветами сразу. На самой спице, невзирая на все законы логики и смысла, покачивалась серебряный овал, усыпанный десятками выпуклых иллюминаторов, а на вершине поднимались множество башен-надстроек, одни ниже - другие выше.Щупальце вышло с другой стороны головы, боль и картинки пропали. Алат снова бы упал обессилено, если бы нав его не держал теми отростками, что не проникали в его тело и ауру.- Ты лучше нас осведомлён о природе яви, твоего родного измерения. Для нас одна лишь причуда и диковинное украшение. Поэтому ты гораздо лучше послужишь садовником и хранителем животных, чем послужил бы любой из нас. Ты будешь в большем почёте, чем любой служитель Инанны.- Я не хочу... - поморщился Алат. - Отпусти меня...- Хорошо, - произнёс Канаоф и дракончик рухнул на пол, больно ударившись коленями. Щупальца, подобрав его под крылья, снова вздёрнули Алата в воздух, не дав ему даже вскрикнуть.

- Следующее твоё желание? - поинтересовался трёхглавый.- Верните меня в Хмардон, - дракон задрожал щдоровым ухом и перьями. - Я вам заплачу всем, что у меня есть...На самом деле Алат не имел много. Всё своё имущество он мог поместить "карманное измерение", превратив в энергию и растворив в своей ауре.- Ты мне заплатишь своим трудом, - бросил Канаоф, которому этот разговор уже поднадоел. Он вышел из камеры и увлекаемый его щупальцами Алат не успел даже зацепиться когтями за стену. - Этим ты отплатишь мне сохранение твоей жизни. Или же...Животик Алата испуганно вжался, когда одно из щупалец упёрлось ему под пупок и он явственно ощутил его остроту. Казалось, что это было не щупальце, а меч, и по пёрышкам дракончика пробежала дрожь страха.Алат понимал, что выбора не было у него - воли рядового зверодракона не хватало, чтобы противостоять навам. Но и тащить его никто не собирался - как только дракон понурил голову, его снова сбросили на твёрдый пол.- Иди за мной!В голове у Алата мелькнула мысль поступить ровно наоборот - побежать от нава, но он понимал, чем это закончится. А потому, поднявшись на все четыре, он потащился за своим хозяином, всё ещё подрагивая крылышками и стараясь смотреть лишь себе под лапы.- Хозяин есть у каждого, - нав встал с другого конца коридора и подождал, пока отъедет в сторону круглая дверь. - Ты тоже будешь хозяином нашему саду. Он теперь весь в твоём распоряжении, но помни - чем он живее, тем живее ты!Алат опасливо взглянул на Канаофа и прошёл мимо него в открывшуюся дверь. В глаза юнцу ударил яркий солнечный свет, заставивший дракончика поморщится - он отступил было, но дверь уже закрылась за его спиной, едва не прищемив хвост. В серой груди вспыхнуло желание кинуться и начать выкарябывать себе путь на свободу, но он удержался от этого и просто обернулся.Обе искривлённых, будто линза изнутри, поверхности - верхняя и нижняя - заросли деревьями разных пород, по большей части неизвестных Алату. Прямо с потолка на пол перекидывались паутиной лианы, делая невозможным полёт - лишь запутаешься в их сети. По краям диска, там, где стоял Алат, грунт на полу и потолке разделял лишь размах, но поражённый дракон заметил, что и там и там трава росла навстречу друг другу. Иллюминаторе в совсем узкой по сравнению с целыми зелёными просторами стены выглядели круглыми колодцами в ночное небо. И основной свет изливался явно не из них, а вот откуда - совершенно непонятно. И верхняя, и нижняя "тарелка" были освещены одинаково ярко.Несмотря на громадные зелёные просторы, из-за сходившихся, словно плесень в узкой трубе, друг к другу деревьев Алат почувствовал клаустрофобию. Он поднялся на задние лапы, чтобы иметь лучший обзор, и медленно зашагал вперёд, подняв уши и осматриваясь по сторонам. По телу от головы до хвостика пробегали волны холодного страха - хотя это место и не оказалось мрачным, более того, оно было достаточно хорошо освещено множеством ламп, но дракону этот сад всё равно не нравился. И вскоре причины недолюбливать его усилились - потому что внезапно заднюю левую лапку юнца, приминавшую низкие зелёненькие травинки, обхватила длинная и толстая лиана, мигом обвив её выше щиколотки.Алат не успел среагировать, как его вновь дёрнули и потащили - уже не нав, а какое-то наглое растение! Дракон тут же врезался в него, рвя когтями и зубами, но на каждое повреждение гибкое живое лассо реагировало однозначно - обкручилаво вредящую ей конечность, или даже всю пасть, в результате чего Алат оказался весь охвачен в зелень, неспособный отбиться!Петли лиан затянулись на теле юнца, крепко, хотя и не до боли сжимая её конечности и поднимая вверх - так, что Алат разглядел в середине куста, откуда они тянулись, голубые бутоны, каждый - с ладонь дракона величиной. Сердце учащённо забилось - лианы подтягивали Алата ближе к цветам, а те начали двигаться, открывая бутоны и открывая Алату вид на чёрные отверстия, усеянные множеством розоватых щетинок, блестящих соком этого странного куста.

- Мы-ы-ыргх! - вытянулся дракон, дрыгая лапками, пока один из бутонов, расправив все восемь лепестков, выдвинулся из рядов собратьев и стал пододвигаться к юнцу. Но хуже всего была... Щекотка! Лианы, державшие его, чуть прокрутились - и теперь их кончики стали щекотать ладошки Алата, заползать к основанию крыльев и тыкаться в нос.Синее растение же было чем-то вроде мухоловки: чуя тёплую добычу, тянулось к ней и пыталось обхватить лепестками в надёжный кокон, заваливая своей пыльцой. Дракон был намного больше любого насекомого, поэтому цветы лишь прилипали к нему, пощипывая... или просто закрывали ноздри, заставляя чихать от пыльцы, захлёбываясь смехом в щекотке. Дракончик дрыгался, а лианы так и ползали по нему, водя листьями в меху и раздражая шкуру неестественной весёлостью.Он очутился уже слишком близко от куста и теперь растение трогало не только его лапки, бока, мордочку и грудку, но и животик, и даже под ним.... От прикосновения к яичкам Алат снова застонал, но не только звуком отреагировал на это прикосновение. Его стержень, пробуждённый щекоткой, теперь стал медленно выдвигаться из своей уютной ложбинки, а то, как цветок тыкался и сжимал яички, заставляло его стремиться к выходу ещё быстрее. Ощутив новую заманчивую добычу, один из синих цветков развернулся и с негромким хлюпаньем захлопнулся на члене юнца.Тычинки заворошились по скруглённому острию, скрытому за крайней плотью, в то время как лепестки оттягивали кожу, разминая её. Вместе с щекоткой и наркотическим воздействием пыльцы Алат впал в такое безумие, которое не могло бы обеспечить и навь. Или же он так думал на тот момент... Пока ещё мог думать, и щекотка в самом чувствительном месте самца не перевела его за границу осознанности.Забившийся в плену растения, он разразился слезами весёлости и страха, не ощущая, как широкие листья обхватывают его, прижимая в самую гущу цветов, что пришли в неистовство, продолжая тыкаться и покусывать его... Кроме одного - цветка, обхватившего член юнца и начинавшего прокручиваться, всё ещё сильнее тыкаясь в стерженёк и вбирая его в свою тёмную мягкую и влажную глубину, причиняя вкупе с невыносимой щекоткой ещё и то чувство, которое Алат, никогда не имевший близкой подруги, не мог ни с чем сравнить. Оно было столь восхитительным. что даже затмило страх.Алат подавался навстречу этому ощущению и опять отступал тазом, хохоча от щекотки по животу и под ним. Но от одного назойливого листика в пупке он всё никак не мог избавиться, воя он его выводящих из равновесий действий, крутясь торсом и дёргая плечами. Усики лоз водили по линиям на ладонях передних и задних, оплетали отдельные пальцы, чертя между ними и тыкаясь под когти, близкую к хищному оружию, но в полной от него безопасности.Он пытался разжать челюсти, но петля на них держала его мордашку в крепкой хватке и дракончик понял, что стал полностью, совершенно беспомощен. Листья принялись оборачивать его тело, прижимая передние лапки к груди, крылья - к бокам, заставляя поджимать задние, но ни на секунду не выпуская из щекотного плена.Растения бессознательно заплетали и завёртывали дракона, который не мог отбиться магией из-за совершенно сбитой концентрации. А воли противостоять дурману пыльцы ему не хватало...Лианы начали обвивать всё тело, переплетаясь и с ними, и друг с другом в красивый, но смертоносный узор, словно рунный рисунок дракона, дрожащего, но уже неподвижного. Зато животик и уши затрепетали сильнее прежнего - лианы щекотали, обтягивали... И пережимали шею и стержень. Из-под петли вырвался приглушённый хрип, пальчики лап, также опутанные противным растением, поджались в страхе, а хвостик забил по кусту, но быстро был возвращён на место двумя перехлёстами лиан. Глаза заслезились уже не от смеха - в шее появилась ощутима я боль, мешавшая дышать, но протянуть лапы и сорвать петлю он не мог, и лишь крутил головой, пока и её всю, от носа до затылка, не захватили листы. дыхнувшие голубой пыльцой - и воздух с нею был последним воздухом, что попал в лёгкие Алата. Хотя петля и не захлестнула его горло до конца, но листья плотно прижались к ноздрям, не давая ему дышать.Сам нос был оплетён двумя кольцами лиан, плотно сжимая зубы, хотя и губы были зажаты листьями, только втягивающимися от судорожных попыток вдоха. Расширенные в страхе глаза с сузившимся зрачком наблюдали лишь бело-зелёную мозаику. Спазмы захватили всё тело, бившееся со всем желанием жить, но лианы, державшие крепко, только потягивали и ласкали собой все изгибы самчика, где плотным стягиванием гладких лиан, а где нежным ворожением усиков."Отпусти! Отпусти!" - взмолился Алат, только и сам не понимал, чему ему хочется больше - чтобы прекратилась щекотка, чтобы ему дали вдохнуть или чтобы растение оставило в покое стерженёк, так крепко схваченный цветком, да ещё и оплетённый повыше яичек зелёным колечком, что хлынувшая было самцовая жидкость не могла продвинутся дальше, заполняя самца не наслаждением, а болью, вступающую в противоборство с удушьем.Но в один миг её напор, подогнанный ядом пыльцы и углекислого газа, от которого всё тело ходило ходуном, преодолел и это напряжение, извергаясь коротким, но жарким гейзером. Теряя сознание, Алат простонал, чувствуя, как непознанное наслаждение окутывает всё его тело, позволяя испытывать удовольствие от своего хрупкого тела во власти растений, от их нежных и жёстких объятий и даже того, как задыхаешься...Он утопил свою мордочку в листке, втягивая его плотность и находясь на самом пике, готовясь провалиться в пропасть , из которой подняться не помогли бы ни одни крылья. Но семя, хлынувшее в цветок, породило странный эффект - хищное растение замерло и его путы стали медленно ослабевать... Слишком медленно, чтобы Алат это ощутил и попробовал вырваться - он лишь чувствовал, как начинает падать, и пришёл в себя лишь от удара об землю, в то время как лист безвольно расположился на его мордашке, всё так же перекрывая доступ к воздуху.