Часть 7 (2/2)
МорриганНу, начнем с того, что еще немцы установили правило трех К ─ «Киндер, Кюхе, Кирхе», я так понимаю, с киндерами у тебя пока что не сложилось, с кирхе ─ тоже не особо, не отлынивай хотя бы от кюхе)
МорриганК тому же, я ведь не уточнил, какая от тебя понадобится помощь) Может быть, моральная) По крайней мере, ножа я тебе точно не доверю, мне отрезанные пальцы на кухне не нужны)
АннаитЗначит, ты за кухню беспокоишься больше, чем за мои пальцы?
МорриганСамо собой, мне на кухне еще готовить)
АннаитАх вот как! Знаешь, кто ты?
МорриганЗнаю) Я прелесть)
АннаитТы гадкая фука)
МорриганНа твоем языке это именно «прелесть») Спасибо)
МорриганНу так что, поможешь?
Анна шлепнулась на кровать, задрала ноги и пару раз помахала ими, словно надеясь, что они наведут ее на правильные мысли. Правильные мысли совершенно не спешили на помощь, решив, по всей видимости, устроить себе внеплановый отпуск. Вообще, вполне возможно, что они не посещали ее ни разу с тех пор, как Илья сломал мир, который она бережно выстраивала в течение последних двух лет.Вспомнился строгий голос мамы: «Они все хотят только одного, дочь» ─ стандартная, в общем-то, фраза, которая почему-то считается универсальным средством воспитания девочек и девушек любого возраста. Это, наверное, что-то вроде галочки, ставящейся напротив графы «Провести с дочерью беседу о трудностях жизни и отношениях с мужчинами».То небольшое количество правильности, что было привито Анне вместе с этими банальными словами, сейчас возмущалось и протестовало. «Печеньки, как же. Вы ведь взрослые люди» ─ увещевала эта самая правильность.Ей поддакивало еще одно чувство ─ совестливость. «И не стыдно, любя одного парня, приходить домой к другому?» ─ интересовалась она, укоризненно приподнимая брови и качая головой.Где-то на задворках сознания бродило второе Я этой совестливости, причитавшее по поводу того, что использовать одних людей для того, чтобы забыть других, это верх свинства и непорядочности.Анна так живо представила себе всех этих советчиков, что ей даже показалось, что голова ее гудит от тихого бубнежа, пытающегося наставить ее на путь истинный.«А не пошли бы вы к черту? Кто дал вам право решать, какой путь ─ истинный, а какой ─ не очень?» ─ подумалось ей. Она спрыгнула с кровати, подбежала к креслу и схватила свою сумку. Минуту спустя сумка была выпотрошена, а на ладони Анны поблескивала небольшая монетка.Орел ─ идти. Решка ─ не идти.Девушка стиснула монетку в кулаке, а потом резко выбросила руку вперед, разжав пальцы.Блестящий кругляш взметнулся вверх, но тут же передумал и камнем шлепнулся вниз, потом, судя по всему, подумал еще немного и решительно укатился под диван. Анна глупо захихикала, опустилась на колени и попыталась найти в поддиванной темноте укатившуюся монетку.
Бесполезно. Надо полагать, ее помощница в принятии нелегкого решения обнаружила под диваном завалявшийся там еще с прошлого года колпачок от ручки и сейчас вела с ним светские беседы, предварительно спрятавшись в одном из самых затруднительных для обнаружения мест.Что ж, придется решать самой. Как всегда.Аннаит
Помогу) Буду печально смотреть на тебя, вздыхать и говорить, что я так жутко голодна, что если твои печеньки не будут готовы через пять минут, то я скончаюсь у тебя прямо на кухне в ужасных муках)
МорриганНет, я совершенно правильно выбрал себе помощника, вряд ли кто-то другой смог бы предложить мне что-то подобное) И как ты поняла, что именно это мне и было нужно?)
АннаитЭй, стоп, а у тебя были еще варианты помощников?
МорриганАга, мой внутренний голос, только он у меня злой занудный критикан, не хотелось бы прибегать к его помощи)
АннаитЯ тоже злая занудная критиканша)
МорриганЭто ты кому другому вешай такую лапшу на уши, уж я-то тебя знаю слишком хорошо, чтобы поверить в подобную ерунду)
Анна расхохоталась, снова бухнулась на диван и принялась болтать ногами в воздухе. Ей больше не нужны были правильные мысли. В конце концов, жить неправильно иногда гораздо интереснее.