Глава 4 (1/1)

Сидящая в простом деревянном кресле вампирша была не просто старой – она была древнее самой древности, и Герберту показалось, что в комнате пахнет чем-то затхлым. Арман легонько подтолкнул его в спину, и виконт, споткнувшись о высокую ступень, чуть было не упал. Упырица медленно, будто нехотя, повернула голову, и Герберт почти удивился, что не слышит скрипа шейных позвонков, настолько окостеневшей она ему казалась. По всем законам жанра из нее сейчас должна была посыпаться пыль веков.- Юный фон Кролок? – вампирша, несмотря на вопросительные интонации, была ничуть не удивлена. Она задала вопрос скорее для проформы, вместо приветствия, и Герберт понял, что нет смысла ломать комедию – она все про него знает. Вернее, не так – она все про него знала. Знала еще до того, как познакомилась с ним, впрочем, как и про каждого немертвого на этой планете. И это обращение... Виконт с легким возмущением подумал, что странно опять слышать в свой адрес слово ?юный?, когда тебе больше четырех сотен лет.- Курия его появление в Риме не согласовывала, - поморщился Арман, пытаясь отряхнуть руки от пыли, покрывавшей сорочку Герберта. – Массимо не знает, что, помимо папаши, явился еще и сын. - Ты правильно поступил, решив не сообщать кардиналу, - кивнула вампирша. – Мы разыграем эту карту позже, и я очень надеюсь, что наши козыри окажутся сильнее. - Несомненно, - поклонился Арман.Герберт с презрением подумал, что Арман застрял в позапрошлом веке на пару с этой древней теткой. Вся эта чушь вроде поклонов и нелепых в нынешнем веке одежд навела виконта на мысль, что с головой у дамочки не все в порядке. Для полного погружения в атмосферу средневековья не хватало только факелов на стенах и карликов вокруг импровизированного трона. Вся эта фантасмагория могла бы произвести впечатление на какого-нибудь экзальтированного смертного, но уж никак не на вампира, прожившего в старом замке не одну сотню лет.Если бы каких-то десять часов назад Герберт собственной персоной не сходил бы с трапа самолета в аэропорту Фьюмичино, он бы решил, что угодил прямиком в прошлое, потому что зал, в который его привели, мог бы послужить образцом вампирского жилища. Да, так можно было бы и написать на обложке: ?Идеальный вампирский интерьер?. Высокие узкие окна практически не пропускали электрический свет с улицы, ибо были покрыты слоем пыли толщиной в палец. Пыль покрывала здесь все: от каменной мозаики на полу до затейливой люстры, угрожающе нависавшей над собравшимися. Наверное, где-то под потолком гнездились летучие мыши, потому что кое-где на полу виднелся помет. Одним словом, идеальное место для темных вампирских делишек.- А в чем, собственно, дело? – как можно небрежнее поинтересовался виконт, хотя на самом деле у него тряслись колени – если тобой решили заняться двое древних, ты однозначно что-то натворил. Ну, или собирался. - Зачем тебе понадобился этот смертный? – голос был тих, но проникал, казалось, в самые дальние уголки гербертова мозга.- Смертный? Какой еще смертный? – на всякий случай виконт решил притвориться дурачком. Кто его знает, что на уме у этих двоих? Если начать задавать глупые вопросы, рано или поздно услышишь интересующий тебя ответ.Вместо ответа последовал ощутимый тычок в спину, и Арман прошипел ему в самое ухо:- Ты прекрасно слышал вопрос, блондинчик. Отвечай Ромоле!Ромола... что-то шевельнулось в памяти, но, к сожалению, Герберт был нерадивым учеником и не слушал пространные повествования отца о вампирских кланах, предпочитая гадать, сядет ли муха на папку с бумагами или на каминную полку. Его Сиятельство вообще был ходячей энциклопедией по части вампирской родословной, он мог прочитать вам лекцию о том, кто был ваш прапрадедушка и сколько на самом деле было братьев у вашей матушки. Некоторые наивные родственники принимались спорить, но фон Кролок неизменно выходил победителем из подобных дискуссий, подкрепляя свои сентенции зачитыванием абзацев из увесистой домовой книги князя N, спасенной от пожаров Великой Французской революции лично графом. Так что на вопрос ?А кто такая эта Ромола?? Его Сиятельство, несомненно, устроил бы сыну экскурс в историю древнейших кланов Италии, ведь ?Ромола?, если Герберта не подводило его знание итальянского, буквально означало ?из Рима?, ?римлянка?.Как же не хватает сейчас рядом отца! - Во-первых, перестань меня тыкать, - капризным тоном завил Герберт, отодвигаясь от Армана подальше. – Когда ты гостил в нашем замке, ты вел себя несколько приличнее. Во-вторых, я не имею чести знать эту женщину, почему я должен отвечать?Последний вопрос был чистой воды безумием, и виконт это прекрасно понимал: он должен, и еще как должен был отвечать на вопрос вампира, который был старше его на много-много лет. Такова древняя традиция: младшие вынуждены подчиняться старшим. Считалось неслыханной дерзостью, если неофит, наплевав на иерархию, принимался панибратствовать с вампиром лет на тысячу старше. С наглецами обычно не церемонились – отрывание головы было простое, но эффективное наказание, позволявшее продемонстрировать остальным, что бывает с теми, кто попирает древние законы мира немертвых. Мастерский удар по ногам заставил Герберта потерять равновесие и рухнуть на колени у ног Ромолы. Длинные белокурые волосы упали на лицо, очень вовремя скрыв от посторонних глаз злобный оскал виконта и так некстати появившиеся в глазах слезы. Герберта еще никогда не унижали подобным образом. Нет, конечно, он не раз зарабатывал от отца пощечины, но виной тому был его дерзкий язык, и кара была заслуженной. Но чтобы заставить графского отпрыска пасть на колени?!.. Пожалуй, он совсем забыл, каким жестким может быть Арман, если захочет.- Ну-ну, Арман, зачем же так, - в голосе вампирши послышалась укоризна. – Мальчик этого не заслужил. Пока.Ромола поднялась со своего места и, сделав шаг, медленно опустилась на верхнюю ступеньку перед виконтом, взяв его за подбородок длинными пальцами. - Какие небесные глаза, - задумчиво проговорила она, отводя рукой светлые пряди с лица Герберта, - Твоя мать была красавицей, верно, юный виконт? Неудивительно, что граф потерял голову. Вопрос только в том, почему та тьма, что таилась у него внутри, не смогла совладать со светом, жившим в твоей матушке. В тебе нет ровным счетом ничего от фон Кролока.Герберт почувствовал, как в горле завязался предательский комок. Ну почему так всегда? Почему, когда кто-нибудь хочет ударить побольнее, то непременно заводит речь о графине фон Кролок? Виконт почти не помнил матери, но до сих пор, засыпая, он будто слышал ласковый шепот и уже в полусне ему казалось, словно чьи-то мягкие руки гладят его по голове. Виконт наконец-то посмотрел на вампиршу. В глазах Ромолы невозможно было прочесть что-либо, настолько бездонными они казались. И вдруг на какую-то долю секунды ему показалось, словно откуда-то из глубины этих черных глаз на него посмотрела мать и улыбнулась своей очаровательной грустной улыбкой.- Почему ты не спишь, сынок?- Мама, это воры? – виконт ткнул пальцем в оконное стекло, - Они несут какой-то ящик. Но почему с ними отец?Окна его спальни выходили на подъездную аллею и парадное крыльцо, на котором стояли какие-то люди с фонарями, среди которых Герберт узнал высокую фигуру отца. Двери замка отворились, и оттуда вынесли внушительных размеров длинный ящик. Граф махнул рукой в сторону семейного кладбища, и темные силуэты двинулись по дорожке.- Нет, Герберт, это не воры. Эти добрые люди провожают твоего деда в последний путь.- А что такое последний путь?Графиня еле слышно вздохнула, гладя сына по голове.- Твой дедушка сильно заболел, а потом уснул, и больше не проснулся. Мы не хотели расстраивать тебя…Герберт наморщил лоб. Он-то знал, что болезнь можно вылечить, и никогда не слышал о болезни, от которой засыпают. Зато однажды он видел, как дворовые мальчишки кидали камни в кошку, и после она уже не встала, так и лежала в пыли, неподвижная. На следующий день кошка пропала, но Герберт был уверен: она умерла.- Отец побил дедушку, и тот умер? – спросил он у матери.- О господи, Герберт! – ахнула она, перекрестившись, - Откуда у тебя такие мысли?- Я знаю, - упрямо заявил виконт.- Дурачок, - прошептала графиня и прижала Герберта к себе, перебирая его золотистые кудряшки. – Твой отец никогда бы не сделал ему ничего плохого. Просто твой дед был уже стар, а старики иногда умирают…- Я никогда не умру, - пробормотал виконт, уткнувшись носом в кружева, белой пеной покрывавшие материнский пеньюар, - Я всегда буду с тобой. И ты тоже никогда не умирай.- Я тоже всегда буду с тобой, Герберт, - голос Ромолы стал ласков, - Я могу сделать так, что мы снова будем вместе. Для этого Арман и привел тебя сюда. Для этого мне и нужна твоя помощь.Повинуясь внезапному порыву, Герберт подался вперед, и Ромола заговорила снова:- Она ждет тебя там, Герберт, все эти долгие-долгие годы. Я смогу сделать так, что ты присоединишься к ней, но вначале ты должен сказать мне, зачем тебе понадобился этот смертный, Ромео Мариани?Имя Ромео словно отрезвило Герберта. Где Альфред? Что они сделали с ним, после того, как нашли всю троицу в том баре? - Ах ты старая ведьма! – воскликнул виконт, отшатнувшись, - Что тебе нужно?!- Мне нужно знать, почему семейство фон Кролок так и вьется вокруг этого юноши, - спокойно произнесла Ромола, усаживаясь обратно в деревянное кресло, - И что так заинтересовало любезного графа, раз он покинул свой уютный замок и примчался в Рим?- Подумаешь, тайна, - буркнул Герберт, поднимаясь с колен и пытаясь пригладить растрепанные волосы, - Отец начитался сказок и гоняется за этим Святым Граалем уже не первую сотню лет...Глаза Ромолы сверкнули, и виконт понял, - только что он рассказал вампирше именно то, о чем не нужно было рассказывать ни в коем случае, и теперь отец, если только найдет его в этом богом забытом месте, задаст ему такую трепку, что весь Рим будет судачить об этом еще очень долго...- Поздравляю, Герберт, - полный сарказма голос Армана раздался откуда-то сбоку, - Я знал, что на тебя можно положиться. Удивительно, как твой батюшка еще не запер тебя в башне? Ты дашь фору любой пустоголовой принцессе.Если бы мог, Герберт бы взял свои слова назад. Он вообще был бы не против отмотать время вспять, чтобы вернуться в отцовский кабинет и сказать Альфреду, что они ни под каким видом не должны ехать в этот распроклятый Рим. Если бы он знал, что встретит здесь выжившую из ума вампиршу и Армана за компанию, ноги бы его тут не было! И дался им всем этот Грааль… Сначала отец, а потом Альфред пустились на поиски этой побрякушки, а теперь к ним присоединился еще и Арман! Герберт поджал губы. Где бы ни появлялся этот рыжеволосый вампир, везде он сеял раздор и строил козни.- Значит, Его Сиятельство всерьез полагает, что Чаша все-таки в Риме, - Ромола оперлась локтями о подлокотники кресла и скрестила пальцы, - Арман, тебе известно, где сейчас граф?- Сначала пусть расскажет, где мой Альфред, - насупился Герберт.- Альфред? Кто это? – Ромола обратила заинтересованный взгляд на Армана, - Ты не говорил мне, что вы привели кого-то еще.Тот, казалось, смутился, но не посмел не ответить своей повелительнице:- Вышло небольшое недоразумение, госпожа. Сын графа прибыл в Рим не один, с ним был его любовник, неофит по имени Альфред. Его Сиятельство не так давно приютил его под своей крышей. Они выслеживали этого юношу, Ромео Мариани, и, я полагаю, не просто так. Он работает на кафедре Ломбардо, того самого, про которого я рассказывал вам накануне. Мои люди, - тут Арман сокрушенно вздохнул, - привели только двоих, виконта и этого смертного, но, в общем-то, Альфред нам и не понадобится. Все, что нужно, мальчик знал, а достать эти сведения из его головы не составило большого труда.- Не зря ты был учеником Мариуса, - довольным голосом проговорила Ромола, благосклонно кивнув Арману, - Нынешние вампиры уже не те, что раньше. Никакой хватки, древние знания позабыты – наше племя превращается в обычных кровопийц. Мне больно наблюдать, как наш род угасает. Разве две тысячи лет назад мы, вампиры, боялись распятия? Разве серебро могло причинить нам вред? Создавая себе подобных из никчемного человеческого мяса, мы утратили былое могущество. Разве эти вечно голодные крысы способны править миром? Вампиры были рождены, чтобы стать высшей разумной расой, а эти животные употребили наши знания для того, чтобы удовлетворять собственные низменные потребности. Они создали кланы, словно презренные люди, они выбирают себе правителей, будто кучка жалких рабов. Они попрали самое драгоценное, что даровала нам Тьма – свободу! Я спала много лет, и что же я увидела после пробуждения? Помойную яму!Где-то на самом краешке памяти Герберта мелькнул образ из преданий, что когда-то рассказывал ему отец. Могущественные вампиры, положившие начало бессмертному роду, обладающие способностями, от которых у нынешнего поколения остались одни только воспоминания. Все мало-мальски достойные вампирские семейства берут свое начало от них: Дракулы, Карнштайн, Батори, Рутвены… А еще отец говорил, что чем древнее вампир, тем меньше у него имен, и что нынешнее поколение кровососов из кожи вон лезет, окутывая себя титулами и фамилиями, словно паутиной, но все равно они всего лишь… крысы. Да, он использовал те же слова, что и Ромола, и в его голосе сквозило то же презрение.- Все изменится, когда Грааль будет в ваших руках, госпожа, - Арман поклонился, - Уверен, вы измените этот мир к лучшему.- О да, - Ромола нехорошо улыбнулась, обнажив клыки, - Мир определенно изменится. Отведи юного фон Кролока к его смертному другу, Арман. Нам Ромео больше не понадобится, а виконт наверняка проголодался.- Конечно, - улыбнулся вампир и подтолкнул Герберта к дверям, - Пошел, блондинчик. Взрослым нужно поговорить о делах.Комнатушка, в которой заперли Герберта, походила на чулан: в углу была свалена старая мебель, кое-как прикрытая простынями, пол покрывал толстый слой пыли, а у окна скорчилась фигура, которая никак не могла быть ассистентом профессора Ломбардо. Майка была порвана в нескольких местах, волосы взлохмачены, на мускулистых руках виднелись синяки. Этот жалкий смертный ничем не напоминал знойного красавчика, с которым виконт так весело выпивал накануне. Молодой человек прятал лицо в коленях, и когда Герберт, подойдя, осторожно коснулся пальцами его плеча, он вздрогнул, точно от удара, и вскрикнул:- Отвали, сукин ты сын!- Вот тебе раз, - озабоченно пробормотал виконт, опускаясь на корточки рядом с Ромео. – Однако, хорошенько тебя потрепали. Ромео, это всего лишь я, Герберт. Ты меня узнаешь?Юноша поднял глаза, и виконт фон Кролок невольно отшатнулся, столько в них было ненависти, боли и злобы. Белая ткань майки была испачкана кровью, и Герберт невольно почувствовал голод, вспомнив, что он со вчерашнего вечера ничего не ел. Коктейли, выпитые в компании Ромео, только усилили жажду крови, и виконт на всякий случай перестал дышать, чтобы не провоцировать себя. Уловив все это в его взгляде, Ромео выплюнул зло:- Ты такой же, как они!Внушение давно перестало действовать, и теперь юноша прекрасно осознавал, что происходит вокруг. Он не имел абсолютно никакого представления о том, где находится, а Герберт уже не казался ему тем чертовски привлекательным малым, каким был несколько часов назад.- Какого черта… - юноша изо всех сил старался не допустить себя до истерики, хотя нервы его были на пределе, его била крупная дрожь. Герберт это скорее почувствовал, нежели прочитал в его мыслях, - Какого черта вы со мной сделали?!- Что сделали? – задал вопрос Герберт и тут же поразился собственной глупости. Что еще могли сделать вампиры, изловив смертного? Уж конечно не о погоде с ним разговаривать… Арман смертных презирал, считая их слабыми, ни на что не годными кусками мяса, призванными служить не более чем пищей и объектом для развлечения. В принципе, он выражал общую точку зрения вампирского сообщества, но делал это с особой жестокостью. Сколько раз Герберту приходилось наблюдать, как очередная жертва, польстившаяся на внешность миловидного юноши, билась в агонии, призывая к себе смерть, пока Арман наслаждался, глядя на ее мучения. Он слишком долго жил на свете, этот капризный, жестокий вампир, обращенный много лет назад своим учителем. Арману не сравнялось еще и семнадцати, когда Мариус, поддавшись уговорам, вручил ему Темный дар. Таким он и остался навечно – обманчиво-хрупким, нежным на вид юношей, бывшим на деле злобным, не ведающим жалости вампиром. Когда-то давно у Герберта случилась с ним мимолетная, но болезненная интрижка, которая в результате стоила жизни одному герцогу и всем его домочадцам, потому что Арман был злопамятен и мстителен. Когда виконт не пожелал стать его персональной игрушкой, вампир наглядно продемонстрировал, что бывает с теми, кто вознамерился перечить ему, и только вмешательство графа уберегло Герберта от дальнейших последствий. - Грязные извращенцы, - Ромео передернуло, - Чтоб вы все сдохли…Нахмурившись, Герберт прикрыл глаза и мягко, осторожно проник в сознание юноши, но тот все равно вскрикнул, будто от боли. ?Потерпи, - мысленно сказал виконт, - Я не буду мучить тебя долго. Мне просто нужно знать?. За четыре столетия он так и не научился делать это незаметно для жертвы, но ведь с появлением Альфреда ему это стало совершенно не нужно. Тем не менее, Ромео перестал дрожать и немного расслабился, позволяя Герберту читать его память. Молодой человек не помнил ничего до того момента, когда его грубо заставили прийти в себя, ударив наотмашь по лицу. Арман не стал церемониться с пленником, задавая вопросы, он грубо вломился в его голову, доставая оттуда необходимые сведения, а потом… Тут Герберт почувствовал что-то похожее на укол ревности, к которому, однако, примешивалось отвращение и жалость. Арман не был бы Арманом, если б отказал себе в удовольствии позабавиться со смертным юношей. Обладая мощным даром внушения, вампир одну за другим демонстрировал порабощенному сознанию Ромео самые откровенные в своем бесстыдстве видения, в которых тот играл роль жертвы, потакая прихотям своего господина. Помучив несчастного вдоволь, Арман завершил пытку в своем стиле: вонзил острые клыки в шею пленника.Герберт отпустил юношу, потирая лоб: голова гудела от увиденного. Не будучи мастером по части чтения чужих мыслей, виконт не умел закрывать свое собственное сознание, и теперь он в полной мере представлял себе, как именно чувствует себя сейчас его сокамерник. Впрочем, был в этом и положительный момент: теперь Герберт точно знал, где искать Чашу. Вот только не с кем было поделиться этой новостью. Интересно, где сейчас может быть Альфред? Судя по тому, что он услышал, ему удалось избежать встречи с людьми Армана. Герберт изо всех сил надеялся, что Альфред догадается найти графа, иначе ему придется остаться здесь в компании Армана и выжившей из ума древней вампирши. Виконту не понравилось выражение лица Ромолы, когда она говорила про изменение мира. Очень, очень не понравилось.***Автомобиль мягко затормозил на площади, перед самым входом в собор Святого Петра. Многочисленные туристы с любопытством рассматривали мужчину, который вышел из задней двери и стал подниматься по древним мраморным ступеням. Вероятно, какая-то важная птица, раз он удостоился подобной привилегии, думали они. Граф шел мимо, усмехаясь про себя. Как все-таки много значили в человеческой жизни богатство и статус! Ради этих двух вещей человечество было готово на все, но, как правило, большинство выбирало путь покороче: подличанье, воровство и даже убийство было самым обычным делом, если речь шла о достижении одной из этих целей. Немертвый мир, хоть и казался квинтэссенцией пороков и зла, на самом деле выглядел немного иначе: положение здесь определялось в первую очередь внутренней силой, которую невозможно было купить ни за какие деньги, а также умом, который помогал это положение удержать. Богатство же само по себе никогда не было для вурдалаков краеугольным камнем: если ты обладаешь даром убеждения, при помощи которого можно заставить самого неподкупного охранника выкатить тебе из банковского хранилища контейнер, полный золотых слитков, погоня за состоянием становится просто скучной.Войдя в высокие двери собора Святого Петра, Его Сиятельство в нерешительности остановился. Вход в подземелье не был обозначен: его местонахождение каждый раз менялось, чтобы посторонние не могли проникнуть в потаенный город. Огромный зал собора был пуст, и эхо от шагов графа все еще отдавалось под каменными сводами. Пахло воском, духами, человеческими несчастьями и смертью. Внезапно откуда-то слева послышался скрип, и безымянный вампир учтиво распахнул перед графом решетку бокового нефа. Шагнув внутрь, фон Кролок почувствовал, как его обволакивает тьма – нежная, почти живая, пульсирующая, бывшая здесь тысячи лет до него и будущая после. Мраморные ступени уходили вниз, где, казалось, было еще темнее. Подобрав полы плаща, граф осторожно принялся спускаться.Лестница оказалась не очень длинной, хотя и достаточно крутой – спустя всего несколько десятков шагов фон Кролок увидел внизу свет, послышался шум голосов и негромкая музыка. Сопровождающий покинул его, и граф оказался в огромном подземном зале, точный размер которого определить было невозможно, так как стены и потолок терялись во тьме, которая то и дело вступала в спор с огоньками сотен свечей в люстрах. Вампиры стояли небольшими группами, негромко переговариваясь между собой, некоторые из них переходили от одной группы к другой, разнося новости и сплетни. На его появление почти никто не обратил внимания, кроме тех, кто стоял рядом со входом. Они посмотрели на него с любопытством, признав в нем чужака, но быстро потеряли всякий интерес, потому что Его Сиятельство прошествовал мимо, будто не замечая никого вокруг, и даже не удосужившись представиться. Граф шел мимо них, а в душе его непонятно отчего зарождалось тревожное чувство, причину которого он не мог объяснить себе. Что-то должно было произойти сегодня, что-то неприятное, и разговор с кардиналом будет только началом, он это чувствовал. Приглашение, выглядевшее как простая формальность, преследовало одну простую цель: заманить графа в самое сердце Римской курии. Фон Кролок прекрасно осознавал – случись что, живым он отсюда не выйдет. У кардинала не получилось заполучить его в качестве пленника, но он постарается сделать все, чтобы граф стал таковым сегодня ночью. Что же задумала эта старая итальянская крыса? Наверняка у него уже готов план, осуществив который, он надеется добиться цели.Его Сиятельство отыскал уединенную нишу в каменной стене, откуда отлично просматривался зал, и занял наблюдательную позицию. Если он понадобится кардиналу, его отыщут, куда бы он ни спрятался, а лишнее внимание привлекать ни к чему. Свет свечей не проникал в глубину ниши, и граф в своих черных одеждах был почти не заметен, что его очень устраивало.Небольшой альков с возвышением у ярко освещенной стены предназначался для кардинала и его свиты, но он еще пустовал. Фиоре не покажется, пока ему не доложат, что все приглашенные прибыли. Его Преподобие неспроста любил многолюдные сборища, и граф почти не сомневался, что у стен в этом зале есть и глаза, и уши. Одно неосторожно сказанное слово, бывало, становилось причиной казни или, наоборот, милости.- Добрый вечер, - негромкий голос прозвучал у правого плеча фон Кролока, заставив графа вздрогнуть от неожиданности, - Прошу вас, не оборачивайтесь, этим вы привлечете ненужное внимание.- Кто вы? Что вам нужно? – холодно поинтересовался Его Сиятельство, злясь на себя за то, что не заметил, как этот вампир подобрался к нему.- О, я тот, кого не должно здесь быть, - в голосе незнакомца графу почудилась улыбка. – Позвольте мне не произносить мое имя вслух, это может быть небезопасно здесь. Скажу только, что вы наверняка слышали обо мне от... Амадео.?Амадео? Какого еще Амадео?? - чуть было не вырвалось у фон Кролока, но он вовремя сдержался. В памяти всплыла карета, трясущаяся на ухабах, и слова: ?Он назвал меня Амадео, что означает ?возлюбленный богом?. Граф вздохнул. ?Возлюбленный богом? среди вампиров был только один. И звали его Арман.- Я вижу, вам не понадобилось много времени, чтобы догадаться.Фон Кролок с трудом поборол искушение обернуться, ведь Мариус Римский был самой настоящей легендой среди немертвых. О силе и способностях древних вампиров было известно немного, в большей степени потому что в мире их оставалось совсем немного. Древние вели весьма уединенное существование, редко снисходя до общения со своими младшими и более слабыми собратьями, ревностно охраняя свои тайны. Его Сиятельство, с тех пор как Арман рассказал ему о своем учителе, ничего больше не слышал о Мариусе, и считалось даже, что он покинул этот мир. Впрочем, ни в чем нельзя быть уверенным, если речь идет о вампире, тем более о таком могущественном.- Мне кажется, - Мариус мягко коснулся рукава графа, - Что наши цели схожи. Вы ведь ищите Чашу, не так ли? И, думается мне, вовсе не потому что вы хотите воспользоваться ей по своему усмотрению, как полагают… некоторые.- Да, - кивнул граф, - Я хочу найти реликвию раньше Фиоре, ведь, обладая ей, он может натворить немало бед. К тому же, никто не будет заинтересован в господстве Рима.- Про господство вы правы, - вкрадчиво проговорил Мариус, - Но даже не представляете, насколько.- Что вы имеете в виду?Ответ Мариуса заглушил удар гонга, и толпа вампиров расступилась, образовав коридор от дверей до возвышения, напоминающего трон, у дальней стены подземного зала.- Массимо Фиоре, кардинал Римской Курии! – объявил голос откуда-то из глубин подземелья, и в зал аудиенций вступила высокая закутанная в кроваво-красное одеяние фигура, которую сопровождали еще трое в черном. Вампиры почтительно склонились, и граф счел за лучшее присоединиться к ним. Кардинал не торопясь прошествовал к возвышению, где было установлено нечто наподобие трона, и трое его приближенных расположились за спиной своего повелителя.Когда суматоха закончилась, граф хотел было продолжить так некстати прерванный разговор, но, обернувшись, не обнаружил Мариуса рядом. Вампир исчез, буквально растворился в толпе, и Его Сиятельство мысленно послал проклятье кардиналу за любовь к церемониям. Если бы не страсть Его Преподобия к эффектным появлениям, возможно, ему бы удалось расслышать ответ Мариуса.- Приветствую вас, братья мои, - тем временем благодушно улыбнулся Фиоре, откинув с лица широкий капюшон, - Да будет ночь благосклонна к нам.- Да будет ночь благосклонна к нам, - прошелестело надо толпой. Фон Кролок украдкой огляделся. Вампиры смотрели на своего кардинала, ожидая, что он скажет им далее; их лица выражали безграничную преданность и готовность повиноваться. Удовлетворенно оглядев зал, Массимо Фиоре сделал еле заметный жест рукой, и тотчас один из приближенных, почтительно кивнув, исчез за боковой дверью. Графа окружали вампиры, и он поймал себя на мысли, что никогда не видел такое количество немертвых одновременно. Балы в замке, которые он давал когда-то, не шли ни в какое сравнение с размахом этого торжества, дававшегося раз в месяц в подземных залах Римской курии. Все присутствующие так или иначе были или итальянцами, или поданными курии, и Его Сиятельство осознал, что он один здесь чужак. Вампиры не очень-то любят путешествовать, и встретить иностранного гостя у себя в стране – такая же редкость, как самому отправиться в другое государство. Стоящие поблизости, как и те, что встретились ему у входа, уловив чуждую ауру, с интересом рассматривали пришельца, совершенно на них не похожего. Несмотря на такие же, как у них, темные волосы и глаза, граф выглядел совершенно по-иному: в нем не было озорного огня, полыхавшего в глазах итальянцев, как не было и их небрежной роскоши в одежде. На их взгляд, одет он был чересчур строго для вольных нравов Рима, ведь местная немертвая знать предпочитала яркие цвета и дорогие ткани, под стать своему нраву. Он стоял в одиночестве в стенной нише, скрытый мраком, и сам походил на мрак. От него веяло холодом, а они предпочитали огонь. Его взгляд был полон презрения, а они любили веселье и шумные празднества. Словом, между ними не было ничего общего, и постепенно вокруг Его Сиятельства образовалось пустое пространство, будто вампиры хотели подчеркнуть, что он не принадлежит к их кругу.Усмехаясь про себя, граф фон Кролок, тем не менее, был доволен, что никто не намеревался заводить с ним знакомство. Ему вовсе не хотелось отвечать на глупые вопросы сейчас, когда его тревога, вызванная появлением Мариуса, росла. Откуда древний знает его? Зачем он нашел его здесь, что хотел ему сказать? Что ему известно про Чашу, и почему он считает, что они преследуют одну и ту же цель? И что за подозрительные слова про господство?- Ваше Сиятельство, - из темноты вынырнула фигура, закутанная в черное, и графу пришлось отвлечься от своих мыслей, потому что перед ним стоял один из слуг кардинала, - Преподобный желает говорить с вами.Вампир говорил с соблюдением всех церемоний, но фон Кролок понимал, что, по сути, это прямой приказ. Кивнув, он последовал за фигурой в черном. Они двигались вдоль стен, скрытые темнотой, и в какой-то момент свернули в один из боковых проходов. В узком коридоре было немного сыро, и граф уловил запах плесени, вероятно, покрывающей каменные стены. Его провожатый шел очень быстро, и Его Сиятельству пришлось прибавить шагу. Наконец они оказались в небольшом зале, в углу которого тихонько горел камин, потрескивая угольями. Поклонившись, незнакомый вампир вышел, оставив графа одного. Его Сиятельство осмотрелся. Стол, два кресла, ширма в углу, мягкий ковер под ногами – вот и все, что было в этой небольшой комнате. Нос графа уловил слабый запах человеческой крови, который снова заставил Его Сиятельство вспомнить, что произошло этим вечером. Интересно, Фиоре сделал это специально? Довольно глупо с его стороны… Но было еще что-то, что заставило графа насторожиться: ему показалось, будто за ним наблюдают чьи-то глаза. Кардинал все не появлялся, и фон Кролок был почти уверен, что это Фиоре наблюдает за ним исподтишка, как вдруг послышались шаги и, шелестя одеждами, в зал вошел Его Преподобие.- Добрый вечер, друг мой.В который раз Его Сиятельство поразился, насколько не соответствует внешний вид Массимо Фиоре тому, кем он является. Человеку (или вампиру) постороннему он показался бы молодым мужчиной, на вид не старше тридцати, с чуть старомодной манерой держать себя и привычкой слишком изысканно выражаться для нашего грубоватого в своей простоте века. Среди женщин кардинал непременно прослыл бы итальянским мачо, несмотря на то что кожа его была несколько бледна для здешнего палящего солнца, но они очень огорчились бы, узнав, что самой соблазнительной красотке этот уверенный в себе мужчина с обворожительной улыбкой предпочтет юного мальчика, только-только начавшего бриться по утрам. Впрочем, для графа фон Кролока кардинал Фиоре был скорее источником опасности, нежели предметом для восхищения.- С каких это пор у кардинала Римской курии появились друзья? – не удержался от колкости граф, впрочем, не забыв поклониться, как того требовали приличия.- Ну-ну, фон Кролок, не нужно быть таким несправедливым ко мне. Я всего лишь скромный слуга своего народа, - ухмыльнулся Массимо Фиоре, протягивая гостю унизанную перстнями руку для поцелуя, - Положение обязывает меня быть другом всем – и никому.Пользуясь тем, что кардинал не видит выражения его лица, граф брезгливо поморщился и ограничился простым рукопожатием, чем вызвал досаду Фиоре, который тотчас же отдернул руку и спрятал ее в складках своего плаща.- Вы хотели побеседовать со мной? – Его Сиятельство решил поскорее начать неприятный и опасный для него разговор, - Чем я обязан подобной чести?- Как вы спали? – спросил вдруг Фиоре, хитро улыбаясь, но его синие глаза смотрели жестко - Говорят, в Риме гостям частенько снятся волшебные сны.?Ах ты старый лис, - подумал граф, впрочем, изобразив на лице улыбку, - Значит, я не ошибся, думая, что все эти попытки поймать меня на крови невинной жертвы – твоих рук дело! И теперь, когда они провалились, ты еще имеешь наглость ломать передо мной комедию, говоря полунамеками! Будь прокляты эти итальянцы, вечно они заговаривают зубы, вместо того чтобы перейти прямо к делу! Ему ведь во что бы то ни стало нужно узнать, зачем я прибыл в Рим, но он будет до последнего сочиться медом, выжидая, пока я, как муха, полечу на сладкое и прилипну намертво. Вот тогда-то он и выпустит когти. Но не сегодня, дорогой мой Массимо, не сегодня?.Граф улыбнулся еще шире, чем поверг кардинала в некоторое замешательство. Его Преподобие прекрасно понимал, что граф давно догадался о том, кто подложил девицу в его постель, и своей фразой он надеялся вызвать возмущение, что дало бы ему шанс обвинить фон Кролока в попытке убийства. Тогда бы этому трансильванскому выскочке пришлось оправдываться, доказывая уже перед курией, что он здесь ни при чем, а особо несговорчивым арестантам обыкновенно помогали облегчить душу, применяя к ним различные виды пыток. Некоторые из них позволяли как следует покопаться у жертвы в памяти, чтобы выудить оттуда нужные сведения. Понимая, что граф навряд ли с удовольствием расскажет ему о цели своего приезда, кардинал всеми способами пытался превратить фон Кролока из гостя в пленника, но пока что не очень в этом преуспел, что невероятно злило Его Преподобие. Ему давно не приходилось иметь дела с таким умным противником, ничуть не менее искушенным в интригах, чем он сам.Решив сменить тактику, Массимо Фиоре направился к столу, на котором обнаружился графин, наполненный кровью, и, судя по всему, запах, который почувствовал граф, как только попал в эту комнату, шел именно оттуда. Кардинал неспешно наполнил два бокала и предложил один из них гостю. Его Сиятельство послушно принял бокал из рук Массимо, обратив на него выжидательный взгляд.- Выпейте со мной, мой друг, и забудемте все те маленькие неудобства, которые я так или иначе причинил вам. Ваше здоровье.- Ваше здоровье, - отозвался граф. Судя по запаху, кровь эту можно было пить без опаски – тонкий нюх Его Сиятельства не уловил в красной жидкости ничего, что могло бы насторожить. С Фиоре станется подмешать какое-нибудь хитрое снадобье, чтобы заставить графа говорить…Кардинал внимательно наблюдал, как фон Кролок глоток за глотком осушал бокал, а потом залпом выпил свою порцию. Некоторое время они молчали, но вдруг кардинал порывисто подошел к графу и запечатлел на его губах поцелуй. От неожиданности граф опешил, однако как только снова обрел способность соображать, резко оттолкнул от себя Фиоре с гневным восклицанием:- Убирайся к дьяволу, итальянская крыса! Вздумал посмеяться надо мной?Казалось, кардинала ничуть не смутила грубость гостя, и он, облизнув губы, предпринял новую попытку завладеть графом. Если это был тонко рассчитанный ход, то у Фиоре были все шансы добиться успеха, потому что, выведенный из себя подобным обращением, граф фон Кролок был готов свернуть шею кардиналу прямо здесь. Он хищно оскалился и схватил Массимо за воротник тонкой сорочки, отчего та угрожающе затрещала, но внезапно комнату заволокло густой тьмой, которая поглотила все звуки, запахи и пьяную улыбку кардинала Римской курии.Чьи-то сильные руки заставили графа разжать пальцы, ухватили его за запястья и по длинным коридорам поволокли прочь из подземелий. Он не разбирал дороги, потому что его глаза все еще застилала ярость, а на губах горел след от поцелуя мужчины. Еще никто и никогда не смел вести себя с графом фон Кролоком подобным образом! В любой другой ситуации обидчик был бы уже мертв, но сейчас ему помешали, и граф вынужден был почти бежать, чтобы не сбиться с ног. Его избавитель был невероятно силен, он буквально тащил за собой фон Кролока, не останавливаясь ни на минуту. Тьма клубилась вокруг них, тьма же скрыла бы их от посторонних глаз, если бы кто-нибудь встретился им на пути. Его неизвестный спутник уверенно поворачивал то вправо, то влево, и было видно, что он знает подземелья как свои пять пальцев. За одним из таких поворотов обнаружилась кованая дверь, которую незнакомец просто смел легким мановением руки, и графу в лицо ударил свежий ночной воздух.Его наконец-то отпустили, и он привалился к стене какого-то здания, судя по всему, довольно далеко от площади Святого Петра. Ярость улетучилась, и он благодарно взглянул на своего спасителя, который не позволил ему совершить страшную ошибку, но в тот же миг изумление отразилось на его лице:- Мариус?!Древний вампир невозмутимо стоял перед ним, и на его губах играла легкая улыбка.- Я прошу прощения, дорогой граф, что мне пришлось так скоропостижно покинуть вас. Но, видит бог, было бы неправильно обнаружить себя в самом начале, и пропустить столько всего интересного. Я надеюсь, вы не держите зла и готовы выслушать меня теперь, когда мы с вами можем говорить без опаски?- Дьявол вас побери, - не слишком-то любезно выдохнул фон Кролок, - Что за ночь такая? С чего вдруг сильные мира сего гоняются за моей скромной персоной? Признаться, я рассчитывал, что смогу спокойно заняться делами, но увы! Мне не дают ни минуты побыть в одиночестве.Мариус негромко рассмеялся:- Вынужден вас расстроить, граф, но в одиночестве вам больше быть не придется, - внезапно лицо его стало серьезным, и он без тени улыбки добавил, - Это может весьма плачевно закончиться для вас.- Я смотрю, насчет моих дел вы осведомлены лучше меня самого, - ворчливо ответил Его Сиятельство. – Чем обязан?- Я бы не стал приписывать мне эти заслуги, - пожал плечами вампир. – Тем не менее, я завидую вам, фон Кролок. У вас есть те, кому не все равно, что с вами станет. Ваши сыновья очень любят вас, Ваше Сиятельство.У графа все похолодело внутри. Неужели что-то случилось с Гербертом? Но… что об этом известно Мариусу? Герберт ведь дома, в Трансильвании, Альфред присматривает за ним…- Какого черта… - начал было фон Кролок, но Мариус мягко прервал его:- Они сейчас здесь, в Риме. Благодаря Альфреду я нашел вас. Что же касается Герберта…- Что с моим сыном?! – хотел было воскликнуть фон Кролок, но у него вышел какой-то жалкий шепот. Мысль о том, что Герберт каким-то непостижимым образом ввязался в эту историю с Граалем, была невыносима. Его сыну не под силу тягаться с кардиналом и древним вампиром прямиком из легенд. Но, силы ада, откуда мальчишка узнал?! Какого дьявола его принесло в Рим?Глядя на графа, глаза которого потемнели от страха за сына, Мариус вздохнул:- Что касается Герберта, его местонахождение мне неизвестно. Я полагал, его похитили люди Фиоре, но в подземном городе его не было. Это заставляет меня задуматься о том, что Чашу разыскиваете не только вы и кардинал.При слове ?неизвестно? острые ногти графа впились в плечо Мариуса, и вампир поморщился от внезапной боли.- Но откуда он узнал? – простонал фон Кролок, - Откуда он узнал?- Я думаю, вам лучше самому спросить об этом у Альфреда. Он сейчас находится в моем доме, в безопасности, Фиоре до него не добраться. Только прошу вас, не будьте слишком суровы с мальчиком. Он чувствует себя кругом виноватым, но не знает, как исправить ситуацию, да ему это и не по силам. Будет лучше, если мы прямо сейчас отправимся ко мне, и тогда, возможно, мы поймем, кто еще участвует в этой игре. А пока мы едем, я надеюсь, вы расскажете мне, зачем вам понадобился Грааль. Мотивы Фиоре мне понятны, он ничего не желает так сильно, как иметь безграничную власть над немертвыми. Но ваша цель остается для меня тайной, - Мариус распахнул перед фон Кролоком дверь подъехавшего автомобиля, - Прошу вас, граф.