Глава 18. Загадочный узник (1/1)
От автора:
Включили свет, и я тут как тут))Ох, не знаю, как вы на ЭТО отреагируете, дорогие мои читатели…я сама в шоке, оттого, что написала. *___*Я писала и писала, а когда начала редактировать… эм..Ну в общем, жду тапочки XDИ требую комментариев о ваших впечатлениях. хохо?Силе противопоставляют мягкость.? (с)?Это уже становится какой то извращённой традицией.? -отстранённо думает Элайджа, прислонившиськ холодной сырой стене подвала.Он уже ?гостил? здесь однажды, после того, как получил ?нож в спину?, если быть точным кинжал .
? Я снова тут, из-за неё… Елена. Ну, вот каааааак, можно быть столь недальновидным , чтобы попасться, словно несмышленый мальчишка? ?По каменным ступеням кто-то медленно спускался, слегка скрепя подошвой о каменистую поверхность. ИДревнему вампиру не нужно было даже смотреть на дверь, туда, где среди железных прутьев появилось лицо девушки.-Элайджа. –тихо шепчет она, и с робостью вглядывается в строгое выражение лица мужчины.-Не могу сказать, что радтебе, Елена.Майклсон отстраняется от стены,отталкиваясь от неё ладонями сильнее, чем следовало, и в забытье счёсывает кожу ладоней.Он чувствует покалывание, и опустив взгляд вниз отстранённо смотрит как с пальцев опущенных рук стекая, падают алые капли.На его лице расцветает мрачная улыбка, вампир неспешно шагает вдоль стены, и по морщинке между бровей можно понять, что он погружён в глубокие раздумья.Девушка прикусывает внутреннюю сторону щеки, от жгучей обиды. Он всегда был с ней вежлив, так же как и сейчас. Но никогда не был так холоден и безразличен.Если это было наказанием, то онодостигло результата.Девушка почувствовала боль, словно в её грудь выстрелили картечью, и дробь разорвала всё внутри, без жалости, вот только медленнее, оставляя внутри её тела холод металла.?Если ты любишь, ненавидишь, злишься… у вампира всё иначе, мы чувствуем всё в десять раз сильнее.?Вспомнились слова Сальваторе.И теперь она знала, что он не врал.Но девушка была обиженна, на эту отстранённость, но на Него, было трудно обижаться.Гилберт наблюдает за ним, заворожено следя за каждым движением. Её вампирское зрение подмечает такие детали, каких точно не приметила бы, будь она человеком.В неясном свете весящей под потолком лампочки, образ этого мужчины так не вяжется с окружающей егообстановкой, он словно рыцарь из сказок, которые ей читала мама перед сном.
Да он пойман, да он заперт тут. И дело не в деревянной двери, дело в заклятье ведьмы, наложенном на эту комнату.Но его дух не сломлен, Древний как всегда невозмутим, и опасен.Для него поставили стул, но Элайджа не принимает подачек. Он не садился на него, а бродил по месту своего заточения, с гордой осанкой, не выказывая приступов паники или злобы. Словно сам позволил себя заточить.Поняв, что она смотрит слишком долго, Елена облизывает губы и втянув в себя сырой воздух подвала произносит:-Мне жаль, Элайджа… я не знала, об их планах.Древний останавливается в паре метров от двери, и наконец, поднимает на неё свой взгляд. Гилберт испуганно поёжилась. Сила, этих тёмных глаз пугала и притягивала её одновременно.-Я уже привык Елена. Что ты платишь мне чёрной неблагодарностью, на мою помощь и твоё спасение. Но в этот раз простить…Девушка перебила его, с жаром шепча, слова, и схватившись за прутья ?оконца?.-Нет, нет, прошу тебя Элайджа! Я правда не знала! Я..я… клянусь, чтоесли бы это зависело от меня, ты бы давно был на свободе!Её горячность, заставляет Древнего удивлённо изогнуть густую бровь.Майклсон едва слышно хмыкает, уголок его губ слегка приподнялся, выдавая лёгкую ухмылку.Он наклонил голову набок и смотря на эту маленькую девочку иуже не видел Кэтрин, как было прежде. Более глубокая, сложная натура, хрупкая, как цветочный стебель. Тем не менее, порывистая, и откровенная.Её маленькие тонкие пальчики так трогательно смотрелись на толстых ржавых прутьях, что его сердце невольно сжалось от отклика жалости.
-Я верю тебе, Елена. А теперь, оставь меня одного, пожалуйста. –он сменил гнев на милость сам не зная почему, возможно и правда поверил этим грустным и молящим глазам.
А может ему очень хотелось ей верить.Элайджа не сомневался, что она не врёт.Девочку словно трофей или идол пытались забрать или наоборот спрятать без её, на то желание. И как-то раз он в этом даже участвовал, но суть в том, что право голоса эту слабую внешне, с сильным стержнем внутри, брюнетку, частенько лишали. Решая за неё, как будет ?лучше?.Но в тоже время она не утратила своего мнения, касательно любой ситуации и была в этом вопросе не приклонена. Парадокс? Возможно.В отличие от Петровой, а теперь, её называли Пирс, Гилберт была способна на самопожертвование, на отдачу себя всей. И это было столь редким, особенно в наступившем веке. Элайджа встречал такое от силу пару раз, но в совокупностью с таким внутренним огнём –никогда.Всё-таки было странно видеть двойника Катерины,такое просто не укладывало в голове у видавшего виды первородного вампира. Они одновременно и точная копия друг друга, и такая гамма различий. С самого момента их первой встречи, Майклсон играл в эту презабавную игру.Вампир подмечал то или иное качество, приписывая то одной, а то другой брюнетке.
Но было одно самое, наверное, яркое различие, в его сознании оно было подчёркнуто яркой красной полосой. Почему? Мужчина сам не знал, но когда в его мыслях возник странный вопрос, кто из них свободен…Поразмыслив над этим некоторое время, он решил, что Катерина не свобода. Она так и не познала этого чувства. Хотя столько времени она жила в разных странах,не засиживаясь в одном месте долгое время. Девушка считала себя свободной, но, увы, таковой не являлась. Когда речь зашла о Елене, он с уверенностью признал, эта девочка, прожившая так мало лет в этом маленьком городе, безвылазно,она казалось простой, но от неё веяло свободой. От того так много людей и тянуло лишить её этой привилегии.
Поэтому Элайджа, присвоил в своем списке сравнений Катерине пункт – распущенность, а Елене свободу.Распущенность и свобода — понятия одно другому противоположные.Мужчина так глубоко погрузился в себя, что совсем забыл, что он не один, и где находится. Но мгновение прошло и он, небрежным движением голову, откинул со лба, густую прядь каштановых волос - поймал на себе взгляд карих глаз.-Ты ещё здесь? –он сказал это больше удивлённо, чем саркастично.Девушка уже не держалась за прутья решётки.Её лицо было с ?налётом? какой-то скрытой скорби.-Я хочу помочь тебе… Помочь сбежать.Древний был удивлён не на шутку, он знал, что она своенравна, но чтобы вот так, пойти против планов своих друзей, ради…. Его освобождения?
-Зачем? –он не поясняет, не играет с фразами, Элайдже, действительно хочется знать ответ.-Я не знаю.
И Гилберт с такой трогательной трагедией в глазах опускает голову,словно провинилась перед всем миром,и тогда, он не выдерживает.-Уходи. –Майклсон произносит это твёрдо, без сомнений в голосе.Повисла тишина.?Она плачет??-Уйду. –спокойный ответ, Елена поднимает голову и в карих глазах плещется не прикрытое веселье. –Но я вернусь, и помогу. Хочешь ты этого или нет.
К такому повороту, он был явно не готов,тёмные глаза удивлённо расширяются, а рот приоткрывается, чтобы ответить на это, но Гилберт уже нет в подвале.
Черты его лица вновь разглаживаются,а губы слегка искажаясь, образуют задумчивую улыбку.