Часть 6 (1/1)

POV Юри КацукиЯ возвращался домой с практически разбитым сердцем, сжимая в руке лямку спортивной сумки. Родители, Минако-сан, Вик-чан… Подвёл всех, кто в принципе верил в меня. Возможно, русский тигр был прав, и мне больше не место на льду?Не помню, как навещал Вик-чана, как упал на кровать в своей комнате. С плакатов на меня, набравшего вес и потерявшего всякое желание кататься, смотрел Виктор Никифоров?— недостижимый идеал, ставший отныне недосягаемым горизонтом.—?Юри-и-и, а ну поднимай свою разжиревшую задницу и открывай чёртову дверь! Я собираюсь вытащить тебя в свою студию и кое с кем познакомить!Спорить с Минако-сан себе дороже, это давняя истина. Поэтому приходится накидывать куртку с шапкой и плестись за грозной, на удивление трезвой бывшей балериной.Танцевальная студия встретила запахом свежей краски, чуть тусклым светом ламп и льющейся из магнитофона на полу мелодии ?Зима? Антонио Вивальди в современной обработке для разминки.Подростка у зеркальной стены я заметил не сразу. Взъерошенный шатен в трико и широкой футболке стоял в вертикальном шпагате, почти не держась за парапет, под полуприкрытыми веками сияли потусторонним янтарём глаза. Внезапно он резко развернулся и выполнил подряд жете?— прыжок в классическом балете, при котором корпус танцора перемещается с ноги на ногу?— и бризе?— коротенький прыжок с продвижением и ударом ноги об ногу.—?Он уже неделю ходит ко мне на занятия,?— мне никогда ещё не приходилось видеть Минако-сан такой счастливой. —?Говорит, что ждёт кого-то.—?Тренер, кто это с вами? —?сияние кажется наваждением. Обычные у подростка глаза, карие, миндалевидного разреза. Только теперь, когда он распрямился, стали заметны некоторые европейские черты.—?Знакомься, Тсуна, это мой второй ученик?— Юри Кацуки, приехал с Гран-при по фигурному катанию. Юри, это Тсунаёши Савада, подающая надежды неогранённая танцевальная звёздочка. И с этого момента вы будете у меня вместе заниматься!Теперь я понимал, каким меня видят люди: податливый, безотказный, вежливый. Но в Тсунаёши адамантовый стержень, который во мне давно стал алюминиевым и согнулся пополам, чтобы в конечном итоге надломиться.—?Юри-кун, давай срежем здесь,?— нет, временами его глаза действительно становились янтарными, прямо как сейчас.Бегать по утрам сначала заставляла Минако-сан, но теперь я и сам втянулся. Откуда-то проснулось желание измениться, вспомнить, как это?— когда под ногами скользит искусственное покрытие катка, может быть, даже выполнить несколько лутцев.—?Юри-кун, помнишь, что тебе сказала Окукава-сан обо мне? —?на фоне древнего замка хрупкая фигура Ёши смотрелась невероятно гармонично, подсвеченные лучами рассвета волосы казались медными. —?Я ждал здесь одного человека, недавно встретил его и теперь не знаю, как ему об этом сказать.—?Открыто? Увиливать?— не твоё. Если не уверен, что человек выслушает, можно взять его за плечи, не слишком сильно…Каково было моё удивление, когда Тсуна сжал мои плечи.—?Юри-кун, тогда честно?— я здесь ради тебя.***Тёплый, домашний, немного неуклюжий Тсунаёши оказался кандидатом в боссы мафии, я?— его Солнцем, главным медиком Семьи, её ?сердцем?. Невероятная даже для тренированного фигуриста выносливость, отсутствие травм?— все эти небольшие, но важные показатели оказались заслугой непробуждённого жёлтого огня.Признаюсь честно, я закатил истерику, отказываясь в это верить. Один день просто просидел под одеялом… а на второй понял, что обижаться на Ёши невозможно. Он всё же до последнего не говорил мне, старался просто сблизиться, разжечь во мне прежний напор, о котором наверняка рассказывала Минако-сан.—?Доброго дня-а-а,?— раздался на нижнем этаже чей-то лёгкий баритон. —?Есть кто из хозяев?—?Прошу прощения! —?натягиваю толстовку и бегом спускаюсь к выходу…Я помню, как впервые увидел вживую Виктора Никифорова четыре месяца назад. Ледяной принц, застывший в оковах собственной известности?— теперь я понял, какую роль он выбрал себе, чтобы достичь известности.Стоявший передо мной мужчина пылал, даже на расстоянии вытянутой руки я ощущал идущий от него жар. Если Виктор был идеально отшлифованным топазом или аквамарином, то это?— бордовый пироп или бурый альмандин, огранённый сразу после получения.—?Тсуна здесь? —?сигарета скачет между губ, янтарные глаза пробегают оценивающе, но не препарируют, как у коллег по ледовому цеху.—?Минако-сан увезла в соседний город вчера на конкурс танцев,?— почему-то стало совестно стоять вот так вот, в растянутом вязаном позоре.—?Блин, Верде кончит, если я с ними обратно заявлюсь, ещё и один,?— только сейчас я заметил в его руке пару стальных вееров, скреплённых между собой цепью, за которую мужчина и держал их. —?Мда-а-а.—?М-можете подождать его у нас в гостинице! —?денег у незнакомца явно не было на ночлег. —?Вы же… тоже Хранитель?Даже улыбка у него обжигающая где-то под кожей…—?Микото Суо, Ураган. А как зовут наше робеющее Солнышко?—?Юри Кацуки,?— …на которую хочется ответить.END POV—?Пламяпроводящие гунсэны? —?Тсуна сделал пару пробных взмахов и чуть не сматернулся, когда почуявшая оружие Посмертная воля скакнула через него на свободу, образуя огненную дугу. Благо они втроем гуляли по берегу моря, а воспламеняться здесь практически нечему. —?Чего-то подобного я и ожидал от Верде-сана. Может, попросить его сделать такие же под твой атрибут, Юри-кун?—?Мы уже договорились освоить кое-что из джиу-джитсу.Савада решил, что ревность в голосе Суо ему просто показалась. А если нет… он потом удивится, пожмёт плечами и благословит.—?Ладно, пошли прощаться с Хироко-сан и Тошией-саном. Окукава-сан уже знает, что я уезжаю. Правда, не догадывается куда.***—?Тсуна, у нас тут… небольшой сюрприз,?— машущий хвостом брюнет слегка ошарашивает Кацуки, но Микото-сан подмигивает, значит, всё нормально. —?В общем, вот.—?Сам ты ?вот?,?— шипит раздражённой коброй парень с синими волосами, забранными в низкий хвост. —?А это Коко. Мы… нечаянно в его мир свалились.Мальчик лет восьми в медицинской робе крепко держит обеими ручками бутерброд с каким-то мясом, торчащие в разные стороны чёрные лохмы вместо волос ему явно наспех забирали чьими-то заколками, напоминающие уголь огромные глаза смотрят чуть напуганно. Ждёт, что его выгонят?—?Верде-сан, вы им сказали, что этот малыш?— Гроза? Нет? Тогда скажу я?— поздравляю, осталось только Облако!