Часть 2 (1/1)
Так в мире заведено, что за ночью день, за весною зима, что влюбленных тянет друг к другу.И порядок таков, что королю, для укрепления власти, важен брак, и нужно потомство на троне, предками для него сохраненном.Пришла осень, как устроено все под луной…Уютней в пору такую нет ничего, чем у огня в камине сидеть вдвоем, обнявшись, прижавшись тепло один к другому всем телом. И нет ничего тяжелей, когда должно сказать, чего не говорить бы во веки. - Милый мой мальчик… - сжалась гортань. Ни слова не выдавить боле!- Мой король… - и тоже не досказать. Лишь в кулак собравши всю волю. – Мой прекрасный король, молю вас, о мне не печальтесь. Знал всегда я, что будет однажды так. Как знаю и то, что ваших чувств ко мне ничто никогда не изменит. Простите, если был дерзок…Поцелуи и слезы, и поцелуи опять, уж жарче, чем пламя напротив. Но все еще следует, уж давно, то договорить, что язык никак не повернется.- Ангел мой милый, душа моя, сердце! Жизнь моя… Тебе надобно сделать все тоже. Мы оба с тобою ходим по самому острию, а с молвы людской порой начинаются войны.- Я думал об этом, о, мой король. – со вздохом глубоким приник лицом юноша к мужчины плечу, спрятавши взор свой. Лучше смерть, чем тому, кого любишь, сказать, как тебе больно, тем боль любимому своему причинив. Потому вообще не сказать, что ослушание от того только, чтобы боли отлично известной возлюбленный не пережил. – Чтобы первыми слух этот прелестные леди не распустили, с почтеньем всем коих я к матерям послал, в смысле, обратно. – смех веселый его короля, что видел ведь он – внутренне напрягался, когда наседать на него начинала дева очередная, замуж которой уж невтерпеж – бальзам и награда, что сторицей все окупает в раз. – Словом одним, монашеский рыцарский орден станет сразу всему ответ. Я и дальше служить смогу вам, денно… и нощно…- Хитрец мой любимый! - король со слезами в ладони взял побледневший уж лик, зная прекрасно, что хитрости в благороднейшей этой душе нету не капли. Понял все он. Лишь единственным словом сумев рыцарю своему сказать обо всем. – Люблю. – и то же слово в ответ ему прозвучало, сладостным эхом.***В мира дни опасностей может не меньше быть, чем во время кроваво-лихое. Для чувств не настоящих стать смертельным сможет и серый быт, во времена, где нет никакого места геройству. Быть героем в такой час в чем-то даже труднее.Но истинных чувств ничему не победить и не одолеть. Никогда, ни за что.Как огонь они неугасимый, и в миг каждый ярки.