5 (1/1)

—?— Приснится же,?— пробормотал мальчик, тряся головой, чтобы разогнать остатки наваждения.Сон уходить не желал. В конце концов пришлось смириться, что кое-что из приснившегося, реально. Например, стол с выцветшими въевшимися пятнами неопределенного цвета, и стул, деревянный, неудобный, от которого свело спину.Мальчик встал и оглядел комнату, разминая затёкшие мышцы. Скорее кладовка, чем комната, гораздо меньше той, что ему приснилась или все же не приснилась. Кроме стола и стула в ней находился продавленный топчан, с застеленным несвежим бельем, шкафчик без дверцы и даже некое подобие прикроватного коврика, линялое и потихоньку доживающее свой век, судя по недостающим ниткам. Зато за стеной шкафа обнаружилась дверь в ванную комнату, что его несказанно обрадовало. Джозеф уже не помнил, когда последний раз принимал не связанные с дождем водные процедуры. Когда он вышел, на спинке стула висела чистая одежда. Его же старой одежды нигде не было.—?Ворюги,?— в сердцах выругался он, памятуя о палочке в кармане пропавшей ветровки.От нечего делать мальчик вышел из комнаты, спустившись по скрипучей лестнице оказался в давешнем пабе.—?Хочешь что-нибудь поесть? —?осведомился лысеющий коротышка с глубокими складками, залёгшими у рта и на лбу.—?Да,?— признал Джозеф, немного удивлённый лёгким чувством голода. Он ведь ел совсем недавно. —?Но у меня нет денег, ни гроша. —?Украденные сикли были во внутреннем кармане ветровки. —?Вы не знаете, где моя одежда?—?В стирке, а насчёт платы не волнуйся. —?Бармен поставил перед ним горячее рагу, от одного вида которого потекли слюнки. —?Еда,?— Том начал сгибать морщинистые пальцы,?— твоя комната за три месяца, билет на Хогвартс-экспресс, учебники, думаю Стелла будет рада помочь тебе их купить, и 20 сиклей в день на карманные расходы. Дамблдор, великий человек,?— закончил Том с благоговейным вздохом. И вот за это я расплатился… а интересно чем. Ценою собственной жизни охранять какого-то незнакомого мне пацана? Да лучше б я жил на своей помойке и питался крысами! Повёлся, как дурак, на сказочки про волшебство и открывание замков.Аппетит был испорчен, но это не помешало Джозефу в минуту опустошить содержимое тарелки.Одежду вернули на следующий день, чистую, приятно пахнущую, заштопанную и даже деньги были на месте, вот только волшебной палочки он не нашел, хотя не сильно огорчился, купит себе новую. Стелла, премилая женщина на вид сорока пяти лет, восприняла свалившуюся ей на голову просьбу сопровождать мальчика в Косой переулок с великой радостью. И к делу подошла со всей ответственностью, от которой Джозефу хотелось выть. Она ни на минуту не спускала с него глаз и таскала его повсюду, как любимую собачонку. Причем не только за покупками к школе, а вообще все лето.Утром после завтрака они шли гулять в парк, где Стелла учила его не выделяться на фоне маглов, хотя сама постоянно привлекала внимание большинства гуляющих. Потом они возвращались в ?Дырявый котёл?, обедали и отправлялись на Косую аллею, вечером ужинали и до ночи она заставляла Джозефа штудировать купленные в первый же день учебники. Ужасно нудное занятие, если учесть, что она постоянно пускалась в пространные экскурсы на тему, когда я училась на первом курсе… Втором, третьем и так до седьмого, перескакивая с одного на другое, чем лишь запутывала собственное повествование и нередко путалась сама.—?Вы знаете кто такой Гарри Поттер? —?спросил Джозеф после ужина. Он полулежал на кровати, разглядывая движущиеся иллюстрации на страницах Истории магии, а Стелла листала журнал мод, сидя в кресле, принесённом откуда-то Томом.—?Конечно, знаю. И ты бы знал, если бы внимательней читал учебник. Да-да, о нём написано в учебнике. Он убил Сам-Знаешь-Кого, а ведь ему был всего год от роду.—?Кого он убил,?— не понял Джозеф. —?И как годовалый ребенок мог кого-то убить.—?Ты меня не слушаешь, в учебнике все подробнейше описано. Гарри Поттеру и его семье посвящен целый параграф. А обо мне ни слова, а ведь я училась на Гриффиндоре, как Лили и Джеймс, его родители. Правда, я окончила Хогвартс до того, как они поступили.В итоге Джозефу пришлось самому искать тот параграф, написанный заумным языком некоего фаната, который через слово восхищался отвагой четы Плоттеров, защищавших сына до последнего вздоха, и удручался тем, что ребенок осиротел и вынужден жить у дальних родственников.—?Выходит, Гарри у нас суперзвезда. Небось и разговаривать со мной не станет.Совсем не давала проходу Джозефу, его самозваная опекунша. Только мальчик приноравливался как половчее запустить руку в чей-нибудь оттопыренный карман, откуда ни возьмись появлялась Стелла и вела его в кафе, где обязательно встречала подруг. Дальше все происходило по заезженному сценарию: подруги, такие же дородные дамы в ярких накидках?— попонах, сюсюкали над мальчиком, норовили ущипнуть за щёчку, потрепать по головке и положить ему на тарелку пятнадцатое по счёту пирожное, поочередно вздыхая:?— Ах, бедняжка, ах, сиротинушка, кушай, милый, а то совсем отощал. Джозеф себя сиротой не считал: где-то в огромном Йоркшире жили его родители, братья, сестра и, возможно, за время его отсутствия у мамы и отчима появился еще один ребенок, если не больше, так что, нет, сиротой он не был. А ещё родной отец, вероятно, жил себе припеваючи, не догадываясь, что одиннадцать лет назад стал папой. Но от пирожных мальчик не отказывался, наедаясь, что говорится, впрок. Щёки его день ото дня розовели и пухли то ли от вышеуказанных действий заботливых дам, то ли от обилия поглощённых пирожных. Да и сам он сильно изменился: вытянулся, прибавил в плечах, оброс жирком. К концу лета школьная мантия, купленная у мадам Малкин, стала мала и пришлось заказывать новую.Благодаря Стелле и Тому, он перезнакомился почти со всеми учителями Хогвартса и особых надежд на обучение не питал, поскольку они его не впечатлили, особенно профессор Квиррелл и Хагрид, который хлестал пиво бочками. Чему могут научить заика и алкоголик? Ответ напрашивался сам собой: нервным расстройствам и пьянству.Короче говоря, лето выдалось на редкость длинным и скучным. Одна радость, сны. Необыкновенно красочные и запоминающиеся. После них Джозеф просыпался уставшим и голодным, но каждый вечер норовил лечь спать пораньше, чтобы снова окунуться в бездонную звёздную ночь, теряясь в её огнях и растворяясь в прозрачной глубине. Однажды он рассказал о своих снах Стелле, после того, как она полчаса стучала в его дверь, пытаясь добудиться.—?Летаешь, значит растешь,?— глубокомысленно произнесла она и поторопила спуститься к завтраку.Сам мальчик считал, что это из-за беспросветно серых дней, тянущихся бесконечной чередой, похожих как две капли воды в одной луже. Он бы и дальше так думал, если бы первого сентября не проснулся ровно в пять утра от оглушительно громких ударов Биг-Бена на крыше Вестминстерского дворца, продрогший до костей.