V part. Только ты... (1/1)

?Занавес снова закрывается, натягивая веревки для марионетки удовлетворенного кукловода. Как ему нравится играть с этими маленькими детьми, не взрослеющими с годами своего жизненного пути. Над ним – Высшие силы, а он Высший для этих талантов. Как странно. Не понятно. Интересно. Да, он определенно натянет до предела прутья, пальцами подхватит всех нас, как перо, как нечто невесомое. Оно разольется внутри нас ядом, уничтожит, покинет организм, как только закатятся глаза от кайфа. Сладкая месть за блага человечества богатого на удовольствия. Нравится. Ему нравится. Всем нравится? Секунды. Не прежние часы в ожидании триумфа над слабостью человека, что отдал душу извратившейся сцене. На губах поползла раздраженная, кривая улыбка, исказив лицо девушки с белыми и шоколадными прядями. ?Идет. Вновь сорвать кожу на лице и приклеить маску безразличия, фальши и улыбок прогресса вечного двигателя шоубизнеса.?

Стук в дверь прервал тишину гримерки. Она готова бросить вызов страху. Вновь окунуться с головой в темный, мрачный омут страсти, отдаться и "разбиться" об острые клыки эстетов, пожирающих глазами и желающих заполучить бездушную куклу с огнем внутри, высвобождающегося, когда она обнажит свою нежную плоть. Вгрызться, удавить в дрожащих руках от ревности к другим, лишь бы ощутить последнее дыхание, тепло постепенно холодеющих конечностей и мертвенно-бледную кожу вкусить с ненасытным голодом. Она сломается. Достигнет пика и лишиться жизни. К горлу подступил ком. Селин обернулась на мужчину среднего роста с небольшим пузом в официальном костюме.– Все готово. Ты готова выйти на сцену, моя маленькая крошка? – он считал ее золотой жилой с большим потенциалом и одновременно видел в ней маленькую девчонку с еще несформированной личностью. Пронзительный взгляд сероглазой выражал, как сильно она ненавидела выход на сцену, сколько он приносил ей боли и желания собственными руками сдавить шею Эскера, что запросил такую огромную цену за дебют музыкальной группы, названной Гориллаз.

Селин поднялась с места в свете одиноких ламп. У мужчины перехватило дыхание, прежняя, маленькая, плаксивая девочка оформилась, превратилась в прекрасного, черного лебедя, вспорхнувшего с глади воды и сошедшего Дивой в переливах серебристого, вечернего платья. Босиком, она прошлась мимо него походкой, истекающей кровью и приливами холодных вод океана. Ступая прямиком на сцену и игнорируя окружающих, бегающих вокруг техников, на секунды замирающих на месте и всматриваясь в образ певицы, девушка ступила за кулисы. Еще один шаг. Еще одна ступень. Еще одно слово ведущих. Еще одна…Все еще одна в этом мире. ?Страшно. Больно. Хватит.? Схватившись за перила и облокачиваясь на холодную, мрачную стену, ее дыхание перехватывает. ?Хватит! Не сдавайся! Совсем немного. Совсем чуть-чуть. Прыжок до полета. Прыжок до их цели. Ты – не отступишь.? Поднимая взгляд и вглядываясь на другую сторону за кулисья, она застывает и "растекается" сладкой, пряной карамелью. ?Невозможно остановится, когда я вижу тебя. Это, ведь болезнь? Хочу ощутить, как и все. Полет! Сломать прутья клетки!?

– Ну и долго нам еще тут стоять? – Мердоку было бы в радость пойти, да залиться парочкой бокалов вина, что подавали в зале.– Хей, мы должны ее поддержать. Она же наверняка пошла на это, чтобы этот урод согласился. Да и рожа у него такая хитрая, что прям мурашки пробирают – слегка толкнув в плечо басиста, Нудл вздрогнула от воспоминаний, когда она встретила Эскера наедине.– У тебя то мурашки? Ха…– ему было сложно поверить в такое недоразумение, особенно, когда это касалось их гитаристки.– Кажется, я ее вижу…– приостанавливая дискуссию, Ту-Ди внимательно всмотрелся в образ девушки, однако она быстро исчезла из виду.– Почему она прячется? – Рассел почесал недоумевающе лысину под кепкой, с которой не расстался, даже на приеме, несмотря на официальный стиль одежды у всего музыкального коллектива группы.– Кто знает? Может, она боится снова выходить на сцену? – Нудл пожала плечами, она могла, лишь предполагать, что творилось в голове у девчушки, что подвернулась им волею судьбы на их жизненном пути. Дрожь, приятное тепло. Нет, она сможет! Даже, если придется переступить через себя. Так сложно стоять на ногах, когда чувствуешь, что земля уходит из-под ног. Так просто притворяться при всех. А здесь – она почти бессильна. Слишком долго, она не видела его образ, что всплывал в памяти. ?Больно. Больно.? Он напоминает ей кое-кого, хоть они совершенно не похожи. Все начиналось с этого чувства. ?Нет! У меня нет права сравнивать их. Нет права осуждать за мое бессилие и слабость перед другим человеком.? На фоне заиграла музыка, она отличалась от стиля певицы в день их появления в этом мире. Свет софитов медленно скользнул по темно-бордовым занавесам, образуя большую светящуюся точку в середине сцены, где стоял стул, накрытый темными тканями, уходящими за кулисы. Шагая, словно по битому стеклу легкой, плавной походкой, Селин остановилась за спинкой стула, на которую положила тонкую кисть руки. Проводя игриво пальцами по поверхности ткани, спадающей к низу и ускользающей из вида, девушка обошла предмет мебели.– Красивая…– невольно произнес Ту-Ди и тут же получил от Нудл подзатыльника – За что?– Не пускай так откровенно слюни – гитаристка усмехнулась и обернулась на Мердока, который испарился по всей видимости за выпивкой – Вот блин.– Рассел? Куда они оба делись? – послышался обреченный вздох Нудл, она подозревала, что эти двое могли натворить дел, поэтому отправилась на их поиски, оставляя Ту-Ди за кулисами. Оголенная часть ноги Селин скользнула между серебряной тканью платья в такт необычных музыкальных эффектов, ею девушка облокотилась на правую сторону стула, коленом упираясь в мягкое сиденье. Открытые плечи двинулись навстречу ритму музыки, и спустя секунды она снова скользнула к спинке стула, по которой провела, словно по телу мужчины. Ту-Ди пробрало мурашками, она играла с кем-то в опасную игру, позволяя представить любому, даже без фантазии, что он мог бы оказаться на том самом месте. Об этом и упоминал Эскер. Желание, страсть и полная отдача. Жила ли она на самом деле так?

Осторожно восседая на импровизированном троне, коим являлся стул посередине сцены, сероглазая облокотилась на спинку и голосом вплела в музыку свои чувства. Страшные, пугающие и не увядающие. Она смотрела в душу каждого, обводя взглядом посетивших прием, маня легкими движениями подушечек пальцев по тонкой коже, выпирающим оголенным ключицам и плечам. Теперь он сомневался в том, что он увидел. Возможно, это просто нехороший сон под впечатлением от рассказа Эскера и все это не настоящее. Не разочарован…Он просто не может понять почему сломлен человек перед ним. Не просто человек, именно она... Хрупкая и говорящая сквозь чарующие ноты и сорванный голос от переполняющих ее чувств. Она медленно опускается на пол растворившись в музыке, пока ее лодыжки крепко не окутали темной тканью. Встав на четвереньки, будто с трудом передвигается на своих ногах, девушка поднимается с темной тканью и на запястьях. Окутанная, Селин попыталась дойти до края сцены, пока с ее лодыжек и кистей рук не скинули темный материал. Вытягивая руку перед собой, девушка прикрыла глаза и ее голос вздрогнул от нахлынувших чувств, по щекам потекли горячие, чистые слезы, обрамляющие лицо мокрыми дорожками. Что-то кольнуло. Внутри сжалось сердце. Кажется, ему это знакомо... Когда тебя настигает прошлое и затмевает разум. Это то, чтобы он не хотел вспоминать. Что если она переживает тот же Ад наяву? Ту-Ди дернулся на сцену, не задумываясь о последствиях, но его остановила Нудл, которая нахмурилась и посмотрела в сторону сцены.– Ты чего? Хочешь испортить ей концерт? Аэээ…– Нудл обернулась на двоих друзей. Рассел с аппетитом жевал закуски, а Мердок догонялся уже третьим бокалом вина – Ну, хотя бы они не набили морду охраннику.Гитаристка заулыбалась, подумав, что не так все плохо и обошлось меньшими потерями.– Ту-Ди? С тобой все в порядке?Синеволосый парень обернулся на друзей, на его лице было выражение, подобное муке.– Эй, парень, что это с тобой? Вроде же хорошо поет – Мердок не смотрел на сцену до того момента, пока барабанщик не удивил его необычным раскладом вещей.– Она плачет – заметил Рассел и кажется проникся к этой девчонке, что продолжала петь сквозь слезы.– Я знала, что он не чист на руку. Но чтобы такое… Селин села оголенной спиной к залу на стул, изобразив слишком интимную сцену, сползая легко и медленно на пол, продолжая петь, даже лежа, игриво проводя пальцами по шее и хватаясь за нее, будто изображая удушье. Собирая ткань под собой, сероглазая сидя в красной луже с перьями, обернулась на зал и одарила их дьявольской улыбкой.– Ооо, а вот это интересненько – оценивающе, Мердок наконец разглядел одну из самых интересных сцен молодой певицы, так откровенно намекающей на половой акт.Ту-Ди внезапно загородил собой Селин от похотливого взгляда басиста, не оценившего такого поступка со стороны солиста и в принципе плюнул на все это дерьмо, что и так потрепало ему нервы. Закрывшись в гримерке, Селин пыталась остановить дрожь в конечностях. Снова сделала. Вновь переступила через себя. Растоптала чистые чувства, ради грязного наслаждения элиты. Она медленно переходила грань отчаяния и нахлынувшей боли от чувств. По щекам вновь покатились слезы. Невыносимо. Тошно. Со столика, разбиваясь вдребезги, слетела вся косметика. Порыв. Перенасыщение. Пустота. Кривая ухмылка и надпись неприличного характера на все стекло – послание этому жирному ублюдку. Открывая дверь и желая поскорее выйти из здания, сероглазая встречает на пороге гримерки всех членов музыкальной группы Гориллаз.– А я не думала, что вы зайдете ко мне – стирая быстрым движением пальцев застывшую слезу на лице, девушка печально улыбнулась.

Нудл промолчала, понимая, что не стоит вообще поднимать любую тему, связанную с сегодняшним приемом. Мердок же ужравшись предостаточно, завалился вовнутрь гримерки без приглашения и уселся на стул рядом с зеркалом, смотря в свое отражение, после чего обратил внимание на надпись красной помадой:– Ублюдок?Все присутствующие уставились на него.– Ну и словечки у нашей певички – показывая на стекло, мужчина кайфанул от такой двоякости образа неформалки.– Мердок – Ту-Ди прекрасно понимал, что он опять пьян и все говорящий за вокалиста взгляд никак не подействует на басиста.– Твою мать, чего вы так уставились?

– Селин…– провожая ее из гримерки, взяв аккуратно за плечи, синеволосый парень вывел девушку в коридор – Ты в порядке?– Я справлюсь, спасибо – сероглазая вновь улыбнулась, она была безумна благодарна за то, что он не покинул ее. Не оставил. Он здесь. Теплый и любимый ею. ?Совсем немного. Лишь слегка. Я не буду просить большего. Клянусь. Только это. Руки дрожат и не слушаются. Это все моя слабость. То чувство, что почти отобрало у меня жизнь от передоза. От яда в крови. От любви, что сгубила мою улыбку. Что поощряла его увлечения. Я никого не обвиняю. Никого не осуждаю. У меня есть ты. Я хочу так думать. Хочу видеть тебя чаще. Хотя бы иногда. Так холодно. Хочу согреться.? У Ту-Ди от неожиданности перехватило дыхание, когда он угодил в объятия, которых никак не ожидал от Селин. Нудл созерцая всю картину от начала до конца, скрестив руки на груди, прочистила горло:

– Извините конечно, но у Ту-Ди тоже есть планы на сегодня. К примеру, откачивать басиста на тот случай, если мы не услышим, как он опять допился до потери сознания – указав в сторону гримерки, гитаристка натянула "лыбу" на свою физиономию.Селин резко отстранилась, осознав, что сотворила. И без того отстраненный взгляд помутнел.– Прошу прощения, я просто кое-кого вспомнила и ненадолго помутился разум – после этих слов, она развернулась в сторону выхода и начала удаляться в быстром темпе.– Нудл, зачем ты…?– Эй, поменьше разговоров! Нам еще тащить эту пьянь – указав на Мердока, японка вошла в гримерку со спорящими Расселом и басистом.