1. (1/1)
Иногда становилось тошно от столь любимого мной одиночества. Хотелось почувствовать себя нужным, почувствовать чью-то заботу, чью-то любовь. Хотелось до немой паники в глазах, зачастую неверно трактуемой окружающими. Но я всегда вовремя спохватывался и успевал закрыть невовремя проскользнувшие во взгляд эмоции до сочувствующих реплик и жестов. Горькая усмешка маскируется доброй, открытой улыбкой, а сжатые до боли кулаки - распростертыми объятиями. Отшлифованные годами манипуляции, доведенные до безупречного автоматизма. Иногда было плевать на всех и на все. Я уходил с середины занятий, даже не заботясь об отмазках и своей репутации - на экзаменах все и так будет ясно. Мог подолгу бродить по пустынному в это время дня парку, наблюдая за игрой белок в ветвях высоких сосен и вслушиваясь в шепот ветра. А мог поехать на причал, где до рези в глазах вглядывался в размытую полоску горизонта, ожидая какого-то чуда.Иногда желание побыть одному зашкаливало и я срывался, посылая к черту друзей и родных, огрызаясь на них. Но, видимо, они привыкли к подобным "казусам" и благодушно смотрели на подобные мои выходки сквозь пальцы.*** В тот день пошел снег. Первый снег в этом году - чистый, нежный, легкий. Крупные ажурные хлопья танцевали в светлом, кристально-морозном воздухе, оседая на крышах домов, ветках деревьев и макушках спешаших по своим делам людей. Почему-то в душе зародилось какое-то предвкушение, ожидание чего-то волшебного. Домой я шел не торопясь, несмотря на настойчивое желание прибавить шаг, любовался внезапно преобразившимся городом и.. улыбался, искренне улыбался, чего не делал уже давным-давно. В наушниках заливались Poets of the Fall, сопровождаемые приятным гитарным перебором, и я тихонько подпевал знакомые строчки, удивляясь накатившему отличному настроению. Идти в пустой дом, холодный и безжизненный, вдруг совсем расхотелось, поэтому я решил побродить по вечернему Сеулу. Но погода была категорически против: подул несильный, но очень холодный ветер, заставивший меня поежиться, спрятать озябшие руки в карманы и подумать о возвращении в место, которое я даже домом с трудом называл - так, было бы где переночевать, и ладно. Да и плеер, едва слышно пискнув, отказался работать в таких условиях и вырубился. Черт, все-таки придется идти домой. Я посмотрел на часы - полночь - и усмехнулся: все, Золушка, волшебство кончилось. Настроение опять затерялось где-то возле отметки арктических температур, и я понуро побрел в сторону знакомого квартала, разгребая ногами прелую листву, чуть припорошенную давешним снегом.- Эй! - я вздрогнул и обернулся: за мной бежал какой-то парень и чем-то размахивал. - Эй! Ты уронил! Когда он, наконец, добежал до меня эти жалкие двести метров, то, запыхавшись, согнулся пополам, проталкивая холодный воздух в легкие, закашлялся и, протянув в одной руке оброненный мной плеер и не поднимая головы, второй оперся на свою коленку.
- С-спасибо, - как же меня раздражало мое заикание в тот момент! Всегда, когда волнуюсь и когда разговариваю с незнакомыми людьми, заикаюсь, с самого детства. В школе у меня была знакомая, даже нет,подруга, которая всегда оказывалась рядом, когда мне нужно было перешагнуть через эту свою дурацкую особенность, сжимала мое плечо в ободряющем жесте и, улыбаясь, говорила, что "все будет хорошо, ты же самый лучший". И я переставал волноваться, улыбался ей в ответ и спокойно начинал или продолжал беседу, ни капли не заикаясь. Но сейчас её не было рядом и я жутко волновался. Причем сам не понимал почему. Внезапно ощущение предвкушения накатило снова. Что-то внутри шептало, что с этого момента моя жизнь кардинально изменится. Поддавшись порыву, я коснулся кончиками пальцев его подбородка и прошептал:- Посмотри на меня.. - он медленно поднял голову и я захлебнулся вдохом, увидев его глаза. Темно-карие, теплые, чуть миндалевидные.. Они светились добротой, а в глубине взгляда пряталась горчинка. На секунду я даже забыл, как дышать, и смог оторваться от них только после того, как парень тепло улыбнулся:
- Ну, привет, что ли. Я - Донхэ, - голос у моего нового знакомого оказался под стать глазам: теплый, чуть с хрипотцой и мягким южным говорком. Он выпрямился, осторожно освободившись от моих пальцев, и, все также улыбаясь, протянул руку для рукопожатия. А я стоял столбом, даже не пытаясь выйти из странного транса. Его глаза, его улыбка, его голос.. Поздравляю, Чо Кюхен, ты успешно втрескался в случайного прохожего! Прав был Чанмин - все-то у меня не "слава богу".. Спохватившись, я тряхнул головой, отгоняя лишнее сейчас философствование, и улыбнулся в ответ:
- Спасибо. Я - Кюхен, но можешь звать меня Кю, - пожатие было крепким, но бережным. Меня удивили его ладони: чуть загрубевшие, но все же нежные. Внезапно захотелось почувствовать эти ладони собственной кожей, чтобы они скользили по всему телу, разгоняя полк мурашек и обещая наслаждение в ближайшем будущем.Черт!
- Ты, наверно, совсем замерз, прости, - я состроил грустную рожицу, втайне надеясь на отрицание и продолжение странной беседы. Что угодно, лишь бы побыть с ним рядом еще чуть-чуть.
- Да уж.. Поэтому с тебя горячий чай, пойдем, тут недалеко есть классное местечко! - мои поникшие было плечи снова расправлены всего одной фразой. Что он со мной творит?! Ответ прост: все что захочет, а я и не подумаю сопротивляться. Вот и сейчас он почти волоком тащит мою потерянную в раздумьях тушку в одному ему известном направлении, а я, как малолетний ребенок, радуюсь - еще целый час он будет рядом!*** "Классным местечком" оказался маленький уютный ресторанчик, кстати, недалеко от моего университета. Я ни разу здесь не был, поэтому с любопытством глазел по сторонам, пока Хэ делал заказ. Стены темно-зеленого цвета украшал узор на несколько тонов светлее, напоминавший те узоры, которые мороз рисует на стеклах. Мягкие диванчики и маленькие столики отгорожены решетчатыми ширмами, увитыми искусственным плющом - этакие уединенные гнездышки. С кухни доносились приятные ароматы готовящихся блюд, мерный тихий гул людского говора сопровождался чуть слышным шипением и шкворчанием.- Люблю, когда тепло, - зажмурился мой новый знакомый.- Можно подумать, у тебя дома отключили отопление, - пробормотал я, входя в роль ворчливого скряги, к которой привык.- Дома? Не знаю, вполне может быть, - Хэ грустно улыбнулся.- То есть как это ты не знаешь? Ты не бываешь дома? - мысли в голове метались как стая перепуганных птичек в маленькой клетке. - А где ты.. ну.. Где твой дом?- В Мокпо, - его глаза подернулись мечтательной поволокой и я был готов поклясться, что не видел человека привлекательней, чем Донхэ в тот момент. - Домик почти у самого обрыва, а далеко внизу лижет скалы переменчивое море..
- Значит, здесь ты проездом? - я, как мог, спрятал разочарование, сквозившее в голосе.- Нет, я здесь..живу, - выдавил он.- Расскажи, пожалуйста, - попросил я его и чуть улыбнулся, представив как бы вопил Чанмин: "Твою ж мать! Кю, ты и просить умеешь оказывается?! Тогда какого хрена ты строишь из себя гребанный пуп земли?".- Да рассказывать-то особо нечего: приехал поступать в большой город и даже поступил.. только.. - он весь как-то поник и спрятал лицо в ладонях. Я терпеливо ждал, грея пальцы о теплые бока пузатой кружки. - Только вот известие о смерти отца сбило с ног. Я бросил учебу, вернулся домой, помог матери с.. похоронами, а потом понял, что не смогу там жить. Мама все поняла и даже сама собрала мне сумку. Велела не переживать и учиться. Но, когда я приехал, оказалось, что из университета я уже исключен за непосещение занятий без уважительной причины. Теперь работаю кондитером в одном ресторанчике - пригодилось мое хобби по готовке сладостей. Вот и вся история.- А где ты ночуешь? - вопрос повис в воздухе, потому что Хэ стыдливо опустил глаза и сделал вид, что никогда не видел кружку с чаем, стоящую перед ним. Неловкая пауза сменилась оживленной беседой, когда я предложил "обмен досье". Я говорил долго, ярко жестикулируя, напрочь забыв о своем амплуа и становясь самим собой. Рассказал, наверное, почти всю свою жизнь, старался шутить, потому что видеть его улыбку и слышать его звонкий смех стало жизненной необходимостью. А когда чай кончился, неожиданно предложил:- Можешь переночевать у меня, если хочешь. Там тепло.Он улыбнулся и покачал головой:- Спасибо, не стоит. Вернусь в общежитие, не хочу, чтобы отвоеванное с таким трудом место занял какой-нибудь бродяга. Хэ натянул свою темно-синюю куртку, слишком тонкую даже для местной не очень лютой зимы, взял под козырек и спокойно направился к выходу. Я же вдруг обнаружил, что задыхаюсь. Черт, как невовремя-то. Нашарив ингалятор в своих практически бездонных карманах, отогнал болезнь в сторону и подорвался вслед за уходящим парнем, бросив на стол купюру.- Эй, подожди! - ноль эмоций. - Черт, Хэ! Донхэ, стой, кому говорят!Он послушно замер, не оборачиваясь. Взошедшая луна очерчивала его силуэт, скользила вдоль его тени, ласкала кончики задиристо торчащих вихров на его затылке. Не удержавшись, я большими шагами сократил расстояние между нами и, с трудом избавившись от первоначального порыва обнять его со спины, положил руку ему на плечо и чуть-чуть сжал.- Не хочешь ночевать, будешь жить, - я улыбнулся, заметив как он вздрогнул. - Не боись, я не собираюсь тебя обижать. Просто я ненавижу одиночество, а вот сладости обожаю, - в первом соврал, не моргнув глазом, зато во втором был честен. - К тому же я уверен, что ты не только сладости умеешь готовить, а я уже сто лет не ел домашней еды.- Какой же ты старый, оказывается! - ухмыльнулся он, разворачиваясь. - Я так понимаю, ты нанимаешь меня в качестве аджуммы-домохозяйки?- Какой же ты умный,оказывается! - передразнил я.