Глава Вторая. Долгий Путь. (1/1)

Приятно осознать, что я не померла от переохлаждения. Просыпаться, правда, было сложно: голова гудела, а тело казалось чужим. Хотя оно и было чужим. Я хмыкнула. Сложнее было осознать то, что вчера меня пыталось убить чудовище, а не то, что тело теперь другое. Я ни разу не испытывала такого ужаса.Те твари страшнее всех фильмов ужасов, что мне довелось посмотреть. Да и очевидно, кем они являются. Акума?— машины, созданные только для убийства и разрушения. Созданные самим Тысячелетним Графом, которому отец этого тела не самым умным образом перешел дорогу.Гребаные акума, гребаный мир D.Gray-man. Хотела приключений? Получай?— вот тебе новое тело, правда, за ним будет охотиться Сильнейшее существо в мире. Но ничего, ведь тебе хоте-е-елось этого. Верно, милая?Получите, распишитесь и постарайтесь не сдохнуть в первый же час. Меня пробило на истерический смех… Вот только голос был странным?— лающим, нечеловеческим. Я открыла глаза и посмотрела на себя, после чего захотелось не только смеяться, но и рыдать. Громко, долго, со вкусом, часа три точно. Вместо детского тела я видела лапы. По всей видимости, волчьи. Черная шерсть, казалось, насмешливо поблескивала и доводила до ступора. Теперь понятно, как я оторвалась, как не померла от переохлаждения и почему меня еще не нашли. Ищут-то тощую девчонку, а не щенка. Волчонка, дорогая, ты прекрасно знаешь, что стала волком.Прекрасно, во что я вляпалась?Из меня вырвался смешок, а потом еще один и еще, пока все не переросло в полноценную истерику. Полчаса мне понадобилось на возвращение в реальность. Нужно решать, что делать. Идти назад в деревню?— не вариант: дороги я не знаю, забежала довольно далеко. К тому же, вдруг Граф еще там. К людям возвращаться глупо, пока не верну человечий образ. Пристрелят и не заметят. Так, что мы имеем?Пиздец, дорогая, настоящий пиздец. Я двадцатилетняя ученица Американского университета, знающая два языка, любившая походы и музыку с книгами, имеющая багаж знаний по химии и биологии. Попала в тело неизвестного ребенка, чей отец насолил главному злодею истории, которая даже не закончилась.Я в дерьме.Ребенок жил в подвале и, скорее всего, не выжил в оригинальной истории. Комната выглядела жилой: мягкая кровать и прикроватная тумбочка с безделушками говорит о том, что ребенка не похищали. Цепей и прочих атрибутов пиздеца в комнате не было. Или я их не увидела? Кто знает.Может, девочку запирали и избивали, а я под адреналином не заметила. Вот только ручки больно нежные, а ночная рубашка шелковая и явно дорогая. Такое нелюбимым детям не дарят. У меня такой, к слову, не было.Сосредоточься на важном, дорогая, тебе все еще нужно выжить.Ребенку лет пять-шесть, отца в деревне не было: иначе зачем оставлять мой труп? Меня передернуло от воспоминания о Графе. Жуткий, а это был только голос. Пока, вроде, логично. Отец, похоже, экзорцист. И не последний в организации?— других объяснений, где он мог пересечься с Графом и оттоптать ему любимую мозоль, у меня нет. Может, мой оборот в волка?— это Чистая Сила? Она вообще генетически передается? Вроде бы, у Аллена было что-то такое же. При нападении акумы на носителя Чистая Сила постаралась защитить его, поэтому и активировалась. Но не должна ли она отключиться после того, как я отрубилась? Может, у героев было так. Ничего не понимаю… Хотелось запустить руки в волосы и хорошенько потянуть в стороны.Только у нас всё, как обычно, через жопу. Правда, милая?Стоит узнать, где я. Было бы неплохо, будь это Англией, но что-то мне подсказывает, что на такое везение рассчитывать не стоит.Погодите.Стойте.Какая дурость.Мне могло просто показаться.Граф говорил не на английском. Он говорил по-французски. Но… Я не знаю этот язык дальше ?меня зовут…? и ?как пройти в туалет??. Если знание языка, конечно, не пришло от тела. Ну, а если? Глупость, но я знаю пару-тройку песен на французском. Произношение хромает, как и с японскими песнями, но, может, у меня получится.И я пропела в голове:—?Прохожие, идущие мимо торопливыми шагами,Я провожу время, глядя как они размышляют,В их поражённых телах,В их беззаботных шагах угадывается прошлоеНедоверчивая, настороженнаяЯ замечаю игру граней, их лица, словно маски,Отталкивают меня, казалось бы,Это вполне в духе времениПроходит, пройдёт, пронесётсяА последний остаётсяПроходит, пройдёт, пронесётсяА последний остаётся. *Забавно, значит, французский достался от тела. Тогда стоит сделать вывод, что находимся мы во Франции. Гениально, милая, только французский в восемнадцатом да и в девятнадцатом веках знали почти все в светском обществе. Предпочту думать, что это Франция. Какая дурость.Может, что-то еще досталось от прошлого тела, вот только на сознании и воспоминаниях нечто вроде пленки, такой плотной, сложно увидеть что-то за ней. Могла ли я быть перерожденной, а не попаданкой? Это бы объяснило и знание языка, и воспоминания. А память вернулась во время жуткого стресса.Покивав головой на свои умозаключения, я выдохнула. Хвост дергался из стороны в сторону на протяжении всех размышлений и не поддавался никаким командам. Придется привыкать и к хвосту, и ушам, и изменившемуся зрению, и нюху.Нужно побыть в лесу хотя бы пару месяцев, чтобы не наткнуться на Графа и акума. Кто знает, ищут ли меня или решили, что я сама помру, но проверять не стали. Даже мысли об этих тварях заставляли меня дрожать и молиться Богам о милосердии. План-минимум?— выжить и не помереть от голода, план-максимум?— выжить и не помереть в масштабе мира.Просто чудесно.Крайне оптимистично.От упаднических мыслей отвлек живот: его сводило от голода. Видимо, мы опять отличились, милая, и чистая сила у нас паразитического типа.Стоит вылезти из норы и отыскать провизию. Может, кролик попадется, на что-то большее не стоит рассчитывать. Встав на лапы и подойдя к выходу, я скривилась от болезненных ощущений в теле. Вот как я сюда залезла? Состояние аффекта и шок творят чудеса: умудрилась пролезть в такой узкий лаз, весь заросший корнями. Саданув лапой по растениям, с удивлением заметила, что если что-то идет у меня через задницу, то не стоит надеяться, что остальное пойдет нормально. Растения не поддались, попытка разгрызть была лучше. На языке остался отвратительный горький привкус, зато удалось сделать лаз себе по размеру.Глаза резало от ослепительного снега вокруг. Невероятная красота, аж дух захватывает. Вокруг лес и голые деревья, за ночь следы замело. Оглядевшись и принюхавшись, я ощутила множество запахов. Так странно.Раньше сложно было почувствовать, если пахло не сильно, а тут прям голова болит от обилия новых запахов. Понадобится время на адаптацию. Рядом треснула ветка, после чего мое ухо дернулось, а следом и голова. На опушке, в трех метрах от меня, сидел кролик.Боже, кажется, мне повезло.Мягко присев на четыре лапы, я начала медленно передвигаться в сторону своего завтрака. Вот только кролик заметил меня и рванул прочь. Я побежала следом, но все оказалось сложнее, чем казалось.Я уверена, что Боги просто насмехаются надо мной.Мне понадобился час, целый час, чтобы поймать одного кролика. Есть хотелось неимоверно. Держа под своей лапой живого, дрожащего кролика, я размышлял. Не о вечном, конечно, но все же о жизни. Я ни разу не убивала, никого. В школе на лабораторной разделывала поросенка, но он уже был мертв. Отвращение к трупам и внутренностям я не испытывала, но все же была какая-то черта в моей голове, которую я сейчас перейду. Поэтому я наклонилась к шее зверька и перекусила ее: тушка дернулась пару раз и замерла. В пасть хлынула теплая кровь?— на тот момент это было блаженством. Отдирая куски от кролика, хотелось закатить глаза от удовольствия и заурчать.Какая прелесть, милая, звучишь отвратительно.Вскоре начались поиски родника, что было довольно просто с улучшившимся слухом. Начало темнеть, и я вернулась в нору по своим же следам. Рухнув в яму и свернувшись калачиком, хотелось сказать, что день был неплох.***Сезоны менялись друг за другом, а я медленно пробиралась на восток. За долгие месяцы адаптируешься и не к такому, так что жизнь в теле волка была не так уж и плоха. Научиться драться, выживать и приспосабливаться стало жизненно-необходимым навыком. Тело покрылось немногочисленными шрамами от стычек с другими волками и прочими животными. За два года я прошла довольно долгий путь, и если честно, не имела ни малейшего понятия, где находилась. Подозреваю, что на юге России. Встречаться с людьми, дабы подтвердить свою теорию, не хотелось. Волчье тело выносливое, но рисковать все же неохота.Я вдохнула свежий воздух и почувствовала слабый запах пионов. На юге приходилось конкурировать с тиграми: эти твари были слишком хитрыми и сильными, не мне тягаться с ними. Поэтому все территории, где могли находиться тигры, я обходила десятой дорогой. Особенно бамбуковые рощи. Но оно того стоило?— не было жутких зим с малым количеством дичи, сам пейзаж был приятнее. Всегда мечтала путешествовать.Но на то, что мы в полном дерьме, не стоит обращать внимание. Верно, милая, ведь игнорирование проблемы точно ее решит.За все время странствий я пыталась вернуть человеческое тело, вот только мысленные команды ?Чистая Сила: дезактивация!? не помогали. То, что я доводила себя до обмороков, тоже. На полнолуние надеяться не стоило, а больше идей и не было. Можно, конечно, попробовать повторить ситуацию с первым обращением, но рисковать собственной шкурой в пожаре, в окружении акум во второй раз не хочется.Просто скажи, что боишься, милая. Даже мысли об акумах парализовали. Все еще до чертиков страшно.Страшно.Жутко.Отвратительно.Жалко.?Вокруг стояла прекрасная погода: солнце грело черную шкурку, а ветер мягко играл в шерсти. За два года пленка на воспоминаниях постепенно истончалась.У моего отца были грубые мозолистые руки, от него пахло сигаретами и алкоголем. Все же я переродилась. И именно он был моим недоотцом: отвратительным и появляющимся раз в полгода, но моим. У него был хриплый низкий голос, что ласково смеялся и рассказывал сказки братьев Гримм. Он держал меня на коленях и задаривал подарками, а потом уходил в свою комнату и надирался до состояния, близкого к летальному. Редко появлялся и вместо защиты оставил меня одну на растерзание Графу.В моих воспоминаниях он был размытым пятном. Я помнила отдельные черты, но они не собирались в целого человека. Мое отношение к нему было странным: с одной стороны, была детская обида и любовь, а с другой?— рациональное недоверие и злость.Просто признайся, что снова разочаровалась во взрослых, милая. Ведь он приезжал только для галочки.А еще у меня был дядюшка. У него были нежные ладони и музыкальные пальцы, от него пахло спелой вишней и немного мятой. Он учил меня играть на пианино, рассказывал смешные истории и называл маленькой принцессой. Он оставался со мной на недели и приезжал часто часто. А еще ему нравилось катать меня на шее и кружить по дому. И голос у него был мелодичный и звонкий. Он пел потрясающие колыбельные и прогонял монстров под кроватью.Это было то немногое, за что мне удалось ухватиться и удержать. И если честно, мне этого было достаточно. Не хочу вспоминать тех, кто уже мертв.Трусливо.Поплутав до вечера, я наткнулась на деревню и увидела вяленое мясо, до которого не дотянуться. Пахло так, что по пасти стекала слюна. Я ведь могу немного забрать себе?А как же осторожность, милая? Или шрам от меча нам тоже нужен?Я присела прям под свисающими сосисками. С руками было бы проще развязать веревку, на которой висит мясо, а допрыгнуть я не смогу?— слишком высоко. Вздохнув и осознав, что тут мне ничего не светит, я захотела уйти, но споткнулась и распласталась прям на земле.Блядство. Кажется, у меня дернулся глаз. Я уставилась на свои детские ручки.Какого блядского хуя? Два ебаных года просто впустую. Оказывается, надо просто подумать о теле, а не о Чистой Силе. Ну, конечно!Блять!Просто пиздец.Мне стоит убиться об стену и вышибить себе мозги.Встав на ноги и чуть не упав от непривычки, я осмотрела тело. Как я и думала: тощая и мелкая… А еще были длинные волосы кроваво-красного цвета до колен; пряди вились крупными локонами и скрывали большую часть тела, на котором остались тонкие полоски шрамов, что выглядело красиво. Вот только теперь мне нужна одежда. Та сорочка в тело не впиталась и рядом не валяется. Глаз дернулся повторно.Боги меня ненавидят.Осмотрев задний двор, на который забралась, я стащила какую-то мокрую одежду. Это было похоже на рубаху. Забравшись по столбу за мясом и отвязав веревки, я подпоясала ими слишком большую рубашку и ушла с места преступления. Следует осмотреться. В лес теперь смысла идти нет, а превращаться в волка снова… Не после двух лет скитания в шкуре. Из меня вырвался протяжный вздох.То, что я назвала деревней, оказалось городом. Довольно большим городом; к вечеру бродить по таким местам маленькой девочке глупо и опасно. Так что теперь я ушла на место, где можно поспать и не получить за это от владельцев. Ночлег нашелся быстро?— старый сарай, что выглядел заброшенным да и внутри никого не было. Жуя вяленое мясо, я думала о будущем. Придется остаться тут на неопределенный срок да осмотреть свою внешность внимательнее.Следующий день встретил меня легким дождиком и руганью на незнакомом языке, в котором угадывался китайский или японский. Но коли океан не пересекала, скорее китайский.Говорили тебе, милая, учи географию, но это же ненужный предмет, ведь телефон всегда под рукой, правда?Хотелось материться долго и со вкусом, как портовый грузчик.Нужно спрятать волосы: они слишком яркие для Азии. И вообще, лучше косить под мальчика, чтобы в бордель не утащили. В сарае нашлась тряпка; собрав волосы в пучок, я повязала ею волосы настолько туго, что у меня даже заболела голова. Ну, что ж, осталось найти штаны и научиться выживать в незнакомом городе, где говорят на незнакомом языке и где меня могут убить из-за незнания культуры.Прекрасно.Интересно, в восемь лет можно поседеть?Просто чудесно.Главное?— не подохнуть.