pr?ve (1/1)

Тьютер уже давно не ощущал себя так хреново. Те несколько дней на пляже казались невероятно далекими. Будто и не было этого ощущения беззаботности и сна до обеда. Глаза слезились, нос заложило, а горло противно ныло, не давая нормально есть и разговаривать. Когда вообще Тер ел? Вчера вечером вроде бы удалось съесть кашу... А ведь уже обед следующего дня. Точнее ужин. Отстой.Еще и преподаватели как-будто сговорились и все пары сегодня были ?архиважными?. Даже пообедать не удалось. Вава, что обычно всегда выдергивала его на обед, теперь пропадала со своим парнем, так что человека, ради которого можно было бы выбраться в кафетерий, не было. Хотя иногда его звали ребята с потока или Зон с Сайфой. Зон вообще в последние дни не отлипал, старался быть рядом, но Теру была не нужна помощь. Точнее ему нужна не его помощь.Но как только мысли заходят о Фае, то тут же вспоминается тот жуткий день, когда состоялся премилый разговор с отцом тогда еще его парня . Разговор ?по душам? прошел не зря. Тьютеру так страшно было только когда он узнал о долге отца. В этот раз его никто не трогал, не бил и открыто не угрожал, но оттого и бросало в дрожь. Этот мужчина был мастером манипуляции. Он перекрыл кислород парню, а тот даже не заметил, что все это время он был под прицелом.Чувство вины убивало. Тер не переставая изводил себя тем, что надо было все рассказать Файтеру, что все тогда было бы хорошо. Что он бы не сидел сейчас на лавочке в кампусе и не считал про себя, чтобы собраться с силами и дойти до общежития. Не валился бы с ног от усталости и поднявшейся температуры. Все внутри кричало ?хочу к Файтеру?, но мозг упрямо выдавал, что ?к нему нельзя! Сам его оттолкнул. И правильно сделал. Нам проблемы не нужны?. Но это была так не правильно, так одиноко... До появления в его жизни Файтера, Тер и не замечал, что почти всегда был один. И насколько он, оказывается, нелюдим. Из друзей у него всегда была только Вава. И если бы не ее инициатива, не ее постоянное желание вытаскивать Тьютера из гор домашки и работы, то у него бы не было друзей совсем. Сейчас есть люди, которые пришли в его жизнь благодаря Файтеру. Но... но оттолкнув Файтера, он, казалось, оттолкнул и их. Теперь все разговоры с Зоном были другими. Тьютер будто слышал его через защитное стекло. Преграду, что разделила их. Он не мог расслабиться при нем как раньше, все время упускал нить разговора и иногда правда не слышал. Будто кто-то выключал звук в комнате, куда он сам себя загнал своими ?так будет лучше для всех? и ?надо быть хорошим?. Хорошим для кого и лучше для кого — не ясно. И кто эти загадочные все было совершенно непонятно. Но от этого легче не становилось.Ком из этих удушающих мыслей уже достиг невероятных размеров, а ведь прошло всего две недели. Он своими же руками разрушил все, что стало так важно для него. Уже столько лет он не смеялся так открыто, как с Файтером, никому не доверял заботу о себе, даже Вава, что всегда была рядом, никогда не переходила тех границ, что возвел вокруг себя Тер. А тут он дал себе расслабиться, поверил, что и в его жизни может быть белая полоса. Больше всего гложило то, что он никому ничего не сказал. И причину такую глупую тогда выдвинул для расставания. Стоило закрыть глаза, как в голове тут же возникало потерянное лицо Фатера в тот момент, когда Тьютер отпустил его руку, когда наговорил столько всего, в чем от правды не было ни капли.Тогда страх руководил им. А ведь Вава не раз шутила о том, что Тер иногда слишком безэмоционален. Но в этот раз он не справился с тем, что свалилось на него. Его будто задавили со всех сторон. Тер изо всех сил старался не показать Файтеру, что что-то не так. Так боялся его разочаровать, так не хотел быть в его глазах слабым, что в итоге потерял самого себя. Он говорил Фаю, что доверяет ему, что верит. Но... он так и не рассказал ему то, что должен был. Только сейчас он осознал, что стал мышкой, попавшейся в мышеловку. Было так противно от самого себя. Невольно вспоминался день, когда Файтер ворвался в его комнату и начал целовать, гладить, трогать. Так, как трогал всегда. Он был зол, но все равно касался очень аккуратно, не оставил ни одного синяка. Видимо, подсознательно, боялся оставить знак принадлежности без прямого согласия партнера. И как же тогда хотелось поддаться таким знакомым рукам, начать отвечать, тоже трогать, зарыться рукой в такие мягкие волосы и целовать, целовать, целовать. Но было нельзя. Нельзя.