14. (1/1)

Прошло пару месяцев. Все более-менее утряслось. Файтер и Оун общались, как друзья. Они встречались часто, но Тьютер не допускал, чтобы они были наедине. Он до сих пор не доверял Фаю. И с того раза, в парке, сам с ними не ходил, взвалил обязанность на Папу и Кику. Он старался свести общение с Фаем до минимума, и всеми силами старался показать сыну, что у него все хорошо. Он работал не покладая рук, запретив пускать к себе Файтера, дома занимался с Оуном, смеялся и выглядел вполне счастливым, замечая пристальные взгляды мальчика.Но оставались ночи. Ночи в запертой спальне. Когда он мог расслабиться и отпустить себя. И тогда возвращалась память, мучительно сладкие воспоминания не давали уснуть, пока возбуждение не удовлетворено. Однажды, перед самым днем рождения Оуна, когда он, Файтер и Кика гуляли в парке, случилось непредвиденное.Файтер с сыном пошли кормить оленей в контактном зоопарке, а Кика задержался на входе, покупая корм. Фай крепко держал малыша за руку, когда тот протянул другую, что бы погладить красивого, сильного самца. Что животному не понравилось, трудно сказать, но он опустил украшенную длиннющими рогами голову и бросился на мальчика.Файтер моментально, не раздумывая, прикрыл сына собой. Он успел ухватить животное за рога и попытался отвести удар, направляя его в сторону.Олень мотнул головой, поднимая Альфу в воздух, и пытаясь стряхнуть его с рогов. Фай держался крепко, не давая самцу дотянуться до Оуна. Тот лежал на земле, и не мог пока собраться с силами, а Фаю некогда было отвлекаться, он слышал плач сына, а значит тот в порядке.Когда Тьютеру позвонил Кика и сказал, что Оун и Файтер пострадали от взбесившегося животного, Тер обмер, он не допускал мысли, что может потерять кого нибудь из них. В госпиталь Тер примчался через пятнадцать минут после звонка. Он держал себя в руках, когда в коридоре увидел Кику и грязного, зареванного Оуна. Подбежал к сыну, внимательно осмотрел и ощупал, после зацеловал мокрую мордашку. И только тогда спросил, что случилось.- Папа, Папа, Файтер, он… Ему больно, столько крови. Я не виноват, я только хотел погладить олешку, а он.. А я… Так страшно, такой большой, а рога! А я упал, Файтер толкнул меня, я не мог ничего, я так испугался!Малыш опять отчаянно ревел, всхлипывая и размазывая слезы. Тер прижал сына к груди, успокаивая и укачивая и вопросительно посмотрел на Кику. Тот был иссиня бледный, но держался хорошо, и его речь не была такой бессвязной.- Кика, я очень стараюсь держаться, поэтому только факты.- Факты. У оленя начался гон, а служащие проморгали. Малыш пах Альфой, весь день с Фаем возились. Когда Оун потянулся, олень взбесился и напал. Фай оттолкнул Оуна, закрыл собой, не дал подойти к малышу. Пострадал. Сейчас оперируют, говорят все серьезно.Тьютер закрыл глаза и попытался осознать произошедшее. Сын в порядке, истерика и шок, это ничего, это они снимут. Но Файтер. Как долго он пытался игнорировать Альфу, не хотел иметь с ним ничего общего. А сейчас нависла угроза потерять любимого и все обиды забылись. Он все простит, лишь бы Фай жил.Приехали родители. Тер отправил их всех домой, ну зачем им тут сидеть, надо было позаботиться об Оуне. А тут он сам справится. Через час приехал Дей.- Дей, ну зачем. Как ты узнал?- Кика позвонил, сказал, что ты их отправил, а тебе нужна поддержка.- Дей, прости, но я сейчас не могу говорить. У меня внутри все узлом, если отпущу, уйду в истерику. Хочешь сидеть, сиди, но не проси общения.- Не вопрос. Я просто рядом посижу, вдруг тебе поможет не чувствовать себя одиноко.Тьютер вымученно улыбнулся, и опять уставился в пол. Ждать пришлось долго. Операция длилась больше пяти часов. Наконец к ним вышел врач.- Вы кем являетесь больному? - Он Отец моего сына.- Что я могу Вам сказать. Все очень серьезно. Рог пропорол живот и задел печень. Мы ее ушили, но были еще повреждения. Эта ночь будет решающей. Постарайтесь найти его родственников. Они должны попрощаться…- Как попрощаться? Он же не умирает? Вы что-то скрываете?- Молодой человек, больной очень слаб, все может случиться, Вам надо быть готовыми ко всему.- Нет! Он не умрет! Он самый сильный человек, из всех, кого я встречал. Он будет бороться! Пустите меня к нему, вдруг это поможет, я только скажу, как я его люблю, и он не оставит меня, я верю!- Хорошо, Вы можете пройти, я попрошу принести Вам халат.Тьютер повернулся к Дею. - Поезжай в офис, подними его бумаги, найди родителей. Это важно.- Все сделаю, не переживай.Тьютеру принесли халат. Он оделся и прошел в палату.На кровати, весь опутанный проводами и трубками, лежал Файтер. Он не изменился внешне, как будто спал. Тер подошел ближе, подтянул стул поближе к кровати и сел. Он долго глядел в любимое лицо. Ну как он будет жить без него? Нет, нельзя отпускать. Надо бороться!Тьютер взял в руки прохладную ладонь, слегка сжал, потом наклонился и поцеловал.- Фай, спасибо тебе за сына! За то, что он есть, за то, что он такой, и за то, что ты спас его сегодня. Если бы я потерял его, то жить было бы незачем. Я бы ушел следом, не оставил мальчика одного с той стороны. Но я не хочу, не могу представить свою жизнь без тебя. За те четыре года, что я тебя не видел, я привык, успокоился, но ты появился вновь, и вся моя жизнь изменилась. Я думаю только о тебе. Я спать не могу, мне снится, что ты опять уходишь. Это так больно! Неужели ты бросишь меня? Я так надеялся, что мы станем семьей. Я люблю тебя, никогда не переставал. Ты мой первый. Тебе я отдал свое сердце, не забирай его туда! Не уходи, Фай!Тьютер говорил и говорил, все, что кричало его сердце.И вдруг запищал какой-то прибор, противно, на одной ноте. Теру стало дурно. Он видел в фильмах, как это бывает. Он сильнее сжал ладонь любимого и кричал ему, чтобы не смел уходить. Что он не сможет без него. Прибежали врачи. Тьютера оттащили от кровати и стали осматривать больного. По их словам и действиям Тер понял, что Файтер не умирает, это что-то другое, но что он не понял. В глазах вдруг потемнело, и он провалился в черную бездну беспамятства.Тьютер открыл глаза и уставился в белый потолок. Говорят – человек пришел в себя. Ну да, говорят. Но Тер не пришел, незачем было. Он потерял любовь всей своей жизни. Внутри была дыра. Черная космическая дыра, которая засасывала в себя всё, чувства, мысли, желания. Нет, Тьютер не пришел в себя. Была лишь оболочка, внутри которой росла и ширилась черная дыра.От внешних чувств остались зрение и слух. Белый потолок и чье то тихое дыхание. Не интересно ни то, ни другое. Тер закрыл глаза, из-под век скатились слезинки. Одни из первых. Их сестры были на подходе. Оуна рядом нет, значит можно не держать в себе, пусть катятся.- Тьютер.Через некоторое время опять.- Тьютер.Голос незнакомый. Не интересно. Нет сил повернуться и посмотреть.А рядом уже громче и настойчивей.- Тьютер!Голова весит тонну. Как же тяжело повернуть. Ну и кто это? Омега, чужой, что надо то?- Здравствуй сынок. Ты меня не знаешь, а мы должны были познакомиться пять лет назад. Ну почти пять. Я Папа Файтера. И вчера ты спас моего сына. Спасибо тебе сынок, от всей нашей семьи. Хотя что такое спасибо, нет таких слов, чтобы выразить мою благодарность.Тьютер смотрел холодно, пустым темным взглядом. Мысли начали ворочаться в голове с таким скрипом, что, наверное, было слышно даже этому Омеге.?Кто это? Что он говорит? Ничего не понимаю, откуда он меня знает? Должны были познакомиться… Пять лет, мы тогда были с Файтером. Ох, Фай, так, не смей плакать перед посторонним, не маленький. Всё дома, надо просто дождаться. Благодарит, за что? Я его не знаю, почему благодарности? За сына? Какого сына? Папа… Папа Файтера. Надо собраться и принести соболезнования. Подождите, он благодарит меня за сына, я спас… Кого? Файтера??? Когда? Он же умер… Нет? Он жив????.Наконец в глазах Тьютера загорелся огонек сознания. - Простите, что Вы сказали? Файтер жив? Правда?- Конечно жив, ты не дал ему уйти. Врач говорил со мной. Они не надеялись на благоприятный исход. Мы почти потеряли его. Поэтому тебе разрешили побыть в палате. Они очень удивились, когда, после вашего, твоего разговора, у Фая нормализовались почти все показатели. Сейчас он в порядке, нет никакой угрозы для жизни. Мы просто ждем, когда он придет в себя.- А сколько я…- Долго, больше двенадцати часов. Но врачи ничего не нашли, говорят, просто реакция организма на стресс. Приезжал твой Отец. Ой, прости, сынок, это ничего, что я на ты? - Не обращайте внимание, все хорошо.- Так вот, твой Отец приезжал ненадолго, сказал, что вернется, как только съездит на работу и там все уладит. Так же тут твой друг, Дей, по-моему. Он нам звонил вечером.Ну как ты себя чувствуешь? - Как я могу себя чувствовать, я думал, что Фай погиб, а теперь все великолепно.- Тьютер, могу я тебя спросить?- Да, что угодно.- Скажи мне, этот мальчик, твой сын? - Да, его зовут Оун. И он Ваш внук.- А у тебя есть его фото? - А как же.Тьютер протянул Омеге телефон, в котором почти вся память была занята снимками Оуна.Из глаз Папы Файтера покатились бисеринки слез.- Предки! Этот малыш совершенная копия Фая! Только цвет волос твой!- Да, и глаза чуть другие.- Оун, какое красивое имя. Тьютер, сынок, ты позволишь нам увидеть его?- Я совсем не против. Вот Файтер поправится, и тогда. Если, конечно, Оун согласится. Он главный, на все нужно его согласие.- Ну а как же, попробовали бы мы что-нибудь навязать Файтеру. С рождения все решал сам, а к трем годам был полностью самостоятельным в делах и суждениях.- Оуну три через две недели.- Я представляю этот праздник!- Да уж, там что-то намечается, но я не суюсь. Сын еще в прошлом году решил, что это не только его праздник, но и мой, поэтому от меня все тщательно скрывают.- Это невероятно! Ты представляешь, я праздновал Дни Рождения Фая с его двух лет, как наш общий праздник. Это прямо невообразимо, как они похожи!- Да, это прямо фантастика. Простите, а можно мне к Файтеру? - Зачем ты спрашиваешь, конечно, идем, там сейчас его Отец, но мы его прогоним.И вот, та же палата. И так же лежащий без движения, бледный до прозрачности Альфа.Тьютер сел, как сидел в прошлый раз, взял Фая за руку, про себя отметив, что рука теплая.- Ну, и сколько ты намерен тут валяться? Сыну скоро День Рождения. Если тебя не выпишут, мы перенесем праздник, а значит он расстроится. Ты этого хочешь? Давай, давай, просыпайся, некогда лениться. Ты подарок купил? Файтер, не беси меня. Если сейчас не откроешь глаза, я уйду, и больше не подойду к тебе вообще, слышишь? Так, все, мне надоело умолять тебя, хватит, не хочешь, не надо, я пошел!Тьютер встал со стула, и тут почувствовал, что пальцы в его ладони напряглись и цепко ухватились, сплелись с его пальцами.Он перевел взгляд на лицо любимого. Вот дрогнули и изогнулись губы, наверное, он хотел что-то сказать. Длинные ресницы затрепетали, как крылья проснувшейся бабочки, и трудно, медленно приоткрылись веки. Они смотрели друг на друга, и казалось, что любовь, струящаяся в их взорах осязаема, как марево горячего воздуха.- Тер…- Здравствуй, Фай, с возвращением! Полежи спокойно, я позову врача и твоих родных.- Не ухо…дии.Голос Альфы был тихим и надтреснутым. Слова давались тяжело, горло сипело и хрипело.- Не уйду, не бойся. Сейчас съезжу домой, приму душ и навещу Оуна, а потом приеду к тебе.Прошло две недели. Наступил День Рождения Оуна. Праздник обещал быть веселым и многолюдным. Посовещавшись с сыном, и получив его согласие, Тьютер пригласил родителей Файтера. А главным сюрпризом для Оуна будет то, что Файтера сегодня выписывают, и он придет к ним в дом. Впервые.Тьютер навещал своего Альфу почти каждый день, после работы. Он видел, сколько усилий прилагает Фай, чтобы успеть полностью поправится до праздника.Они сидели в палате, или гуляли в больничном парке и разговаривали. Много разговаривали, как будто хотели наверстать все то время, пока были порознь. Разговаривали обо всем. Но никогда не касались их отношений. Ни прошлых, ни настоящих, ни будущих. Эта тема вдруг стала запретной для обоих. Файтер боялся, что опять неловким словом обидит любимого, а Тер молчал потому, что молчал Альфа. Он считал, что Фай первым должен заговорить. Вот такой получился замкнутый круг.И сегодня Тьютер со страхом ждал встречи. Что она им принесет. Почему-то он считал, что именно сегодня на празднике их сына должно все измениться. А он все еще не был уверен.Лужайка перед домом, украшенная Кикой и друзьями семьи выглядела сказочно. Шары и букеты, ленты и гирлянды, накрытые под большим полосатым тентом столы, все кричало о любви окружающих к маленькому мальчику.Гости начали собираться к одиннадцати часам и к четверти двенадцатого перед домом яблоку некуда было упасть.Тьютер оправил на сыне праздничный костюмчик, проверил свою одежду и, взяв малыша за руку вышел к гостям.Тут же на них со всех сторон посыпались поздравления, близкие целовали именинника и его родителя. От подарков ломились специально поставленные столы.Тер с Оуном обошли всех и опять поднялись на крыльцо. Пора было произнести благодарственную речь, и пригласить всех к столам.И тут вдруг сын выдернул руку из ладони Тьютера и сбежав по ступеням, припустил к подъездной дорожке.Тер увидел вдалеке, у ворот еще троих гостей. Двух высоченных Альф и одного Омегу, ниже и стройнее своих спутников.Оун бежал к ним на встречу.- Папа! Папа!Как будто жесткая когтистая лапа сжала сердце, и оно замерев наполнило болью все существо. Тьютер прикрыл глаза. Вот оно! Это случилось! Как же больно! Первый раз Папа не ему. Ревность и обида выжали из глаз одинокую слезинку.Сын, словно почувствовав боль Тьютера резко остановился и обернулся к нему. Тяжелый, очень взрослый и проницательный взгляд обволок Тера с головы до ног. И тут Оун сделал то, чего Тьютер совсем не ожидал.- Папа! Папочка! Ну я же зову! Пойдем же! Ты что не видишь? Файтер вернулся!И ярко улыбнувшись опешившему Тьютеру, развернулся и побежал вперед, иногда оглядываясь, заставляя родителя следовать за ним быстрым шагом. Они встретились на половине дороги к дому. Оун подбежал к Файтеру, обнял его за ноги, грозя повалить на землю.- Файтер! Ты вернулся! Я так скучал! Ты совсем поправился, или еще болеешь? Мне Папа не позволил к тебе в больницу приехать. Я просил и даже плакал чуть-чуть. Но он все равно не позволил. Фай опустился на колени, как делал каждый раз, когда говорил с сыном, и крепко прижал его к груди.- Здравствуй сынок! Я поздравляю тебя, ты стал совсем большим. Я так горжусь тобой, мой милый.Я почти совсем поправился, только мне еще нельзя поднимать тебя на руки, поэтому я так тебя обниму, хорошо?Оун, прижатый сильными руками Отца, только и мог, что покивать, куда то ему в шею.- Оун!Тон голоса Тьютера заставил мальчика оторваться от Фая. Он выкрутился из объятий подошел к Папе и взял его за руку. Посмотрел внимательно в глаза. Тот указал взглядом на двух стоящих рядом пожилых Альфу и Омегу. Оун глянул. И вспыхнул розовым. Краска нахлынувшего стыда окрасила уши и щеки, и даже немного шею.- Простите, пожалуйста! Здравствуйте! Вы мои Дедушки? Получив два восторженных кивка, тихонько вытащил ладошку из пальцев Тера и подошел к опустившимся вниз родителям Файтера. Он протянул руку Деду Альфе, и крепко пожал. Потом передвинулся к Дедушке Омеге и вдруг, крепко обнял того за шею. Пожилой Омега не сумел сдержать слез. Оун отодвинулся, вытер ладошкой теплые ручейки.- Почему ты плачешь, Дедушка? - От счастья, мой дорогой, я очень счастлив, что, наконец, могу тебя обнять.Мальчик поднял взгляд на второго Деда, и увидел, что и у того дрожит подбородок.- Не надо плакать, все хорошо, пойдемте, там такой красивый праздник, там никто не будет плакать, все будут смеяться и радоваться!Он взял обоих Дедушек за руки, и повел их к дому, оставляя родителей идти сзади.Праздник был в самом разгаре, когда Тьютер подошел к Папе и попросил взять все остальное, включая именинный торт, на себя. Он пожаловался на головную боль и усталость, и был отпущен с уверениями, что все пройдет чудесно и без его участия.Он поднялся в свою спальню и без сил упал на кровать. Этот нескончаемый день вымотал его. А еще странные взгляды Файтера, который не подошел к нему ни разу за день, угнетали и приносили тупую тянущую боль в сердце. Он не мог больше этого выносить.Он так надеялся на этот праздник. Думал, что Фай подойдет, спросит, и он ему ответит. Но Альфа не только не подошел, а такое ощущение, что избегал его весь день.?Ну и пожалуйста, ну и не надо! Обойдемся! Жили же как-то без него, и дальше проживем!?. Мысли были злыми, но обиженный невниманием своего Альфы Тьютер, ничего не мог с этим поделать.Он бы и дальше лежал, и жалел самого себя, но вдруг услышал, что дверь его комнаты открылась и закрылась, и тут же клацнул защелкиваясь замок.Тьютер вскинулся, вскочил с кровати и увидел стоящего у двери Файтера.- Ну здравствуй, родной мой!От этих слов Тера повело, и он бы упал, но метнувшийся навстречу Фай, подхватил, прижал к себе и уткнулся носом в висок.Тьютер повел плечами пытаясь высвободиться, но крепкие руки Альфы только плотнее прижали.- Не надо, Тер! Я слышал все, что ты мне говорил в больнице, и в первый и во второй раз. Я только ответить не мог. Я был в темноте совершенно один и не знал в какую сторону мне идти. Но твой голос заставил меня желать вернуться так сильно что, ни о чем другом и помыслить было нельзя. Я так тебя люблю, что не могу дышать. Мне кажется, что я умираю без тебя. Каждый день по чуть-чуть.Твоя любовь — это такое счастье, ну чем я заслужил? Я обидел тебя, предал нас, и нет мне прощения, но может ты поверишь, дашь еще один, последний шанс. Я не подведу, клянусь тебе!Тьютер отстранился, внимательно посмотрел в горящие любовью черные глаза, потом нежно провел пальцами по щеке. - Люблю тебя!Файтер вздрогнул, глухо простонал и прижался к губам Тера с такой страстью, что чтобы разнять их, пришлось бы применить недюжинную силу.Они целовались, вспоминая вкус и запах, ощущение дерзкого языка в горячем рту уносило в другую вселенную, а истосковавшиеся руки гладили и сжимали тело напротив.Наверное, надо было что-то сказать, объясниться, но страсть затмевала разум не оставляя в голове не единой мысли.Лихорадочные движения рук, пытавшихся избавить от одежды. Трясущиеся от напряжения пальцы не слушались и не могли поймать мелкую скользкую дрянь пуговиц на рубашках.И вот, ладонями по пылающей коже! Каждое движение, каждое сокращение мышц под пальцами, все, как в первый раз.Только одно отличие. Не было стыда, неуверенности или страха, только одна обжигающая страсть!Она не позволила насладиться моментом, когда Файтер ухватил оба изнывающих члена в плен своих длинных пальцев. Он смог сделать лишь пару движений и их накрыло одновременно. Внутри взорвался мегатонный снаряд, выжигая силы, чувства и мысли, кроме одной – ЛЮБЛЮ!!!Они очнулись на полу, недалеко от кровати, до которой так и не дошли. Потные тела остывали под ветерком кондиционера вызывая озноб. Сперма сохла и стягивала кожу. Но какие это были глупости, все мельчало перед огнем в любимых глазах, перед легкой краской покрывавшей щеки застенчивым румянцем, перед подрагиванием нежных пальцев, гладящих лицо, и лаской губ, так чувственно прижимающихся и не дающих вздохнуть.- Фай, пойдем в душ, нас уже, наверное, потеряли. Что за праздник, когда оба родителя пропали неизвестно куда.- Хорошо, я отпущу тебя, но с одним условием – мы сегодня ночуем у меня, иначе завтра найдут мой хладный труп, не могу ни секунды больше без тебя!- Ладно, только надо Оуна спросить, без его согласия ничего не выйдет. Не собираюсь прятаться по углам и врать собственному сыну.- Договорились, мне есть, что ему сказать.Они вышли на лужайку, когда солнце уже клонилось к закату, и перед гостями появился торт. Огромный, красивый, похожий на свадебный, украшенный птицами и зверюшками.Две пары Дедушек стояли полукругом рядом с драгоценным внуком, который серьезно и сосредоточенно держал в руках лопатку. Он оценил взглядом белоснежную громадину, и повернулся к Дедушкам.- Ну и как вы себе это представляете? Деды, вас стало больше, а мне все приходится делать самому. Режьте-ка сами, я пойду к Папе.Он подошел и встал между родителями, вложив в их ладони свои пальчики.Файтер опустился на колени.- Послушай меня, сын! Как ты посмотришь на то, что мы с Папой поженимся? Понимаешь, я совсем не могу жить без вас. Мне скучно без тебя и грустно без Папы. Ты не будешь против?- А ты больше не обидишь Папу? Я не могу видеть, как он плачет. Как ты появился, он стал часто плакать, и меня это расстраивает.- Милый, так он и плакал потому, что мы были врозь. Я никогда не обижу ни его ни тебя. Я клянусь! В прошлый раз я забыл о своем слове, и так потом жалел об этом. А теперь у меня есть вот это.Файтер расстегнул рубашку и показал Оуну и Тьютеру маленький, розовый шрамик на предплечье. - Видите? Я вшил туда годовой запас подавителя, и теперь никакой чужой запах не заставит меня забыть о самых дорогих для меня людях. Так что, Оун, ты позволишь мне взять Папу в мужья, а тебя официально в сыновья?Оун взглянул на Тера. Дернул его за руку, заставляя опуститься вниз. Внимательно заглянул в глаза.- Пап, ты хочешь быть его мужем? Я не очень понимаю, что это такое, но Дедушки замужем и очень счастливы. А ты будешь счастлив? Не будешь больше плакать?- Да, родной, я буду очень счастлив, если мы будем все вместе. Так должно было быть всегда. Это правильно.- Хорошо, тогда и я буду счастлив. Файтер поднялся, и протянул руку сыну.- Тогда пойдем, сообщим эту новость Дедушкам, пусть они тоже будут счастливы, все четверо.Прошло четыре месяца со Дня Рождения Оуна, и Тьютер вновь видит в окно своей спальни украшенную лужайку. Только теперь там, рядом с увитой белыми цветами аркой, стоят два самых его любимых человека. Они похожи, как две капли воды, и отличаются только ростом и цветом волос. Они ждут его. Ждут, чтобы их жизнь, наконец то приобрела смысл, покой и счастье.И он готов дать им это. Тьютер вздохнул, успокаивая бешено колотящееся сердце, и пошел навстречу своей судьбе.