Глава 13: "Самые страшные тайны" (1/1)

How can you see into my eyes like open doorsLeading you down into my coreWhere I’ve become so numbWithout a soul my spirit sleeping somewhere coldUntil you find it there and lead it back homeWake me upWake me up insideI can’t wake upWake me up insideSave me?Evanescence ?Bring me to life?А ты видишь меня насквозь,Даже самые страшные тайны.Мои дух и душа давно врозь.И их вряд ли ты встретишь случайно.Умоляю, если ты сможешь,Отыщи меня и разбуди.Если в сердце мрак уничтожишь,Тогда и веру в меня найди.LittleAliceУтро субботы. За 14 часов до возвращения СнейпаГермиона и Джинни всё воскресенье клевали носом после бессонной ночи. И если Джинни была предоставлена сама себе, то Гермионе повезло меньше. Мальчики атаковали её с самого утра, взбудораженные и шумные, а их голоса давили ей на перепонки, отдаваясь гулом в тяжёлой голове.—?Герм, ну ты где? Это же прекрасно! Это, безусловно, странно, но классно,?— Рон возбуждённо ерзал на стуле, размахивая вилкой чуть активнее, чем всегда,?— Снейп дал тебе допуск. Снейп! Ты опоила эту мышь чем-то дурманящим, признавайся,?— дурашливо воскликнул он, пронзая своей вилкой несчастный кусок ветчины уже раз пятый.—?Прекрати так называть Профессора Снейпа. Просто вам не кажется, что он изменился? Стал более лояльным, что ли… к Гриффиндору вцелом,?— неуверенно закончила Гермиона.—?Держи карман шире! —?усмехнулся Рон,?— недавно он снял с Элоизы Миджен тридцать баллов и довел бедняжку до слёз с формулировкой ?скажите спасибо, что снял с вас всего тридцать баллов и Мистера Маклаггена вчера вечером?. Да она чуть со стыда не сгорела под хохот слизеринцев. Этот упырь застукал её и Кормака, обжимающимися на третьем этаже за статуей Эмерика Смелого во время своего дежурства. Козёл,?— с чувством припечатал Уизли, качая головой.—?Козёл,?— согласился Гарри, задумчиво глядя на пустующее кресло Снейпа за общим столом,?— Но при всем при этом, отношение к нам у него изменилось. Нет, Рон,?— опередил Золотой Мальчик тираду, готовую сорваться с губ лучшего друга,?— Конечно, Снейп снимает баллы, язвит, но всё же что-то поменялось. Профессор не издевается надо мной, что уже подозрительно, он спас Гермиону этим летом, начислил ей баллы, взял в ученицы по собственной воле,?— тут Гермиона напряглась, пытаясь придумать что-то правдоподобное. Иногда Гарри был очень внимательным,?— и дал разрешение на посещение Запретной Секции, зная, что Гермиона просит его для нас троих, включая меня! Да он все годы только и пытается поймать меня на горячем, а тут даёт официальное разрешение ввязаться в очередную авантюру. Что-то здесь нечисто,?— пробурчал Гарри, расстроенный тем, что не может уловить тайный смысл, лежащий на поверхности, а примеряет всё на себя. Наверное человеку, находящемуся всегда в эпицентре событий, просто невдомёк, что интересы Снейпа могут лежать совсем в другой плоскости и не нести под собой никаких инсинуаций. Гермиона выдохнула.—?Подумай, Гарри, Профессор каждый раз спасал нам жизнь, несмотря на то, как он к нам относится. Директор не ожидал увидеть меня живой этим летом, он не приказывал Профессору спасать меня. Вы можете оба говорить что угодно, но я принимаю сторону человека, способного на поступок, идущий вразрез здравому смыслу. Вы бы только видели этого Лестрейнджа. Меня ждала незавидная участь,?— Гермиона сосредоточилась на своем кубке, разглядывая, как капли влаги стекают по запотевшему металлу и не глядя на друзей. Ей было обидно, что они не могут понять, не могут отблагодарить профессора хотя бы за то, что она, Гермиона Грейнджер, сидит сейчас рядом с ними.—?Признаться, ну, я это, думал об этом,?— серьёзно заявил Рон,?— В одном ты права. Мы всегда будем перед ним в долгу за то, что ты с нами. Это мы должны были защитить тебя,?— Уизли покраснел под её удивлённым взглядом и поспешил занять свой рот картошкой.—?Не злись на нас. Рон прав,?— зелёные глаза лучились заботой и смущением,?— Просто я разделяю эти два понятия. Я терпеть не могу Снейпа-учителя, просто до дрожи, и считаю его предвзятым и неприятным типом. Однако я, скрепя сердце, уважаю его деятельность шпиона,?— тихим шепотом добавил Гарри,?— Вот и сейчас я думаю как он там, рядом с Волан-де-Мортом,?— он посмотрел на пустующее место, заставив друзей поморщиться при упоминании тёмного волшебника,?— И всё равно Снейп что-то задумал, как и Малфой,?— протянул он, заставляя Гермиону с удивлением посмотреть на него, а Рона закатить глаза.—?Опять двадцать пять,?— фыркнул Уизли,?— Тебе пора перестать видеть заговоры на каждом шагу. Гарри кажется, что хорёк что-то задумал. Малфой перестал задирать нас, точнее, делает это всё реже и реже, да и без огонька,?— пояснил Гермионе Рон.—?Его отца упекли в тюрьму, сам он ходит бледный и осунувшийся вряд ли от большого счастья. Малфой постоянно шушукается с Ноттом и Забини. Понимаешь? Больше никаких тупых охранников. Меня это напрягает,?— упрямо гнул Гарри,?— Помяните мои слова, Малфой стал Пожирателем Смерти,?— зловеще закончил он, вызвав волну веселья со стороны Гермионы.—?Да брось, Гарри. Мы же говорим о Драко Малфое. Ему 18 лет, ну какой из него Пожиратель? Положение их семьи пошатнулось, конечно, он сам не свой, это легко объяснить,?— заметила Гермиона, думая про себя, что просто не представляет себе Пожирателя Смерти, слушающего маггловскую музыку с MP3-плеера. Не хотелось признавать, но инцидент с Амортенцией пролил свет на Драко, осветив его под другим углом. Гермиона никогда не представляла себе, что этот Принц может быть вполне себе обычным мальчишкой с такими же интересами, страхами, мечтами. Это было непросто переварить, но и закрыть на это глаза было невозможно. Что-то изменилось. Поэтому и Джинни, и Гермиона, не сговариваясь, не рассказали друзьям об унизительном инциденте с Малфоем в главной роли, ограничившись информацией о девичнике.—?Гермиона, ну ты же спишь на ходу, —?кажется, Рон что-то говорил.—?Простите, бессонная ночь,?— Гермиона пожала плечами и бросила взгляд в сторону Рыжей, пребывающей в каком-то трансе. Наверное, она сама выглядит точно так же со стороны.—?Давайте заглянем в библиотеку и прошерстим её от пола до потолка,?— горел энтузиазмом Уизли, повергнув друзей в лёгкий ступор.—?Гарри, ущипни меня,?— тихо попросила Гермиона,?— Никогда не слышала от Рона ничего подобного.—?Боюсь, что это не он, Герм. Инопланетяне? —?предположил Гарри.—?Чего? —?Рон насупился и посмотрел на веселящихся друзей,?— Ой, да ну вас и ваших ?имплантов? или что это там было. ?Сувениры? ждут. Интересно же.—?Ну раз ты поел, то идём. Посвятим это воскресенье Запретной Секции,?— согласился Гарри.—?А вечером сыграем в шахматы и полетаем! —?воодушевился Рон.—?Ну уж нет, Рональд. Сегодня ты торжественно вступаешь в ряды Г.А.В.Н.Э. и раздаешь значки в гостиной Гриффиндора,?— ядовито заметила Гермиона. И под возмущенный ропот Рона, друзья покинули Большой Зал.***В библиотеке стояла оглушительная тишина. Друзья весь день шерстили полки в поисках малейшего намека на крестражи. Большинство из них были как в книге ?Волхование всех презлейшее? и гласили: ?Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим…?. Иначе говоря, сведения были скудны, как никогда, и информацию приходилось собирать по мельчайшим крупицам. Каждая новая деталь воспринималась с воодушевлением, но чем дальше?— тем мрачнее сгущались тучи.Гермиона, Рон и Гарри настороженно смотрели на маленькую неприметную потрёпанную книжонку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся старинным дневником Герпия Злостного, первого создателя таинственных крестражей. Текст был витиеват и сложен для современного английского языка, поэтому друзья вчитывались в строчки до боли в глазах.Чего страшится каждый? Очевидно:Она Судьбы безмолвный компаньон.Та, что идёт и ухмыляется ехидно.Ей подчинится всякий, вот закон.Но я – не все, и преклониться не согласен,Я Ей не дам ни капельки себя.Ведь над своей судьбою сам я властен!Нашел спасенье, душу раздробя.И Самый Страшный Грех меня не гложет,Коль так смогу Её перехитрить.Души моей никто не уничтожит,Я смог ее надёжно схоронить.—?Ничего не понимаю,?— проворчал Рон,?— Ну бред же. Чудак только бумагу измарал, а по сути ничего и не сказал. Больше похоже на стихотворения Джинни.—?Ну не скажи, Рон. Этот Герпий жил во времена Шекспира,?— задумчиво протянула Гермиона и, видя непонимающий взгляд, отмахнулась,?— Просто непривычная манера изъясняться. А судя по этому нервному почерку и жутким рисункам, колдун был явно не в себе. Но лирики здесь должно быть не так уж много. Если мы посмотрим на другие похожие стихотворения в его дневнике, то это больше похоже на прямую инструкцию и конкретику. Вот смотрите. Чего боится каждый? Она. Думаю, тут всё понятно, и это…—?Смерть,?— кивнул Гарри,?— Давайте не забывать, что Дамблдор сказал, что это поможет победить Волан-де-Морта. А больше всего на свете Реддл боится смерти,?— задумчиво протянул он,?— Что значит ?душу раздробя??—?Душа?— это цельная штуковина. Её нельзя раздробить,?— вставил Рон, второй раз за день удивляя друзей,?— Ну вы что? Во всех детских сказках сказано, что ?главное сохранить свою душу чистой и незапятнанной?,?— пожал плечами Уизли.—?Эм, у магглов в сказках главное победа добра над злом, Рон,?— неуверенно произнес Гарри,?— По крайней мере в тех сказках, которые я смог прочитать у Дадли в его старой комнате.—?Да, Гарри, у нас действительно тема души поднимается больше в религиозных текстах. Понятие души подменяется нравственностью. Но всё это одно. Душа бессмертна, нематериальна и нетленна. Какой смысл её дробить? —?Гермиона подперла рукой голову, пытаясь разглядеть в тексте тайный смысл, ещё один ключик.—?У меня голова болит, когда она так изъясняется,?— пожаловался Рон Гарри,?— Ну да, какая может быть душа у Того-Кого-Нельзя-Называть? Уж её-то в чистоте он явно не держал.—?Это всё сказки, Рон. Душе всё равно, хороший ты человек или плохой. Это совсем другой уровень сознания. Душе тяжело навредить, если только… —?Гермиона замолчала, обдумывая что-то, а мальчики с интересом уставились на неё. Им было слишком хорошо знакомо это выражение лица подруги в моменты озарения,?— Ну конечно! Мерлин,?— прошептала она в ужасе,?— ?и преклониться не согласен…нашёл спасенье от неё?. Что, если Герпий действительно смог раздробить душу?—?Переведи для простых смертных, будь добра,?— буркнул Рон.—?Смотрите. Если мы умрем, то нашу душу это не тронет. Она будет жить вечно в космической материи, в другом теле, в атмосфере, в загробной жизни. Кто во что верит, научных фактов здесь нет. Но наше сознание уходит в небытие, жизнь обрывается, и мы никогда уже не станем сами собой. Представьте, что вы смогли совершить это насилие над природой и оторвать кусок от своей души, спрятав его в известное вам место. ?Я смог её надёжно схоронить?. Понимаете?—?Ты хочешь сказать, что если бы я мог спрятать кусок души, то, при желании, я смог бы обрести свой разум вновь? После смерти? —?Гарри с удивлением посмотрел на подругу,?— Ты ведь понимаешь, что это… катастрофа? —?шепотом закончил он, вскочил и принялся ходить вдоль стола,?— Слушайте. ?Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение… Чем я был, не знаю даже я?. Именно это он сказал своим приспешникам там, на кладбище. Я помню всё от слова до слова,?— с горечью добавил Поттер,?— Значит, он действительно умер тогда, в ту ночь, когда погибли мои родители. Но Волан-де-Морт не сгинул полностью. Где-то был припрятан кусок его души, а Петтигрю смог вернуть Лорду его тело, но разум-то сохранился и до этого. Так что же нашел Питер в лесах Албании, если не клочок души Волан-де-Морта? —?Гарри смотрел на витраж, в котором отражались их лица, на которых читался страх.—?Это звучит очень логично, хоть и абсурдно,?— тихо отметила Гермиона,?— Неудивительно, что об этих крестражах почти нет информации. Это же Темнейшая Магия из всех возможных вариантов. Раздробить душу. Ну кто же на это пойдет?—?Так, давайте успокоимся. Возможно, что мы близки к истине. Но объясните, чем же черевата эта мысль? —?Рон стушевался под взглядом Гермионы Грейнджер.—?Ты только представь, что может заставить твою душу расколоться, Рон. ?И Самый Страшный Грех меня не гложет?.—?Убийство,?— бесстрастно проронил Гарри, и библиотека погрузилась в тишину.—?Но если Дамблдор всё ещё ищет ?сувениры?,?— Рон переводил взгляд с мрачного Гарри на взволнованную Гермиону,?— Значит, есть ещё крестраж.—?Этот мутант столько людей угробил. Кто знает, может их сотни, этих ?сувениров?,?— Гарри вопросительно взглянул на Гермиону.—?Очень вряд ли. Разделить душу?— это уже не жизнь. Разделить её на три части?— безумие. Количество должно быть ограничено разумным числом, но как узнать наверняка? —?задала она риторический вопрос,?— Я всегда гадала, почему, судя по твоим рассказам, Волан-де-Морт,?— решительно выговорила она страшное имя,?— так странно выглядит? Теперь многое встаёт на свои места. Он похож на монстра Франкенштейна, потому что ничего человечного там и не осталось. Душа не может существовать в такой убогой форме, а значит нам придётся сначала обезвредить все бомбы, прежде чем перейти к главному детонатору.И друзья задумались каждый о своем, и думы эти были безрадостны.