Семья (Кориолан) (1/1)

Я готов был сжечь город плебеям назло:Рим – мой дом и проклятье… ему повезло,Ведь жена моя с губ сцеловала приказ,И мой сын на коленях… лишиться бы глаз,Чем смотреть, что я сделал с моей же семьей,Вопиет моя мать, воет сердце мое,Ради чести одной рву другую я честь.(Только вольски вокруг, этих вольсков не счесть.)Я помилую Рим (небеса все мрачней),А родные приникли в объятьях ко мне,И счастливые слезы текут и блестят…Я бы вечно их мог да вот так обнимать,Только Риму когда отменил приговор,То себе его вынес, и ныне я вор,Что у Тулла Авфидия славу украл,Дело времени – чтобы меня покарал.Как сказать милым, близким – не город спасли,А отца, сына, мужа на смерть обрекли?Только ближе прижать дорогих и родных,Не нарушу их радость, хоть горько за них.Обретенной семье я в последний раз лгу,Что теперь будем вместе (пред ними в долгу),И, целуя их в лоб, отсылаю их прочь.Мне едва ли придется прожить эту ночь.Тулл мне кличет: “Кай Марций!” – не Кориолан.Я лишен имен, званий, семьи и двух стран:Рим, что стал мне не домом – лишь станом врага,Стан врага – ему домом не быть никогда…Я ценил только верность и доблесть в войне.От войны отказался – и гибну на ней.Долю лучшую близким моим уготовь.И, пока по земле все течет моя кровь,Вспоминаю жену, мать и сына с мечом.Пусть игрушечным вечно останется он.