Часть 8. (1/1)

POV Харрисон. Я сижу в чистом и светлом холле отделения онкологии крупной лондонской клиники, где уже месяц находится Шарлотта. Сегодня у меня консультация у доктора Стоун. Он должен сказать о том, подойду я в качестве донора или нет. Я понимал, что от моего решения зависит многое, так как по статистике у родных братьев и сестер больше шансов быть донорами друг для друга.Сказать, что я волнуюсь?— ничего не сказать. Все эти страшные сказки про отторжение, про ухудшение состояния реципиента, что я читал в Интернете большую часть ночи. преследуют меня, как один большой ночной кошмар.—?Мистер Остерфилд,?— наконец приглашает меня в кабинет Артур и я прихожу в просторное помещение, окна которого выходят на Темзу. Врач?— полный мужчина лет сорока в сером костюме, приглашает меня присесть на диванчик, а сам идет за стол,?— я получил ваши анализы,?— он шелестит бумагами, а я молчу, так как боюсь услышать то, что я не подхожу по какой-то причине. В последнюю неделю я только что и делал, так это сдавал кучу анализов. Но это ничего по сравнению с тем, что приходится переносить Шарлотте.—?Там что-то не так? —?все же не выдерживаю и спрашиваю я. Мне страшно и он это отлично видит.—?Все в порядке, Харрисон,?— заверяет доктор,?— у вас хорошие анализы и почти стопроцентная совместимость. Это значит, что ваш костный мозг подойдет вашей сестре и вероятность отторжения будет сведена к нулю…—?Но она есть? —?перебиваю я его, так как мое гребаное воображение рисует не радужные картинки. Я даже боялся думать о том, что моя сестра может погибнуть. Нет, нет, нет, Шарлотта поправится, она будет самой красивой на выпускном балу. Ее светлые волосы будут развиваться, как и подолы роскошного платья, под звуки вальса. Я всеми силами пытаюсь подавить слезы, чтобы не показаться слабым.—?К сожалению, мы не можем дать полной гарантии,?— он хмурится, но его зеленые глаза смотрят на меня уверенно. Он хороший врач. Я знаю. Читал кучу отзывов о нем. Он отлично знает свою работу и меня это успокаивает,?— но проблема не в этом…—?Да? —?я удивлен,?— но тогда в чем? —?тогда мне казалось, что нет ничего важнее спасения Лотти.—?Анализы выявили у вас индивидуальную непереносимость препаратов для наркоза,?— сказал доктор и я пытаюсь переварить то, что только что услышал,?— в таких случаях мы чаще всего отказываем в донорстве…—?Нет, нет,?— перебиваю его я,?— должен быть какой-то способ.—?Есть один вариант,?— Артур снова смотрит в бумаги,?— мы можем поставить вам местный анестетик, но есть вероятность того, что вы все равно будете чувствовать боль…—?Плевать,?— говорю я,?— я готов на это.Я ломал кости, рвал связки, мне даже удаляли зуб без анестезии, так что я смогу перенести какой-то там забор костного мозга. Доктор сует мне бумаги и на эти сутки я остаюсь в госпитале, так как процедура требует некоторой подготовки.Меня отводят в палату и когда я переодел больничный халат, приходит медсестра и снова берет у меня кровь на анализ, после чего ставит капельницу. Я не нахожусь в одной палате с Шарлоттой, так как ее готовят к тому, чтобы уничтожить ее иммунную систему. Звучит жутко и я пытаюсь не думать об этом.В последнее время я почти не заходил в социальные сети, но сейчас мне нужно как-то отвлечься. Беру смартфон. Я сам не знаю зачем, но захожу на страницу Тома. Он в Лос-Анджелесе. Гуляет с Крисом Хемсвортом или Робертом Дауни-младшим. У него другая жизнь. Неужели совсем недавно мы были вместе и были счастливы?Я не говорю сестре и родителям про непереносимость наркоза, так как знаю, что Лотти запретит мне участвовать во всем этом. Но это мое решение и я не хочу менять его. Я с самого начала был настроен на то, чтобы помочь сестре, а сейчас у меня есть все шансы сделать это.Я невольно вспоминаю наше с Шарлоттой детство. Как мы гоняли на великах по набережной Виктории, как принимали участие в соревнованиях по бегу. Мы всегда были вместе. И я не мог потерять ее. —?ХАРРИСОН! —?ор Тома выдергивает меня из череды воспоминаний. Я потираю глаза, пытаясь вернуться в реальность. Мой большой избалованный ребенок растянулся на кровати и его карие глаза смотрят на меня с какой-то детской обидой.—?Хей, все в порядке,?— я улыбаюсь ему. Мы уже второй день торчим в Монреале и завтра утром у нас вылет в Сидней, так что этой ночью следует хорошо выспаться. Я сижу на полу около кровати, и пока меня не затянул вихрь прошлого, мы смотрели ?Железного Человека?. Сейчас на экране уже пошли титры и Томас смотрит на меня, явно ожидая, что я скажу еще что-то,?— ты сам то как?Этот пресс-тур дается нам с трудом, так как Тому и Зендае задают слишком много вопросов о их отношениях и кажется, что оба устали от этого. Коулман понимала, что рано или поздно им придется снять маски, но пока ни она, ни я, ни Том, не знали как это лучше всего сделать.—?Нормально,?— Томас пожимает плечами,?— после пресс-тура у нас что?—?Сейчас,?— я открываю на смартфоне расписание,?— две недели отдыха,?— что ж, самое то, это определенно то, что нам всем нужно,?— потом у тебя съемки в ?Удаленной местности? и ?Паломничество?.—?Полетели на Сейшелы после пресс-тура? —?предлагает Том. Я его прекрасно понимаю, после того, как они с Зендаей сообщат о разрыве, будет еще больше вопросов и нужно будет отвлекаться от всего происходящего.—?Конечно,?— соглашаюсь я, думая о том, что через неделю мы будем в Лондоне и я смогу встретится с сестрой.