Глава 0 (1/1)

POVВключив на полную громкость скачанную на планшет музыку, уселась на диван, весело улыбаясь. Для разогрева начнем с опенингов ?Принца Преисподней?, ?Стражей барьера? и ?Номернутых??— русских, выученных на зубок и дико нравящихся. А после перейдем на японские. Наруто, например. Со многими строчками я в них лажаю и тупо мычу, так что там мой братик сможет спеть поувереннее.Заиграли любимые мотивы. Я, уже не обращая внимания на собственные телодвижения и общую усталость, выпрямила затекшую спину и начала сидя пританцовывать в такт музыке, дергать плечами, двигаться из стороны в сторону. Зазвучал голос горячо обожаемого перепевщика, и я вместе с ним громко напевала давным-давно запомненные строки.Сперва брат лишь сидел на полу, отвлекшись от любимых машинок, и хлопал мутно голубого цвета глазками. Чуть позже, как только прозвучали первые слова припева эндинга ?Фронта кровавой блокады?, и я еще более активно пыталась перекричать оригинал, он начал тихо и не очень уверенно мычать что-то. Лишь эндинг закончился, лишь только наступила кратковременная тишина, я, наконец, услышала мягкий, совсем детский голосок младшего брата.Он еще не умел говорить, до сих пор, хотя ему месяц назад исполнилось два года. Ни одного четкого и правильного в понимании взрослого человека слова до сих пор им произнесено не было. Меня он все еще называл ?Ая?, просил включить свет посредством ?слова? ?чи?. И тут уж попробуй отличить ?включи свет? и ?смотри?. ?Ч? и ?т? в его речи звучали практически одинаково, и лишь я могла их различать. Или ?уйди? и ?подожди?. ?Ди? или ?уди?. Во втором случае можно было бы, конечно, отличить, если бы не одно ?но?: брат мой при произношении именно этого слова всегда, без исключения, тараторил или просто спешно проговаривал его, и буква ?у? попросту терялась, не успевала дойти до слуха.Эх… Я могу говорить о своем любимом братишке часами, я знаю.Но это мне позволительно.Все же у нас есть лишь мы двое.Джеки-О?— наш любимый певец?— снова запел, на этот раз уже опенинг. Прерывистый текст, с небольшим количеством слов и хорошо понятным смыслом. Брат замычал свою собственную песню громче, пытаясь перепеть мой ПК. Сама умерила децибел, уменьшила громкость музыки. Со временем совсем замолчала.Когда брат пытается петь громче, его голос не настолько красив. Не настолько нежен, свободен. Не настолько уютен, насколько мог бы в совершенной тишине, нарушаемой только лишь им.Мне всегда нравилось, как он поет.И пусть он совсем не умел говорить. Пусть.Это не важно.Ведь уже тогда я слышала те самые ласкающие нотки, такие мягкие, словно обнимающие и греющие. И мне было параллельно на то, что он даже не пел. Без разницы. Главным было то, что я слышала его голос. Настолько приятный и расслабляющий, что хотелось заглушить весь мир, чтобы тот не мешал наслаждаться тем блаженством, что дарил голос моего братишки.А пока он что-то пытался выговорить, совершенно не сосредоточенно мыча и раскачиваясь из стороны в сторону, я сидела, чуть ли не согнувшись пополам, подперев подбородок рукой, и лишь глупо, мягко улыбаясь.Я любила его голос. Он был очень приятным и всегда радовал.О, если бы этот звук вечно оставался таким же беззаботным и легким!..Брат взрослеет, он уже ходит в школу. Не любит учиться, вечно жалуется на учителей, на всю несправедливость мира сего. На надоедливых одноклассниц, хвастливых одноклассников. Непонятно зачем вставленную в расписание младших классов ритмику, которую он, однако, успешно прогуливал, спеша домой. Кряхтел, как самый старый дед на деревне, снимая ботинки, а после бодро скидывал со спины рюкзак, выкидывая его в какой-нибудь ближайший угол. Бежал в гостиную, от спешки запинался о ковер и растягивался на полу, философским взглядом смотря в потолок. Однако этот взгляд исчезал из голубых глаз уже через секунду. В них появлялась обида, он надувал губы и щеки, становясь похожим на хомячка. Я каждый раз тихо посмеивалась над этим, а он переводил полные озорных огоньков глаза на меня. Вскакивал и усаживался на том же месте, глядя с ожиданием. Я, не отводя взгляда, соревнуясь с младшим братишкой, тянулась к уже старенькому, потрепанному жизнью, планшету, включая самую первую аудиозапись.Сию же секунду заиграл опенинг третьего сезона ?Волейбола?, который мы включаем вот уже чуть больше месяца. Громкий, ритмичный, быстрый. Я уже давно не сбиваюсь на заученных песнях, даже если они имеют быстрый темп и множество незнакомых мне слов в тексте. Жизнь с братом научила: прохлопаешь слово?— останешься без сладкого. А лишний пряник или пару конфет я хотела съесть всегда. Впрочем, как и братец, бывший лютым обжорой и сладкоежкой, и притом ничуть не набирающий в весе. Так что спорили мы с азартом, играли до конца, не желали сдаваться.Но в гляделки все равно всегда выигрывал он…Сегодня у брата был выпускной из младшей школы. Он прямо-таки завалился домой, с ходу упав на коврик в коридоре и медленно снимая с себя легкую куртку, стягивая кепку и пытаясь вытянуть из-под спины рюкзак. Только я вышла из комнаты, дабы закрыть дверь, младшенький тут же подскочил и весьма энергично скинул портфель. Захлопнул дверь, по привычке закрывая ту на замок и бодро потащил меня за руку обратно в комнату. Он рассказывал, насколько скучно прошел выпускной, какими бесполезными глупостями они занимались. Рассказывал о своих поражениях в различных конкурсах, забавно дуясь, совсем как всегда. Рассказывал и о редких победах, задирая нос и с гордостью описывая весь экшн событий.Я щелкнула его по носу и плюхнулась на диван. Он чуть отошел и упал на пол, сев по-турецки и сложив руки на коленях. Заиграла музыка?— ?Крылатые качели? из ?Электроника?. Совсем недавно мы подсели на советские фильмы. Были в нашей коллекции и песни из ?Любовь и голуби?, и из ?Служебного романа?. Было просто весело маяться дурью, корчить рожи, строить гримасы великомучеников, и по окончанию списка музыки трагичным тоном рассуждать о невозможной любви, пуская скупую слезу. А после смеяться. Ведь лучше и веселее быть не могло ничего.Брату уже четырнадцать. Я давным-давно окончила школу и сижу дома, зарабатывая на некоторых надежных сайтах в интернете. Он готовится к ГИА, но и это никогда не проходит без музыкального сопровождения. А после он, с умным и задумчивым видом, для естественности даже прикусывая губу, громко выдает что-то типа: ?Икс равен тремстам шестидесяти десятитысячным… десятым… миллионным… Ой, нет, просто в третьей степени?. Я пшикаю и прижимаюсь лицом к колену. Он поднимает большие, добрые глаза на меня, глядя с заботой и привычкой.Либо он не умеет шутить, либо я?— смеяться.Моему любимому братишке уже семнадцать. В этом году он заканчивает школу.Экзамены уже сданы, и он ждет ответа. Но, несмотря на все напряжение, все еще улыбается, смеется, шутит и пытается выдавать умные вещи. Пародирует всевозможных учителей, жалуется на всех и вся и вовсю пытается содрать с меня ссылки на сайты, через которые могут зарабатывать даже школьники.Не выходит. Я хочу, чтобы он продолжал учиться.Я знаю, насколько это утомительно и насколько надоедает.Но, также, я знаю, как весело можно поболтать с соседом на паре, вылететь вместе из аудитории, проспать всю лекцию, а потом активно подыгрывать шутникам.Он не успокаивается. И каждый раз, дуясь, топает в свою комнату, тихонечко прикрывая двери. Те со скрипом медленно обратно наполовину открываются, и я отчетливо слышу, как братишка плюхнулся на кровать и закутался в любимое ватное одеяло.Но, несмотря на все, он до сих пор поет вместе со мной. Так же громко, радостно, вставляя непонятные мычания. А после он любит упасть на пол, как бы устало и измученно выдохнуть, и пропеть последние строчки даже чересчур успешно пародируя певцов, исполнявших песню.А если это были ?Вокалоиды?…Сегодня выпускной. Младший брат улегся в кровать, накрылся одеялом и капризным тоном выдал, что никуда он не пойдет, а лучше останется дома и, наконец, выспится. Я громко сказала, что тогда сама пойду вместо него. Он, кажется, всерьез меня не воспринял и вскоре засопел. Я покачала головой, приподняла уголок одеяла и отложила его. Братишка сразу глубоко вдохнул и расслабленно выдохнул. Я взлохматила светлые волосы и поцеловала своего персонального малого в лоб.Он улыбался во сне.А я выполнила свое обещание и пошла на его выпускной.—?А помните, мальчик еще был. Необщительный, угрюмый такой,?— заводила какая-то немолодая мамочка.—?Да-да,?— покивали две ее собеседницы, выглядевшие менее уверенно.—?Мой еще постоянно говорил, что странный он. Молчит, весь день сидит за своей партой, а после звонка срывается с места и чуть ли не на скорости света мчится домой.—?Да-да,?— в очередной раз поддакнули они.—?Как же его звали-то… Не могу вспомнить. Помню, он низкий, временами неуклюжий и с непонятного такого оттенка волосами?— то ли светло-русого, то ли блондинистого.—?У него еще глаза были такого ледяного оттенка голубого! —?вспомнила и другая старушка.Они говорили еще что-то. Но мне хватило и этого. Я знаю, как мамочки любят посплетничать, но вот, похоже, в этот раз они говорили о реальном.Только у моего брата во всем его классе были такого цвета волосы. Местами светло-русого, местами?— темно-блондинистого. И глаза его в моменты крайнего недовольства резко очищали цвет до кристально-голубого.Мой братишка в школе был угрюмым.А ведь я не могла его даже просто без улыбки представить.Придя домой, я в момент переписала все самые излюбленные сайты, через которые могли подрабатывать все, кто уже имел паспорт и хоть какие-то знания в той или иной сфере.Сходила и положила вырванную из блокнота страничку на ноутбук брата.И сама ушла спать.End POVНа широкой кровати заворочался парень, на вид?— лет пятнадцати. Разлепив веки, паренек чуть приподнял голову и огляделся, прищуриваясь. На краю матраса юноша увидел листок бумаги. В спешке попытавшись вытащить сразу обе руки из-под одеяла, он упал спиной на подушку, но тут же, уже на локтях, приподнялся и растер глаза руками. Быстро проморгавшись и убедившись, что все достаточно хорошо видит, голубоглазый взял бумажку в тонкие руки и приблизил к лицу.…Прошло время, прежде чем младший понял, что здесь были написаны ссылки. Те самые, которые последние пару месяцев он выпрашивал у сестры. Он не верил своим глазам. С чего? С какого вдруг перепугу она дала ему список? Она же так упорно отказывалась… Говорила, что хочет, чтобы он продолжал учиться…Он буквально подпрыгнул с кровати. Одеяло забилось в уголок, прижавшись к стене. Мальчик, врезавшись на повороте в бетонную стенку (однако же проигнорировав этот факт), помчался в гостиную.Если судить по виду из окна, было уже утро. Он проспал так много… Но почему? Не так он и устал. Или, может, сказалось напряжение от ожидания ответа? Может быть… Но раньше-то такого никогда не было.Вломившись в комнату, он, как и всегда, запнулся о ковер и упал. Вот только лежать на полу он сейчас настроен не был, а потому выставил перед собой тощие руки. Он упал на колени. Было больно, но именно в этот момент данный факт парня не волновал совершенно. Голубоглазый сейчас же перевел взгляд ледяных глаз на сестру, как всегда сидевшую на диване.Она привычно улыбалась.Все так же тепло, все так же ласково, словно обнимая. Молчаливо поддерживая, приободряя. Смеясь.Он никогда не видел сестру без улыбки. И представить ее без нее не мог.—?Выспался? Будем петь? —?Старшая опустила голову на бок, кажется, улыбнувшись еще шире.И младший не увидел, как в один момент ее улыбка дрогнула.Она не должна его беспокоить. Ему и так плохо. Закончился один период жизни, и вот-вот начнется уже другой. И старшая сестра должна будет сделать так, чтобы у ее любимого братика все было хорошо, чтобы он больше не мучился.Пускай живет как хочет, работает когда хочет и улыбается искренне, как когда-то в детстве.Она больше не хотела, чтобы он страдал по ее вине.Чтобы вообще страдал.Но и она не видела, что ее брат никогда не улыбался натянуто. Все всегда было абсолютно искренне.Просто она пока этого не поняла…