Часть 14 (1/1)

Девушка лениво передвигала ногами по горячему асфальту. Вокруг было не очень много людей, что невероятно радовало, так как шум и гам выбешивали до невозможности. На часах семь утра, а в это время все нормальные хикки всё ещё спят, либо только готовятся, просмотрев сорок серий сериала, вышедшего лет десять назад. Глаза болят от воздействия голубого экрана, но это не мешает с головой уходить в выдуманный мир, полный монстров, магии и красочных сражений. Не то чтобы Алекс была заядлым хикканом, но брат часто её так называл, особенно когда заставал с опухшими глазами с включённым ноутбуком на коленях и банкой ?Пеппера? в руках. Была в ночных посиделках своя собственная эстетика. Непонятная, странная, пугающая. Яркий квадратный свет в темноте срабатывал как портал в другое измерение, лишённое школьных проблем, неприятных воспоминаний и переживаний. Лицемерно будет утверждать, что вдохновляешься главным героем, который всегда прокачивается, побеждает злодея и получает лучшую девочку в качестве спутницы. Ты смотришь на него, восхищаешься, но всё равно будешь валяться в кровати, а не пахать на каких-либо занятиях, и это чувство бесконечного отвращения к себе и своей лени, которая сменяется быстрым смирением со своим никчёмным существованием, разливается в сердце грязным пятном. Всё это опустошало, погружало в высшую степень апатии, если уже не депрессии. Хотелось лежать и смотреть в потолок, задаваясь бесконечными вопросами: Зачем? Зачем я живу? Какой в этом, нахуй, смысл? С такими мыслями Алекс оставалась на протяжении всех шестнадцати лет. Она не помнит ни одного дня, когда она просто наслаждалась жизнью, а не молилась, чтобы быстрее наступила ночь, и можно было глянуть новую серию долгожданного онгоинга. Отца она терпеть не могла, и глупости всё это про ?Почитай отца и мать свою?. Ну как можно уважать человека, который каждый день избивает тебя и всячески унижает? Нахуй это кровное родство, всё это сплошная никчёмная поебень, а главная боль была от того, что выбора-то по сути не было. Можно было, конечно, пойти в полицию, но это значит ?привет, детдом и кучка невоспитанных детей?. Не по-человечки, естественно, такое думать, но она была знакома с парочкой индивидуумов, и по их невероятным рассказам можно было иметь представление. Именно поэтому Алекс и начала погружаться в виртуальный мир: фильмы, сериалы, видеоигры, книги, комиксы, — лишь бы не возвращаться в реальность. Были и плюсы такой жизни: смотришь ты, к примеру, сериальчик, а там твой любимый персонаж оказывается сыном шлюхи, умершей от голода, в последствие выращенным серийным убийцей дефис дядей. Тогда понимаешь, что твоя жизнь не такое уж говно, и от этого становится немного легче.Сейчас, спустя три года ?новой жизни? с братом, Алекс стала более открытой. Да, не настолько, чтобы завести себе парня, дать ему на первом свидании, а потом стать новой участницей ?Беременна в 16?, но всё же друзья у неё появились. С Миной и Колином не было какой-то душещипательной истории знакомства: просто новенькая, просто отличница, просто с богатым красавчиком-братом-выпускником Оксфорда. Не то чтобы они её использовали, просто именно это и стало толчком их долгой дружбы. Ну да всё равно. Начался дождь, а Алекс в это время добегала тридцатый круг вокруг отеля. Хикка, которая бегает по утрам, спросите вы? Нет, отвечу я вам. Просто совсем не спалось сегодня ночью, а на сегодняшнем выступлении нужно быть, как огурчик. Да, разъёбывать всех она не собирается, заставив Славу это сделать. Всё-таки музыка была его даром, но и проклятием одновременно. Воспоминания о матери с каждой сыгранной нотой разрушали титанические стены, окружавшие давно закрытое сердце. Всё же он мог написать гениальную мелодию за пару часов, а главное, ему это нравилось. Брату было тяжело, но нужно справляться со своими внутренними демонами. Да уж, Алекс та ещё лицемерка, оказывается, ведь сама бросила гимнастику, хотя так же, как и Слава, жила этим. Может, если сможет братик, сможет и она?В кармане раздался громкий звонок, очевидно, Слава напугался, не застав любимую хикку в кровати. Мило, что он волнуется, хотя когда он кинул её десять лет назад с мудотцом, его это не особо ебало. Эта обида жила глубоко в груди, постоянно напоминая о себе. Тогда, когда она считала его самым близким человеком, он просто наплевал на это и съебался в другую страну. Как же она тогда плакала... а отец кричал, чтобы та не ныла и дала ему спокойно посидеть с друзьями. Урод.— Чего трезвонишь, братишка? — лениво протянула Алекс, делая глоток кока-колы, ведь вода для слабаков, — я жива и пока не родила, так что не парься. — Где ты? — нервным голосов пролепетал Слава, задыхаясь, видимо, он бегал, или просто с ума сходит, как и всегда, — через два часа уже нужно быть на студии, ты издеваешься?— Успокойся, псих, я просто бегала, — ответила девушка раздражённым голосом. Да чего он пристал со своим конкурсом?— Бегала? Ты? Чего ты пиздишь? Тебя в школу не поднять никогда, а ты бегала? — ещё более нервно начал восклицать брат, срывая голос. Чего он такой нервный, неужели настолько волнуется перед встречей со своей воздыханной?— Да, прикинь, сейчас поднимусь, — попыталась сбавить тон девушка, пытаясь прекратить бессмысленную ссору? и сбросила трубку.Войдя в вестибюль, девушка обратила внимание на вчерашнюю знакомую, которая мысленно расставила ноги перед братом. Да, такого она мнения об этих вот ?телефончиках?. Девушка, имени которой Алекс не знала, заметила её взгляд, и выйдя из-за стойки ресепшена, направилась прямиком к ней. Она была на каблуках, да и к тому же очень высокой, так что блондинке пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ей в глаза.— Привет... девочка, хотела спросить, — она презренно улыбнулась и зажмурила нос, видимо, почуяв сильный запах пота после пробежки. Вот именно в такие моменты Алекс благодарила судьбу за её проблему с запахами. — Меня зовут Алекс, и мне некогда, — низким голосом произнесла блондинка, собираясь уходить. Она ненавидела свой голос, он был слишком высоким и слишком... нежным, то есть полностью расходился с выстроенным образом. Поэтому она уже привыкла напрягать голос, желая сделать его более хриплым и грубым.— Хорошо, Алекс, где сейчас твой брат? — ?телефончик? схватила её за руку, что девочке-цинику уж очень не понравилось, и вскоре рука была свободна.— С какой целью интересуетесь? — произнесла усталым голосом Алекс. Её малость всё это подзаебало, но проигнорировать вопрос не хотелось.— Ну... он мне понравился, и хотелось бы познакомиться поближе, — она очаровательно и широко улыбнулась, — он такой красивый!Нет, это отвратительно. Как только у неё наглости хватило так о нём отзываться? Да, красивый, никто не спорит. Ну и всё? А как же внутренний мир? А как же то, что он добрый, отзывчивый, весёлый, пусть и с тараканами, но любящий? Это совершенно обесценивается перед его смазливой мордашкой? А может, это всё из-за его денег? Ну одинокий парень решил снять номер в самом дорогом отеле Лос-Анджелеса, это же ни о чём не говорит, правда? Алекс вновь начинала закипать. Да уж, всё-таки утренняя пробежка пошла насмарку. — Да что ты о нём знаешь? — ещё более низким и злым голосом спросила девушка, — может, он детей насилует.— Прости, что? — Ничего, до свидания, — Алекс на каблуках повернулась к лифту и шаркающими шагами двинулась в номер, а эта неугомонная вновь что-то пищала, но блондинке было совершенно неинтересно.*** Слава и Алекс вновь ехали в полнейшей тишине, так как брат попросил таксиста выключить музыку. Очевидно. Арендованную машину он почему-то не захотел взять. Кожаное сидение неприятно липло к голой коже. Всё-таки братишка заставил надеть её джинсовые шорты хотя бы до колена и объёмную белую футболку, в которой Алекс буквально тонула, так как обтягивающие вещи она ненавидела и считала какой-то личной пошлостью. На ногах были обычные белые конверсы с исписанными подошвами. На левой цитата из ?Преступления и наказания? на русском, а на правой цитата Эл про монстров из ?Тетради Смерти? на японском*. Такой вот контраст, в принципе, как и сама Алекс. Обладая очень женственными и аккуратными чертами лица, она была очевидной пацанкой, нося мешковатые вещи и предпочитая не краситься. Как и было сказано ранее, голос был у неё слишком мягким и нежным, и бедной девушке приходилось вечно следить за тем, чтобы напрячь его и сделать ниже и грубее. — Ну так песню-то дай, слова же учить ещё, — вдруг решила заглушить мёртвую тишину блондинка, — или её у тебя нет?— Держи, — он быстро достал из борсетки на груди сложенный пополам лист бумаги и протянул сестре, — перед началом будет время отрепетировать, там ноты и слова. Будешь аккомпанировать сама себе на синтезаторе. Произнеся это, он отвернулся к окну, прислоняясь лбом к холодному стеклу. Он что, правда написал песню за одну ночь, учитывая, что в номере не было инструментов? Сука, Сатана, не иначе. Алекс начинала искренне верить, что синестезия является сверхспособностью. Пробежавшись по словам, она отметила, что песня писалась явно когда он был в хорошем настроении. Немного грустная, но и в меру забавная. В общем то, что надо, ведь не хотелось превращать всё это в поминки.— Ты что, за ночь это написал? Чёрт, блять, — хмыкнула Алекс, привлекая внимание водителя, что неудивительно, ведь не каждый день услышишь матерящуюся малолетку. Вообще, с тем, чтобы свободно ругаться матом у неё проблем не было. Будучи уже тринадцатилетней особой, Алекс без зазрения совести обсыпала брата всеми возможными словами. Он её особо не ограничивал, сам отменно владея данным ?языком?, правда иногда всё же говорил общие фразы по типу ?не ругайся, ты же девочка?, на что всегда получал очевидный ответ ?хуевочка?.— Нет, конечно, — он мягко засмеялся, — у меня много уже готовых песен.— Покажешь?— Может быть, — улыбка сползла с его лица, а лицо вдруг помрачнело, — мы приехали.Он молча вышел из машины. Алекс не стала вновь расспрашивать его о странном поведении и резкой смене настроения, ведь давно уже привыкла к такому. Выйдя из такси, Алекс увидела небольшое здание, обычно в таких размещаются какие-то молодёжные дома культуры. Ну точно детский конкурс для третьеклассников. Слава открыл перед ней огромную дверь и взяв за руку, потащил к лестнице, не обращая внимания на находившийся в двух метрах от него лифт.Поднявшись на четвёртый этаж, Алекс увидела огромную толпу девочек-подростков, что, естественно, было неудивительно, ведь она сама, в конце концов, была девочкой-подростком, только желания петь или увидеться с Томом Холландом у неё не было. Хотя второй вариант был достаточно желанным, так как хотелось извиниться и за пощёчину, и за оскорбления, и за всё остальное после. Слава поставил девушку в конец очереди, а сам ушёл куда-то. Он что, охренел? Хочет оставить её здесь одну, среди этих розовых монстров, на энное количество времени? Ну она тебе это припомнит, братец! Алекс достала телефон, чтобы хоть чем-нибудь себя занять. Пролистала ленту Инстаграма, почитала новую главу фанфика, а потом просто надоело. Наконец, к толпе голдящих, включающую Алекс, вышел высокий мужик в классическом костюме, типичный пиндос. Он оглядел ораву людей и назвал первое имя. Девушка, стоявшая первая в очереди, подпрыгнула, выдохнула и забежала в зал. Через некоторое время вошла вторая, потом третья, а после тридцатой был получасовой перерыв, когда девки могли сделать свои дела, или прорепетировать, например. За это время Алекс выучила все слова и ноты, осталось только сделать что-то типо генеральной репетиции. Найти бы фортепиано... Коридоры были огромными, помещений много, но все они были закрыты. Дёргая каждую ручку, она уже не надеялась найти спокойное местечко, как по счастливой случайности набрала на пустой оркестровый зал. Он был просто огромен. Двадцать рядов кресел, семиметровая сцена с красным занавесом, а также большая оркестровая яма, в которой находилось огромное количество музыкальных инструментов, покрытых пылью. Поднявшись на сцену, девушка увидела старенькое фортепиано, примерно такое же было у неё в детстве. Удивительно, что подвернулась такая удача. Усевшись поудобней на скрипучий стул и поставив перед собой ноты, Алекс начала играть, а затем и петь, пробуя каждое слово и ноту на вкус. Музыка на самом деле была потрясающей, но спеть она её не могла. Всё это неправильно. То есть, написал её Слава, но сингл выйдет под её авторством? Нет, такого не надо. Её брат действительно заслужил того, чтобы о нём вспоминали, как о величайшем композиторе своего времени. Конечно, это слишком сильные слова, но всё же подходящие для него. Отыграв последнюю ноту, девушка собрала листочки, и встав со стула, пошла обратно к остальным. Всё же пение это не совсем её занятие. Да, она любила петь и играть на инструменте, но всё же это было чисто любительски. То, чем она действительно жила, кануло в небытие. Ну да ладно, это было её решение, так что чего себя жалеть. ***Наконец дождавшись своей очереди, но не дождавшись так и несоизволевшего вернуться брата, блондинка вошла в маленький, по сравнению с тем оркестровым, зал. В нём было темно, только свет софитов проглядывался на маленькой сцене, на которой уже предусмотрено стояли синтезатор и гитара. Очевидно, чтобы девки сами себе аккомпанировали, что достаточно нелегко. Чего уж тут, это пиздец как сложно. Рядом со сценой стоял маленький стол, за которым сидели Зендая, Том, какой-то чернокожий парень и блондин на вид сорока лет. Вроде, продюсер, но кто чернокожий Алекс в душе не ебала, но в общем-то, как-то похуй. На заднем ряду сидел её любимый брат, запрокинув ноги на впереди стоящее кресло. Завидев поднимавшуюся девушку, Холланд улыбнулся и подмигнул, что не на шутку взбесило блондинку. Что он тут моргает, блин? Не устал чтоли после пятидесяти пубертатных школьниц? Да, все они были совершеннолетними, но всё же вели себя как какие-то дети, увидевшие толстого мужика в костюме Санта Клауса.— Привет, — подала голос Зендая.— Здрасьте, — вяло протянула Алекс.— Мы знакомы, так что не будем тратить время, потому что все уже устали, — весело проговорила мулатка совсем неуставшим голосом, — приступай.— А можно вопрос?— Конечно, задавай.— Может вместо меня сейчас выступить другой человек? — она должна попробовать, чего бы ей это не стоило. Славе важен этот конкурс, так что это должна быть его минута славы, не её. Хех, забавный каламбур.— Эм... ну да, почему нет, если ты уступаешь, — всё таким же весёлым голосом произнесла Коулман. Ладно, теперь ещё понятнее чем она так приглянулась её брату и Холланду, — кто это? Он сейчас здесь?— Да... Слава, подойди... пожалуйста... — вдруг начала сомневаться Алекс, учитывая то, что он скорее всего из-за своей вспыльчивости сейчас просто вскочит, накричит не неё и уедет в отель.— Слава? Ты поёшь? Не знал, — наконец? за долгое время заговорил Холланд, широко улыбаясь своей голливудской улыбкой.Слава, завидев заинтересованные взгляды всех собравшихся в зале, оторопел, мысленно проклиная сестру всеми известными проклятиями. Если он сейчас откажется и сбежит, то сильно упадёт в глазах дорогой девушки, а если сейчас запоёт, то что? Окунётся с головой в детство, когда пел и играл для любимой мамы, которая уже мертва? Опять испытает на себе бесконечные вспышки всевозможных цветов и запахов? Вспомнив совет психотерапевта попробовать преодолеть свой страх перед ощущениями, он посмотрел на свои руки. Ведь именно из-за этих сраных цветов он хотел сделать это! Хотел себя убить! Перечеркнуть в один миг абсолютно всё, что его связывало с этим миром! Но он слабак, каким был всегда! Поэтому тогда сам и вызвал эту ёбаную скорую! Потому что тогда испугался! Даже на это он не в состоянии решиться! Нет, надо взглянуть в лицо собственным страхам. Постараться принять то, что было ему даровано с рождения. Попытаться подчинить себе эти ощущения, обуздать их, понять, принять. Может именно сейчас происходит тот самый переломный момент, который возникает у каждого человека. Может, ему было предписано стоять на сцене и исполнять свои песни, прямо как мама? Рано ещё говорить об этом, но именно сейчас Слава уверен, что нужно начать. Начать меняться, а не пытаться менять мир вокруг себе. Начать наконец жить, а не существовать, будучи гонимым собственной слабостью сделать важный шаг. Мужчина поднялся на сцену, кивнув сестре, чему последняя была удивлена, так как думала, что он её просто пошлёт. Спустившись, девушка села на самый край, но отсюда было прекрасно видно, как брат садится за синтезатор и дрожащими пальцами гладит клавиатуру. Он громко сглотнул, сделал паузу и нажал первую ноту. Перед глазами мужчины вспыхнул ярко-красный огонёк, совсем слабый, но всё же ослепляющий. Нажав на соседнюю, он увидел золотисто-жёлтый, который смешался с предыдущим, превращаясь в новый, ещё более прекрасный цвет. Глаза сразу же закрылись, позволяя быть только цветам. На фоне загорелся тот самый небесно-голубой, который он так любил. Открыв рот, он постарался как можно сильнее напрячь свои голосовые связки, что выходило у него достаточно неплохо. Он пел хорошо, даже очень, но ему не хватало практики, что очень врезалось в уши. Слава пел совсем не ту песню, что дал сестре, а совершенно другую, более мрачную, грустную, но не менее прекрасную. Она завораживала, хотелось слушать, глотать каждый звук. Слова были глубокими, передающими всю боль писавшего их человека. Они проникали в самую душу, не оставляя больше ничего, кроме одиночества и страданий. Хотелось заплакать, сползти по стенке и так отчаянно зареветь, чтобы весь мир знал, насколько тебе больно. Все сидели молча и неподвижно, не смея пошевелиться. Музыка поистине гипнотизировала и приколачивала всё внимание. Алекс, полностью погрузившись в песню, не заметила, как рядом с ней оказался Холланд, который тихо прошептал: ?Думаю, все проиграли в этом конкурсе?.Не знаю насчёт всех, Том, но Алекс точно выиграла.