Часть 9 (1/1)

— Привет, бро. У меня тут проблемка небольшая... ну как небольшая... килограмм семьдесят... Сможешь подъехать к дому Колина? Нет, он не сломал руку, как в прошлый раз, и речь вообще не о нём. Короче, дуй, я тебя жду.Алекс повесила трубку и вошла в коттедж, чтобы пройти к задней двери, ведущий во двор. Со всех сторон орала музыка. Было невозможно протолкнуться среди пьяных подростков, некоторые из которых были уже загашенные. Грёбаное стадо. — Хей, Ал. Не думал, что ты придёшь, — подал голос один из немногих ещё не падающих парней. Признаться, он оказался невероятно привлекателен. Одет был в чёрные джинсы с подворотами и белоснежную рубашку. Довольно необычный выбор для подобной вечеринки.— Прости, мы знакомы? — с недоверием в голосе спросила девушка.— Ну да, вообще-то. Мы же уже третий год вместе на английскую литературу ходим! — ?незнакомец? взял со стола чипсину и закинул в рот. Надо подумать. Девушка обычно не особо рвалась с кем-то знакомиться, хотя довольно странно, что она не помнит человека с занятий, которые никогда не пропускает. Так и не сумев вспомнить, Алекс покачала головой с немного смутившимся выражением лица. Наверное, ему будет неприятно от того, что его просто напросто не замечали все эти три года.— Прости, не помню.— Не страшно. Я Кемпбелл Харрис, приятно тогда познакомиться, — парень приветливо вытянул руку для рукопожатия. Всё-таки в нём было непревзойдённое очарование. Уж слишком хорошо себя вёл, да и внешние качества были весьма ничего. Высокий брюнет с зелёными глазами и очаровательным хвостиком, в который были собраны непослушные пушистые волосы. На голове у него были очки в чёрной оправе, которые невероятно ему шли. Так, всё, это уже слишком. — Александра Воробьёва. Взаимно, — пожала в ответ руку Алекс, улыбнувшись, — прости, надо идти. — Хорошо. Буду ждать следующую литературу с ещё большим энтузиазмом, — Кемпбелл развернулся и двинулся в направлении туалетов.— И почему же? — шёпотом произнесла девушка, вероятно, самой себе, и всё-таки решила выйти к бассейну.Пройдя по ощущениям километров пятьсот, Алекс раскрыла злополучную дверь и увидела насквозь мокрого Каза, сидящего на шезлонге.— Казимирус Лютер Мартин, какого хера тут вообще творится? — блондинка закричала, напрягая голосовые связки.Мартин резко повернул голову и встретился взглядом с той, о которой мечтает уже третий год. Невероятно, сколько прошло времени, а он так и не сумел ей признаться. Да даже на свидание пригласила больше она, чем он! Всё, что он делал — это тихо рисовал её портреты в своём скетчбуке в уютной двухкомнатной квартире на окраине Лондона, которые никогда и никому не покажет. Какой же он всё-таки тряпка... Больше он не позволит себе быть таковым! — Првет, — заплетаясь, ответил парень, смотря, как с волос капает вода. — Ты почему весь мокрый?— Тебя увидел, — Каз усмехнулся, вероятно, окончательно поехав кукухой из-за выпитого алкоголя, потому что он бы такое ни при каких обстоятельствах не сказал.— Окей... с чего это вдруг ты пить начал? — Захотелось. Приятно, — как будто с упрёком, ответил он, поднимаясь на ослабшие ноги.Он начал медленно приближаться к девушке, от чего становилось не по себе. Сейчас он выглядел достаточно жутко, что хотелось отвернуться и представить на его месте того милого и застенчивого Каза, который любит сырный попкорн и ?Доктора Хауса?. — Знаешь, алкоголь как-то положительно на меня повлиял. Не будь я пьяным, я бы никогда не сумел открыть глаза, — брюнет внезапно остановился, и в его взгляде начала проявляться ненависть. Почему? — О чём ты? Каз ничего не ответил, а лишь громко засмеялся. Алекс вдруг стало совсем не по себе, хотелось убежать домой и больше не видеть этого человека, который сейчас стоит перед ней. Это уже не её друг.— Какая же ты дрянь... Строишь из себя саму невинность, хотя все уже давно знают, как вы с братом проводите свои уютные вечера, — он говорил неприятно спокойно, и это расстраивало больше всего. Он не выглядел пьяным.— Ч-что? — глаза и нос начали неприятно щипать, поэтому Алекс сильнее натянула капюшон толстовки, чтобы этот баран не видел того, что он сумел её этим задеть.— Перестань! Рэм обо всём мне поведал! И про тебя, и про твоего торча! Наверняка, вместе с ним нюхаете, а потом сладостно трахаетесь на вашем любимом диване! — Каз начал переходить на крик, и уши начало неприятно резать от таких ужасных слов. С каких пор он слушает Рэма, да и вообще с ним общается? Что, блять, только что произошло?! Почему его как будто подменили?! Или он уже давно планировал эту бредовую речь? Он мстит ей? Но за что? — Да что ты вообще несёшь? И какого хуя ты слушаешь этого пидораса? Ты сам ненавидел его пару дней назад! У тебя что, ПМС, блять?— Нет, просто после того случая, мы с ним хорошо поговорили, и я впервые попробовал ?Jack Daniels?! Лучше ничего в своей жизни не пробовал! А ещё ты меня заебала со своим принципом монашки, которая никому не даёт!Всё с ним понятно. Алкоголь плюс наивность Каза, и вот: он стал мудаком. Хотя он же вроде умный, и должен знать о том, что таким, как Рэм Суинни, верить никогда не следует. И раз Каз его послушал вместо того, чтобы просто спокойно поговорить и всё обсудить, он ничем не лучше него. Значит он давно хотел это сделать: причинить боль Алекс, которую она причиняла ему регулярно своими отказами. Он ей мстил.— Ясно. Тогда удачи тебе там, с новым другом! — Алекс резко развернулась и зашагала в сторону задней двери коттеджа. Ей просто банально хотелось тишины и покоя, чтобы принять то, что только что произошло и осознать, что она только что лишилась друга. Он не сумел смириться с её демонами, которые не давали ей нормально общаться с парнями. Однажды Алекс уже дала себе клятву никогда не позволять причинить себе боль, а значит не сближаться с кем-либо. Но на Каза она надеялась больше всего: из них четверых он был самым светлым. У него не было тёмного прошлого, мании к вечеринкам, алкоголю и наркотикам. Но теперь, от того образа, в который Саше хотелось верить, не осталось и следа. Просто... почему? Почему он так резко поменял своё мнение о ней? Как будто вдруг Кронк снова нажал на неправильный рычаг, и Каз превратился в версию себя, которую так боялась увидеть в нём Алекс. Наверное, это постепенно накапливалось, а алкоголь лишь открыл крышку наполнявшейся до краёв колбы. После того, как она немного грубо повела себя с ним в автобусе, он, вероятно, понял, что это стало последней каплей его образа ?доброго друга?. — Всем вам на меня было насрать! Я был просто ?мальчиком для прикольчиков?! Шлюшка Мина, ублюдок Колин, ты... все вы... только насмехались надо мной! А я ведь любил тебя, безумно любил, пока не смог проснуться! — уже вслед прокричал бывший друг Алекс, но та была твёрдо уверена в том, что не повернётся. Он никогда не сможет сломать ту стену, которую она строила на протяжении всей своей жизни. Но в последний момент она всё-таки повернула голову, чтобы просто узнать, что он скажет. Поздравляю, Каз, ты проделал дыру в этой стене. Сердце начинало стучать быстрее. Алекс не понимала, что ей делать. Просто уйти? Нет, это неправильно. Злиться? Нет, на что? Расплакаться? Ну уж точно нет! — Что я сделала? — спокойным голосом проронила блондинка. Вместо криков и споров она просто хотела банальных объяснений, хотя уже давно осознала их.— Вот именно, что ничего. Я пытался тебе понравится, даже все эти сраные русские шоу смотрел, только чтобы тебе угодить, но тебе было похуй... У тебя же уже есть ёбырь, зачем тебе я?Алекс опустила голову. Она действительно только и делала, что всеми силами пыталась его френдзонить. Даже и шанса не давала, если не считать это недоприглашение пару дней назад. Она вела себя так, как будто здесь важны только её чувства, а на боль Мартина, которую она постоянно ему причиняла, ей было плевать. Он прав. Она дрянь.Вместо ещё каких-то слов девушка снова развернулась и направилась к раздвижной двери, чтобы он не видел её слабости. Всё-таки Каз начал говорить про неё эти ужасные вещи, просто со слов другого, который даже и не мог знать о таком. Она понимала, что ему больно, он пьян и разъярён, но это было слишком жестоко. Вместо спокойного разговора он начал бросаться ложными обвинениями и доводами. Почему все, кто был ей дорог, так с ней обходятся? Отец, которому было насрать; брат, который за эти семь лет ни разу не позвонил; этот... нет, его вспоминать точно не стоит; теперь ещё и Каз.Зайдя в набитый битком трёхэтажный дом, Алекс решила подняться наверх, чтобы сполоснуть лицо холодной водой. Конечно, это не сильно поможет, но хотя бы что-то. Она прошла мимо спальни Колина, откуда были слышны громкие стоны. Блондинка надеялась, что там хотя бы он, а не какие-то грязные наркоманы решили исполнить свой животный долг на его кровати. В ванной было пусто, и слава Богу. Девушка подошла к раковине, снимая капюшон и развязывая шнурки, которые были завязаны в небрежный бантик. Включив воду и ополоснув покрасневшее лицо, Алекс вытерла его о худи вместо полотенца и услышала звук уведомления, пришедшего на телефон. Это был Слава. ?Я подъехал. Что дальше делать-то? Слава? Ответив, что она сейчас подойдёт, Воробьёва засунула айфон в задний карман чёрных джинс. Ей хотелось расцеловать брата за то, что тот появился очень кстати и сможет увезти её из этого свинарника. Спускаясь по лестнице, Алекс заметила Кемпбелла, смеющегося в компании парней, одетых достаточно прилично. Девушке захотелось улыбнуться, потому что это единственная приятная вещь, произошедшая за этот вечер. Может, они могли бы стать друзьями?Харрис, вероятно, заметив её, извинился перед собеседниками и двинулся в её сторону. Конечно, он очень милый, но ей сейчас меньше всего на свете хотелось с кем-то разговаривать. — Что с лицом? Кто посмел расстроить? Вот, возьми, — парень протянул стакан, в котором была вода. Он ещё и не пьёт? Ну просто чудо, а не мужик.— Спасибо, — Алекс сделала один глоток и вернула стакан его хозяину, — ты не пьёшь?— Пью, просто сейчас середина недели. Будет не очень хорошо, если я ввалюсь к Члену с раскалывающейся головой, — Кемпбелл засмеялся, и Алекс заметила, что голос у него мягкий и приятный, но в тоже время отдавал хрипотцой, что только красило и без того отличного молодого человека. Его голос звучал в точности, как у Александра Гамильтона из того самого мюзикла, а он был её любимым.— Ты бесконечно прав, — Алекс улыбнулась, делая то, что у неё получалось лучше всего — скрывала эмоции и, дрожащий от осознания того, что только что произошло, голос.— Ну так... что-то случилось? Что ему ответить? Да, он очень мил, и вроде искренне беспокоится, но это слишком личное. Наверное, всё-таки нужно будет сказать об этом инциденте Мине с Колином: ведь Каз был и их другом. Но точно не Кемпбеллу, которому, вероятно, не хочется слушать ничего депрессивного в этот вечер. Он выглядел весёлым, и с её стороны это было бы эгоистично. Так что она вновь надела на себя маску непробиваемого каменного выражения лица: надутые губы, пустые глаза и застывшие в нахмуренном положении брови.— Всё в порядке. Просто аллергия, — она произнесла это самым спокойным и умиротворённым голосом в мире, чтобы он прозвучал более или менее правдоподобно. Алекс была из тех, кто ненавидит ложь, но при некоторых обстоятельствах ей приходилось бороться со своими принципами.— Ну хорошо, — со слышным недоверием произнёс брюнет, — ты уже уходишь?— Да, тут... тухляк, — Алекс ухмыльнулась: ну хоть в этом она сказала правду. Тут и правда было очень скучно: просто музыка, просто еда и напитки, просто ужратые подростки.— Ну тогда встретимся в пятницу, — Харрис очаровательно улыбнулся и направился обратно к своим друзьям-трезвенникам.Выходя за дверь, Алекс увидела чёрный BMW, который принадлежал её любимому брату. Сам он облокотился задницей на капот, уставившись в ?десятку?. Она заметила, что выглядел он по-другому: вместо зачёсанных светлых волос на его лицо падали искусственно завитые кудри, а лицо было гладко выбрито, хотя обычно он предпочитал лёгкую щетину, что по его словам ?делало из него супербрутала?. Вместо обычных синих джинс и белой футболки на нём модные чёрные джинсы, рваные в коленях, а также чёрный лонгслив, который сверху покрывала огромная золотая цепь. Надо признаться, что выглядел он потрясающе. — Это что ещё за Дружок Барбоскин? — стукнула его рукой по спине сестра, при этом показушно разглядывая. Слава от неожиданности чуть не выронил свой пафосный телефон. Он быстро включил фронталку и посмотрел на себя.— Бля, а ведь реально похож, — он прыснул со смеху, и его цепь начала сильно бренчать, — ну а вообще, я просто решил сменить свой заезженный стиль. Как тебе? — Мне нравится. Правда. Тебе идёт, — Алекс снова посмотрела и обвела его взглядом, — поехали, домой хочу.— А проблема? — Разберётся сама. Забей, — Алекс села на переднее сидение, мысленно коря себя за то, что ей снова приходится лгать. Слава решил больше не задавать вопросов и сел за руль, вставляя ключ для зажигания. ***Половину пути они ехали молча, но Слава решил прервать давившую на уши тишину. — Что-то случилось? — в его голосе отчётливо слышалось беспокойство.— Нет, всё в порядке, — Алекс повернулась к окну, чтобы он не видел, что она врёт.— Я знаю, что это не так. Твой голос синий, а обычно он небесно-голубой, — он проговорил это и сразу напрягся, как будто ляпнул лишнее.— Чего? — Да так, ничего, неважно, — Слава сильнее сжал руль, заметно покраснев. Что он вообще несёт?Алекс включила радио, из которого начали литься звуки нового альбома Twenty One Pilots, но Слава вдруг подпрыгнул и дрожащими руками вырубил эту прекрасную музыку, весь раскрасневшись. — Я же просил, никогда не включать сраную музыку! — вечно весёлый Слава вдруг стал походить на психа, скрывавшего какую-то страшную тайну. Девушка ничего не ответила. Она уже привыкла к странному поведению брата, когда дело казалось музыки. Он запрещал включать её в доме и в машине, а если она её и включит, начинал непрерывно хлопать глазами, иногда зажмуриваясь. Алекс это очень страшило, но она решила не лезть в его голову, ведь у каждого свои тараканы. Может, его в детстве музыкант покусал.Сейчас Алекс хотелось запереться в комнате и пересмотреть почему-то ?Иллюзию обмана?, хотя он вообще не походил на то, что она сегодня пережила. Но, может, дело в названии? А Славе хотелось выпить целую бутылку текилы, не закусывая, ведь сегодня он почувствовал то, что уже шестнадцать лет изо всех сил пытается не чувствовать.