Часть пятая (1/1)

Как ни странно, но на всю эту историю действительно словно бы никто и не обратил внимания. Даже мама так ничего и не сказала, хотя вряд ли осталась в неведении – впрочем, сама Хелена с ней на эту тему не заговаривала, вполне возможно, что леди Ровена просто предоставила дочери самостоятельно оценивать последствия своих решений. Самые мудрые советы непременно оказываются неуместными, если даются раньше, чем о них попросят, а свое отношение старшая Равенкло уже высказала, отказавшись сама открывать для дочери преподавательскую практику. В общем-то, из-за того, что предвидела что-то подобное, и отказалась, Хелена это хорошо поняла – но, конечно, передумать это девушку не заставило. Коль скоро ее не прогнали с позором за проявленную несдержанность, сама она уж непременно воспользуется вторым шансом. Удивительной скорее была реакция учеников. Не только та необъяснимая вспышка веселья, к которой Хелена не видела абсолютно никаких поводов, но и то, как студенты вели себя потом. Сама младшая Равенкло в годы своего ученичества, наверное, предпочла бы не связываться с не вполне адекватным преподавателем – а гриффиндорцы вели себя впоследствии, как ни в чем не бывало. Через три дня перед очередной лекцией тот же самый Айкен зачем-то сдернул с волос Хелены покрывало, проносясь мимо – и остановился в нескольких шагах, выжидательно оглянувшись. Класс не то, чтобы притих, но заметно снизил шумовую активность, пристально наблюдая за реакцией новой преподавательницы. Негромко хмыкнув, девушка безмолвным «акцио» вернула накидку себе, а Айкена мстительно отправила чистить для всего класса резко въедливо пахнущие корешки аллиум урсума. Пока что – а хотелось бы думать, что и впоследствии – дебютное занятие оказалось самым страшным. Неизвестно, в переизбытке активности и жизненных сил у гриффиндорцев тут дело, или Хелену перепугала бы до шока любая – первая в практике – трудность, но все, что было после, уже не вызывало и вполовину такой же паники. Хотя трудностей и потом еще возникало предостаточно. Перед слизеринцами девушка более всего боялась продемонстрировать собственную некомпетентность, все-таки зелья никогда не были ее коронной сферой магии – Хелена знала, как и что следует делать вплоть до мельчайших нюансов, дополнительно пересмотрев все свои книги и конспекты на эту тему, знала, что должно получаться в итоге… но сама не сказать, чтобы была мастерицей воплощать это в жизнь. С одной стороны, на потоке, где эликсиры и яды изучались особенно углубленно, студентам требовалось гораздо меньше помощи со стороны учителя, с другой – большего позора, чем продемонстрировать меньшее знание и умение, чем у учеников, представить себе было сложно. Когда носишь фамилию Равенкло, чего-то не знать стыдно, даже когда ты сама еще студентка, а уж взявшись преподавать… Да еще барон Грегори, не то из вредности, не то просто из-за собственной неорганизованности оставил в хранилище ингредиентов такой неописуемый хаос, что первое время добывать оттуда нужные для занятий компоненты удавалось только при помощи «акцио», пока уставшая от этого Хелена не потратила почти целую ночь, рассортировывая их и расставляя как следует. Кстати, именно студенты с потока Слизерина выражали недовольство по этому поводу и уверяли, будто сами теперь не могут ничего найти, заронив странное подозрение, что представления о порядке у них принято какое-то… альтернативное. Впрочем, прямо с ней никто не спорил, как и демонстраций своими руками не требовал, довольствуясь устными объяснениями. А девушка все равно боялась – боялась случайно заметить ту же терпеливую снисходительность, с которой несколько лет назад лорд Грегори подтягивал по зельям ее саму, наверняка мысленно целиком разделяя мнение дяди Салазара, просто не высказывая его так же прямо… И не угадаешь, какая пакость может таиться за слизеринской вежливостью: Хелена прекрасно помнила, как к концу обучения выяснилось, почему на самом деле барон старался быть с ней любезным и терпеливым! Короче говоря, если на занятиях с гриффиндорцами в подземном зале становилось тесно, душно и класс напоминал закипающий котел, то, зачитывая урок слизеринцам, младшая Равенкло, напротив, зябко куталась в покрывало. Студенты Хельги были самыми спокойными и покладистыми, но именно этим как-то ухитрялись создавать проблемы. Например, могли прекрасно знать правильный ответ, но из страха ошибиться на любые вопросы преподавателя не говорили вообще ничего, а от попыток как-то подтолкнуть их на нужную мысль окончательно замыкались. А еще хаффлпаффцы мыслили гораздо обстоятельнее и, как следствие, неторопливее большинства студентов с других потоков. Предмет они, как правило, знали хорошо – зелья почти так же были важны в их специализации, что и у слизеринцев – особенно те старшекурсники, которых Хельга обучала на лекарей. Однако обладали удивительным сочетанием способностей: делать все правильно и качественно, но на просьбу объяснить или описать процесс двух слов не связывать. Увы, это действовало и в обратную сторону, этим студентам все требовалось показывать на практике, ибо со слов или из учебников они воспринимали информацию гораздо хуже, нежели на примере рассмотрев, как процесс работает – а ведь как раз с практическими примерами у самой преподавательницы случались затруднения. Да и вообще, сложно было настроиться на то, что кажущееся тебе самым простым для аудитории наиболее сложно – и наоборот. В Хогвартсе, где все бытовые заботы взяла на себя леди Хельга и ее "подопечные" - домовички брауни - не было особой нужды осваивать хозяйственную магию, так что раньше Хелене не приходилось напрягаться в этой утомительной при кажущейся простоте области практической магии. Не существовало единого мнения насчет того, считать ли «эльфов» разумной расой – или же просто одним из видов магических существ. Для большинства людей они долгое время были просто мелкими вредителями вроде мышей, заводившимися почти в любом обитаемом доме, где могли опасливо пакостить, приворовывая у хозяев еду, разбивая горшки, путая заброшенную на ночь пряжу и занимаясь множеством других, в сущности, безобидных шалостей. Понять их мотивы – за исключением, конечно, естественного стремления добывать ближайшую доступную пищу – никто толком не мог. Маги чаще всего либо не обращали на все это внимания, либо регулярно гоняли из домов, мнения еще меньше понимающих, но более суеверных магглов так же разделились: одни панически боялись свидетельств проживания в доме эльфа, считая полуразумных зверьков каким-то проявлением бесовских сил и даже сами могли бросить «нечистое» жилище, а другие, напротив, считали обитающего бок о бок эльфа «домовым счастьем» и задабривали оставленными на ночь мисочками с молоком и медом. Семья леди Хельги оказалась исключением. Неясно, когда именно, и зачем в семье Хаффлпаф когда-то решили заняться приручением странных созданий, быть может, просто из свойственного как самой леди Хельге, так, наверное, и кому-то из ее предков природного добродушия стали искать способы мирно сосуществовать с такими «соседями» и тоже подкармливать их, при этом, на свой манер, постаравшись минимизировать ущерб хозяйству от деятельности эльфов. Результаты оказались поистине поразительными! Во-первых, все «вредительство» эльфов, как вскоре выяснилось, было просто попытками подражать поведению людей, в этом смысле они очень напоминали маленьких детей, в своих играх воспроизводящих поведение взрослых. Пытались мыть посуду – и били, усаживались допрядать за хозяйкой пряжу – но та «почему-то» путалась и рвалась… и так до бесконечности. Во-вторых, обнаружилось, что домовички, подобно тем же детям, весьма охотно всему учатся. При некотором терпении показывая им, что и как надо делать правильно, вскоре вместо мелких пакостников можно оказалось получить неплохих помощников по хозяйству. Уже во втором поколении «прирученные» эльфы достаточно бойко освоили человеческий язык, так что, хотя особым интеллектом малыши и не блистали, в разумности их сомневаться уже не приходилось. В семье Хаффлпаф домовики обитали уже несколько поколений – к полной взаимной радости и хозяев и «жильцов», кажется, леди Хельга с детства привыкла чуть ли за членов семьи их воспринимать. Одно из маленьких семейств пришло вместе с ней и в Хогвартс, к настоящему времени успев размножиться до средних размеров колонии и взять на себя всю хозяйственную работу «попроще». Многие поначалу скептически воспринимали «дрессированных зверюшек», но факт оставался фактом – теперь, дожив до весьма солидного возраста, леди Хельга вряд ли справлялась бы с громадным замком школы без своих необычных помощников. Единственным, в чем эльфы категорически не желали приобщаться к человеческой культуре, по никому пока не ясным причинам оказалась одежда – при любых попытках нарядить их хоть в чисто символические костюмы, домовички принимались почти в бешенстве биться и кататься по полу, стараясь сорвать с себя ненавистные отчего-то тряпки, или даже едва не удушить себя, запутавшись. Единственной данью приличиям, на которые их со временем удалось-таки уговорить, стали повязки из обычного куска полотна. Справляться с хозяйством, однако, такая культурная дикость ничуть домовичкам не мешала. Еще хаффлпаффцы не любили читать и заучивать наизусть, иногда путаясь в названиях зелий и компонентов, но обладали каким-то необъяснимым чутьем, позволяющим им чуть ли не вслепую работать правильно и на глазок, минуя всякие расчеты, варить зелья почти так же успешно, что и слизеринцы. Случалось, правда, и такое, что именно обстоятельные студенты Хельги ухитрялись выставить изрядной тугодумкой саму же Хелену – правда, исключительно перед самой собой, но девушке и этого вполне хватило! Занятия в тот день уже закончились, но девушка задержалась в кабинете, решив прямо там еще раз упорядочить и подкорректировать составленный учебный план, чтобы, в случае необходимости, проинспектировать необходимые для завтрашних занятий зелья и ингредиенты – возможно, запас некоторых уже подходило время пополнить у травников. Собственно, эта мысль и была последней перед тем, как на стол перед младшей Равенкло плюхнули впечатляющих размеров вязанку из явно магически выращенных – в это-то время года – примул и кампанул, окруженных пышным стогом не отцветающего даже к снегам вереска. Хелена растерянно моргнула и повернула голову, обнаружив над травяным завалом поддающуюся вспоминанию физиономию старшеклассника с потока Хаффлпаф по имени Бехан Керд. Ни колокольчики, ни примулы, ни вереск в перечень ингредиентов – во всяком случае, для зелий из ближайшего учебного плана – не входили, поэтому Хелена позволила себе продемонстрировать некоторое непонимание и на всякий случай уточнила, действительно ли леди Хельга посылала именно это в кабинет зелий, а когда парнишка примерно в такой же паникующей упертости, что частенько сопровождала устные опросы по теме занятий, замотал головой, уже прямо призналась, что ничего не понимает. - Не леди Хельга… я… сам… ну, вот… – кое-как сумел выдавить Бехан, чуть-чуть отступая назад, но выжидательно всматриваясь в лицо преподавательницы – так, словно это все должно было ей объяснить. Девушка немного подождала, решив, что он просто затрудняется с формулировкой, но, что бы его мысль не подразумевала, парень определенно считал ее законченной. - Вам нужна помощь в приготовлении какого-то специального зелья? Простите, я не могу сейчас вспомнить, где эти компоненты используются в таком сочетании. И зачем так много? Студент еще чуть-чуть отступил, еще сильнее насупливаясь, и опять помотал головой. - Господин Керд, объясните, пожалуйста, человеческим языком, что все это значит! – Хелена выразительно провела рукой над травяной вязанкой. – Я что, должна угадывать, что Вы пытаетесь сказать, или вообще полагается использовать легилименс? Бехан шарахнулся к выходу, едва не опрокинув ряд лабораторных столов, с которых, к счастью, после занятий уже успели все убрать. Хелена потрясенно посмотрела вслед вылетевшему из кабинета студенту. Потом на вязанку трав на столе. Снова на дверь… Перебрала в памяти все известные рецепты, где использовались одновременно примулы, кампанулы и вереск, причем не корни, а только стебли, листья и цветки… Цветки? - Используются не в зельях, а скорее, в ритуалах! – с тихим раздражением пробормотала девушка, переваливая цветочный стог со своего стола на один из лабораторных. Интересно, существует ли какая-нибудь магия, чтобы прояснять мужчинам рассудок, когда на них ни с того, ни с сего накатывает, или хотя бы предотвращать подобные выходки? Учитывая, что все остальное время те же самые мужчины кажутся вполне разумными людьми, это всем было бы исключительно на пользу!