О политике толерантности (1/1)

Чемпион Сиродиила сдержанно скампыхается, когда его двемерская повозка в очередной раз слишком быстро останавливается. И ему приходится срочно находить свободной рукой поручень, чтобы не заработать достаточно массивную шишку — металл, из которого создаются эти чудеса технической мысли, на удивление крепок. Когда несколько минут остановки (что это такое — пробка? На дороге из Имперского Города в Чейдинхолл? Не смешите — что вообще там делать богатеям, которым хватает власти на подобные игрушки!) все-таки истекают, и машина вновь начинает мерно двигаться, он со спокойной совестью отлипает от ручки безопасности. - Ну и дундуки же эти данмеры… — непривычно, но ожидаемо после выхода из лап Молаг Бала ворчит Шеогорат: – Я всегда считал, что они мозговитые ребята. Особливо Нереваринчик. Ан нет – до государственного переворота, научно-технического прогресса, либеральных реформ и всего такого прочего у них руки длинные, а чтоб на креслица из цельного, аэдра его подери, металла шкурку подстелить – так нет же, слишком замудрено. Или это только с экспортируемыми моделями так, как считаешь, Чеся? Чемпион едва удерживается от того, чтобы скривиться. - Понятия не имею. Но, насколько я знаю, в Морровинде из фауны никого особенно мягкого на ощупь нет, и потому… - Кожа нетчаааа! — так ему отвечает Шеогорат; и Чес не знает, что это значит, потому что не помнит, чтобы видел таких зверей хотя бы на картинке. — Это такие огромные воздухоплавающие скаты, которых данмеры разводят, как овец, – милостиво поясняет Безумец, и Чеса так и подмывает ответить ему: ?Да, конечно, я поверил, а еще данмеры, видимо, любят скуму не меньше котов и все еще поклоняются тебе?. — Помнится, я просил у Нереваринчика шкурку одного такого… Чеса все-таки передергивает и он спешно и раздраженно ретируется с поля проигранной схватки: - Отстань, Шео. Не видишь, я делом занят? - Ой, ну какие у тебя могут быть дела? Ты же понимаешь, Чеся, что Молаг Бал просто так вот таким вот интересным ребятенкам, как ты, да я, да мы с тобой, только без меня, потому что скамп ты меня на работе выпустишь, не приклеивается, а если приклеился – то либо намертво, либо пока свое не получит? Чесу даже отчасти нравится, что Шео не может вдруг выскочить из башки, нарезать вокруг растерянной фигуры паладина пару кругов почета и начать раскладывать все имеющееся в их распоряжении дерьмо по полочкам, усевшись на соседнее кресло данмеромобиля. Или двемеромобиля. Или все-таки данмеромобиля… Чес морщится. Выйти наружу, в светлый Нирн, Шеогорат не в состоянии – зато распекать Чемпиона Сиродиила из самых глубин его сотни лет как тронувшейся головы, придавая реальности новый, сюрреалистический окрас ему сил хватает. По крайней мере, прямо сейчас, когда Чес растерян, дезориентирован, на крючке, абсолютно не знает, что ему делать и (себе-то и Шео, давно уже ставшему привычной частью сознания, он может признаться) боится. - Чеся, ты там о каком-то занятии говорил, — голос бодрого старикашки, звучащий в голове, почти заставляет скрипеть зубами от своей излишней жизнерадостности. Сначала увести разговор туда, где его не найдет и мастер-иллюзионист с ясновидением наголо, а потом с невинным лицом — это Чес не брался утверждать, потому что не видел Шео перед собой сотни лет — возвращая мысли на место и спрашивая: ?А разве все изначально было не так, милок??. И потому Чес расслабляется, полностью приходя в гармонию с собой, как учил мудрый Джоффри, пожевывает кончик гусиного пера в руке. И не надо давать проливаться чернилам. Чес еле слышно вздыхает, роняя на брюки очередную, не отмывающуюся подчас даже в специальном очистительном заведении, кляксу. Наверное, Дова все-таки был прав, раз за разом агитируя его перестать уже использовать эти пережитки прошлого и купить данмерский чернильный механизм. - Ну вот что ты делаешь в движущемся транспорте! — недовольно бухтит над ухом Шеогорат. — Всю форму себе испоганил. Чес только отмахивается. При наиболее вероятном стечении обстоятельств этот костюм ему больше никогда не понадобится. - Это еще чего, мой ауриленок. Хорошо, что за рулем находишься не ты, иначе… Чемпион Сиродила цепляется за мысль, пытаясь понять, что же в словах Шеогората так напрягло его. Осознание приходит не сразу, но, когда наступает, глаза широко распахиваются, полные иррационального страха: - Шео… - Чего тебе надо, даэдрот тебя за ногу да через колено?! – раздраженно отзывается голос в его голове. Чес вдыхает полной грудью и жмурится, закрывает глаза, чтобы привести хаос Безумца в порядок. А потом, когда все встает на свои места, как бы между прочим интересуется: - Все это время я же говорил с тобой вслух, да?.. Голос в голове замолкает — видимо, второй не пользующийся головой по назначению в этой двемерской повозке пытается шевелить мозгами. Чес терпелив. Потому примерно через полминуты Чемпион слышит тихое: - Жреца Порядка мне в герцоги… Или герцога мне в Жрецы порядка? Чеся, душенька, напомни, что там да как? Чесу хочется сплюнуть. - Ты понимаешь, какой момент испортил?! На что безумец, конечно же, отмахивается: - Ой, ну да пожалуйста, если тебе так хочется, можешь пафосно страдать и дальше, — и замолкает на недолгую секунду. — Только того, что нужно разобраться с нечаянным свидетелем, никто не отменяет. Чес сглатывает. Никто не спорит, на своем веку он повидал и сделал много вещей, хороших и не очень, но лишать бедолагу жизни только из-за собственного легкомыслия… - А, может быть, на машину наложено заклинание иллюзии?.. — он хватается за единственную соломинку, которую оставляет ему совесть, отчаянно не желающая возвращения кровавого ада последних дней прошлого пребывания в Нирне и безумия Островов. Он не хочет становиться Тем-Собой… - Да брось ты. Иллюзия из ниоткуда не возьмется. В бруманском офисе ее сотрудники и поддерживали, ибо конфиденциальность и все дела, да и для большинства эта Школа почти родная. А тут кому держать? Думаешь, на работу таксистов (Чес только приблизительно представляет, что обозначает это слово. Серьезно, Шео надо меньше времени проводить во Внешних мирах) Молаг берет только с высшим образованием? Учитывая, что и их мясца его ораве частенько перепадает?.. Смотри на все позитивно, парень — мы всего лишь избавляем беднягу от гораздо более страшной смерти. Кинжалы милосерднее клыков, не находишь? Чес находит. И потому особенно тошно. Потому что его почти единственный союзник в этом мире — безумный, лишенный им же силы даэдрот, который умеет рационально использовать разум только во имя одной цели. Поглощения его, Чеса, личности. Повторения Кошмара Третьей Эры. И в этом раунде Чесу никак уже не победить. - Ну, давай же, доставай его и перережь бедолаге горло! — вопит в ухо старческий голос. — Ты же так и не расстался и никогда не расстанешься с ним, правда ведь?.. Чес кивает в пустоту. Он не очень сентиментален, и его история растоптана, и осколки уже не соберешь — но нельзя сказать, что у него не осталось ничего святого. Он тихо достает из-за пояса Клинок Горя. Старая и верная, заговоренная Пустотой сталь не выдает своего присутствия предательским блеском. Никогда — и это не раз спасало Чеса. - Ну вот что ты ломаешься, как целка перед спальней?! Можно подумать, кишок раньше не видел. И не лги хотя бы себе — в песочницу, где ты получил это лопаточку, хорошим невинным мальчикам ход заказан. Как там звали твою первую жертву? Руфио? - Он убил женщину при попытке изнасиловать её и заслуживал смерти! — отрезает Чес, все же покрываясь красными пятнами. - Ага. А ты, значит, воплощение одного из Девяти Божеств, святой… Ах даааа, ты же святой, чтобы судить человеческие душеньки! Понял-понял, все вопросы снимаются. - Иногда я хочу тебе крепко врезать, — будничным тоном признается Чес, пытаясь понять, как сподручнее добраться до водителя, и давая несчастному время подумать о собственной жизни и выпрыгнуть из экипажа. - Ну и врежь. Заряди себе в солнечное сплетение. Я это ты — помнишь? — издевательски откликается скрипучий голос. — Заодно и билетик в садик по имени Серый Принц помянешь. Можно даже кинжальчиком – Дрожащие Острова ждут тебя с распростертыми объятиями. - Говоря ему правду, я не знал, что так получится! — полуорк казался сильным, гордым непобедимым. Разве простые слова: ?Да, твой папа и вправду аристократ, вот, правда, вампир, еще вчера погибший от моего клинка. Кстати, буду рад схлестнуться с тобою завтра на Арене? должны были так повлиять? - Угу. Ты не знал, что так получится. Ты просто пришел убивать в место, где правит бал смерть на потеху публике, за гроши, ты уничтожал своих оппонентов с такой яростью, что тебя прозвали ?безрогим даэдротом? – о, кстати, умненькие людишки! Интересно, мистики среди них были? А потом еще и деморализовал единственного серьезного соперника перед битвой, заколол его почти без сопротивления и сделал Чемпиона Сиродиила вдобавок Чемпионом Арены! Аве, аве! – Чес уверен, что, будь Шео материален, он сыпал бы на головы паладина ненавистные розы. А Чес бы вправду не выдержал и врезал ему. Но ублюдок всегда был крайне предусмотрителен.- Угусь, — старик мурлычет с кошачьим самодовольством. — Ну же, Чеся, тебе же еще надо будет придумывать, как объяснить Молагу, почему водитель двемерской колесницы внезапно оказался неспособен справиться с управлением ввиду собственной смерти. Это последнее обстоятельство, способное, казалось бы, остановить роковой замах, только заставляет Чеса сжать рукоять сильнее. Молаг хочет всего лишь слабого человека, но если вдруг эта смертная букашка окажется ослабленным даэдрическим Лордом… Такую фигурку очень легко использовать на шахматной доске интриг. И, говоря начистоту, Чес не хочет знать, какими способами. Поэтому он тихонько открывает странный люк для переговоров с шофером (ох уж эти данмеры!), смотрит на голую шею несчастного и редкие черные космы. Он даже не удосужился повернуться лицом к смерти – неслыханная смелость или трусость? Исходя из того, что водитель и не попытался спастись — глупость. Так думается Чесу, когда он поднимает клинок. - Я не знаю, кто ты такой, парень, но мне очень хотелось бы, чтобы твоя душа обрела покой в Этериусе, с Девятерыми, в которых тут уже никто не верит, а не отправилась в Пустоту. Чемпион, извиняясь, скалится и направляет кинжал прямо в белую шею. Жертва даже не дрожит, Шео мягко смеется… Чемпион останавливает острие у самой кожи бедняги, потому что что-то в этой ситуации категорически неправильно. Клинок Горя не пронзает глотку человека насквозь, только слегка царапает шею. Так легко, что даже не видно крови, да и сам он, видимо, чувствует лишь легкое прикосновение — потому что, когда он плавно тормозит машину и оборачивается, на его лице читается лишь высшая степень недоумения. ?Как будто он даже не знал, что я здесь?, — думает Чес и благодарит все пантеоны, что успел спрятать кинжал в рукаве. - Извините, пожалуйста, а к какому рейсу мы едем?.. Я, признаться, всегда думал, что в Чейдинхолл в это время ничего не приходит, — Чес пытается прощупать почву и скрыть так и не появившиеся брызги крови на своем лице обаятельной улыбкой. Человек смотрит на него несколько секунд. Затем указательным пальцем правой руки касается правого уха. Чес с замиранием сердца следит, как обе его кисти складываются в небольшой, но понятный крест. Затем водитель поворачивается и жмет по газам. Голос в голове Чеса взрывается оглушительным хохотом. - Видел бы ты сейчас свое имперское личико, оно такое перекошенное, что любой орк бы тебя не за шезаррита, а за тринимакита принял, пхах, не могу!.. — Шео даже немножко поскуливает, видимо, рыдая от смеха. Чес чувствует, как аккуратные имперские ноготки до крови впиваются в ладонь. - Ты все знал, — и это даже не вопрос. - Еще бы, моя милая смертная дурашечка! — кажется, Шео уже отсмеял свое и теперь только шумно дышит, восстанавливая равновесие. Чес следует его примеру, а затем на выдохе произносит: - Я убью тебя. Я убью тебя и содомирую всех твоих генеральш. Я убью тебя, содомирую всех твоих генеральш и позову Релмину, чтобы она развлеклась с твоим трупом, — его трясет, он слышит в голове шум крови, а руки сами собой сжимаются в кулаки.- Чесь, ну чего ты такая бука? Я же хотел как лучше.Голос в голове, как обычно, переходит на обиженные интонации. Чес глубоко вздыхает и скрывается в капюшон.- Я точно тебя убью. - Угусь, обязательно. Прям как Умарила Неоперенного, Пелиналин Вайстрейк. И вообще до начала этого разговора ты рисовал какие-то хитрые планы. Чес скрежещет зубами. В момент, когда он вошел в портал, возникший из ниоткуда на Нибене, боги явно смотрели не туда. Но идея, подкинутая Шео, в который раз за сегодня оказывается рациональной, и Чес уже начинает немного волноваться – не заболел ли Шео, часом? Хотя, говоря по правде, подозревает, что за этим предложением кроется такой же чертов подкол, как только что. - Ну же! Солнце высоко, сотрудник, работай! — Шео опять откуда-то взял странные лозунги, и до пункта назначения еще далеко, так что время поработать с планами еще есть. Чес как будто выпадает из реальности, сосредотачиваясь только на своих мыслях – и через какие-то полчаса вся карта Сиродила оказывается расчерчена строгими прямыми линиями. - Молодчик, Чеся! — кажется, Шеогорат рад, что наконец-то смог до него докричаться. — А теперь живо объясняй, что вся эта скамповина обозначает. Безумец звучит так недоуменно и растерянно, что Чемпиону хочется захихикать. Но он, даэдра поберите, всегда был хорошим мальчиком, и потому откашливается и буднично сообщает: - Возможные маршруты путешествия. - Ооо, как интересно, — Шео тянет, а Чес почему-то напрягается оттого, что голос старика скрепит несмазанными дверными петлями. – А для кого возможные? - В зависимости от вкусов заказчика. Я подписал, — Чес почти лучится от гордости ровным и уверенным сиянием имперского превосходства. - А, да. Вот. Вижу. Редгарды, альтмеры, бретонцы, каджиты, парень, да ты расист… - И вовсе не в этом дело! Просто я отметил местности, которые могут быть наиболее интересны представителям каждой расы… - А каджитам Анвил зачем отметил? Потому что ?В конце Третьей Эры центральнонирнские пумы водились в этой местности, но затем, по заказу сумасшедшей старухи-крысолюбки, один из новичков Гильдии Бойцов уничтожил этот грациозный и прекрасный вид?? Иногда Чесу кажется, что он давно уже сошел с ума. - Нет. Потому что это портовый город и там есть много разных людей – а каджиты любят яркие краски. Да еще и, говорят, там часто видели М’айка Лжеца. Про доковую скуму и экспорт балморской сини я вообще молчу… - Тогда какого скампа этого пункта нет во ВСЕХ маршрутах?! Чес вздыхает. - Шео… - Молчу-молчу. Лучше еще раз прочитаю твои планы. Альтмеры-босмеры, Королл-Джеролл, Имперский Город там всякий… Чесь, а данмеров почему нет? Чес, которого поймали на месте преступления, прикусывает губу и яростно все отрицает: - Потому что большая их часть давно уехала в свой Рейсдан и высовываться оттуда не хочет в варварскую империю, в которой хоть как-то сравниться с родиной по комфорту может только закрытый для иных рас Алинор. А еще граждане империи их за это не очень сильно ценят, и вряд ли какой-нибудь серокожий идиот поедет к нам только для отдыха. В конце концом, в некоторых землях у них просто превосходный климат, памятников архитектуры хватает, да и… - Ничего мне больше не говорите, Чеся, – голос сквозит скамповой ехидцей в каждом издаваемом звуке. – Но ви таки расист. - Шео. Я не знаю, откуда ты взял эти слова и произношение, хотя подозреваю, что откуда-то из внешних миров. Я признаю, что мне не нравятся данмеры, но большей частью из-за того, что происходило и происходит, а не от расовой нетерпимости. Политика, а не острые уши, — Чес делает глубокий вдох, чтобы говорить спокойно и размеренно. – А, еще кое-что. Я точно тебя убью. Шеогорат всегда был осмотрительным принцем и всегда говорил, что безумцы всех умней, и оттого Чес слышит негромкий присмиревший отклик: - Молчу-молчу. В молчании они едут до самого конца пути — и Чесу кажется, что Шеогорат не договорил ему что-то очень важное.*** Чес оказывается на месте примерно за полчаса от обозначенного времени прибытия и с удивлением понимает, что — да, машина, на которой он ехал, не была единственной в своем роде. Двемерских механизмов у ворот Чейдинхолла стоит около полудюжины — и все бы ничего, если бы Чес не знал, что по всей Империи их едва ли в три раза больше. Примерно через пятнадцать минут, когда что-то заслоняет заходящее солнце, он начинает понимать, почему. Потому что облако, закрывшее солнце — не легкое белое и не серое, грозовое, а коричневое. Издающее временами далекие воющие звуки, доносящиеся, впрочем, сюда лишь негромким эхом. И шатающееся на тоненьких по сравнению с телом ножках. Чес сглатывает. Что это вообще… такое? Шеогорат рядом и, кажется, слышит этот вопрос, потому что отвечает совершенно будничным тоном: - Это такие гигантские блохи, на которых ездить можно. Блошатина же, в отличие от конины, деликатесом у орков и серых не считается. Данмеры их силт страйдерами называют. Только, помнится, еще двести лет назад такая дрянь могла человека три-четыре перевозить — а тут, кажется, целый автобус, — в голосе Шео слышно недоумение. — Генно модифицировали они их, что ли?.. Чес не знает. И знать не желает. И не пожелает никогда, потому что образина уже оказалась достаточно близко, чтобы было заметно не только шевеление ножек, но и подергивание усиков и даже сияющие черными бусинками глазки. Тварь причаливает у какой-то скалы. Шеогорат плюется: ?Тьфу, не успели!?. Чемпиону все равно — он следит, как кабины на спине силт страйдера выходят серые меры. Они одеты более чем прилично, но взгляды у всех нелюбопытные, при себе — нелегкие даже на вид саквояжи, и создается впечатление, что даже оглядываться у них времени нет — лишь бы поскорее исчезнуть из чертовой Империи. Явно не его клиенты. Из силт страйдера выбегает, кажется, дюжина — Чес, чувствуя подвох, считает. Почти одинаковые, рыжие, беловолосые и шатены, серая кожа с легким налетом голубизны, красно-золотые или сине-зеленые камзолы… Они рассаживаются по двемерским колесницам буквально за несколько минут – и те газуют практически одновременно. А потом из кабины силт страйдера выходит тринадцатый. - Азуру мне в жены! Чесь, если вот это вот чудо без перьев – твой клиент, у кого-то большие проблемы. Чемпион Сиродиила ничего не знает об этом мере, но, кажется, готов согласиться с Безумцем. Он абсолютно точно попал.