Пути к отступлению (1/1)

- Нет, к даэдротам, к имповским даэдротам! Ты-то понятно почему себя так ведешь – не везет тебе, как Брату Бури на легионском допросе, — Дова мягко отстраняет его и как будто бы незаметно на мгновение закрывает глаза льняным рукавом: – Да еще и Интриган поганый взъелся, — Дова тихонько мотает головой, мало-помалу приходя в себя, а Чес и не собирается замечать, что Молаг Бал нелюбовь к нему не питает. Скорее, даже наоборот. – Но я-то какой дреморы веду себя как какая-нибудь традиционная альтмерская аристократка, муженька на смерть отправляющая? Я норд, я действовать должен! Довур окончательно приходит в себя и бьет кулаком по когда-то березовому столу, превратившемуся после недавнего эксперимента в стол из березового угля. Протлевший кое-где коврик не спасает и так шатающиеся под весом уникальной древней утвари ножки стола от жестокого удара – и то, что когда-то было кабинетным столом Чеса, не выдерживает, рушится на пол. Никто не думает ни предложить свою помощь, ни, тем более, приоткрыть дверь – хотя Чес знает, что звукоизоляция в кабинетах не настолько сильная. Имперец играет вариантами. Наверное, это потому что уже весь работающий сейчас филиал знает: наглый человек заехал ладонью по лицу молодому Волкихар. Почему нет? Свидетели у этого изумительного в своей провокационности деяния были; вампиры ничуть не менее болтливы, чем обычные служащие, как Чес уже успел заметить. Что же, при такой возможности исходы могут быть разные. Возможно, вампиры сейчас дружно сидят у стеночки, приложив к ней острые и круглые уши, и силятся понять, что может происходить внутри. Кто-нибудь кого-нибудь убивает? А кто может выиграть? Ну уж точно не живой задохлик. Ребят, там не слышно звуков обращения? Как думаете, где Дов его тело спрячет? А мы, если все так мирно, отомстить за оскорбление высокородному ведь должны? ?Всенепременно?, - зло усмехается Чес, представляя всю эту картину. Или, может быть, у всего это безобразия есть регулятор. И имя ему – Серана. - Ну, что стоите, как параличом жахнутые? На нас иллюзия, за редкими исключениями, не работает, помните?! Так что ноги в руки и марш по своим рабочим либо спальным местам – завтра нас всех ждет новое рабочее время, а Босс ждать не будет! Чес практически слышит эту фразу в своей голове. Именно это ?рабочие и спальные места?, разграничивающее работу в ?Fast Travel? на пребывание на работе и пребывание в Обливионе снов без всяких разграничений, именно это толерантное для ночелюбивых вампиров время, именно этот строгий тон. И неважно, как она это сказала – в движении, вправду со всей возможной скоростью неся отчет Молаг Балу, или остановившись у двери, строго глядя и всерьез собираясь стоять охранной гаргульей. Ослушаться ее все равно не посмеют. Вон, даже Дова слушается. Чес думает – и ему абсолютно плевать на это место, которое когда-то было его кабинетом, а сейчас полностью разрушено. Равно ему будет в скором времени плевать и на тихий домик в десяти метрах от входа в Агентство, и на данмерскую сумку, полезную иногда, и даже на привычный капюшон, о происхождении которого окружающим лучше не зна… - Ситуевина, ну ты чего, серьезно завис, что ли? Чемпион моргает. Он уже и забыл, что здесь кто-то есть. - Чрезвычайщина, мне что, опять все это повторять придется? – вампир вздыхает, и Чесу становится ужасно совестно за свою невнимательность. - Прости, Дов. Да, конечно. Если тебя не затруднит. Довур усмехается – а затем и вовсе хохочет безудержно, подымая лицо к алому потолку. Чес моргает непонимающе, не зная, что это с вампиром и как его успокоить. Впрочем, Довур приходит в себя сам и косит хитроватым янтарным глазом на друга: - Вообще-то затруднит, — Чес опускает виновато плечи. — Но только потому, что повторять такие слова дважды не очень безопасно, — маска вечного веселья слетает с молодого норда так быстро, что Чес готов схватиться за меч, судорожно соображая, может ли кто-то из тварей Обливиона контролировать вампиров в экранируемой от магии иллюзии комнате и вообще не прикинулся ли кто-нибудь Довой: – Ибо, если они уйдут вовне, нам обоим будет очень и очень худо. И, прежде чем остолбеневший Чес становится способен что-то сказать, Довур силком усаживает его в кресло для посетителей. А сам плюхается на разбитые останки стола, так, что уровень глаз Чеса оказывается немного выше его макушки. - Вот, — вампир кладет что-то на колени имперца. Теперь Чес понимает — Дов устроился так, чтобы удобнее было передать эту странную штуку. Чес приглядывается… На его коленях лежит какой-то билет. Очень и очень странный. Задравший голову Дов, кажется, ожидаемо для себя ловит вопросительный взгляд и поясняет: - Что, не знаешь, что это за штука? А я скажу – это пропуск на корабль… Ну, как корабль? Лодчонку. Притом довольно утлую, хотя я в судах ни скампа не разбираюсь… Ой, неважно. Просто знай, что она ежедневно совершает небольшие утренние рейсы из Анвила в… куда-то на Валенвудское побережье. Дова вздыхает немного взволнованно, как будто думает о чем-то – Чес не решается торопить – и как-то по-простецки добавляет: - Рейсы регулярные, и я так уверен, потому что они контрабандисты, исправно платящие налоговую десятину страже. Да и пропуск… это не пропуск совсем, а всего лишь небольшое обещание оказания услуги за некоторую услугу. Ну ты понимаешь, там… Дова мнется – а Чес не понимает того, что он сейчас слышит. - Довур… ты вообще о чем? Какие услуги? Какая лодка? Какие контрабандисты?! Глаза норда сердито и немного недобро мерцают. - Все-то тебе расскажи. Каждый человек, мер и зверолюд, мертвый и немертвый, имеет полное право на личную жизнь и неприкосновенность личных биографических фактов. Чес опускает голову. - Извини, пожалуйста. Я не знал, что у тебя могут быть серьезные секреты… — Чес запинается, но оба знают, что продолжением фразы являются слова ?от меня?. Чес сглатывает и почти неслышно шепчет: - Я думал, что мы друзья… - Ладно. Ладно! – делает непонятные смущенные телодвижения Дова, а Чес в который раз убеждается в правдивости рассказов о сверхчеловеческом и даже, возможно, сверхмерском слухе вампиров. – Я нечаянно спутался с этими ребятами, когда только вернулся в Провинцию после неудачной вылазки в Скайрим, - Дова криво усмехается. ?Неудачной вылазкой? он называет поездку, в ходе которой ему из-за неимперского и боевого облачения чуть не отрубили голову. Хотя Чес не понимает, как Довура могли попытаться убить, раз его не было в списке пленных Братьев Бури. И почему, раз попытались, он все еще жив. - А как ты их вообще нашел? Скайрим-то, вроде, на севере. И Брума – тоже на севере, только не всей Империи, а уже Сиродила. А Анвил… - Да, на юге и приличном от Брумы расстоянии, — норд прерывает, но затем умолкает и сам, отчаянно морщится. Явно думает о том, рассказать или не рассказать о какой-то страшной тайне. О такой же страшной, возможно, как и у самого Чемпиона Сиродиила, внезапно думается Чесу. Чес смотрит на друга по-новому. Что он видит? Вампира, которому пристало бы быть охотником на вампиров? Законопослушного гражданина, который возвеличивает опального в последние годы Талоса и чуть не был казнен, как мятежник? Светлого и открытого парня, у которого есть связи с контрабандистами и, видимо, еще немало других скелетов в шкафу? Чес смотрит на Довура – и вдруг как никогда ясно видит ходячее противоречие. Которое прямо сейчас, в данный момент, думает, не открыть ли ему, Чесу, свою истинную сущность. Чес не торопит. Дова поднимает взгляд – и имперец видит в золотых глазах ответ за секунду до того, как друг стыдливо отводит их и понуро качает головой. - Я… прости, Чес. Это может быть чересчур опасно для меня – и для тебя в том числе, — задумывается и прибавляет: - Особенно для тебя. Чес готов вскочить и закричать, что для него не были опасны даже обливионские твари времен Кризиса, осадные орудия из мертвой пустоши, Мифический Рассвет, сам Мерунес Дагон, в конце-то концов!.. Но вместо этого понимающе кивает. Дова, вперившийся внимательным взглядом, неловко улыбается и добавляет: - Но, наверное, все будет нормально, если я скажу, что оставил этот билет на крайний случай. Если все пойдет совсем не так – или наоборот – как по маслу, — Довур со странной щемящей нежностью смотрит на все еще лежащий на коленях Чесом листок бумаги: – Это – моя спасительная ниточка на случай, если все скатится скампу под хвост. Дова испуганно икает, когда необычно сильные руки обычного смертного служащего хватают его за грудки, силком отрывая от сидения и чуть ли не приподнимая над полом. Хватка мягкого имперца жестче пут для мятежников, глаза полыхают похлеще огненных заклинаний, с губ срывается шипение, достойное цаэски: - Тогда какого Дагона ты отдаешь его мне?.. Довур моргает. Моргает еще раз. И еще. Все никак не может взять в толк, что такое с другом приключилось. Потом его озаряет – и он начинает улыбаться, светло, счастливо и искренне, как не позволяет себе ни в присутствии остальных коллег, ни рядом с вечно скорбящей матерью. - Эк ты за меня беспокоишься… От этого замечания имперец заметно тушуется, вновь становясь обычным собой, отпуская и бурча извинения. И тут же оказывается в медвежьем захвате норда, который силой объятий желает показать всю глубину своей привязанности. Довур отпускает Чеса только тогда, когда тот думает, что задохнуться в колодце в Чейдинхолле было бы все-таки более глупой смертью и, не замечая, как жадно приятель глотает воздух, сердечно замечает: - Ну что ты так взъелся, Ситуевина, на самом-то деле! Я – вот он я! Обычный служащий Молаг Бала, нареканий не получающий, даже высокопоставленный немножко. Новые связи я легко найду, — улыбка не вянет, нет — становится немного более ласковой: – Тебе эта штука нужнее. Я-то к подворотням с детства привычный, к общению со всяким сбродом и поиску в нем соратников – тоже. А ты – настоящий имперец. Таким нехорошие ребята не доверяются, да и сами такие темным личностям не доверяют. Тем более, для меня неприятные ситуации — это что-то гипотетическое сейчас, а ты на данный момент на грани полного провала. Чесу немного обидно — а Дова наклоняется, потом подбирает с пола и вручает другу оброненный им в яростном рывке билет: - Так что — вот. Бери. Может, и пригодится. Они всегда отплывают из Анвила на рассвете – не проспи смотри.Дова готовится удалиться, но слышит панический оклик: - Подожди! Артефакты-то… - Зачем они мне нужны? Они ж твои, — Довур изгибает бровь. Чес смотрит подавленно, но твердо. - Если со мной что-то случится – ничьи станут. А я этого не хочу, — его губы вдруг складываются в странную, болезненную ухмылку. – Если все прокатит – вернешь. Взгляд имперца загорается чем-то паладинским. - Я в тебя верю. - Ну как такому отказывать?.. — беззлобно ворчит норд, помогая другу собирать вещи в данмерскую сумку и взваливая отнюдь не легкую поклажу себе на плечи.Дова широким шагом идет в сторону двери – но задерживается, не открывая ее и поворачиваясь обратно к застывшему имперцу. - И вот еще что… — Чес стоит замерзшей адской гончей, ждущей приказа разорвать противника, и Довуру становится немного не по себе. – Ты того… Выспись. Ночь уже началась. Дорога в Чейд некороткая и прибывает этот твой клиент не то чтобы поздно, так что ложиться надо поскорее. После этого вампир раскрывает дверь и широким шагом уходит уже к себе домой. Чес понимает, что совет очень дельный, и пытается найти в пострадавшем кабинете вещи, которые могут пригодиться, когда дверь вновь открывается. Это не необычно – Дова немного рассеян и способен забыть нужные вещи в его кабинете, заскакивая за ними с множеством извинений. Хоть Чес и говорил ему, что так делать – плохая примета и вообще нерационально. - Что на этот раз? – вопрошает он, привычно не слыша легких вампирьих шагов. Дверь его кабинета плотно закрывается. - Тебе необходимо бежать как можно быстрее. Чес шокировано поднимает голову. - В каком это смысле?.. И какого даэдрота вообще ты мне это говоришь?! Гость не торопится отвечать на вопрос – медленно обводит комнату взглядом. Чесу почти интересно, что пытается увидеть… Конечно, это же очевидно – своим вампирским зрением и вампирским же чутьем гость пытается понять, можно ли сообщать имеющиеся сведения здесь и сейчас. Дова – еще зеленый, неопытный юнец, не видевший ни гнева, ни милости Молаг Бала. Гостю же, разумеется, ведомо многое о привычках Князя. Точнее, не гостю. Гостье, которая уже закончила осмотр и готова говорить. - Он прибывает только днем. То, что его никто не встретил и не собирался, поймет не сразу. И к Молаг Балу обратится тоже не мгновенно. Если ты выдвинешься прямо сейчас, ты успеешь скрыться достаточно далеко, чтобы тебя не нашли сразу. А потом, когда на твой след нападут – будешь достаточно быстр, чтобы преследователи не смогли тебя догнать. Серана резко поворачивается, ее короткие черные волосы резко взлетают, а янтарные глаза изучают внимательным взглядом: - Дова же дал тебе что-то для этих целей? Чес теряет дар речи. - Впрочем, неважно. У тебя мало времени. Нужно собрать все, что может пригодиться. Лошадь вполне можно взять служебную, аргументирую тем, что хочется встретить клиента самому, а не в двемерской повозке. Необходимое для выживания у тебя есть – ты умный и запасливый мальчик, — она прижимает правую ладонь к подбородку. – А вот с провиантом пробле… - Почему никого не волнует мое мнение?! – совсем непривычно шипит имперец. Серана вздрагивает – милый Чес сейчас почти похож на даэдрота, а в комнате… что-то неуловимо изменилось. Но она, как полагается настоящей аристократке и секретарю Молаг Бала, быстро берет себя в руки. Короткий вдох – и, подумав секунду, она глубокомысленно выдает: - Я… слышала о нем. Ты… не справишься. - Позволь мне самому решить, справлюсь я или нет! – Чес кричит так, что Серана невольно отшатывается. Потом они оба пытаются отдышаться и осмыслить произошедшее. - Ты против моего совета только потому, что он тебе не нравится? – наконец спрашивает вампирша, с мягким уважением и иронией глядя на человека. - Нет, — не задумываясь отвечает Чес и прибавляет после некоторой паузы: - Ты – секретарь Молаг Бала. Улыбка на лице Сераны медленно увядает. - Не веришь? Думаешь, подставлю? Чес стыдливо отводит взгляд, и оба понимают, что это становится до скампов неловким. - Что же, не могу винить тебя за недоверие слугам Принца Интриг. Но я предупреждала. Вампирша выскальзывает смазанной тенью, тихо хлопая дверью, и в голове Чемпиона Сиродиила остается лишь один вопрос. Что ему делать?