10. Обещание (1/1)

Чонгук с головой ныряет в прозрачные воды озера, чувствуя, как в одно мгновение всё тело окутывает приятный холод, а сознание очищается от посторонних мыслей. Он задерживает дыхание на несколько секунд, а затем всплывает наверх, встряхивая мокрыми волосами и подставляя лицо теплым солнечным лучам.?Странно?.Юноша делает глубокий вдох, понимая, что после перенесенной течки в его организме что-то определенно изменилось. Запахи стали ощущаться намного ярче, зрение приобрело более выраженную остроту, а тело словно стало гибче и плавнее. Тэхён говорил, что это нормально, так как первый цикл всегда оказывает на омег сильное влияние, окончательно перестраивая их организм.?Если бы только все было так просто?,?— хмурится Чонгук, откидываясь назад, вытягивая в стороны руки и ноги и позволяя воде себя подхватить, увлечь в свои прохладные свежие объятия. —??Почему я до сих пор…?Омега качает головой, прикрывая глаза и в смятении хлопая по водной глади рукой.Даже после окончания течки мысли о Хосоке присутствовали где-то на самой кромке сознания, то и дело напоминая Чонгуку о мужчине, чьи золотисто-карие глаза смотрели прямо в душу. Сколько бы юноша не старался забыть об их встрече, вопросы о том, что случилось с альфой, не покидали его голову и особенно сильно тревожили по ночам, заставляя страдать бессонницей.?А ведь еще и хён…?Кажется, его наставника тоже что-то тревожило. Время от времени он бросал на Чонгука непонятные взгляды, да и вообще вел себя как-то странно. За годы их совместной жизни младший привык к особенностям Кима, но, казалось, сейчас Тэхён и правда был сам не свой. Обычно веселый и не унывающий омега теперь почти не улыбался и все время пропадал в своей комнате, занимаясь созданием новых лекарственных рецептов.Попытки поговорить не увенчались особым успехом?— Ким уходил от ответа, и добиться правды у Чонгука не выходило, как бы он ни старался. Вот и сегодня утром, когда Чон попытался понять, что происходит с его наставником, тот лишь покачал головой и сказал, что ему нужно сходить в маленькую деревню неподалеку, чтобы помочь заболевшему ребенку.?Надеюсь, что это не из-за его лекарств…?Только начав жить с Кимом, Чонгук заметил, что в отличие от других омег, запах наставника был слабым, еле различимым, из-за чего порой казалось, что Тэхён являлся бетой. Кроме того, течки старшего, которые обычно должны были сводить омег с ума (в чём Чонгук и сам смог убедиться совсем недавно), на Тэхёна почти не оказывали никакого воздействия. Во время цикла Ким лишь жаловался на слабость и спал больше обычного?— в остальном он все так же походил на обычного себя, разве что запах становился чуть более сильным.Чонгук думал, что это особенность организма Тэхёна, и даже завидовал ему, но… Несколько лет назад он осознал, что это не так. По просьбе Кима он искал необходимые препараты в его комнате, и случайно обнаружил потайное дно в одном из ящиков. В котором оказались запасы непонятного порошка, а так же записи наставника о датах его цикла.Тогда Чонгук начал догадываться, что старший омега мог пить лекарства для подавления своей сущности. Но вот зачем и для чего Чон понять так и не смог. Как и не смог спросить самого Тэхёна, боясь ворошить чужую душу. Омега проводит ладонью по мокрым волосам, а затем начинает плыть к берегу. Одежда оказывается там же, где он ее оставил, и потому, обсохнув на солнце пару минут, юноша принимается одеваться. Не замечая, как в этот момент из леса ему навстречу выходят незваные гости.—?Так-так,?— доносится в спину хриплый голос, и омега, успевший надеть лишь штаны из тонкой ткани, мгновенно оборачивается, настороженно всматриваясь в лица трёх коренастых мужчин, которых ни разу не видел. —?И кто же тут у нас?Чонгук хмурит брови, незаметно доставая из-за пояса маленький кинжал, который всегда носил с собой, сжимая рукоять в пальцах. Ему совершенно не нравится то, как скользкие взгляды окруживших его чужаков окидывают его обнаженный торс, по которому стекают капельки влаги.—?Что вам нужно? —?четко, громко, серьезно спрашивает Чонгук, почувствовав тяжелые природные запахи мужчин, принадлежащие определенно альфам. Плохо дело.—?А что это мы такие хмурые? —?растягивает губы в ухмылке, по-видимому, главный из троих?— крупный бородатый мужчина, чьи волосы стянуты в хвост, а поза так кричит о чрезмерной самоуверенности, превосходстве. Его спутники же молчаливыми изваяниями остаются стоять на месте, ничего не предпринимая. Пока.?— Мы всего лишь обычные путники, которые на время оказались в этих краях.—?Идите, куда шли,?— кивает в сторону леса Чонгук, мысленно продумывая план отступления. Он понимает, что хорошего ждать от этих чужаков нельзя. Голодные взгляды выдают их с головой и внушают отвращение.—?Ну что же ты так,?— разводит руками мужчина, и выражение его лица начинает напоминать волчий оскал. —?Кто бы подумал, что такой чудесный запах принадлежит такому бойкому омеге,?— мужчина делает шаг вперед, и Чонгук отзеркаливает его движение, отступая назад. —?Но ведь так еще интересней, правде же, парни?Гулкий лающий смех режет слух, и Чонгук осознает, что медлить больше нельзя. Поскольку предчувствие его никогда не подводило. А сейчас оно кричит об опасности.Омега просчитывает все возможные варианты, приходя к неутешительному выводу: бросаться к озеру?— не выход. Оно не такое большое, и чужаки не дадут ему его переплыть?— просто окружат его со всех сторон, дожидаясь, пока он не выбьется из сил. Побег через лес?— хорошая идея, ведь он знает его, как свои пять пальцев, и сможет запутать альф, но они преграждают ему путь. А значит, придется прорываться с боем.—?Ну же, малыш, иди к нам,?— подает голос второй, коротко обритый альфа, заходя чуть сбоку, и Чонгук резко поворачивает голову в его сторону, не переставая следить за остальными двумя. —?За время путешествий мы так соскучились по омежьей ласке…Воспоминания об альфах матери, а затем о работорговцах вспыхивают в сознании Чонгука подобно ярким огненным искрам, заставляя еле слышно прошипеть сквозь зубы.Никогда.Одним ловким движением омега вытаскивает руку из-за спины, кротко замахиваясь и нанося точный удар кинжалом мужчине в плечо. Не смертельно, но этого достаточно для того, чтобы с громким воем тот повалился на землю, прижимая руки к истекающей кровью ране.Один есть.—?Ах ты мелкая сука! —?ревут двое остальных, бросаясь на Чонгука, который перехватывает в руке оружие и думает, что сейчас будет сложнее.Юноша знает, что, несмотря на видимое отсутствие оружия у чужаков, альфы всё равно являются серьезными противниками. Они больше его, сильнее, и ярости им не занимать, как и намерения наброситься на него для удовлетворения своих низменных, грязных желаний. От первого удара, принадлежащего главному, Чонгук с трудом, но всё же уклоняется, и даже отвечает взмахом кинжала, который оставляет глубокую царапину на груди мужчины. Однако, сосредоточившись на нём, он не успевает проследить за движением второго альфы, и получает кулаком в живот, еле давя в себе стон боли.Чон, несмотря на это, всё же не даёт себя сломить, и, быстро проскользнув у этого альфы под рукой, всаживает ему лезвие куда-то меж лопаток, заставляя мужчину вскрикнуть от боли и тут же упасть на землю, затихнув.?Неужто я…?,?— с холодом осознает Чонгук, но не успевает продолжить мысль, потому что сзади на него обрушивается тяжелый удар по голове, заставляя оступиться и подогнуть колени. Руки главного альфы обвивают его шею, и омега оказывается придавленным к земле громоздким телом, от веса которого хрустят кости, а спину простреливает чудовищная боль.—?Мы ведь хотели по-хорошему, —вздергивает его за волосы альфа, заставляя Чонгука смотреть на себя. —?Но, кажется, придется выебать тебя, как последнюю шлюху.Омега царапается, бьет ногами, куда только получится, лишь бы скинуть с себя этого мужчину, от природного запаха которого его мутит, выворачивает. В отчаянной попытке он зубами вцепляется в руку альфы, до крови прикусывая кожу и чувствуя на губах её железных привкус, а затем кричит от боли, потому что его с силой отбрасывают в сторону, чуть ли не ломая позвонки.—?Держи его, Чау! —?Чонгук не успевает ничего сделать, потому что вместо главного его вздергивает наверх коротко обритый альфа, очнувшийся после первого удара и с ненавистью глядящий на него.—?Плевать, я просто хочу его убить,?— обхватывает его за подбородок темноволосый, смотря на юношу полыхающими от гнева глазами. —?А трахнуть можно будет и его остывающее тело.Омега внутри Чонгука заливается оглушительным воем, когда шею обхватывает тяжелая рука главного, в то время как второй альфа продолжает крепко держать его, заведя руки за спину и не давая шанса на спасение. Чон из последних сил пытается освободиться, но все, что у него получается?— лишь плюнуть в лицо темноволосого мужчины, чья хватка на шее не дает дышать и заставляет сознание меркнуть.?Помоги…?Даже не зная, к кому обращается, прикрывает глаза Чонгук, чувствуя, как скапливаются под веками нежеланные слезы.?Пожалуйста, помоги…?В следующее же мгновение, когда кажется, что от всепоглощающей тьмы его отделяет лишь крошечный шаг, в воздухе раздается легкий свист, а затем пространство разрезает удивленно-надорванный крик, и альфа, держащий Чонгука со спины, валится на землю.В левом его глазу торчит рукоять изогнутого кинжала.Не успевает пройти и мгновения, как уже второй, темноволосый мужчина, издаёт хриплый возглас и, с ужасом глядя на Чонгука, начинает харкать кровью, несколько капель которой попадают и на лицо оцепеневшего омеги.Ноги альфы подгибаются и он опускается на землю, в то время как Чонгук, наконец освободившийся от мертвой хватки, закашливается, глотая живительный, так необходимый ему воздух, всматриваясь вперед и встречая знакомые золотисто-карие глаза.Хосок.Сокращая между ними расстояние, он бросается к юноше, подхватывая его на руки и не давая упасть. Альфа прижимает его к своей груди, мягко оглаживая подрагивающую спину руками, и Чонгук, сам не осознавая, что делает, зарывается в рубашку мужчины лицом, позволяя слезам вырваться наружу.Хосок боялся, что не успеет.Едва ледяное чувство захватило его грудную клетку, а альфа внутри оглушительно взвыл, он, бросив все дела, порученные ему Юнги, позволил зверю внутри себя взять вверх и инстинктивно переместиться в это место. И зрелище, представшее перед его глазами, оказалось самым пугающим за всю его жизнь.Его омегу посмели тронуть грязные смертные. Посмели довести его до этого всепоглощающего ужаса в расширенных круглых глазах, взгляд которых отныне Хосоку не забыть никогда.Еще бы немного, если бы он опоздал хоть на секунду, его мальчик был бы мертв. И на этот раз Чон бы не смог его спасти.—?Ты в безопасности,?— шепчет Хосок, крепче обхватывая подрагивающую фигурку беззвучно плачущего юноши. —?Тебя никто больше не тронет.В прошлый раз Чон оставил омегу потому, что у того началась течка. Альфе огромных трудов стоило сдержаться, однако осознание неправильности происходящего пересилило зверя внутри, и он вернулся в Туманный Предел, сгорая от желания быть с юношей рядом. Теперь же он жалел, что покинул его. Что посмел допустить то, из-за чего такой сильный с виду Чонгук плакал перед ним, словно маленький ребенок.—?Я убил… —?неожиданно глухо произносит омега, заставляя Хосока недоуменно осмотреться и заметить тело еще одного бездыханного мужчины, в спину которого был всажен короткий нож. —?Я и правда убил человека… Я грязный, грязный, грязный…Нервный смех вперемешку со всхлипами становится сильней, и альфа понимает, что от перенесенного шока у Чонгука началась истерика.—?Чонгук,?— альфа осторожно обхватывает руками заплаканное лицо вверх, внимательно глядя на юношу. —?У тебя не было выбора, слышишь? Иначе бы они убили тебя. Ты всё сделал правильно, ты лишь защищался…—?Я лекарь,?— словно не слыша его, шепчет в пустоту Чонгук. —?Я не должен был, не должен был… Нужно было найти другой способ, ведь…Хосок буквально чувствует ту боль, которая кипит в душе омеги, разрывая его на части. Связь между ними дает знать о себе, и альфа, некоторое время размышляя над пришедшей к нему в голову мыслью, сжимает зубы и понимает, что другого выхода у него нет. Он не может позволить Чонгуку ощущать этот непосильный груз на своих плечах.—?Посмотри на меня,?— внимательно вглядываясь в побледневшее лицо, произносит Хосок. —?Я могу тебе помочь, Чонгук, ты только разреши. Только скажи мне ?да?.Пару мгновений омега мешкается, но затем, поддавшись влиянию альфы, не понимая до конца, что происходит, делает так, как он сказал. И плавно погружается в ожидающую его темноту, с мимолетным осознанием того, что когда-нибудь об этом пожалеет.***?Не могу больше?.Мученический вздох срывается с чиминовых губ, и омега с тихим стоном кладет голову на деревянную поверхность стола, который успел возненавидеть.Вот уже как больше двух недель он занимался с демоном чтением и письменностью, раз в два дня приходя в его покои и позволяя себя пытать. Буквально.?Он же не думает, что из меня выйдет какой-нибудь ученый???— уныло думает Чимин, с ненавистью глядя на исписанный кривыми иероглифами лист бумаги, радуясь, что его состояния не видит демон, который некоторое время назад оставил его одного, занявшись какими-то важными делами. —??Конечно, я рад, что теперь могу хотя бы отчасти понимать то, что написано в книгах, но…?Омега прикрывает глаза, до сих пор не в силах осознать, чего же всё-таки хотел мужчина. За всё то время, что они провели за занятиями, он не сделал ничего из тех страшных вещей, что сотни раз успел прогнать в своей голове Чимин.Альфа всегда держался на расстоянии, спокойно рассказывая ему о правилах калиграфии и чтения, представ перед Паком с другой, довольно неожиданной стороны. Во время уроков демон становился требовательным, серьезным, не позволяющим себе ни единой капли посторонних эмоций. Конечно, поначалу Чимин боялся даже дышать в его присутствии?— сцены первой ночи во дворце, кажется, намертво въелись в его сознание. Но постепенно присутствие альфы перестало тяготить, и Пак привык к его темной фигуре напротив и хриплому низкому, вибрирующему в ушах голосу, осознав, что, раз уж демон его не тронул за все это время, то, наверное, так уж сильно бояться ему не стоит.?Но все же… Если он потерял ко мне интерес, зачем тогда ему все это??Чимин успел себе голову сломать, долгими ночами размышляя над этим вопросом.Порой ему хотелось напрямую спросить об этом демона, но… Ему попросту не хватало нужной смелости, и пока что омега решил повременить. Хоть и тоска по дому до сих пор не давала покоя.—?Опять отвлекаешься?Низкий голос, раздавшийся неожиданно, застает Чимина врасплох, и юноша мгновенно вытягивается в струнку, поворачивая голову в сторону нарушителя его спокойствия и тяжело сглатывая, понимая, что это не кто иной, как вернувшийся в покои ?учитель?.—?Н-нет,?— прочищает горло Пак, стараясь придать выражению своего лица как можно более уверенный вид. —?Рука затекла, поэтому я решил ненадолго прерваться.—?Думаю, ты уже достаточно отдохнул, поэтому можешь продолжать.Демон кивает на лист бумаги перед ним, и Чимин, сам того не осознавая, недовольно дует щеки, становясь похожим на милого, но до жути капризного ребенка. Омега отводит от альфы глаза, тяжело вздыхая и вновь принимаясь за дело, ведь другого выбора у него нет.А Юнги внезапно чувствует, как при этом детском жесте что-то до боли знакомое просыпается в его душе, заставляя удивленно взглянуть на мальчишку, который тщательно выводит на листке иероглифы, закусив от усердия язык.?Да что со мной?,?— хмурится Мин, отворачиваясь от омеги и прислушиваясь к своему тревожно бьющемуся сердцу.– ?С каждым разом он все больше напоминает мне его?.Юнги качает головой, гоня прочь от себя воспоминания, которым теперь нет места в его жизни. Альфа делает глубокий вдох, а затем направляется к полке в другом конце просторной комнаты, собираясь взять одну полезную для их занятий книгу.Да, занятия.По правде говоря, Мину все труднее было сдерживать себя рядом с этим мальчишкой, притворяясь, что единственной целью его нахождения с омегой было научить его читать и писать. Всю эту игру с уроками он придумал лишь для того, чтобы втереться Чимину в доверие, ввести его в заблуждение и сделать так, чтобы тот ослабил свою бдительность, прекратив дрожать от каждого его, Мина, движения или слова. Да, конечно, эта стратегия давала свои плоды, но впервые за долгие годы Юнги осознал, что ему становится всё сложнее играть, притворяться. Каждый раз, когда Чимин оказывался рядом, а его нежный пленительный аромат наполнял пространство, альфе казалось, что он не выдержит и набросится на ничего не подозревающего мальчишку в эту же секунду.Но пока ему удавалось сдерживать внутреннего зверя.Пока.Юнги еле слышно щелкает языком, вновь надевая на лицо маску безразличия и спокойствия. Альфа возвращается к среброволосому юноше, присаживаясь за стол напротив него и начиная внимательно за ним наблюдать.—?Ты неправильно держишь перо,?— делает замечание Юнги омеге, который поднимает голову и недоуменно смотрит на него своими карими глазами. —?Зажми крепче безымянный палец, и смести его немного вниз, так линия получится более плавной.Чимин кивает, пытаясь сделать так, как сказал демон, но, несмотря на его старания, иероглиф всё равно выходит кривым, из-за чего омега расстроенно выдыхает.—?Я не понимаю, что… —?бормочет юноша себе под нос, упуская момент, когда альфа бесшумно перемещается ему за спину, склоняясь над ним и накрывая своими большими пальцами его маленькую руку, держащую перо.Глаза Чимина широко распахиваются, и он резко оборачивается, правда, тут же заливаясь краской. Ведь губы его оказываются на недопустимо близком расстоянии от лица демона, который без капли лукавства смотрит на него в ответ своими выразительными, угольно-черными глазами, на дне которых сверкают знакомые алые искры.—?Я… —?тяжело сглатывает Чимин, теряясь и не понимая, почему голос внезапно охрип, а сам он не может ничего ни сделать, ни сказать. Приятное покалывающее чувство, растекающееся вверх от места прикосновения неожиданно тёплой руки демона, окутывает всё тело, заставляя дрожать от непонятного волнения.—?Я помогу,?— низко выговаривает мужчина, и горячий воздух обжигает ухо, посылая по коже мурашки.Чимин, словно это стоит ему непомерных усилий, медленно отворачивается, бездумно вглядываясь в лежащий перед собой лист бумаги, чувствуя, как пряди длинных волос альфы задевают его плечо. Юноша тихо вздрагивает, когда демон крепче обхватывает его пальцы, уверенно вычерчивая на светлом полотне витиеватый иероглиф.—?Вот так,?— произносит мужчина, и Чимин чувствует его легкое дыхание на своей щеке, которая горит от смущения. —?Теперь запомнишь?Пак кусает губу, едва кивая, ощущая, как сильно напряжено его тело, которому непривычна близость альфы.—?Д-да,?— сипло выдыхает блондин, стараясь унять хаотично бьющееся в груди сердце. —?Я понял.Демон пару мгновений пристально смотрит на него, а затем тихо качает головой и медленно отстраняется, отпуская его руку.—?Хорошо.Чимин задерживает в легких воздух, когда вновь слышит бархатный голос альфы, ласкающий слух, а затем, словно очнувшись от неизвестного морока, приподнимается с места, не рискуя смотреть мужчине в глаза.—?Уже поздно,?— торопливо бормочет Пак, теребя рукав своих одеяний. —?Я… Могу я идти к себе?От напряжения, которое кажется осязаемым, у омеги вновь подскакивает пульс, а во рту пересыхает. Природный аромат альфы внезапно кажется слишком сильным, слишком густым, буквально через кожу проникающим в кровь и отравляющим её. Заставляя омегу внутри Пака биться в странной агонии, сгорать от неизведанных чувств, которые не унять.—?Иди.Сухо выговаривает демон, и юноша, кивая, на негнущихся ногах идет к выходу, чувствуя, как тяжелый взгляд знакомо прожигает спину.—?Чимин,?— доносится омеге вслед, когда он, открыв двери, собирается ступить в коридор. Блондин застывает, ощущая, как начинает сильней полыхать невидимый след на руке, оставленный альфой. Демон впервые назвал его по имени.?— Следующее занятие отменятся, я буду очень занят.Голос альфы, от которого веет опасностью, смешанной с чем-то еще, заставляет Чимина зажмуриться и затаить дыхание.—?Как скажете.Омега торопливо перешагивает через порог, закрывая за собой дверь, что встает на место с тихим щелчком. В это же мгновение как будто невидимый груз падает с его плеч и юноша без сил, зажмурив глаза, прислоняется к деревянной поверхности спиной, еле удерживая себя от того, чтобы не упасть.Что со мной происходит?Паникуя, думает Чимин, прижимая ладонь к груди, где отчетливо, сильно, словно пытаясь пробиться сквозь ребра наружу, колотится сердце.И рвется на части душа, впервые так явно ощутившая того, кто предназначен ей судьбой.***В крепко сжатом кулаке на части ломается кисть, которую лишь пару мгновений назад своими маленькими пальчиками держал светловолосый омега.Не понимаю.Юнги отбрасывает от себя остатки когда-то изящного письменного инструмента, сдерживая рык, исходящий от внутреннего зверя, который взбесновался, стоило среброволосому мальчишке покинуть его комнату.Почему из-за какого-то человека я…Мин хмурится, начиная мерить шагами комнату, шипя от легкой боли, что вызвали пронзившие кожу рта удлинившиеся клыки.Юнги знает: всё, что удерживает его от того, чтобы не сорваться с места и не броситься за упомянутым омегой?— лишь крохотная ниточка рассудка, из последних сил сдерживающая монстра внутри него.Я схожу с ума.Мин не хочет признавать это, но внутренние ощущения не дают солгать.Он и правда перестаёт быть самим собой, стоит ему оказаться так близко к омеге, почувствовать нежность его кожи, услышать аромат, который до сих пор витает в воздухе и лишает рассудка.Я должен понять. Должен разобраться.Окончательно решает Юнги, прикрывая глаза и давая себе обещание, что не позволит больше продолжаться этому безумию.Потому что знает, к чему это привело в прошлый раз.И допустить подобного больше не может.Никогда.