8. Смятение (1/1)

Озерный край.Чонгук размельчает в каменной ступке пучок целебных трав, время от времени поглядывая в сторону небольшой комнаты, в которой сейчас отдыхает раненый альфа.Омега чувствует, как струной всё натягивается внутри, когда обоняние улавливает в воздухе природный аромат мужчины: сильный, яркий, немного острый, но всё же безумно вкусный, такой, что хочется ощутить на языке и вдыхать бесконечно долго.Юноша отрывается от своего занятия, хлопая себя по щекам и не понимая, что именно на него нашло.?Хосок?,?— мысленно произносит Чонгук, смакуя каждую буковку. —??Чон Хосок?.Встреченный им альфа не был похож ни одного из тех, что доводилось видеть юному целителю раньше. Стоило ему взглянуть на этого мужчину, который даже с такой страшной раной выглядел сильным и уверенным, как странное чувство, отдавшееся теплой вспышкой в животе, резко нахлынуло на омегу, заставив его едва не потерять сознание.?И всё же?,?— думал Чонгук, хмуря брови и не понимая, что же ему не даёт покоя в этом человеке. —??Почему же я…?Почему же он кажется мне таким знакомым?Голова омеги шла кругом, стоило ему задуматься над этим вопросом. Ему правда было непонятно, что означало то невероятное покалывание на кончиках пальцев, когда он впервые прикоснулся к мужчине, ощутив тепло его кожи и взглянув в невероятные темно-карие глаза, которые в солнечном свете отливали золотым.Щеки залил яркий румянец, когда Чонгук вспомнил, как снимал с альфы его верхние одеяния, чтобы обработать рану. Тогда, полностью сосредоточившись на своих действиях и решимости помочь, он и не подумал о том, как мог выглядеть со стороны. Но вот сейчас… Просматривая пленку событий спустя несколько часов, омега искренне смущался, кусая от волнения пухлые губы.Сильное тело с отчетливо очерченными мышцами, красивое мужественное лицо, а еще это непонятное, но такое приятное ощущение безопасности и защиты, когда альфа находился рядом…?Чон Чонгук, да что с тобой???— отчаянно вздыхал омега, не зная, как быть с взволновавшейся сущностью внутри.На самом деле подобные ощущения были ему незнакомы. Сколько юноша себя помнил, альфы вызывали в нём не больше, чем холодную неприязнь, смешанную с отвращением. Еще в детстве, когда он жил с матерью, что каждый раз приводила в их разваливающуюся лачугу новых ?ухажеров?, Чонгук запирался у себя в комнате, чтобы не слышать тех отвратительных развратных звуков, от которых всё внутри сворачивалось в маленький комок.Всякий раз, когда он видел отвратительных, потных и пьяных альф, что под влиянием инстинктов напоминали похотливых животных, нечто гадкое и холодное пробиралось в его сердце, ужасая, внушая неподдельный страх.Чонгук не хотел быть как мать, что избрала путь портовой шлюхи, забывшей о гордости и собственном достоинстве. Несмотря на то, что она дала ему жизнь, никакого тепла и заботы по отношению к ней Чонгук не чувствовал.У него было три старших брата-беты, которые, кажется, никогда его не замечали. Омега толком и не знал их, потому что, когда ему исполнилось пять, все они ушли из дома, отправившись в ближайший крупный город на заработки. С тех пор он их больше не видел, а мать совсем перестала обращать на него внимание, лишь изредка срывая на нем свою злость и раздражение.Других родственников у Чонгука не было, и потому ему пришлось самостоятельно кормить себя: он получал гроши, работая в маленьком пабе, помогая с уборкой и мытьём посуды.Чонгук даже подумывал поднакопить достаточную сумму и сбежать из дома до тех пор, пока его омежья сущность полностью не проснулась: он знал, что рано или поздно один из ?клиентов? матери набросится и на него самого?— разговоры альф о его необыкновенной внешности жгли уши и внушали одни опасения.Правда, тогда он еще не знал, что жизнь преподнесет ему куда более страшный удар.Болезнь настигла его неожиданно.Легкие вспышки слабости, беспокоящие его время от времени и казавшиеся признаками обычного голода, внезапно стали настолько сильными, что несколько раз Чонгук терял сознание. Затем появилась странное чувство в груди, что, казалось, стягивало легкие, не давало сделать свободный вдох. А вот после… После в какое-то мгновение его начала преследовать чудовищная боль, сопровождавшаяся хриплым глухим кашлем, из-за которого на глазах выступали слёзы и хотелось лишь одного?— умереть поскорей, чтобы не чувствовать этих страданий.Местный лекарь, частенько заходивший в паб, где подрабатывал Чонгук, заметил его состояние и сжалился, бесплатно выдав ему лекарства, которые отчасти могли облегчить симптомы, как оказалось, неизлечимой болезни, от которой не было спасения.Узнав о том, что жить ему осталось лишь несколько месяцев, Чонгук, как ни странно, не почувствовал ничего: странная апатия захватила его тело, сделав похожим на куклу, которой всё было безразлично. Он ничего не стал говорить матери?— судя по всему, она даже не замечала, что с ним происходит: после того, как один из клиентов избил её, она проводила время лишь с бутылкой спиртного в руках, и уже давно Чонгук не видел её трезвой.А затем в их город приехали торговцы, один из которых под вечер оказался в их доме. Чонгук тогда только пришел, чтобы в очередной раз без слов приветствий закрыться в своей комнате и просто уснуть, забыться в долгожданной пустоте, но ему не дали. Едва он ступил за порог, как чьи-то сильные руки зажали ему рот, а в ноздри ударил запах альфы. Чонгук пытался вырваться, позвать мать на помощь, но в ответ услышал от неё слова, которые окончательно уничтожили последние частички тепла и надежды в нём.?Мой сын ваш, как и договаривались, теперь ваша очередь заплатить мне?.Работорговцы под покровом ночи покинули маленький городок, забрав с собой Чонгука и еще нескольких бездомных детей-омег. И в тот момент Чон был единственным, кто не пролил ни одной слезинки.?Это всё в прошлом?,?— качает головой омега, стараясь не обращать внимания на трясущиеся из-за наплыва горьких воспоминаний руки. —??Того мальчика нет, он умер уже как восемь лет назад?.Чонгук прикрывает глаза, не замечая, как запах альфы становится ближе, а в дверной проем бесшумно ступает высокая фигура, замирая на месте и не в силах оторвать глаз от потерянного в этот момент юноши.Хосок понял, что что-то не так, когда к чистому и сладкому запаху Чонгука примешались тонкие нотки горечи, которые различить было под силу лишь ему одному. Альфа внутри него тут же беспокойно зарычал, почувствовав состояние омеги.?Мне это не нравится?,?— хмурясь, думает Хосок, не зная, как поступить. —??Что его тревожит??Не успевает мужчина предпринять хоть что-либо, как с тихим ?ой? Чонгук оборачивается, наконец ощутив его присутствие.—?Вам пока нельзя вставать! —?приказным тоном восклицает юноша, быстро приходя в себя. —?Пожалуйста, вернитесь в комнату, вам нужно отдыхать.Хосок в удивлении поднимает бровь, глядя на то, как омега быстро подходит к нему, и аккуратно обхватив за локоть, начинает вести обратно. Альфа подчиняется, словно на поводке ступая за юношей, от чьих прикосновений по его телу проходит приятная дрожь.—?Скоро я принесу вам снадобье,?— смотря на него в упор, уже тише произносит омега, а Хосок осознает, что не может отвести от юноши взгляд. —?А пока оставайтесь здесь. Нельзя тревожить вашу рану.Чонгуку невдомек, что альфе лечение уже не требуется: благодаря своевременной помощи регенерация справилась гораздо быстрее. Но Хосок рассказать об этом не может, да и не хочет?— долгожданное внимание омеги пленит получше крепкого вина, и мужчина готов отдать всё, что угодно, чтобы остаться с этим мальчиком дольше, лишь бы он вот так внимательно смотрел на него своими завораживающими глазами.—?Хорошо,?— спустя мгновения тишины размеренно произносит альфа, продолжая держать омегу за руку. —?Я никуда не уйду.Он знает, что это ложь. Его резерв энергии полон, а значит ничто не останавливает его от того, чтобы вернуться в Туманный Предел. Да и, к тому же, его уже нет довольно долго, а значит, скоро Юнги сам его позовёт, и тогда Чону ничего не останется, кроме как последовать его приказу.?Но, по крайней мере, мне удастся побыть с ним еще немного?.А Чонгук не понимает, что же творится с ним в эти секунды. Он слышит хаотичное биение своего сердца, чувствует обволакивающий со всех сторон притягательный запах альфы и понимает, что не может отвести глаз от каре-золотых омутов напротив, не может отпустить чужую руку, которая так нежно и осторожно обхватывает его запястье, заставляя думать, что он?— самое драгоценное на свете сокровище. Омега приоткрывает рот, чтобы сказать хоть что-то, однако не в силах вымолвить ни слова?— все мысли буквально растворились в тех незнакомых, непонятных ощущениях, которые заполнили его целиком.—?Я… —?бормочет Чонгук, внезапно чувствуя странное тепло внизу живота, от которого подкашиваются ноги. —?Мне нужно…Мне нужно быть рядом, быть с тобой так близко, насколько это возможно, ведь только ты можешь…Непонятный звук срывается с его губ, а в следующую секунду большие сильные руки привлекают Чонгука к себе, заставляя его уткнуться носом в изгиб чужой шеи, где природный терпкий аромат альфы настолько сильный, что начинает кружиться голова. Омега, оглушенный этим, перестает осознавать происходящее и, словно слепой маленький котенок, тянется всем своим естеством к мужчине, чьи горячие объятия дарят чувство невероятного тепла и защиты.?И что я делаю???— проскальзывает мысль, но Чонгук тут же посылает её на задворки сознания, потому что его собственной шеи мимолетно касаются сухие горячие губы, разнося по коже мурашки.Омега судорожно выдыхает, пальцами цепляясь за широкие плечи альфы, который, тихо урча, ведет носом по коже его шеи, переходя к уху и едва цепляя мочку губами.Руки Хосока сжимаются на его талии, и Чонгук позволяет себе потеряться в невероятных ощущениях, чувствуя, как плывет его сознание от этих нежных, но в то же время уверенных прикосновений.—?Я не могу сдерживать себя, когда ты такой… —?низким хриплым голосом шепчет ему на ухо альфа, и Чонгука трясет, буквально трясет от того эффекта, который оказывает на него этот мужчина. —?Никто и никогда не вызывал во мне столь сильного желания…Хосок внезапно прерывает фразу, отстраняя от себя Чонгука, который готов скулить от потери долгожданного тепла.—?Ты не в себе сейчас,?— смотря на него полыхающими янтарными глазами произносит альфа, а Чонгук не понимает, что он имеет в виду. Ведь ему так хочется почувствовать альфу ближе, вновь оказаться в этих крепких объятиях, а еще лучше… —?Проклятье, Чонгук,?— слышит как будто издалека омега, и понимает, что еще немного?— и он упадет.?Прости?,?— в голове раздается низкий, полный сожаления голос, а затем сознание пронзает чудовищная боль, из-за которой окружающий мир мутнеет, как и облик темноволосого альфы, который сейчас меньше всего напоминает человека. —??Но пока так будет лучше для нас обоих?.Горькое чувство закрадывается в душу, а затем Чонгук окунается в бездну пустоты и холода, напрочь стирающих воспоминания о последних нескольких часах. Омега теряет сознание, успевая еле слышно задать лишь один единственный вопрос, пропитанный ледяным страхом и глубокой, пронзительной тоской.Почему?***Туманный предел.В оконных прорезях дребезжат первые лучи солнца, освещая свернувшуюся в клубок на кровати маленькую фигурку среброволосого омеги, глаза которого широко распахнуты в этот ранний час.Чимин обхватывает себя с двух сторон руками, прижимая коленки к груди и осознавая, что в который раз крепкий сон так и не пришел к нему, вынуждая барахтаться на грани между царством грёз и явью. Оставляя наедине с тревожными мыслями и холодным предчувствием, которое не давало успокоиться до конца, терзая едва ли не каждую секунду.?Чего же ему от меня нужно???— зажмурившись, шепчет про себя Пак, не понимая, что задумал демон, которого не видел ни разу с тех пор, как тот излечил его и оставил в комнате под присмотром слуги?— странной молчаливой беты с стеклянным взглядом голубых глаз. —??Почему мучает неизвестностью??Прошло уже пять дней с тех пор, как альфа последний раз с ним говорил, и с того момента Пак не знал покоя, думая над своей участью. Демон пугал, пугал так сильно своими сказанными в прошлый раз словами, и Чимин гадал, когда же он исполнит свои угрозы.?Не могу больше здесь находиться?,?— приподнимаясь на кровати и скидывая с себя одеяло, думает омега, утирая влажные глаза. —??Иначе я сойду с ума?.В первое время, находясь в этих стенах, терзаясь неизвестностью, Чимин плакал. Чувство тоски по близким и жениху раздирало изнутри и сжимало в своих когтях сердце, что обливалось кровью каждый раз, как в голове возникал образ улыбающегося Вонхо, с которым их так жестоко разлучили. Пак не мог смириться, что стал птичкой в золотой клетке лишь по прихоти могущественного существа, которому захотелось новой игрушки, но сам ничего не мог с этим поделать. Слишком слабый, как он мог противостоять демону, от которого за версту веяло смертью, а один взгляд алых глаз вынуждал едва ли не биться в истерике и ужасе?После того, как альфа ушел, наказав беречь силы, за Чимином пришла приглядывать молчаливая бета, которая приносила ему еду и проверяла его состояние. К Рари (а именно так звали странную девушку с водянистыми голубыми глазами), Пак привык быстро. Несмотря на осознание, что бета не принадлежит миру людей, являясь домашним духом Ёндоном, прислуживающим во дворце, Пак совершенно её не боялся. В отличие от пугающего Мина, Рари была замкнутой, тихой, и за всё время они обмолвились лишь парой слов, несмотря на все попытки омеги её разговорить и расспросить подробней о месте, в котором оказался, а так же о его пугающем хозяине.Так что дни тянулись для Пака очень медленно, заставляя юношу умирать от скуки и тоски, что медленно, кусочек за кусочком пожирала душу и вносила в неё глубокое уныние, от которого нельзя было избавиться. По крайней мере, Чимин не знал, как.?Может, он уже забыл про меня???— встряхивает волосами Пак, позволяя крошечному лучику надежды проникнуть внутрь себя. —??Вдруг нашел кого-то еще, вдруг… Отпустит??Несмотря на зародившуюся веру, он не дает себе слишком глубоко погружаться в мечты?— непозволительная роскошь размышлять в таком ключе о демоне, от которого не понятно, чего ожидать.?Во всяком случае…??— возвращаясь к своей нынешней ситуации, думает омега. —??Если я хотя бы еще на миг останусь здесь, то умру…?Рари сказала ему, что запрет альфы по поводу его перемещения не действовал на прилегающие к дворцу территории, а потому Чимину позволялось гулять в его владениях, не делая попыток сбежать.Но Пак и не стал бы?— на кону стояли жизни самых близких ему людей, а подставить их под угрозу он бы не смог никогда?— даже, если в таком случае, он обречет себя на страшную судьбу.?Решено?,?— в итоге окончательно убеждает себя омега. —??Немного прогуляюсь, а после незаметно вернусь. Как раз к приходу Рари?.Он успел узнать от беты, в каком крыле находились его покои, и надеялся, что сможет найти из него выход без чьей-либо помощи. По словам девушки, эта часть владений демона пустовала, и единственным её обитателем был сам Пак, однако омеге не хотелось случайно столкнуться с кем-либо еще.В итоге, поспорив с собой еще немного, Чимин приходит к окончательному решению и на пару мгновений закрывает глаза, приводя в норму дыхание.Он говорит себе, что всё будет хорошо, а затем принимается одеваться, чтобы претворить свой маленький план в жизнь.***?П-почему… Почему здесь так холодно!?Мысленно восклицает Чимин, ёжась от морозного ветра, оглядывая пространство вокруг себя, которое сплошь укрыто снегом.Взгляд скользит по заметенному саду, куполам великолепного дворца, затем устремляется вдаль, останавливаясь на высоких горах-исполинах, чьи вершины упираются в темное свинцовое небо, исчезая за тяжелыми тучами.Находясь в своей комнате, он не мог хорошо видеть из окон то, что находилось снаружи, а теперь и слов подобрать не мог, чтобы описать своё удивление, недоумение.Если за пределами владений альфы царила поздняя весна, то здесь же… Здесь, кажется, всем владела зима?— снежная, холодная, заставляющая кутаться в теплую шаль и безнадежно искать скрытое за облаками солнце.Чимин топчется на крыльце, крепче оборачивая вокруг себя шерстяную накидку, которую, как и все другие вещи, Рари принесла на следующий день его пребывания во дворце. В начале, правда, Пак лишь с удивлением и опаской глядел на расшитую золотом и серебром богато украшенную одежду, не желая даже касаться её, однако… Когда его собственный свадебный наряд стал непригоден, ему все же пришлось принять одежду, данную ему демоном.?Неужели его владения находятся за пределами нашего мира???— пугающая мысль неожиданно приходит Чимину на ум, и омега вздрагивает. —??А иначе… Как объяснить всё это??Среброволосый тихо выдыхает, решая расспросить об этом Рари чуть позже, а затем, качнув головой, осторожно ступает на каменную тропу, ведущую вглубь дивного зимнего сада.Он идёт вперед не торопясь, постепенно отдаляясь от дворца, который совсем скоро исчезает за белой дымкой легких снежинок, кружащих в воздухе. Чимин внимательно рассматривает сад вокруг себя, но сосредоточиться не может?— голову заполняют мысли, что навевают тоску и заставляют тихо грустить о прошлом.Пак вспоминает Вонхо, вспоминает оставшихся в деревне брата, отца и мать с сестрой, которые наверняка с ума сходят, не зная, что с ним и жив ли он вообще. Гнетущее чувство вынуждает прижать к сердцу ладонь и остановиться, не в силах сдержать накатывающих раз за разом эмоций.—?Чимин.Тихий шёпот отдаётся в ушах, и омега мгновенно вскидывает голову, недоуменно оглядываясь вокруг себя, удивлённо-испуганно моргая длинными ресницами.?Показалось?,?— выдыхает блондин, однако в следующую секунду знакомый голос раздаётся уже ближе, отчего все сомнения враз сметает словно сильным порывом ветра.—?В-Вонхо…? —?в тишину еле слышно шепчет Пак, судорожно ища глазами знакомую фигуру, но не видя никого. —?В-Вонхо, это ты?—?Чимин, я здесь.Любимый голос, обладатель которого снится омеге каждую ночь, слышно чуть дальше, в стороне от тропинки, и Пак, не зная, что делает, едва не бежит в ту сторону, преследуя туманный призрак.—?Вонхо! Вонхо!В голове раз за разом отдаётся звоном колокола его имя, в то время как голос Вонхо, такой отчетливый и яркий, продолжает звать, увлекать за собой вперёд.Паку тяжело дышать. Он судорожно ищет глазами своего альфу, пробираясь сквозь густой лес, застревая ногами в снегу и царапая руки, лицо, хлесткими ветвями.Омега словно сошёл с ума. Разум его затмевает непонятный туман, что заставляет откинуть в сторону все мысли и инстинктивно следовать за манящим голосом, который кажется так рядом, так близко, ещё чуть-чуть и…Чимин спотыкается о корень торчащего из земли дерева, и, не удержав равновесия, падает, не в силах сдержать тихий возглас боли. Лодыжку тут же сводит, и кажется, что ее пронзает сотней маленьких иголочек.—?Вонхо…Отчаянно шепча сквозь слезы, несмотря на боль, Чимин ползет вперед, видя, как невдалеке мерцает странный огонек?— как будто маленький факел, свет от которого указывает правильный путь.—?Еще немного, Чимин,?— ласково произносит голос, и Пак тянет руку в сторону загадочного света, в котором постепенно начинают угадываться очертания любимого лица. —?Нужно только коснуться, и…—?Прочь.Призрачная фигура мгновенно рассеивается, стоит раздаться позади серьезному голосу, в котором сквозит холод. Чимин сдавленно стонет, видя, как пальцы его трогают один воздух, а после горячие слезы потери начинают скатываться по его щекам, прожигая в снегу следы.—?Вонхо… Вонхо… Нет! Нет! Нет!Словно в бреду мечется омега, вырываясь из чужих рук, которые насильно поднимают его, прижимая к себе.—?Нет… Нет… Вонхо, пожалуйста… Пожалуйста, вернись!—?Это был не человек! —?его резко вздергивают на себя, и Чимин всхлипывает, отказываясь смотреть в ярко-алые глаза, что одним своим видом вытесняют из головы облик возлюбленного. —?Приди в себя!Рычит демон, с силой встряхивая среброволосого, отчего тут же стон боли срывается с побелевших губ юноши, заставляя держащего его мужчину недоуменно прищурить глаза, а затем громко выругаться.Альфа подхватывает младшего на руки, невзирая на его маленькие, беспеременно бьющие в грудь кулачки, а затем принимается идти прочь от проклятого места, крепко прижимая вырывающегося омегу к себе.—?Отпустите… Отпустите меня, я хочу к Вонхо, хочу домой…Обессиленный Чимин перестает вырываться, зарываясь пальчиками в темные одеяния демона, тихо всхлипывая и не понимая, отчего аромат этого ненавистного мужчины внезапно кажется таким притягательным, успокаивающим, прогоняющим странную дымку, напоминающую опьянение от сладкого вина.Омега откидывает голову на широкое плечо, прикрывая глаза и пытаясь привести в норму дыхание.—?Глупый мальчишка,?— слышит над ухом бархатный голос Чимин, а затем понимает, что ничего не может сказать в ответ. —?И как только…Демон резко обрывает себя, с шипением втягивая воздух сквозь крепко сжатые зубы, а затем качает головой, продолжая уже молча идти в сторону виднеющегося вдали замка.Тишина окутывает их подобно непроницаемому прозрачному куполу, и Чимин, успокоившись спустя некоторое время, в полной мере осознает ситуацию, в которой оказался.Омега приоткрывает заплаканные глаза, мгновенно чувствуя, как пропускает удар сердце, когда он понимает, кто именно несет его в своих руках.Чимин медленно переводит взгляд наверх?— сначала на свои пальцы, вцепившиеся в темные одеяния, затем еще выше?— с затаенным дыханием глядя на сосредоточенное лицо демона, чьи губы сжаты в тонкую линию, а брови сведены к переносице.?Что же со мной будет???— с отчаянием думает юноша, в глубине души содрогаясь от того, что может сделать с ним пугающий альфа, от которого не было слышно последние семь дней. —??Неужели он теперь…?—?Вижу, ты очнулся,?— спокойный низкий голос мгновенно разгоняет мысли, и Чимин вздрагивает, покрываясь ярким румянцем, когда темные с алыми отблесками глаза в упор устремляются на него.Омега ойкает, низко опуская голову, пряча порозовевшие щеки под густыми прядями серебристых волос.—?Можешь не притворяться, я отчетливо слышу биение твоего сердца.И правда. В окружающей тишине этот звук напоминает оглушительный барабанный стук, который не скрыть ничем.Чимин пыхтит, негласно предпринимая попытку освободиться из нежеланных объятий, добиться того, чтобы его поставили на землю. Однако демон, судя по всему, совсем не обращает внимание на его тщетные потуги, продолжая невозмутимо нести омегу вперед и даже еще сильней прижав его к себе.Выбившись из сил, Пак всё же сдаётся. Да и, к тому же, стоило ему едва пошевелить правой ногой, как в лодыжке все тут же отдавалось болью, заставляя морщиться и прикусывать от неприятных ощущений язык.—?Тебе не следовало покидать дворец в одиночестве,?— с укором произносит демон, бросая на него мимолетный взгляд. —?Я ведь не просто так отправил к тебе Рари.—?Кто это был? —?несмотря на дрожь в голосе, спрашивает Чимин. Омега вспоминает призрачный силуэт, манящий голос, и легко качает головой, только теперь с горечью осознавая, что и правда принял нелепую подделку за настоящего Вонхо.—?Это был шептун,?— тут же отвечает альфа, и на мгновение его лицо искажает странное выражение. —?Твари, подобные ему, обычно живут в местах, напитанных темной энергией. Они завлекают заплутавших путников с помощью чар, вызывая иллюзии того, что хочет видеть человек. Как только же смертный касается шептуна, тот высасывает из него жизненные силы, а сам человек становится похожим на живого мертвеца?— способного на существование, но не имеющего более возможности испытывать эмоции.Слова демона громом отдаются в ушах Чимина, который леденеет, стоит ему подумать о том, что бы произошло с ним, если…—?На этот раз я успел вовремя, почувствовав его присутствие. Шептуны не осмелятся больше показаться в моих владениях. Однако, всё же повторюсь: отныне не покидай покои, никого не предупредив,?— продолжает альфа, и отчего-то тон его голоса кажется Чимину чуть теплее, чем раньше.Омега молча кивает, отводя глаза в сторону, чувствуя себя непривычно-неловко.?Возможно, я ошибся в нём, приняв за бездушного монстра???— с робкой надеждой думает юноша, время от времени бросая короткие взгляды на Мина. —??Иначе он бы не стал…?—?Спасибо,?— тихо произносит себе под нос омега, но демон его определенно слышит, судя по тому, как на мгновение он замедляет шаг. —?За то, что спасли меня…—?В этом нет ничего удивительного.Резко, отчего-то вмиг сменившимся тоном произносит альфа, заставляя Чимина прикусить язык и замолчать. Нехорошее предчувствие поднимается в его душе, вынуждая омегу судорожно вздрогнуть и затаить дыхание.—?Я сделал это,?— впиваясь в его лицо горящим рубиновым взглядом, размеренно, переходя на шепот, произносит демон,?— Потому что ты?— мой, Пак Чимин.—?А я никому не позволю тронуть то, что принадлежит мне.