The Lodger (1/1)

Быть человеком было странно, местами забавно и очень нелегко. Но в данном случае Доктору не приходилось выбирать.После того, как ТАРДИС с Рори внутри попала во временную петлю и никак не могла материализоваться ни в одном измерении, Доктору пришлось выяснять причину странного поведения машины времени. Естественно, отвертка быстро помогла выяснять место концентрации странной энергии, которым оказался дом мелкого офисного служащего и неисправимого домоседа по имени Крейг. И так же выяснилось, что единственная возможность подобраться к обители вероятного зла?— поселиться у Крейга в качестве его нового квартиранта, проще говоря?— побыть человеком.Он готовил завтрак, мылся в общей ванной, играл в футбол и… совершенно не походил на простого парня по соседству. Несмотря на это, Доктор как-то умудрился влюбить в себя всех и вся в округе и ?украсть? жизнь своего соседа, за что Крейг его люто возненавидел. Не помогали даже советы по телефону, что давал ему Рори, который продолжал оставаться в заложниках в ТАРДИС и не мог выбраться так же, как Доктор не мог попасть внутрь. Правда, у повелителя времени были основания полагать, что Уильямс в управлении ТАРДИС преуспел сильнее, чем он сам в роли обычного английского парня.***—?Может забьешь на это и просто прослывешь чудиком? —?голос Рори, звучащий в наушнике, который Доктор никогда не снимал, звучал с непонятной интонацией, и пришельцу до смерти захотелось увидеть его вживую, обнять, взъерошить ему волосы.Интересно, как он там справляется? Без него, без Эм… Нет-нет, он не будет делать этого вновь! Мучить себя, вызывая подозрение у Рори, делаться депрессивным, старым придурком, который завышает себе цену перед преданным поклонником. Что он делает? Куда катится, таща за собой его, своего ни о чем не подозревающего спутника.—?Я не чудик,?— наигранно обиделся таймлорд, из последних сил продолжая делать хорошую мину при плохой игре.—?Ты в зеркало себя видел? —?продолжил насмехаться медбрат.—?А что?! —?уже чуть ли не всерьез обижаясь, спросил Доктор.—?Ну… —?Рори сделал длинную паузу, так, что Доктор уже решил, что связь оборвалась, но когда он собирался позвать своего спутника, Уильямс продолжил уже совсем другим голосом:?— Если бы ты в последнее время смотрелся в зеркало, ты наверняка увидел бы, насколько ты красив,?— сердца Доктора пропустили пару ударов,?— И сексуален, и… такой, блин, упрямый! Почему ты продолжаешь делать это, Доктор?—?Почему ТЫ продолжаешь делать это, Рори? —?он постарался, чтобы в голосе не прозвучало отчаяния, но Доктор так устал от всего этого, устал быть сильным, правильным. Устал бороться.—?Ты знаешь почему,?— голос Уильямса был тихим, почти кротким. Таймлорд закрыл глаза, ожидая продолжения, но единственное, что он услышал, было:?— Доброй ночи, Доктор.—?Доброй ночи, Рори.Он выключил наушник, упав на кровать и закрыл лицо руками. ?Доброй ночи, мое наказание?.Доктор привык бороться, бороться до самого конца, кем бы ни был его противник?— самое большое зло или же он сам, но… не Рори. Перед ним он был бессилен.***Рори лгал Доктору. Он никогда никому не лгал. Не умел, и все тут, а теперь Рори Уильямс обманывал самого важного человека в своей жизни:Депрессия не прошла, лишь усилилась.Он путешествовал с повелителем времени, он улыбался, он шутил. Он был влюблен?— в него, в своего Доктора, но по ночам, когда Рори лежал в своей постели без сна, думая только о Нем, над ним парили призраки иного отчаяния, иной потери. И Рори не мог понять почему, Рори не мог вспомнить.А потом ТАРДИС высадила Доктора в Колчестре, и Уильямс остался наедине с собой и со своей болью, чье лицо было скрыто. И эта боль впивалась в его сердце ржавым гвоздем, разъедала его изнутри, как ядовитая кислота, а Доктора не было рядом, чтобы утешать, чтобы помочь. Его не было рядом, чтобы стереть боль своего спутника, своего возлюбленного, ведь Рори знал, он чувствовал: Доктор любит его, жаждет, как глотка свежей воды, и Рори мог бы дать ему желаемое, но Доктор отказывался, Доктор что-то скрывал. И перед рассветом, когда после бессонной ночи медбрат в сотый раз переворачивался в своей смятой постели, он думал, что, может, на дне своей загадочной души Доктор скрывает от него нечто важное. Ту важную частичку Рори, которую он потерял когда-то давным-давно, настолько, что не мог теперь вспомнить.Может ли быть такое? Может ли быть, чтобы Доктор лгал ему?***Это было видно сразу, но Доктор решил перевести все в шутку, иногда это помогало… с каждым разом все реже:—?Думал, мы обнимемся, вроде говорил, что хочешь, чтобы я быстро вернулся.Лицо Рори стало резче. Он ничего не делал, даже голоса не повысил, но Доктор видел, что он просто вне себе от злости.—?Я нашел кольцо. Обручальное,?— его шепот был угрожающим, но Доктор не стал отвечать. Просто не знал что говорить. —?Как назло, оно мало нам обоим, правда, я и не обольщался насчет того, что ты, может, решил сделать мне предложение,?— продолжил медбрат, и на последних словах голос его дрогнул, давая понять, что внешнее спокойствие лишь иллюзия,?— Да ты обходишь меня по кругу диаметром в пять метров, черт тебя дери!—?Ты все не так по…—?ДА! Ты чертовски прав,?— голос Рори действительно сорвался на крик,?— Я НЕ понимаю, потому что ты не хочешь, чтобы я понимал! Что ты от меня скрываешь, Доктор, почему?Все, что он видел в Рори, все, чем Уильямс был сейчас, это отчаяние и жалость. Он был жалок, беззащитен, сломан, и Доктор отдал бы всю Вселенную, лишь бы мог взять взамен хоть частицу той боли, что чувствовал человек. Человек, которого он любил.—?Рори… Ох, Рори… —?он инстинктивно взял в ладони лицо медбрата, но парень сбросил с себя его руки, заставив отступить на пару шагов.—?Перестань… Перестань! Зачем ты делаешь это со мной? Постоянно, каждый раз? Почему ты пытаешь меня этими жестокими днями, проведенными рядом с тобой, но без тебя? Почему ты похитил мое сердце, а потом отверг его? Почему ты не хочешь сказать мне правду о себе и обо мне, и о том, почему мне так больно. Ты ненавидишь меня? Зачем? Зачем ты меня ненавидишь, Доктор?!—?Я не ненавижу тебя, идиот, я люблю тебя!Его голос отдался эхом в ТАРДИС, в которой вдруг стало невероятно тихо. И страшно.И тогда Рори, наверное, впервые в жизни совершая такое, схватил его за лацканы пиджака и с невероятной силой ударил спиной о закрытую дверь ТАРДИС. А потом навис над Доктором, прижимаясь к нему сильно, вдавливая его своим дрожащим телом в эту долбанную дверь, и Доктор видел, что он не понимает, что делает, и что сам тоже очень скоро подойдет к этой черте. Черте, за которой было безумие.—?Тогда почему ты не хочешь помочь мне? Сделать так, чтобы эта боль ушла? —?снова начал шептать он?— горячо, сбивчиво, но таймлорд уже не слышал его голоса, не различал слов. Все, что для него было, это бездонные, выразительные глаза. Такие глубокие, такие темные… охренеть, какие темные,?— Забери ее, Доктор, забери эту боль и верни мне смысл.Черта была пройдена.Потом были сухие, искусанные губы на его губах и требовательные руки на теле?— под одеждой, в волосах, везде. И Доктор не противился, отвечая с не меньшим напором, не боясь делать больно, оставлять отметин, ставить засосов: им больше не от кого скрываться, кроме себя самих. И Доктор не скрывался, позволяя вытаскивать себя из убежища, раздевать в прямом и переносном смысле, срывать с себя одежду, залезая своими руками под чужую и чувствуя под пальцами прохладную, гладкую кожу. Целовать, лизать, кусать, прижимаясь так сильно, будто можно раствориться друг в друге. Выгибаться и с трудом глотать стоны?— свои и чужие?— от каждого контакта напряженных органов, и понимать, что долго не продержишься, захлебнешься этой сладко-горькой любовью прямо тут, полураздетый, зажатый между дверью ТАРДИС и горящим-холодным телом своего спутника, своего наказания. Сдашься.И Доктор сдался, ибо он был виноват, и это было наказание. Эта сладкая мука, эта безумная ночь. Он будет съедать себя с дерьмом каждый раз, когда будет вспоминать о ней, а Доктор знал, что будет помнить постоянно, каждый день, каждую секунду. День, когда Рори Уильямс искал свой смысл, а Доктор сдался._______________Люблю НЦу, но как-то не подходит она этому фику, что ли…