...pro patria mori (1/1)

Глава 2- Тащи его в спальню!- Вот тут перехвати…- Осторожно, он потерял много крови!Через некоторое время раненый был перемещён на одну из кроватей в спальне. Марта начала осмотр незнакомца. Она здесь была единственной, кто хоть что-то смыслил в медицине – давали знать страсть к медицине и два курса медицинского. Она не смогла доучиться из-за ректора, который всегда был известен за свою слабость к хорошеньким студенткам. Тогда парень Марты, Ярек, отучил его распускать свои шаловливые ручонки (по крайней мере, на время), но это стоило Марте её места в университете – ректор смог сделать её учёбу там невыносимой.Было видно, что раненый потерял много крови, но жгут на ноге был затянут вовремя, а рана была перевязана бинтами – хоть и на скорую руку. Скорее всего, это добытчик, который попал в какую-то передрягу, сумел где-то спрятаться, перетянул рану и смог остановить кровь, но из-за того, что её вытекло слишком много, он успел лишь добежать до этого дома и упасть без сознания.- У него был рюкзак на спине, когда Ненад его нашёл, - Драган стоял чуть поодаль Марты, оперевшись на стену и наблюдал за тем, как Марта осматривала внезапного гостя, - мы его открыли, но там только пара банок с тушняком да магазин к ПМ-у.- По крайней мере, сегодня у нас будет еда, - с радостью в голосе произнесла Марта, - но нам всё равно нужны какие-то медикаменты. У нас ничего не осталось.- В больнице нам ничего задаром не дадут.- Вот и я о том…Они оба задумались. Где можно было быстро найти хотя бы спирт и что-то, что могло служить как бинты? Скальпель, пинцет и прочие принадлежности остались у Марты от подруг из медицинского, осталось их только промыть спиртом, чтобы не занести инфекцию в рану, если придётся вытаскивать пулю или осколок.- Я слышал, бандиты, что тусуются рядом с отелем, вчера вернулись с очередного дела, - вдруг сказал Драган.Марта резко подняла взгляд на Драгана. Да, время поджимает, пациенту нужно было быстро оказывать помощь, но идти воровать у бандитов? Драган ещё прошлой ночью получил ушиб мозга – пусть и лёгкий, но выходить на улицу, где за любым углом могли поджидать бандиты, патрули или снайперы, было почти самоубийством.- Мы с Ненадом можем пойти ночью. Он меня подстрахует, если что. А ты останешься с раненым.- Ещё чего! Я пойду на рынок и попробую что-нибудь выменять за оружие, что у нас осталось. А вы останетесь здесь охранять дом.Драган скривил полную скепсиса гримасу. У них был дробовик и пистолет – хоть в Погорене оружие достаточно дорого стоило у торговцев, всё же за это можно было выменять не так много. Рано или поздно придётся идти на вылазку, а так как все пустые дома рядом были уже вычищены – в основном, не ими, а бандами по соседству – придётся идти вглубь столицы и, возможно, у кого-нибудь воровать.- Куда ты пойдёшь с контузией? – Марта продолжала увещевать Драгана, – Ненад тебе мало поможет - ты знаешь, что у него спина надорвана, да и проскочить незаметно с ним не получится никуда. Оставайся здесь, подлечитесь вместе с этим, потом будем думать.- И что ты выменяешь за пару пушек? Мы сможем вынести намного больше, если нам повезёт!- А если нет? Что вы будете делать, если вас увидят? С молотком на ружья пойдёте? Мне тех бинтов и спирта, что я выменяю, хватит на первое время, а там уж и ты выздоровеешь. Вот тогда можно будет идти геройствовать.Драгану нечего было ответить. Его план действительно был непродуманным… но это было хоть что-то, учитывая, что они были в спешке.- Будь осторожна, - после некоторой паузы сказал Драган.Марта подошла к нему и обняла. Пару секунд они стояли так в тишине, прерываемой редким грохотом снарядов где-то вдали. Наконец, Марта расцепила объятия:- Следи за ним. Если очнётся – дай ему чистой воды. Я приду через несколько часов.Драганмолча кивнул. Оба вышли из комнаты – настало время подготовки к вылазке на рынок.***Раньше центр города, изобилующий парками, красивыми статуями и просторными улицами для прогулок, был очень красивым местом. Здесь можно было насладиться природой, посидеть и поговорить по душам, прогуляться и отвлечься от забот и суеты шумного города.Война всё изменила. Испещрённые осколками и пулями монументы, раньше служившие красивым дополнением к улочкам, сейчас внушали лишь страх. По паркам невозможно было пройтись без риска получить пулю от снайпера, а за центральную площадь постоянно шли бои.Но рядом с ней, в укромном месте, ещё с самого начала какие-то предприимчивые жители с соседнего жилого массива открыли подобие рынка. Да, зрелище, конечно, нельзя было сравнить с рынками мирного времени –обычно вдоль этой улицы, ведшей к центральной площади, стояли, предлагая свой скарб, всего четыре-пять, максимум десяток человек.Однако даже такое ?изобилие? редко можно было встретить в этом городе – остальные точки (которых было всего штуки четыре во всём городе) часто притеснялись бандитами или располагались в неудобных районах, торговали там с перерывами, да и ассортимент был скуднее.Марта потратила добрых два часа, пробираясь уже проторенной тропой к рынку. Улицы пустовали – лишь вдалеке проносился треск автоматных очередей да вспышки отдельных взрывов освещали центр Погореня. Однако в этот раз бои шли где-то вдали от площади, поэтому особых опасностей впереди не ожидалось.Неприметная улица мало чем привлекала к себе покупателей – лучше не привлекать лишнего внимания в таких суровых условиях. Да, все знали, что здесь давно открылась торговая точка, но тот же лишний свет мог быть сродни ?яблочка? в центре мишени для снайперов, активно отстреливавших недостаточно внимательных жителей центра города. Хотя для торговли было выбрано сравнительно безопасное место с неудобными позициями для стрелков и каким-никаким прикрытием от случайных мин – плотная застройка не позволяла долететь большинству из них до нужного отрезка дороги.Марта подошла к уже знакомой ей торговке медикаментами, сидевшей на складном стуле перед разложенными на столе товарами – бинтами, медицинским спиртом, антибиотиками и прочими так нужными во время войны вещами.- Привет, Бояна. Как торговля? – поздоровалась Марта.- Да всё так же, – ответила, вставая со стула, Бояна, - вот сейчас вроде безопасно стало на улице, народ есть. А вчера от снарядов пришлось убегать. Раз на раз не приходится.Марта осмотрелась вокруг. Лавка Бояны стояла самой крайней в немногочисленном ряду торговцев. Сразу за ней располагался продавец еды. Дальше следовали лавки с алкоголем, кофе и табаком, строительными материалами. У лавок стояло несколько людей, торговавшихся и пересчитывавших хабар.Оружие на рынке хоть и принималось за товар, но самими торговцами не продавалось – по договорённости. Все здесь уже устали от войны, поэтому людей за оружием отправляли к ополченцам, отряд которых базировался в разбомбленной школе неподалёку, ну, или на один из блокпостов военных. За самогон и сигареты они готовы были продать и патроны, и хорошие винтовки – но это если знать, к кому обращаться. Мог попасться честный вояка, и вместо оружия горе-купца мог ждать расстрел.- Слушай, Бояна, мне нужна твоя помощь, - сразу перешла к делу Марта, - у меня тут дробовик и пистолет, без патронов. Возьмёшь за бинты и спирт?Торговка посмотрела на Марту с недоверием:- Зачем мне твои пукалки? Вот если бы ты еды принесла на обмен - другой разговор.- Бояна, прошу. У нас раненый ждёт помощи, срочно нужно о нём позаботиться. Я потом ещё еды занесу, в знак благодарности.- Пф-ф! Знаю я вашу благодарность. Вон, мне уже двое так же обещались, а теперь в земле сырой лежат. Прости Господи…Бояна перекрестилась справа налево и на секунду замолкла, отведя взгляд. Затем всё же смилостивилась:- Давай, показывай, что у тебя там.Марта радостно сняла рюкзак, и начала доставать вещи на продажу.***Прошло два с небольшим часа с того момента, как Марта ушла за бинтами. Голова Драгана всё ещё болела, а сознание оставалось немного мутным. Паршивое чувство, но всё же его можно было терпеть.Вставшую в комнате тишину прервал внезапный кашель. Неизвестный гость, до этого неподвижно лежавший на кровати, приподнял голову и пытался встать, но тут же был остановлен Драганом.- Эй, тихо, тихо. Тебе нужно лежать. На вот, выпей, - Драган протянул раненому пол-литровую бутылку воды.Незнакомец впился в горлышко бутылки и быстро осушил её до дна. Опустившись обратно на кровать, он тихо спросил:- Сколько я здесь?- Прошло несколько часов, - ответил Драган.- Значит, всё не так плохо… а вы кто?- Ты упал прямо на крыльце нашего дома. Мы тебя подобрали.Незнакомец посмотрел на Драгана. В его глазах читалось недоверие, но в то же время, похоже, он испытывал благодарность к тем, кто его приютил.- Я Ратко, - он протянул руку Драгану, - а тебя как величать?- Драган.Мужчины пожали друг другу руки. Несмотря на состояние Ратко, его рукопожатие было довольно крепким. Да и вообще, при своей гражданской одежде он не был похож на обычного мирного жителя, но и для бандита у него не было характерного жаргона, да и в его движениях и словах чувствовалась какая-никакая дисциплина. Хотя… может быть, Драгану просто показалось и он себя накручивает?- Что случилось? Кто тебя так?- У меня схрон один на примете был, там и поймали. Еле уполз оттуда. Даже перевязаться успел…- Близко отсюда?- В паре кварталов, рядом с продуктовым. Там эти шакалы обычно тусовались. Наблюдал за этим местом пару дней, но, похоже, чего-то не заметил…- А почему именно к нам побежал?Ратко усмехнулся:- Любой, у кого глаза не на жопе, заметит, что в этом доме кто-то живёт. Извините, что постучаться не успел.Драган промолчал. Замечание было справедливым…***Ненад тем временем продолжал заниматься тем, что делал до того, как Драган вернулся из торгового центра – готовил доски, чтобы заделать ими дыру, оставленную бандитами. Материалов – досок, гвоздей, скотча и прочей вещей, пригодных для ремонта и строительства – осталось мало, скорее всего, это были даже последние. Да и доски будут держаться не так крепко, как на остальных баррикадах, ведь гвоздей осталось всего несколько штук.Рана Ненада до сих пор ныла. Когда у них ещё были медикаменты, Марта сделала всё возможное, чтобы обработать рану, как следует, но повязку не меняли ещё с момента, когда они похоронили тех налётчиков. Они пришли дня три назад, когда Драган, как всегда, искал по окрестностям, что можно унести домой, а Ненад в обнимку с ружьём сидел в коридоре и наблюдал за входом. Ночь – время, когда и профессиональные грабители, и шпана, и просто отчаявшиеся люди с оружием выходили на улицы и искали, где можно было поживиться – населённые дома, добытчики на улицах, Бывало, более подготовленные головорезы даже нападали на отдельные патрули сторон конфликта. Правда, вскоре очень сильно об этом жалели.Поэтому ночью всегда нужно было быть наготове. Если бы не такие ?дозоры?, троица, населявшая дом, повторила бы судьбу многих людей, которые теперь кормили крыс или ублажали уродов в борделях и на бандитских хатах. Ещё неизвестно, что хуже…В тот день Ненаду и Марте повезло – им противостояли абсолютно ничего не смыслившие ни в тактике, ни в оружии трое отморозков, которые не придумали ничего лучше, чем вынести с пинка входную дверь. Закономерным ответом была порция дроби, моментально вынесшая душу из тела незадачливого разбойника за дверью. Однако, пока второй Робин Гуд, укрывшись за проёмом, пытался из своего ржавого ПМ-а попасть в Ненада, третий нашёл окно в кухню и, ломомоткрыв закрывавшую его баррикаду – силы этому детине было не занимать – сумел влезть в дом и с ломом наперевес выбежал в коридор, прямо за спину перестреливавшемуся с вооружённым налётчиком за дверью Ненаду. Завязалась драка, в которой Ненад быстро начал сдавать: ему, при всей его мышечной массе, с его надорванной спиной против молодого бугая с ломом было не выстоять.Положение спас Драган, рано вернувшийся с вылазки. Он подоспел к дому ещё в момент, когда товарищ выбившего дверь злодея увлечённо пускал магазин за магазином куда-то в коридор, не видя ничего вокруг себя. Только когда его ?Макаров?, видимо, всю войну не знавший смазки, дал осечку, недогангстер увидел подскочившего к крыльцу Драгана, но уже ничего не успевал сделать. Да и не смог бы – расстояние до цели Драган преодолел скрытно, и теперь ему осталась лишь пара шагов, чтобы размозжить височную кость вора подобранным где-то на земле осколком кирпича.Всего этого – как и финального выстрела дотянувшегося до дробовика Ненада, от которого упал замертво последний налётчик – Марта не видела. Она пряталась в спальне, и всё происходившее доносилось до неё в форме приглушённых звуков. Выстрелы, крики, звуки борьбы – всё смешалось в её голове, превращаясь в открытую панику.Такие панические атаки уже стали для неё обыденностью, причём началось это ещё до войны. Марта постоянно прокручивала в голове тот момент, когда всё пошло не так…***- Всё учишь свою латынь?- А? – Марта, вздрогнув, подняла голову. Она даже не заметила, как к её письменному столу, заваленному учебниками, тетрадями и письменными принадлежностями, подошёл Ярек. Они оба уже два года жили вместе в этой маленькой квартирке недалеко от погоренского медицинского университета. - Может, тебе стоит отдохнуть? Ты весь день только и делаешь, что что-то пишешь в этих тетрадках, даже не поела толком.- Ярек, ты не понимаешь… - Марта устало закрыла глаза и начала разминать их пальцами, - я устала работать в этом ресторане и получать гроши! Мне нужно поступить туда ещё раз и… научиться помогать кому-то! Спасать жизни, а не считать деньги и ругаться с пьяными мужланами!Ярек подошёл к Марте и обнял её:- Милая, я это слышал уже сотни раз. И я полностью тебя поддерживаю. Но ты никуда не поступишь, если будешь так загонять себя, понимаешь? Тебе нужно отдохнуть.Марта пару секунд молчала, но затем освободилась от объятий Ярека и, подняв голову, взглянула на него. Ярек не был качком или массивным работягой с завода, какие постоянно заходили в ресторан, где она работала. Он был среднего телосложения, не слишком высокий, его чуть вытянутое лицо и зелёные, близкопосаженные глаза ясно выражали, что он за свою жизнь прочитал больше, чем пару книг и букварь в 1-м классе. Но в то же время в нём было что-то, что давало Марте чувство безопасности, с Яреком она всегда ощущала себя как за каменной стеной.- Наверное, ты прав, - утомлённо сказала Марта, вставая из-за стола. У неё был измождённый вид, глаза за очками, которые ей приходилось надевать каждый раз, когда нужно было работать с документами или учебным материалом, от недосыпа приобрели пустой взгляд и огромные мешки.За ужином время пролетело незаметно. Марта и Ярек шутили, флиртовали друг с другом, в общем, вели себя как типичная молодая парочка, ловившая каждый счастливый момент. Однако Марта чувствовала, что эта идиллия скоро должна разрушиться. Ярек в последнее время был какой-то задумчивый, иногда молчал, когда она к нему обращалась, а пару дней назад нашла в его рюкзаке герб вайсенийских сепаратистов. Ярек, хоть и был урождённым вайсенийцем, никогда не выпячивал своё происхождение и общался с гразнийцами как с любым другим человеком. Но сейчас, когда по Погореню прокатились протесты, а гразнийцы и вайсенийцы часто устраивают драки – иногда прямо на улице, средь бела дня – в характере Ярека творились перемены, которые заставляли Марту волноваться.Ярек, будто уловивший беспокойство Марты, наконец прервал неловкое молчание, вставшее в комнате после очередного праздного разговора:- Ты видела те листовки, которые ДОВ вывесили в городе?ДОВ… ?Движение за Освобождение Вайсении?. Так называют себя те сепаратисты, которые подстрекали толпу у мэрии две недели назад. Тогда всё кончилось массовыми беспорядками и тремя смертями: одному полицейскому проломили голову, а двое студентов скончались от ожогов в больнице – коктейль Молотова упал прямо под их ногами. Ярек тогда ездил к родителям в Гравию… по крайней мере, так он сказал Марте.Марта отрицательно покачала головой, хотя эти листовки не видел только ленивый. Но любого, кто оставлял эти листовки себе или хоть как-то соглашался с лозунгами повстанцев, хватали и сажали в тюрьму по подозрению в сепаратизме, поэтому, завидя этот листок, лучше было пройти мимо.- Я собираюсь пойти в ополчение, - негромко, но твёрдо продолжил Ярек.Внутри Марты всё рухнуло. С минуту она сидела, не в силах произнести ни одного слова и лишь с открытым ртом смотря на Ярека.- Я понимаю, Марта, - Ярек взял её ладони в свои, стараясь её убедить, - я понимаю, что ты чувствуешь. Но сидеть дома и смотреть, как они разрушают нашу страну и убивают нас? Те студенты у мэрии, те, кто сейчас сидит по тюрьмам – скоро они придут и за нами! Я должен что-то сделать!- Ч… что ты говоришь? А… а как же медицинский? Как же свадьба, твоя учёба? Как же… как же я? – на последнем вопросе голос Марты заметно дрогнул, на глазах выступили слёзы.- Скоро ничего из этого не останется, Марта, как ты этого не понимаешь? Война уже на пороге! Я защищаю наше будущее!- Наше будущее?! Тебя бросят в тюрьму или вообще убьют! Если всё так серьёзно, то нам нужно просто уехать отсюда!- И бросить всё? Я прожил здесь всю мою жизнь! И теперь я должен уехать, когда у меня есть возможность взять оружие и защищать свою родину? Как мне жить с этим?Марта не верила своим ушам. Она никогда не могла подумать, что человек, который был ей дорог, которого она любит и хочет связать с ним будущее, возьмёт оружие в руки и пойдёт, вполне возможно, на свою собственную смерть. И ради чего? Какой-то эфемерной Вайсении? Будущего, которое так убедительно и красочно рисовали зазывалы из ДОВ в своих листовках?- Я надеюсь, что когда-нибудь ты меня поймёшь, - сказал Ярек, встав из-за стола, и направился к выходу.- Ярек… - Марта смогла лишь произнести его имя. Она хотела вернуть его, как-то на него повлиять, но как ни силилась она сказать нужные слова, они попросту не находились. Всё, что она сейчас могла - лишь смотреть вслед человеку, который ещё недавно поклялся быть рядом, во что бы то ни стало, а теперь оставлял её совсем одну. В кошмаре, который тогда ещё набирал свои обороты.***С медикаментами, обменянными на рынке, рану Ратко удалось по-человечески обработать. Чистые бинты (их Бояна – до войны работавшая медсестрой - брала прямо из своейбольницы и носила на рынок, дабы хоть как-то обеспечить пациентов и врачей едой и остальным необходимым) надёжно защищали рану от заражения. Марта же успешно применяла свои навыки, которые были как нельзя необходимыми в этом аду. Рана оказалась не такой опасной, как казалось поначалу, а недостающую кровь Ратко смогли перелить в больнице.Городская больница была единственным крупным медицинским учреждением в городе, которое могло принимать больных, обеспечивать им хоть какую-то безопасность (спасибо подвалу и вооружённым добровольцам) и в то же время лечить их. Несмотря на частые обстрелы, постоянные нападения бандитов и недавний пожар, в этой больнице до сих пор проводились операции, а пациенты могли соблюдать постельный режим – хоть и не все, ведь коек всегда не хватало.Всё держалось на докторе Санду Ефимове – до войны работавшим общим хирургом (то есть, специализировался на операциях на брюшной полости), а теперь быстро набиравший опыт в других областях хирургии. Ефимов без устали работал днями и ночами, спасая жизни то пациентам с осколками в животе, то людям с пробитыми пулями ногами, то больным с ожогами – старикам и маленьким детям, солдатам и повстанцам, мужчинам и женщинам. Он и его персонал дали второй шанс десяткам больных, и список ?выписанных? из больницы продолжал пополняться с каждым днём.Так прошло несколько недель, прежде чем Ратко смог восстановиться после той перестрелки. Всё это время он старался не сидеть без дела.- Раз уж я с вами застрял, то надо вам помочь, а то вы, я смотрю, совсем тут оголодали. У вас же вообще ничего нет, чтобы нормально выживать, а могли бы те же самокрутки крутить и продавать. Сигареты, пусть самые паршивые, сейчас на вес золота.Драган нашёл семена махорки и всё необходимое для обустройства грядки, с которых и пошло выращивание самосада. Конечно, то, что они построили с помощью Ратко в одной из пустовавших до этого комнат дома, не могло сравниться с хорошей теплицей, но освещение (люминесцентной лампой) и температуру (с помощью электрического нагревателя и термостата) было вполне достаточным, чтобы табак начал расти.Кроме того, Ненад с подачи Ратко смастерил самогонный аппарат, с помощью которого можно было сварить вполне неплохой самогон. Его можно было толкнуть солдатам или просто продать на рынке. Если же довести спирт до определённого градуса, то можно было вполне использовать его для обеззараживания хирургических инструментов, если кто-то снова поранится.Такие меры не вычёркивали сразу все проблемы. Всё ещё нужно было рисковать жизнью и добывать ночью строительные материалы, сахар для самогона, семена. А также и всё то, за чем Марта периодически ходила на рынок, ведь ассортимент у торговцев был не ахти, а до самого рынка иногда было не добраться. Но это давало надежду, выход из порочного круга, единственной дорогой из которого виделась лишь голодная смерть.Ратко, однако, мало распространялся о себе. И, несмотря на его посильную помощь, это настораживало всех. В особенности – Драгана, который после трагедии на блокпосту уже почти никому не верил.Поэтому Драган начал следить за постояльцем. Он примечал его повадки, телодвижения, следил за фразами, которые Ратко бросал в разговорах. Его манера речи и привычка двигаться говорили, что он не просто гражданский, случайно имевший несчастье попасть в передрягу – Ратко всегда был спокоен, но в то же время внутри него будто была натянутая пружина, видно, что он готов был к любой, малейшей опасности. Это говорило о том, что Ратко как минимум всю войну провёл на улице, а, может, даже имел боевой опыт и до этого. А может, он просто бандит, которого пытались убить конкуренты?Однажды, когда Раткоуже более-менее восстановился и мог ходить без хромоты, Драган застал егов подвале около бочки с водой, где все обычно моются, умываются и делают прочие гигиенические процедуры. Ратко стоял у бочки с голым торсом и мыл голову. На его левом бицепсе (видно было, что Ратко старался держать себя в тонусе и часто упражнялся) была татуировка в виде оскалившейся морды волка и двух скрещенных кинжалов позади неё. Под этим рисунком точно были какие-то буквы, на месте которых сейчас красовался уродливый тёмно-красный шрам.Драгану такие татуировки были знакомы. Несмотря на то, что буквы под тату уже было не прочитать, было ясно, что её набили в армии. В конце концов, у Драгана самого была похожая, правда, с эмблемой его подразделения – хотя и более кривая, чем у Ратко.Мигом в голове Драгана пронеслась сцена у блокпоста. С того момента, как он потерял всех, кто был ему дорог за одно мгновение, он возненавидел всех, кто хоть как-то был связан с теми ублюдками, что учинили это зверство. Для него все, кто носил камуфляжную форму, были потенциальными убийцами, насильниками, истязателями. И кто мог его за это винить?- Красивое тату. Где сделал? – поинтересовался Драган.Ратко прервал мытьё головы, настороженно посмотрев на Драгана. Видно было, что вопрос пришёлся ему не по душе.- Да так, друг набил, - после небольшой паузы неохотно ответил Ратко.- Не в армии сделал, случаем? – прямо спросил Драган.Ратко с досадой вздохнул.- Ну, допустим. Тебе-то что?- Да ничего. Просто хочу спросить, сколько мирняка ты уже грохнул?- Ты охуел? – вопрос Драгана ошеломил Ратко, он не нашёл ничего лучше, чем грубо ответить ему вопросом на вопрос.- Я спрашиваю, скольких людей ты вместе со своими дружками в расход пустил? Вы же это любите делать?- Ты кто, чтобы со мной так разговаривать?! – Ратко повысил тон, - я шёл в армию, чтобы защищать гразнийский народ! Какого хера ты меня равняешь с этими ублюдками?- Защищать народ расстрелами и изнасилованиями? Моя жена и дочка погибли из-за таких хуесосов, как вы! Это вы разбомбили безоружных людей в Гравии, а потом расстреляли их, как овец! Вы так защищаете свой народ?!Ратко молча стоял, пылая ненавистью и не отводя глаз от Драгана. То, что произошло в Гравии, знала вся страна. И мало того, что Ратко никак не мог оправдать тот ужас, что армейцы там устроили – самое страшное было в том, что его подразделение принимало в этой бойне самое непосредственное участие.Хотя Драган об этом не знал. За него говорила ненависть ко всем солдатам, злость, что сидит в нём с тех самых пор, как он потерял свою семью. И теперь у него была отличная возможность эту злость выплеснуть. Ему хотелось убить того, кого они ещё вчера выхаживали, но те капли гуманизма, что ещё в нём остались, сдерживали его порывы.- Мы дали тебе всё, что могли, даже больше. Теперь проваливай отсюда. Убийцам здесь не место, - уже в более спокойном тоне продолжил Драган.- Убийцам? А ты разве не убивал? Ты не думал, что у тех дурачков, что вы похоронили за домом, тоже были семьи? Мамы, папы, дети?..- Они пришли к нам с оружием! – перебил Драган, - и мы должны были убить, чтобы выжить! А вы отнимаете жизни тех, кто к этой войне вообще не имеет отношения, и никогда не имел! Не вы ли сами начали эту сраную войну?!- Мы?! А кто бросал коктейли Молотова в полицию? Кто начал бегать с оружием по городу и строить баррикады? Конечно, давай, спусти всех собак на нас! Ты, случаем, сам среди той петушни у мэрии не стоял?Это стало последней каплей для Драгана. Какого чёрта этот утырок стоит перед ним и смеет его в чём-то обвинять? Ему было плевать на протесты, плевать на волнения, вывезти свою семью из ада, в который превратилась его страна – вот всё, чего он добивался… и не смог этого сделать. А теперь эта мразь пытается приписать его к тем радикалам, что развязали эту проклятую войну?Драган больше не сказал ни слова. Теперь всё, что он видел перед собой – это средоточие зла, которое надо было уничтожить. Быстро подойдя к Ратко, Драган размахнулся и бросил боковой с правой куда-то в область его головы – его разум был слишком затуманенным, чтобы спланировать свою атаку.Ратко ожидал такой поворот событий. Резко нырнув под удар Драгана, он без замаха нанёс точный, выверенный удар прямо в его пах. Грязный приём, но Ратко помнил наставления его инструктора по рукопашному бою, который каждое занятие втолковывал им одну и ту же прописную истину:в бою главное – победа, какими способами – не важно. Драган согнулся, скорчившись от боли – даже слабый удар в причинное место может отбить любую волю к нападению на добрые несколько десятков секунд.Следующим ударом Ратко был хаммерфист в челюсть согнувшегося врага. Драган, окончательно поверженный, упал на пол и, издав тихий стон, согнулся в позе эмбриона.- Хорош!Бас Ненада раздался сверху, прекращая конфликт. Ратко, замахнувшийся было, чтобы окончательно добить своего нападавшего, остановился на половине своего движения, виновато отступив назад. Ненад же, спустившись вниз, первым делом поднял Драгана, державшегося от боли за живот, на ноги.- Детский сад! Нам нужно вместе пройти сквозь этот кошмар, помогать друг другу! А вы гавкаетесь из-за прошлого!Ратко стоял, понурив голову. В его поникшем взгляде отчётливо читалось сожаление, но за что? За то, что он дал волю своим кулакам? Или его тревожило что-то ещё, что-то, о чём он всё это время не хотел говорить?..***- Ну, и что мы будем с ним делать?На кухне, где собрались все четверо, повисла гнетущая тишина. Её прерывали лишь отзвуки падавших снарядов да автоматные очереди где-то вдалеке.- Ты ведь ВДВ-шник? – спросил Драган. Татуировка Ратко походила на те, что делали солдаты из частей, считавшихся наиболее подготовленными и лояльными режиму – ВДВ, РХБЗ, бойцы спецназа полиции и так далее. Не исключено, что он мог быть даже из спецназа ДГБ – гразнийского департамента госбезопасности, аналога грамордского ФСБ. Хотя… не-ет, там обычно название своей части на себе не набивают. Секретность…- Войсковая разведка… - подтвердил Ратко.Это всё проясняло. Разведчики ВДВ принимали активное участие в той бойне, что навсегда разделила два народа по разные стороны баррикад. Элитные войска Гразнавии специально мотивировали на ненависть к врагу, пропагандировали любовь к Родине и защиту своего народа от ?вайсенской грязи?. Ведь разведчикам и спецназу давались самые ответственные задачи, а значит, они должны были быть патриотически настроенными и без колебаний исполнять любые приказы.- Так ты был среди них! Кусок ты дерьма, у меня там были родители!!! – Марта кинулась на Ратко, но вовремя была подхвачена Ненадом.Марта была вайсенийкой, хоть и не выказывала это. Она никогда не делила никого на народы, ко всем относилась с одинаковой эмпатией и готовностью помочь. Но её родители, которые жили в Гравии, а особенно родители Ярека, и не скрывавшие свою симпатию к Движению, были другого мнения об отношениях с людьми. За несколько месяцев до войны каждый раз, когда Марта ездила в свою родную обитель из Погореня, можно было наблюдать одну и ту же картину. Её папа вместе с Яреком и его отцом сидели на кухне, в сигаретном дыму, и обсуждали, как им обустроить Гразнавию. Это была типичная кухонная аналитика людей, абсолютно ни черта не понимавших в политике, но думавших, что их можно хоть завтра сажать за президентский стол. Ярек всегда лишь поддакивал старшим и особо ничего не говорил. Марта, хоть и смотрела с усмешкой на эти посиделки, никогда не думала о них, как о чём-то серьёзном. Да и о Яреке никогда нельзя было сказать, что он радикал. Марта полагала, что они оба разделяют одни и те же, весьма космополитические взгляды.После резни в Гравии она ничего не слышала о своих родителях. После того, как первые новости о взятии оплота вайсенийцев в кольцо попали в газеты и радио, первым же делом она побежала на железнодорожный вокзал, чтобы доехать до дома, но поезда туда уже не шли. Автобусы тоже не ехали рейсами доГравии, а водители такси и попуток сразу давали понять, что через оцепление их не пропустят. А уже ночью экраны телевизоров показывали ужасные кадры орудий, клавших снаряды прямо на жилые дома оцеплённого города.К тому времени Ярек уже должен был быть в ополчении. О нём Марте тоже не было известно ровным счётом ничего. Он мог быть в Гравии вместе с отрядами вооружённых повстанцев, защищавших свой родной город. А мог бегать по лесам и нападать на блокпосты и патрули. В конце концов, его могли убить в очередной стычке где-то в глуби страны…- Я не хотел быть как они! – воскликнул Ратко, - я и сбежал оттуда потому, что я хотел сражаться за мир, за свою страну, а не убивать безоружных!- Молодой патриот, значит? – с усмешкой спросил Драган, - небось, ещё и из солдатской семьи?- Это что-то плохое? – Ратко с вызовом посмотрел на Драгана.- Да нет, просто интересно, каково быть отцом убийцы.- Не смей приплетать сюда моего отца!- Хватит уже! – прикрикнул Ненад.На несколько секунд все затихли. Затем слово вновь взял Ненад:- Как там всё было? И главное – какое участие во всём этом принимал ты? - А какой смысл рассказывать? Копаться во всём этом, только чтобы меня выгнали обратно под пули?- Ну, мы же тебя ещё не выгнали, правильно? Рассказывай, а мы посмотрим, стоит тебя здесь держать или нет.Ратко окинул взглядом своих спасителей, которые теперь выступали его судьями. Он понимал, что особого выбора у него не было, хотя воспоминания о Гравии были бы первыми, что он стёр бы из своей памяти, будь у него такая возможность. Кроме того, он понимал, что все трое – простые люди, которые устали от того кошмара, который разворачивался вокруг них, они не хотят его убить или выкинуть на улицу, полную опасности. Хотя и могли бы, поддавшись эмоциям…Делать было нечего. Ратко глубоко вздохнул и, после небольшой паузы, начал свою историю.***- Нам, когда нас дёрнули по тревоге и перебросили к Гравии, вообще не говорили, что у нас за задача и что мы будем там делать. Все думали, что это учения, тем более, из-за протестов в Погорене все были на взводе.Когда мы приехали, весь город был оцеплен, мы видели кучу техники, ?тяжёлых?* из ментуры и ДГБ. Чувствовали, что намечается что-то серьёзное – сами посудите, кто будет среди бела дня оцеплять целый город, пригонять кучу ?бэтров?, людей? Мы только потом от парней со второй бригады услышали, что будем главарей сепаров брать.Все сразу оживились, мол, вот, наконец-то этих уродов накажем, поплатятся за всё… Мы с Душаном – другом школьным моим, в одном отделении служили – всего этого не разделяли, у нас была куча друзей-вайсенцев, хотя половину мы давно не видели. Кто-то ушёл в ополчение, кто-то стал нас ненавидеть из-за того, что мы гразнийцы, да ещё и в армию ?захватчиков? пошли.Я не понимал, и не понимаю до сих пор, откуда взялась эта злость? Ещё год назад, конечно, были идиоты, которые могли предъявить человеку за его национальность, но это были дурачки с промытыми мозгами… или подростки. А теперь братья одной семьи могли убить друг друга за то, что у одного из них жена вайсенийка. Или отец-вайсениец мог выгнать сына из дома за то, что он не был согласен с пропагандой Движения… Я видел их листовки, когда в увольнении был. Полная чушь.В общем, нам поставили задачу: проехать через пару улиц, выйти к зданию почты и занять его до подхода основных сил. Нам с самого начала намекали, что все, кто не выехал из города – пособники террористов. Даже безоружные.?Ленточка?** двинулась в город, мы добрались до почты минут через пять. Спрыгнули с ?бэтра?. Людей на улице почти не было, но те, кого мы видели, смотрели на нас, как… как будто мы уже кого-то убили. Эта ненависть в их глазах… Какой-то мужик – забулдыга, видно было по его лицу, что не просыхал неделю – подбежал к нам и кинул пустую бутылку в Йована, нашего пулемётчика. Прокричал что-то на их языке и убежал. То есть, с цветами нас не встречали. Да и с чего бы, мы же были угнетателями, пришли карать тех, кто им лапшу на уши вешал про отделение, про их законные территории… Слышал, даже мэр Гравии открыто их поддерживал. Понимаете, в чём фишка? Мы ехали в средоточие зла, наводить порядок, очевидно было, что мы придём, особенно после того, как люди в Погорене погибли.Ладно, заняли мы почту, разместились, позиции выбрали себе. И тут начался ад…Мы тогда потеряли половину взвода. Те танки, что нас сопровождали, быстро сожгли повстанцы. Душану оторвало ногу… я сам его нёс на себе, когда мы бежали к БТР-ам, под огнём, пока нас прикрывали СОБРовцы – их послали к нам на подмогу, хотя ?кулаки?*** уже по всему городу горели.Мы отошли, еле успели забрать раненых. Там остались мои друзья, их трупы... Душан погиб у меня на руках…На этой фразе Ратко осёкся и взял паузу на несколько секунд. Его взгляд был полон злости, будто он ненавидел себя за гибель своего друга. Все остальные молча стояли, ожидая продолжения.- Мы уже были за чертой города, когда стала работать артиллерия и вертолёты, - продолжил Ратко, подавив хлынувшие эмоции, - пол-города сровняли с землёй за пару часов. Снарядов не жалели, мстили за пацанов, за сгоревших танкистов, а заодно за ?Молотовы? на площади. И просто за то, что они не такие, как мы. Все говорят на нашем, выглядят так же, как мы, но…Я до этого много раз спрашивал и командира, и друзей – почему все вообще друг на друга так ополчились? И почему конкретно они так ненавидят тех, с кем пару лет назад водку пили? Нормального ответа я так и не получил. Ни разу. Только один и тот же бред из телевизора и листовочную пропаганду.Артиллерия только заканчивала работать, когда нас бросили обратно. Нас – то есть, меня и Йована, единственных из нашего взвода, кого не задело, когда нас обстреляли. Нас двоих приставили ко взводу морпехов – тупых, как сковородка, но боевых. Их только за пару часов до этого подтянули к городу, поэтому потерь они избежали. Все, как один, хотели ?отомстить за ребят?, ?нагнуть сепаров?, я чувствовал, что у них, у каждого чуть ли не физически руки чесались пролить кровь за кровь наших солдат.Мы доехали на броне до проспекта Николы Теслы, когда услышали очереди и взрывы гранат. Это уже были наши. Мы спрыгнули и рассредоточились, командир морпехов дал приказ соединиться со спецназом ДГБ-шинков, сказали, им нужна была поддержка. Командир был капитаном, поджарый такой, накачанный, а рыло такое, будто его в детстве головой вниз уронили. ?Сила есть, ума не надо?.Я весь этот ужас увидел, когда мы пару кварталов прошли. ДГБ-шники построили человек 30 вдоль дороги и орали на них, били прикладами, спрашивали, где какое-то оружие, где их главные спрятались. Похоже, они просто вытащили из подвалов первых попавшихся – среди их и женщины были, и пожилые люди… Вокруг солдафоны из других частей выносили что-то из домов, били ногами, прикладами отдельных людей, я слышал выстрелы, крики, стоны. Я смотрел на всё это и не мог поверить, до чего мы докатились? Мы будем мародёрством заниматься?! Мы, солдаты Гразнавии, будем бить мирняк, стрелять в безоружных? Я потом услышал по радио, что большинство подвалов просто закидывали гранатами – вот откуда были слышны взрывы…Меня тот командир подозвал к себе, он что-то обсуждал с ДГБ-шником. Они стояли рядом с теми людьми, их продолжали избивать ?тяжёлые?, когда я подошёл. Тут один из спецназовцев достал из кобуры пистолет и прострелил коленные чашечки мужику, которого он допрашивал. Мужик упал, согнулся, скорчившись от боли, его крик заглушил выстрелы. Как по сигналу, ДГБ-шники начали стрелять в остальных. Люди падали, поднялся крик, кто-то пытался убежать, но смог уйти лишь на десяток метров… Всё было кончено за секунды.Я не мог оторвать глаза от этих бедняг, во мне как бы говорили два голоса – один настаивал, что я не должен обсуждать приказы, мотивацию своих командиров, ведь понятно было, что самовольно солдаты не позволили бы себе творить такое. По крайней мере, не все…Второй голос долбил, как молотком – сделай что-нибудь, сделай что-нибудь! Ты не можешь просто так смотреть на всё это! Поэтому я, не дожидаясь приказа, сразу спросил этого недоумка-амбала, что здесь происходит. Хотелось вообще не спрашивать ничего, а сразу им обоим прописать в морду, но меня бы сразу скрутили и упекли в ?дизель?… или чего похуже – ДГБ же, говорят, вайсенцев и током бьют, и дубинками кости ломают. Кто знает, что было бы со мной, если б меня за это отдали им, а не судили в военном трибунале. Потом уже я пожалел, что прямо там их не расстрелял.Вместо ответа я сам получил в лицо. Потом ещё раз, потом в спину – прикладом вроде, от тех, кто добивал расстрелянных штатских. У меня отняли оружие,продолжали бить прикладами, ногами...Увели оттуда, когда я почти вырубился – по голове отхватил несколько раз.Очнулся…уже не помню, где. Башка жутко болела, не сразу сориентировался. Когда эта пелена с глаз стала спадать, увидел перед собой двух ДГБ-шников из тех, что тот мирняк у дороги расстреляли. Где-то поодаль стояли ещё человек 10, порознь, кто-то чьи-то трупы таскал, кто-то сигу закуривал. Это потом я понял, что они меня вместе с теми бедолагами закопать хотели – я много что видел, а они боялись, что я потом чего-нибудь взболтну лишнего. От одного моего вопроса они так пересрались, что подумали, что меня лучше прямо там убить по-тихому и списать на потери.То ли одному из тех уродов поссать захотелось, то ли ещё чего, но он меня оставил вместе со своим корешем. Лучшего шанса, чтобы свалить, у меня не было. Не знаю, как я смог так быстро на ноги встать, но тот хмырь ничего сделать не успел. Я потом уже осознал, что у меня всё получилось чисто из-за внезапности, так бы я его свалить не смог, даже если бы мы один на один махались.В общем, я ему в морду дал и автомат его взял, пока он не очухался. Вроде даже вырубил – по крайней мере, он не поднимался, пока я не убежал. Там сарай какой-то стоял, я за ним укрылся – все сразу задёргались, автоматы похватали, стали стрелять. Я еле убежал оттуда, благо, за ямами и тем сараем лес был, а пока они всех подтянули, пока начали прочёсывать… в общем, меня уже и след простыл.Закончив рассказ, Ратко потупил взгляд и замолчал, как будто переводя дух. В комнате повисла тишина. Первым её прервал Драган:- И с какой стати мы должны тебе верить?- Я рассказал всё, что вы хотели, верить или нет – ваше дело, - с невозмутимостью в голосе ответил Ратко.- А… а что было с теми, кто выжил?Вопрос задала Марта. Надежда умирает последней – в этом случае пословица была как нельзя кстати.- После резни армия оцепила город и не впускала никого, особенно репортёров. Повезло тем, кто уехал до начала всего этого, хотя я слышал, что из колонн со штатскими тоже выцепляли людей и вели на допросы. Хотя это могли быть и слухи… - Ратко осёкся, увидев выступившие слёзы на глазах Марты. Он продолжил, - я не знаю, что случилось с твоими родителями. Прости.- Как ты попал в Погорень? – спросил Ненад.- От Гравии до Погореня где-то час ходьбы, плюс-минус полчаса, если стараться избегать опасных мест и людей. Там мне легче было затеряться, да и мотаться по лесам да деревушкам, питаясь корой с жуками да обирая крестьян мне не особо хотелось. Хотя здесь тоже не лучше…Снова повисла тишина. Мысленно все трое решали, что делать с Ратко. Его рассказ звучал уж слишком по-геройски – храбрый парень, чудом уцелевший после нападения на взвод и сбежавший от чекистов (да от каких, от спецназа госбезопасности!) теперь крадёт припасы у бандитов и выживает в разрушенном городе! Если Марта и поверила его истории, то Драган не мог избавиться от мысли, что что-то тут нечисто…- Так что вы решили? – спросил Ратко, - я могу оставаться у вас?* ?Тяжёлые? - в России так обычно называют спецназовцев из ?Альфы? и ?Вымпела?** ?Ленточка? - колонна из боевых машин*** ?Кулаки? - танки