Глава 11. Годы спустя (1/1)

После открытия новых земель на западе прошло много лет. Разоренная нашествием йотунов Земля Фьордов постепенно восстанавливалась, выжившие люди отстраивали поселения, заново налаживали жизнь, чуть было не разрушенную навсегда. Новые, сложенные из еще светлого торфа, дома и целые усадьбы крепко врастали в землю. Зеленели поля, на них росли не дикие травы, но бледнел голубыми цветами лен и колосился ячмень, чтобы быть сжатыми осенью. На пастбищах снова паслись не лоси и кабаны, но прирученные лошади и коровы. Рыбаки вновь добывали полные сети живого, трепещущего морского серебра. А по весне из каждого фьорда, как встарь, выходили на поиски добычи и приключений драккары, украшенные причудливыми носовыми фигурами. Новые отряды викингов стремились навстречу подвигам. Длинные весла вращались в крепких руках викингов, плескалась вода под килем, звенела сталь, складывались песни и саги о новых подвигах, чтобы впоследствии увлечь новые поколения воинов. Лилась кровь и пылал пожар, слышались стоны и плач женщин... но кто задумывался над этим?Удалось разыскать и затерявшуюся в лесах сестру Ингвара ярла, Астрид, со ставшим ее мужем Лейвом Изгнанником. Их тоже не миновали бедствия Зимы Йотунов, о чем свидетельствовала висевшая на стене отрубленная черная рука огненного великана, убитого Лейвом. Но конунг с семьей, побывавшие в Лесной Земле вместе с Ингваром и Фрейдис, с приятным удивлением обнаружили на месте дикого леса небольшой, но процветающий поселок, построенный и заселенный спутниками Лейва. Еще узнав от Ингвара об этом скандальном происшествии, Стирбьерн конунг захотел побывать в Лесной Земле, куда до сих пор почти не заглядывали люди. Правда, осуществить это удалось лишь спустя шесть лет, но это не помешало ему поехать туда, взяв с собой жену и подросших к тому времени старших сыновей. Быть может, Стирбьерн надеялся также помирить брата с сестрой, но если так - по прибытии обнаружилось, что в его посредничестве нет нужды. Ингвар, найдя свою сестру живой и здоровой, и к тому же - полновластной госпожой новых владений, охотно простил ее и Лейва. Да и Лейв из нищего изгнанника становился хозяином богатейших лесных владений, равным любому приморскому ярлу. И хорошо, что Стирбьерн согласился признать его права: ведь эта поездка завязала на всю жизнь новые жизненные узлы, каких на тот момент не могла предугадать и Вещая Ютурна. Когда их со Стирбьерном сыновья, особенно старший, Торстейн, весело играли с его ровесниками, братом и сестрой, детьми хозяев Лесной Земли, никто не подозревал, что именно золотоволосая Сольвейг станет невестой наследника Земли Фьордов. Они и сами, конечно, ни о чем подобном не задумывались в детстве. Но раз проложенной между побережьем и Лесной Землей дороге уже не позволяли зарасти, сообщение между ними продолжалось. К тому времени, как Торстейн превратился в рослого рыжеволосого юношу, рано созревшего и очень похожего на отца, а Сольвейг - в яркую золотоволосую девушку, они оба точно знали, что любят друг друга, и не желают и думать ни о ком другом. К тому времени у Стирбьерна с Ютурной было четверо сыновей. После Торстейна и черноволосого Хродгейра у них родился еще Асгейр, названный так в честь прародителя рода конунгов, и последним - Гуннар, унаследовавший от отца рыжие волосы. К сожалению, на долю молодого поколения тоже выпало немало испытаний. Асгейру в четырнадцать лет во время охоты вепрь переломил коленом ногу, и юноша навсегда остался хромым. Трудно было представить, что викинги когда-нибудь последуют за хромым вождем, что сам он сможет сражаться в общем строю, удержится на палубе драккара в шторм... Но, пожалуй, еще больше тревожил родителей Гуннар, которого еще в детстве прозвали Бешеным. В отличие от отца и старшего брата, тот не стремился преодолевать доставшийся ему дар берсерка и действовать разумно. Напротив, с детства по-настоящему счастливым себя чувствовал, лишь встретив сопротивление своей воле, которое следовало подавить любой ценой. Конунга с женой успокаивало лишь то, что Гуннар - младший сын, и перед ним идут трое других, из которых, во всяком случае, у старших двух всегда хватало сил с ним справиться.За прошедшие годы родилось много детей и у других обитателей конунговой усадьбы, как и повсюду в Земле Фьордов, спешащей восполнить потери в войне с йотунами. Ульву его краснокожая уроженка Земли Закатного Солнца родила сына и двух дочерей, таких же черноволосых, как их родители.А спор и обещанную конунгом золотую цепь неожиданно выиграл Лодин Однорукий. Его жена Гунхильд, последняя из прервавшегося рода ярлов Хормунд-фьорда, племянница старой королевы Ингрид, родила ему шестерых сыновей и двух дочерей. Ютурна честно подарила победительнице золотой венец; но, как оказалось впоследствии, не к добру. Вместе с ним в сердце Гунхильд вселилась роковая гордость и честолюбие последней римской царицы. Правда, пока ее дети были малы, она ничем не выдавала своего недовольства тем, что ее муж - не конунг, но лишь двоюродный брат конунга. Опасалась и Стирбьерна, и свою тетку, старую королеву, по-прежнему зорко следившую за всем, что происходит в Сванехольме. Никто и не замечал ничего подозрительного. Даже то, что старшего сына Лодин и Гунхильд назвали Харальдом, все приняли как должное, равно как и всю растущее обожание матери к этому мальчику... Наверное, того, что должно произойти, не предвидеть даже Сивилле, и не избежать никак.Отчасти причиной такого невнимания было и то, что у конунга с женой не хватало времени наблюдать за многочисленными родственниками. Летом они почти не бывали дома - либо в очередном морском походе, либо в разъездах по стране. Стирбьерн следил сам, как люди обживаются на открытых им островах, дважды бывал и в Земле Закатного Солнца, устанавливая прочную связь между новыми владениями и родиной предков. От его воинов рождались за морем дети с непривычно светлой кожей, там строились новые корабли, а привозимые с севера меха и моржовая кость не знали себе равных. Страны на юге, с которыми торговали северяне добытыми богатствами, и не подозревали тайны новооткрытых земель. Но, хоть бы они и узнали - Стирбьерн не опасался возможных соперников. Чтобы пройти сквозь бури и шторма, сквозь туман и движущиеся льды, нужен не только опыт и знание северных земель - необходимо бесстрашное сердце викингов, их дерзкий дух, готовый, не дрогнув, встретить любую опасность. Всем давно казалось, что остались далеко позади страшные дни Зимы Йотунов, и жуткие легенды вновь живут только в песнях скальдов. Однако, когда в Сванехольме готовились к свадьбе Торстейна и Сольвейг, огромный орел упал с неба и унес девушку прямо на север - в ту сторону, откуда на Землю Фьордов всегда приходил холод, а вместе с ним наступала и нечисть.Едва взглянув на бледное, исполненное решимости лицо старшего сына, накинувшего на плечи синий плащ мести, Ютурна поняла, что будет. В зале звучали предложения дождаться весны и достичь Йотунхейма морем, но королева знала, что ее сын не станет ждать весны, ничего не предпринимая. Хродгейр и совсем юный тогда Гуннар горячо поддержали старшего брата. И - что сильнее всего удивило даже бывалых викингов, - и сам Стирбьерн конунг не пожелал уступить молодым славу этого похода. С быстротой молнии выхватив рунную секиру, взмахнул ею, так что воздух загудел над головами испуганных и восхищенных викингов. Стремительно вышел из-за стола, к сыновьям и другим людям, что собирались идти с ними.- Я признаю твое право спасти невесту, - обратился он к старшему сыну. - Но не упущу случая побывать в Йотунхейме. Принимайте меня с собой! Ульв Черный, ты остаешься готовить корабли и войско к весне.Той зимой конунгу Земли Фьордов исполнилось пятьдесят пять лет. В его рыжих волосах и бороде мелькала седина, но прежняя сила и точность движений еще оставались при нем. Даже возмужавший Торстейн, таскавший молодого быка за рога, все равно уступал отцу силой. Сейчас же, среди общего воодушевления, лязга оружия и гремевших клятв мести, Стирбьерн казался всем ожившей легендой из прошлого, вернувшейся, чтобы окончательно добить йотунов. И сам он будто сбросил с плеч двадцать лет, и готов был бросить вызов еще одной Золотой Змее или любому врагу, что станет на пути. И уж вовсе никого не удивило, что королева Ютурна встала рядом с мужем. За двадцать лет все привыкли к ней, никто уже не вспоминал, что она - южанка, попавшая в Мидгард колдовством. Зато вся Земля Фьордов знала о клятве Стирбьерна и о том, что королева спасла ему жизнь в битве с Золотой Змеей. Если уж спасенный Торстейном от разбойников на Ледяной Земле молодой южанин собирался идти на край света, кто мог помешать ей, освоившейся среди снегов и льдов, как будто здесь родилась? Ютурна тоже мало постарела за прошедшие годы. Те, кто не знал, не давали ей и сорока лет; ни лицо, ни фигура, гибкая и вместе с тем крепкая, не выдавали в ней мать четверых детей. То ли бессмертный дух Сивиллы не позволял ей постареть, то ли жизнь со Стирбьерном Беспокойным и унаследовавшими тот же нрав сыновьями не располагала к тому, чтобы превратиться в важную ленивую мать семейства. Сейчас Стирбьерн взглянул на жену с любовью и гордостью, когда она стала в общий круг.Из сыновей конунга только хромой Асгейр вынужден был остаться дома. По лицу мальчика текли слезы, но несчастье научило его рассудительности, и он понимал, что будет обузой в опасном пути. Иное дело - Гуннар, которого тоже хотели оставить дома, так как ему исполнилось всего одиннадцать. Отцовский запрет на сей раз не возымел над ним власти, и даже когда Стирбьерн высек его до крови, Гуннар поднялся со скамьи, словно не чувствовал боли, и поклялся, что зарежется, если его не возьмут с собой. Тут уже конунг понял, что напрасно пытаться сломить его, что в упрямом подростке живет дух викинга, тот самый, что он ценил больше всего. И согласился.А другой одиннадцатилетний мальчик - Сигвальд, сын Ульва и Уит-Уис, встретил отряд Стирбьерна в лесу три дня спустя. Сбежав из дома со своим псом, Сигвальд устроил все так, чтобы конунг уже не мог отослать его домой. И тот согласился, вслух поздравив младшего сына и племянника с началом военной карьеры. А про себя невольно сравнивал двух многообещающих мальчиков, которым дал шанс проявить себя. И не мог себе ответить, который из них больше достоин уважения: тот, что, несмотря на боль, решился открыто требовать желаемого у своего отца и конунга, или тот, кто добился своего не только решительностью, но и хитростью, что под стать опытному воину?И они достигли Йотунхейма, мрачного и холодного края, где до сих пор не бывал по своей воле ни один человек. Своими глазами увидели горящие в небе разноцветные огни, чудовищных мохнатых зверей, немыслимых в Мидгарде. Переправились через бурную реку и поднялись по отвесному склону Ледника. Могла ли королева Ютурна представить во времена, когда италийская Этрурия казалась ей краем света, что будет укрываться со своими спутниками в пещере тролля от снежного бурана, грозившего похоронить их всех? Но они дошли, хоть и многие храбрые викинги встретили в Йотунхейме гибель. Торстейн, самый ярый в отряде, едва не был убит на перевале созданными колдовством полуйотунами, но его исцелила внезапно пришедшая на помощь женщина, превращавшаяся в орлицу. Узнав по действию Зелье Жизни, Ютурна встретилась взглядом с неожиданной спасительницей, и та чуть заметно кивнула. Больше между ними не было сказано ни слова, но они прекрасно поняли друг друга.В той же пещере им суждено было пережить и еще одно опасное приключение. Стирбьерн убил напавшего на них тролля, когда его старший сын лежал раненый. Он вовсе не собирался отнимать у молодых приличествующую их возрасту долю подвигов, просто так получалось само собой. К тому же, где-где, а в Йотунхейме приключений хватало каждому.И все же, даже преодолев Ледник, отряд Стирбьерна едва не полег у самых вражеских дверей. Только своевременный приход поднявшихся по горной реке кораблей под командованием Ульва Черного спас их, окруженных врагами. Но поход в Йотунхейм не принес им окончательной победы над вождем йотунов Эдгаром, занявшим место Золотой Змеи. Тот спасся, да еще захватил с собой Сольвейг и унес в Землю Закатного Солнца. Там и состоялась последняя битва с йотунами, успевшими привлечь на свою сторону и часть краснокожих. По пути туда Стирбьерн оспаривал у старшего сына право убить Эдгара. Юноша рвался отомстить похитителю своей невесты; его отец по-прежнему считал истребление йотунов своим долгом. Но оказалось, что спорили они напрасно. Эдгару не суждено было погибнуть в честном бою, его заколола кинжалом Инга. Так окончилось последнее вторжение йотунов в Мидгард.Но, если не грозили больше древние, нечеловечески могущественные противники, то уж возможностей усложнить себе жизнь люди во все времена находят себе немало. Исключением не стал и род Асгейра по мере того, как вырастало новое поколение. Торстейн был доволен жизнью, женившись на Сольвейг, ради которой пришлось столько пережить. Хромой Асгейр получил в удел Зеленую Землю и поселился там. На большом острове предстояло с чистого листа устроить жизнь, давным-давно налаженную в Земле Фьордов; это была задача не для одного поколения. Но третьему сыну конунга хватало твердости и упорства, чтобы добиться своего.Сложнее было с младшим, Гуннаром Бешеным. Еще в семнадцать лет он, собрав отряд таких же отчаянных удальцов, отбил у хельсинстандского ярла Торфинна драккар "Морской Змей". Юноша хотел отличиться сам, независимо от своей семьи. В течение нескольких лет Гуннар на "Морском Змее" носился ураганом по всем западным морям, разоряя без разбора свои и чужие корабли и прибрежные поселения. Он вел такую жизнь, что в итоге сам Стирбьерн конунг отрекся от младшего сына и заочно объявил его изгнанником, которого дома ожидал суд. Тогда Гуннар ушел в Землю Закатного Солнца, где незадолго до того обосновался его старший брат Хродгейр с Сигвальдом, сыном Ульва. Те приняли беспокойного родича, но он и там не мог ужиться. Гуннар, сын Стирбьерна, мнил себя равным отцу, но для него в мире не было второй Золотой Змеи, и его вечная неудовлетворенность приносила лишь разрушения. Молодой викинг и его хирдманы вели себя в Земле Закатного Солнца грубо, не считаясь ни с кем, и вызвали ссору с местными жителями. В итоге Гуннар был убит краснокожими, едва не возненавидевшими всех белых вовсе. Хродгейру и особенно Сигвальду понадобилась вся мудрость и красноречие, чтобы вернуть расположение скрелингов. Спасло лишь то, что Сигвальд был им родным по матери. Да еще найденное Хродгейром железо оказалось очень кстати. За прошедшие годы краснокожие убедились, что железное оружие белых людей лучше их каменного. Так Хродгейр Черный Кузнец первым научил краснокожих добывать руду, плавить железо и ковать из него оружие и другие ценные вещи. И это не было низкой работой для сына конунга; ведь и сам Стирбьерн когда-то лично выковал из небесного железа секиру для битвы с Золотой Змеей. Постепенно освоившись в заморском краю, куда впервые попал еще младенцем, Хродгейр так и остался там, среди чужих по крови людей. Недаром он один из четверых братьев унаследовал черные волосы своей матери, королевы Ютурны.Так же сделал Сигвальд, да и многие из пришедших с ним викингов, прижившись в Земле Закатного Солнца, уже никуда возвращаться не хотели. От них пошел совсем иной народ, унаследовавший часть обычаев и от северян, и от краснокожих, но сформировавшийся непохожим ни на кого. Своих корней, впрочем, они не забывали. Хоть труден и опасен был морской путь через шторма и льды, но викинги набирались опыта и строили все более прочные, устойчивые корабли, способные преодолевать большие расстояния. Родина предков не становилась чужой переселившимся за море.И в тот несчастливый год, когда Харальд, сын Лодина, поднял мятеж на Ледяной Земле, на призыв Стирбьерна конунга откликнулись Хродгейр и Асгейр со своими дружинами, стали в один строй со старшим братом Торстейном. К этому времени все они давно были крепкими бородатыми мужчинами, закаленными в боях, а Стирбьерн конунг и королева Ютурна успели состариться - во всяком случае, по годам, если не по старческой немощи, не так-то легко справлявшейся с ними, как с большинством людей. Но на сей раз и Стирбьерн не остался дома, не доверил старшему сыну наказать предателя. Скрыл под шлемом сильно поседевшие волосы, натянул кольчугу на покрытую шрамами грудь. Рунная секира была теперь ему не по руке, и ей владел Торстейн; но обычным топором Стирбьерн владеть еще не разучился. Никто, даже жена, не мог уговорить его остаться дома. Конунг Земли Фьордов был рад возможности умереть в бою и отправиться в Вальхаллу.Ютурна сознавала, что ей больше уже не сопровождать мужа в бою, не красоваться в кольчуге и крылатом шлеме, вдохновляя воинов на битву. А все-таки ступила на борт "Молота Тора", готовая вместе со Стирбьерном встретить свою судьбу.Весь род Асгейра отправился к Ледяной Земле, чтобы наказать предателя, отказавшегося повиноваться конунгу в Сванехольме. Но Харальд был хитер; он уже давно, под влиянием своей матери Гунхильд, перетянул на свою сторону многих викингов, переселившихся с ним на Ледяную Землю. Еще когда Стирбьерн, ни в чем не подозревая племянника, доверил ему после смерти его отца править этим северным островом, Харальд захотел самостоятельности. Он отказался платить вейцлу, и грубо изгнал послов конунга. Этого нельзя было стерпеть.На берегу высадившихся с кораблей викингов встретило готовое к бою войско. Из-за камней выскочили притаившиеся лучники и осыпали войско конунга целым дождем стрел. Одна стрела пробила кольчугу на груди Стирбьерна, вторая вонзилась ему в горло, прямо в соединение доспехов. На губах старого викинга еще не успел отзвучать боевой клич, как он покачнулся и упал на руки воинов. По белой бороде и кольчуге текла кровь...Но гибель Стирбьерна не спасла самозваного правителя Ледяной Земли. Растерянность сванехольмских викингов длилась лишь несколько мгновений. Затем они с оглушительным страшным ревом бросились на врага, забыв, что перед ними соотечественники, и даже родичи. Не было викинга, который бы в этот момент не горел желанием отомстить за смерть конунга. Они смяли мятежников, будто медведи. Их предводителя изрубили на куски, так что тело потом не удалось собрать в целости. Его честолюбивая мать, узнав о гибели сына, отравилась - и это было лучшим, что она могла сделать.После битвы викинги долго стояли над телом Стирбьерна. Казалось невероятным, что величайший воин Земли Фьордов, победитель Золотой Змеи, мог погибнуть от обычной стрелыэ. Люди не верили своим глазам. Наконец, среди них в черном вдовьем покрывале показалась королева Ютурна. Села рядом с мужем на пропитанную кровью землю и сурово проговорила: - Чему удивляетесь? Или не знаете, что и самый могучий - тоже человек, и железо его ранит точно так же, как и последнего из людей, и что никто не может быть непобедим? И мой отец был силен и доблестен, а все-таки принял смерть под пытками, не в бою, как муж мой! Викинги вы или выродки, забывшие, как сражаться? Если не забыли, должны помнить, что позор не в смерти или поражении, а в бесчестье. С этими словами она легла рядом со Стирберном, и больше не шевелилась, и не произнесла ни слова, хотя была еще жива, даже когда сыновья перенесли ее с телом мужа, нарядив в лучшие одежды, на "Молот Тора". Попрощавшись с уходившими навсегда, подожгли просмоленные вязанки сена, сложенные на палубе. Вскоре выведенный в открытое море драккар вспыхнул, как факел. Наползшая с востока огромная черная туча скрыла от глаз их последнее плавание. Потом сыновья, долго глядевшие вслед в молчании, явственно расслышали дальний раскат грома. Все трое переглянулись.- Вы слышали? - спросил Торстейн Отважный, новый конунг.- Да. Могучий Тор пришел вознести Стирбьерна в Вальхаллу, - подтвердил Хродгейр. - А я думал, мне послышалось...А где-то невероятно высоко в небе, по ту сторону радуги, среди исполинских ветвей Мирового Древа, расстилалась поляна, поросшая шелковой весенней травой. Туда и опустился белоснежный конь с лебедиными крыльями. С него сошли двое, держась за руки - могучий рыжеволосый воин и статная женщина. Точно такие, как в молодости, когда сражались с Золотой Змеей. Ступили на землю, лишь немного помедлив, и вошли в открывающиеся перед ними широкие резные ворота. На мгновение замерли - не от удивления перед огромным домом, что возвышался впереди, но увидев целый отряд викингов, выбежавших им навстречу с шутками и смехом. Команда первого "Молота Тора", не заметившая прошедших на земле лет, встречала своего вождя. И он взмахнул рунной секирой - в его земной жизни она осталась в наследство старшему сыну, но здесь точная копия ее была под рукой, - приветствуя их.