Часть 8 (1/1)

Арамис не знал, сколько именно времени они так простояли, пока в дверь кто-то не постучал. Анри вздрогнул и отошел от него, снова присев на кровать возле Анны-Женевьевы. Та положила руку на его ладонь и ласково сжала ее. Мальчика можно понять! Столько потрясений за несколько дней. Узнать, что твой духовник?— Генерал могущественного Ордена, да к тому же еще и твой отец! Можно было представить, что сейчас творилось в голове Анри.—?Прошу меня простить, монсеньор,?— в комнату, поклонившись, вошел Хуан.—?Ничего, Хуан. Что-то случилось? —?Арамис повернулся к нему.—?Я обыскал комнату Маркуса и нашел кое-что интересное.—?Герцогиня, я вынужден вас покинуть на время,?— Арамис наклонился и поцеловал руку Анны-Женевьевы. —?А вы пока еще полежите, отдохните. Анри,?— он поднял глаза на сына и улыбнулся ему,?— присмотрите за своей матушкой.—?Будьте спокойны, монсеньор… —?Анри едва не сказал ?отец?.Арамис вместе с Хуаном покинул комнату.—?Рассказывайте, Хуан,?— распорядился Арамис, идя по галерее в сторону комнат охраны. Хуан шел сзади на почтительном расстоянии.—?Я обыскал его комнату, монсеньор. Он был крайне осторожен, но кое-что я все же нашел.Они подошли к комнате Маркуса. Хуан открыл дверь, проверил комнату и только после этого пропустил туда Генерала.—?Хуан, думаю, на вилле мне теперь ничто не грозит,?— улыбнулся Арамис.—?Когда вы увидите мою находку, то и вне виллы вам уже ничего не будет грозить, а те, кто замышлял сместить вас, будут молить о смерти,?— Хуан, напротив, был крайне серьезен. Было видно, что он все еще не может себе простить, что просмотрел предателя рядом с собой.Они зашли в комнату, и Хуан подвел Арамиса к кровати, откинул тюфяк. Между тюфяком и остовом кровати лежала гравюра. На первый взгляд совсем неприметная, она, однако, очень заинтересовала Арамиса. Он взял ее и какое-то время внимательно разглядывал.—?Не может быть…—?Да, монсеньор. Я вижу, вы, как и я, узнали эту гравюру. Я считаю, что она выполняла роль своеобразного пароля между заказчиками покушения на вас и исполнителем. Маркус был связующим звеном. Конечно, это не он бросил мышьяк в ваш отвар и даже не он пронес его на виллу. Он всего лишь позволил пройти мнимому слуге. Точнее, наемному убийце, который очень хорошо сыграл роль слуги. И только благодаря Сезару…—?Я видел эту гравюру в Мадриде и вряд ли в мире есть еще такая же вторая,?— Арамис узнал изображение распятого на кресте Христа, которое видел в доме брата де Валенса, его правой руки. —?А я еще думал назначить его своим преемником.—?Я тоже видел эту приметную гравюру в доме брата де Валенса два года назад, когда принимал пост начальника вашей охраны. Я думаю, что де Валенса поручил Маркусу продать гравюру и использовать вырученные деньги для подкупа слуг на вилле. Но де Валенса недооценил Маркуса. Скорее всего, тот оставил гравюру, чтобы потом шантажировать его.—?И чего ему не хватало? Он бы и так стал Генералом после моей смерти,?— Арамис с горечью покачал головой.Хуан молча стоял рядом. Ему вообще было непонятно, как можно вот так цинично предать Генерала, который доверяет тебе, приближает к себе. И вот так… ударить его в спину. Хуан этого не понимал.Арамис бросил гравюру на кровать, повернулся и пошел к выходу.—?Меня упрекают в том, что я слишком мягок к провинившимся. Видит Бог, я не люблю прибегать к крайним мерам. Но в этот раз придется! Чтобы ни у кого больше не возникло соблазна последовать примеру де Валенса. Посыльный должен быть готов через полчаса! Будет срочное поручение в Мадрид.—?Слушаюсь, монсеньор.Хуан видел, что Генерал спокоен и поражался его выдержке. Он не знал, не догадывался, что внутри у Арамиса все клокотало от гнева. Он мог простить все?— ошибки, проступки, всякое бывает?— Бес попутал! Но простить предательство он не мог.В кабинете за столом Арамис долго сидел и смотрел на уже написанный приказ. Оставалось лишь поставить подпись и скрепить печаткой. Да, он не любил крайних мер, но… Решительный росчерк пера, воск, печать. Вот и все… Глупец де Валенса. Подождал бы несколько лет, имел бы все. Теперь же…В дверь осторожно постучали. После его разрешения вошел посыльный. Арамис протянул ему конверт.—?Срочно доставить в Мадрид и передать лично в руки моему секретарю Иларио. За выполнение поручения отвечаете головой!Посыльный поклонился.—?Идите!Посыльный вышел и уже за дверью перекрестился. Он сейчас не завидовал тому, кто навлек на себя гнев Генерала. Как и все в Ордене, он уважал и даже где-то боялся этого человека.Какое-то время Арамис сидел, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Пока снова не скрипнула дверь.—?Можно?Анри… Арамис открыл глаза. Анри стоял в дверях.—?Конечно, мальчик мой,?— Арамис с нежностью улыбнулся ему. —?Как ваша матушка?—?Она уснула, и я решил зайти к вам,?— Анри робко вошел в комнату и прикрыл дверь. Замер, прислонившись виском к прохладной древесине створки. Всегда стремительный, с неуемной энергией, всегда куда-то несущийся, он был непривычно тих и задумчив.Арамис подошел к нему и осторожно развернул.—?Мальчик мой,?— он обнял его. —?Я понимаю твое состояние сейчас. Столько всего сразу навалилось.—?Я всегда любил Вас, уважал, восхищался. Всегда боялся огорчить или разочаровать. Я даже не представлял, что моя тайная детская мечта быть Вашим сыном окажется правдой.—?Ты не сердишься на меня? На матушку?—?Нет, что Вы! —?Анри поднял глаза на Арамиса. —?Мне только немного жаль, что я не узнал этого раньше. У нас бы было больше времени побыть вместе… Отец…—?У нас еще будет время, сынок.—?Но для всех Вы по-прежнему лишь мой духовник.—?Да,?— кивнул Арамис. —?Правду знаем только мы трое. Так будет лучше прежде всего для вас, Анри.—?Я понимаю. Но Вы поедете с нами в Лонгвиль? Вы побудете там хотя бы несколько дней? Отец! Прошу Вас…—?Да, Анри, я поеду с вами. Но тебе, сын мой, придется держать себя в руках.—?Я смогу, обещаю Вам!—?Хорошо. А сейчас пойдем навестим Сезара и распорядимся насчет ужина. Не знаю, как ты, а я очень голоден.Арамис улыбнулся Анри, обнял его за плечо, и они покинули кабинет.***Париж они покинули не через три дня, как предполагал Арамис, а через неделю. Задержались, чтобы немного затянулись раны Сезара и он восстановился достаточно, чтобы выдержать дорогу.Но Анри был даже рад этой задержке, как и Анна-Женевьева. Ведь у них появилось несколько дополнительных дней, которые они могли провести с Рене. Анри использовал каждую свободную минуту, чтобы провести ее с отцом. За эти дни они говорили столько, сколько не говорили за все прошедшие годы.Но, как ни оттягивай неизбежное, оно все равно рано или поздно наступает. И вот настал день, когда ранним утром на площадке у дворца появились две подготовленные в путь кареты. Слуги сновали с саквояжами, конюхи напоследок проверяли упряжь и колеса, успокаивали застоявшихся лошадей. Около полудня из дома вышли Арамис, Анна-Женевьева, Анри, Адель, Сезар и Хуан.—?Хуан, мы с герцогиней и Анри поедем в первой карете, мисс Адель, Сезар и вы?— во второй. Присмотрите за ним. Мне кажется, он еще слаб.—?Монсеньор, я в порядке,?— Сезар старался держаться, как обычно, но бледность выдавала его.—?Не спорьте, Сезар. Вы дороги мне, и я хочу, чтобы вы доехали до Мадрида целым и невредимым. Хуан, вы все поняли?—?Да, монсеньор. Охрана будет нас сопровождать верхом.—?Не слишком ли много людей, Хуан? —?спросил Арамис, кивая в сторону дюжины мощных охранников, держащих наготове таких же внушительных скаковых лошадей.—?Ваша Светлость, после всех последних злоключений охраны много не может быть.—?Хорошо, я не буду с тобой спорить,?— улыбнулся Генерал Ордена. —?Ну, что ж, можно ехать.—?Да, монсеньор. Я думаю, мы еще засветло доберемся до приличного постоялого двора, чтобы заночевать.—?Отлично. Тогда поехали. Надеюсь, завтра мы будем ночевать уже в поместье Лонгвиль.—?Если не подведет погода, то да, монсеньор.Хуан открыл дверцу первой кареты. Арамис помог сесть Анне-Женевьеве, сел сам, последним сел Анри. Хуан захлопнул дверцу и подошел ко второй карете. Адель и Сезар уже сидели внутри. Хуан еще раз осмотрел кареты, багаж. Все на месте, все надежно закреплено. Ну, с Богом!Он махнул охранникам, те дружно вскочили в седла. Двое перед первой кареты, двое позади второй и по двое с боков каждой. Взмах длинного кнута, и кареты медленно покатились к воротам.—?Прощай, Париж… —?тихо сказал Арамис, когда они выезжали из города.—?Прощай? —?Анна-Женевьева посмотрела на него и поняла: да, прощай, Париж…Арамис грустно улыбнулся:—?Я чувствую, что больше не вернусь сюда. Во Францию, может быть, но в Париж… Нет, его я больше не увижу. Этот город многое дал мне и многое отнял.По лицу Арамиса пробежала тучка. Имя ей было Мари де Шеврез, но Анна-Женевьева не догадывалась об этом.Когда они проезжали Нуази, Рене прошептал молитву и, глядя вслед тающим на горизонте очертаниям деревушки, подумал: ?Прощай, Аделин. Прощай, Элиза. Прощайте, девочки мои…?***Хуан оказался прав. Погода не подвела, и уже к вечеру следующего дня они увидели впереди изящные башенки замка де Лонгвиль.—?Анри, ты все помнишь? —?улыбнулся сыну Арамис.—?Не волнуйтесь, дорогой отец. Я буду держать себя в руках. Обещаю вам! Герцог ничего не заподозрит.—?Ну, если уж он за девятнадцать лет ничего не заподозрил… —?не удержавшись, пробормотала Анна-Женевьева, и все трое рассмеялись.—?И все-таки, Анри,?— посерьезнел Арамис,?— герцог немало сделал для тебя. Ты должен быть ему благодарен. Он дал тебе титул, имя, воспитание и положение в обществе.—?Но жизнь мне дали Вы, отец! —?горячо воскликнул Анри.—?Мальчик мой,?— Арамис улыбнулся. —?Может быть, ты самое лучшее, что получилось у меня в жизни.—?Какой отец, таков и сын,?— улыбнулась Анна-Женевьева.Арамис ласково сжал ее руку и поцеловал. Анри с улыбкой наблюдал за ними и жалел, что они не могут быть вместе открыто. О том, что скоро отец уедет и неизвестно, увидятся ли они еще, Анри даже думать не хотел.Герцог де Лонгвиль вышел лично встречать кареты.—?Монсеньор! Ну, наконец-то Вы посетили мой дом! Признаться, я уже собрался обидеться на Вас! —?де Лонгвиль, шутя, погрозил Арамису пальцем и очень тепло обнял.Арамис ответил на приветствие, так же обняв Генриха. В сущности, тот не был виноват в том, что они с Анной-Женевьевой полюбили друг друга и что Анри не его сын, а Арамиса. При всей разнице их с Анри характеров, де Лонгвиль всегда заботился о нем, обеспечил ему воистину безбедное будущее. ?Ну, и после моей смерти Анри получит все, чем я владею?,?— подумал Арамис. Так что Анри де Лонгвиль, он же д’Эрбле, был очень завидным женихом в любой из стран. Но юную мисс Адель Листок, в данный момент смущенно поглядывавшую на старшего де Лонгвиля, это не волновало. Она и сама была девушкой не бедной, да и Анри любил ее совсем не за богатства.В поместье де Лонгвилей Арамис провел три дня. Как его ни уговаривали?— герцог в открытую, Анри и Анна-Женевьева умоляющими взглядами?— он вынужден был двинуться в путь. Его ждали в Мадриде. Накануне его отъезда за ужином Анна-Женевьева и Анри старались сдерживаться, но даже не слишком наблюдательный де Лонгвиль заметил их грусть. Герцогиня объяснила ему это лёгкой мигренью, а Анри честно признался, что огорчен предстоящим расставанием со своим любимым духовником.***Анна-Женевьева вошла в свою комнату и тут же отослала служанок. Она не хотела никого видеть, потому что чувствовала, что сдерживает слезы из последних сил. И когда она, наконец, осталась одна, то не выдержала.—?Помнится, я как-то уже говорил, что грех орошать такие прекрасные глаза слезами,?— послышалось за ее спиной.Она так и не смогла понять, как ему удавалось незаметным проникать в ее комнаты. Похоже, эту тайну, как и многие другие, он заберет с собой.Она повернулась, встала и подошла к нему. Провела рукой по лицу, задержалась пальцами на губах.—?Мне всегда было так тяжело расставаться с тобой, а сейчас особенно. Ведь мы не знаем?— увидимся ли еще.Он наклонился и поцеловал ее.—?Увидимся, обязательно увидимся. На этом ли свете или на том… Но даже когда меня нет рядом, я всем сердцем с тобой. Ты же знаешь это… —?он улыбнулся. Она обняла его и все равно расплакалась. —?Ну, что ты… Не надо… Ч-ч-ч-ч… —?ласково приговаривал он, поглаживая ее плечи.—?Прости. Я слишком люблю тебя.—?Я тоже очень тебя люблю… И благодарен тебе за то, что ты сделала для меня. Много лет назад ты спасла меня от смерти. Смерти душевной. Я никогда тебе этого не рассказывал, но сейчас скажу. Я встретил тебя, когда только что потерял любимую женщину и дочь. Их убили. И мне казалось, что вместе с ними умер и я. Но ты смогла меня вернуть к жизни, подарить мне Анри. Спасибо тебе за все…Она ошеломленно слушала его признание. Господи, сколько ему все-таки пришлось пережить…Они проговорили всю ночь. Сидели, обнявшись, и говорили. И целовались, как в их самую первую ночь.Наутро Анна-Женевьева не вышла провожать его, все так же сославшись на мигрень. Она просто знала, что не сможет держать себя в руках.Анри стоял возле кареты, кусая губы. Арамис улыбнулся. Прямо как он сам… Он и сейчас в моменты наивысшего волнения иногда кусал губы. Статус изменился, а привычка осталась.—?Отец, я ведь еще увижу Вас? —?тихо спросил Анри, когда они стояли вдвоем и никого рядом не было.—?Будем надеяться на это, Анри,?— Арамис обхватил сына за плечи и притянул к себе, будто напутствуя, а на самом деле запоминая стук его сердца. Нехотя отпрянул, чтобы сказать последнее главное. —?Я хочу, чтобы ты знал. В своем завещании я указал одно-единственное имя?— твое. Все, что у меня есть, после моей смерти станет твоим.—?Я бы все это отдал, только бы Вы еще долго-долго жили, отец,?— серьезно ответил Анри.—?Все будет хорошо, мальчик мой. Береги себя и заботься о матушке. Оставляю ее на тебя.Он улыбнулся. Анри не успел ответить, в дверях показался герцог де Лонгвиль.—?Жаль, что Вы так быстро покидаете нас, монсеньор.—?Дела, дорогой де Лонгвиль. А дорога неблизкая впереди.—?Что ж, удачи Вам. И надеюсь, мы еще увидимся.—?На все воля Господа.Они обнялись. Арамис напоследок благословил Анри, тот поцеловал протянутую руку. Садясь в карету, Арамис обернулся и встретился с Анри глазами. ?Я люблю Вас, отец…? ?И я тебя, сынок…?Хуан захлопнул дверцу, и кареты, набирая ход, покинули поместье. Впереди ждал Гавр и корабль в Испанию.Возвращение Генерала в Мадрид быстро поставило все на свои места.Брат де Валенса загадочно исчез. Все догадывались, что с ним случилось, но никто не осмеливался говорить вслух. Произносить же имя де Валенса при Генерале вообще означало навлечь на себя гнев монсеньора и подписать себе смертный приговор.Произошедшее с де Валенса показало, что называется, ?кто в доме хозяин?. Все ходили по струнке, боясь даже дышать без разрешения Генерала.***Прошел год.Однажды утром Арамис, как обычно, занимался проверкой корреспонденции, когда в кабинет вошел Иларио.—?Монсеньор, Вам письмо из Франции,?— улыбаясь, он протянул ему конверт.Арамис сразу узнал герб де Лонгвилей. Последний раз Анри писал ему полгода назад?— рассказывал, что у них с Адель все хорошо, и она собирается перебраться во Францию поближе к нему.—?Чему ты улыбаешься, Иларио? —?хитро прищурившись, спросил Арамис.—?Я чувствую, монсеньор, что там хорошие новости. Вы же знаете?— у меня нюх на такие вещи.—?Знаю,?— рассмеялся Арамис. —?Иди. И когда приедет Сезар, пусть немедленно зайдет ко мне, он мне нужен.—?Будет сделано, монсеньор.Иларио поклонился и вышел из кабинета.Сезар в Мадриде стал его правой рукой. Он быстро вошел в курс дела и так ответственно и безукоризненно все исполнял, что Арамис всерьез подумывал сделать его своим преемником. ?Он был бы прекрасным Генералом Ордена??— думал Арамис. Что ж, если Господь даст ему еще хотя бы несколько лет, чтобы он мог подготовить Сезара, то почему нет…Арамис открыл письмо. И первые же слова вызвали на его лице улыбку, которая не покидала его до последних строк.?Монсеньор.Я с огромным удовольствием и радостью сообщаю Вам, что на третье воскресенье июля назначена моя с мисс Адель Листок свадьба, а так же свадьба виконта Рауля де Бражелона и мисс Мэри Грефтон, которые состоятся в поместье де Ля Фер. От своего имени и от имени Рауля я бы хотел просить Вас оказать нам честь и освятить наши браки.Это было бы лучшим подарком для меня и Рауля, если бы Вы обвенчали нас.Я заранее прошу Вас об этом, чтобы Вы успели приехать. Обнимаю Вас и надеюсь вскорости увидеть.Всегда Ваш, Анри де Лонгвиль.?Арамис вкладывал письмо обратно в конверт, когда в кабинет вошел Сезар.—?Вы меня хотели видеть, монсеньор? Всегда к Вашим услугам,?— Сезар подошел и, преклонив одно колено, поцеловал перстень на руке Генерала.—?Да, Сезар,?— кивнул тот. —?Сегодня после обеда будет Совет Ордена. Я хочу, чтобы ты присутствовал на нем. Но не стоял за спиной, а сидел справа от меня.Сезар замер взглядом на Генерале. Правильно ли он понял?—?Ты все правильно понял, Сезар,?— прочитал его мысли Арамис. —?Я хочу, чтоб отныне ты всегда был рядом со мной на всех встречах и советах. Впитывай, учись. Тебе это однажды пригодится. Когда я умру, ты займешь мое место.—?Монсеньор… —?ошеломленный Сезар не находил слов. —?Достоин ли я такой милости? Достоин ли такой чести от Вас?—?Достоин, и уже не раз доказал это. Иди, подготовься к Совету. И вот еще что… —?остановил он Сезара уже в дверях. —?Прикажи достать свой дорожный сундук и мой тоже. Вечером слуги должны приготовить и уложить вещи.—?Куда мы едем, монсеньор?—?Во Францию, Сезар, во Францию,?— улыбнулся Арамис.—?Хорошие новости? —?позволил себе улыбнуться и Сезар.—?Да. Самые лучшие за последнее время. Анри и Рауль женятся и хотят, чтобы я освятил их браки.—?Вы, должно быть, очень счастливы, что будете присутствовать на свадьбе своего… сына… —?последнее слово Сезар произнес особенно тихо и осторожно посмотрел на Арамиса.—?Ты и об этом догадался, хитрец… —?улыбнулся тот. По этой улыбке Сезар понял, что Генерал не сердится на него. —?Иди! —?засмеялся Арамис.Сезар вышел из кабинета. Арамис поднялся из-за стола и подошел к окну. Ласковое летнее солнце заливало город. Арамис улыбнулся. Он едет на свадьбу сына. Это будет последним счастьем и последним утешением в его жизни. А после этого и умирать не страшно… Потому что теперь он уверен?— его сын продолжит род д’Эрбле на этой грешной, но все-таки доброй, земле.И однажды на эту землю ступит маленькая ножка следующего д’Эрбле, и сделает по ней первые шаги.Он, Арамис, их, скорее всего, уже не увидит, но знает точно?— он сделал все, чтобы его сын и все последующие поколения д’Эрбле не знали нужды и лишений, с которых когда-то начинал он сам.Жизнь продолжается…