1 часть (1/1)

Тик. Так. Тик. 23:07—?Старр Трой, сучка Чаффи Юджина,?— Варга бросает стакан Трою под ноги; стекло не раскалывается, а мягко бьется об медвежью шкуру, разбрызгивая виски ценой чьей-то головы на ботинки ценой чьей-то должности.?А сам-то ты кто??, хочется возразить Трою; он отталкивает стакан носком башмака. Стакан катится с ковра на пол и звенит. Звон не перебивает тиканье десятка часов на стенах, но Варга морщится.Трой отвечает:—?И вам добрый день, мистер Варга.Это их традиционное приветствие.Трой с интересом осматривает шкуры, устилающие пол: медвежьи, тигриные, оленьи; даже свалявшиеся, покрытые грязевой коркой и свернувшейся кровью, они мерещатся ему смутно знакомыми. Варга не мешает гостю осваиваться: наоборот, ухмыляется?— его расслабленная ладонь стоит под подбородком, а плечи съезжают набок, как накренившаяся под тяжестью одежды вешалка.—?Не узнаешь,?— мурлычет Викус.Трой поднимает голову и смотрит Варге в глаза. Цепкие и хитрые, они выделяются даже из водоворота окружающих цветов. Варга забавляется и насмехается: его кресло на несколько сантиметров выше кресла напротив?— кажется, под ножками лежат книги, старые, с потертыми корешками. Викус болтает босыми ногами из стороны в сторону, как часы болтают маятниками на стене.Трой сглатывает (его голова трещит и раскалывается от непрекращающегося тиканья), расслабляет галстук и отвечает:—?Когда они хранились на ранчо у мистера Сэнда, они выглядели поаккуратнее.Варга цыкает языком:—?Лучше бы он голову свою охранял так, как эти ковры, а? Ну, проходи, Старр Трой, и садись. У тебя на кресле, наверное, мно-ого всякой гадости. Я просил Рика ее убрать, но он ответил, что он не служанка, а панк… а у тебя есть служанка, Старр Трой? Или панк, на худой конец?Трой не обращает внимания на пьяную болтовню Варги; старается не обращать внимания и на ногу, закинутую на поручень кресла; когда он обнаруживает плетеную корзину гнилых мандаринов у себя на кресле, его терпение лопается.—?Викус, сколько лет мы с тобой знакомы, а мне все равно иногда хочется тебя придушить.—?Придушить? —?Викус оживляется. Трой убирает корзину и с разочарованием обнаруживает, что сквозь плетеные прутья вытекла мандариновая гниль. —?Говорят, когда тебя душат, оргазм получается ярче. Но мне кажется, что это мелочь, если сравнивать с еблей под кокаином. Может, мы с Юджином и душили друг друга позавчера, а может, произошло что-то похуже, а?Трой смеется, хотя во рту у него кисло. Пустой дубовый стол стоит вдоль стены, по гладким доскам льется вязкая тухлая кровь. Трой не хочет знать, откуда она берется?— зачем ему лишние нервы?; Трой переворачивает подушку на кресле, стряхивая склизкие оранжевые корки; Трой все-таки смотрит вверх.—?Я думаю, с Юджином все в порядке. Он звонил мне вчера, чтобы попросить зайти к тебе. Удостовериться, что ты не совсем здесь зарос мусором.—?Ты? Ко мне? —?бычья голова, приколоченная огромными гвоздями?— таких гвоздей было бы достаточно, чтобы распять десять Иисусов, прижатых друг к другу вплотную,?— потихоньку стекает вниз. Это уже не кровь: кровь надежно впечаталась в орнамент на обоях, кровь рассекла напополам своими струями цветы на орнаменте ещё пару дней назад, кровь свернулась по углам стола в маленькие уютные лужицы. Вниз течёт трупная жидкость. Варга ловит взгляд Троя и хрипло гогочет:?— Либо Чаффи все еще не может ходить после позавчерашнего, либо у тебя слишком мало дел.Трой снимает перчатки и брезгливо отгоняет рой мух.Они лезут из глазниц быка, висящего у них над головами; глазницы набиты мандариновыми корками; благородные коровьи ресницы торчат по краям.Трой не хочет лишних нервов?— он хочет заткнуть Викуса Варгу навсегда.Но Трой отвечает:—?С тех пор, как Юджин сообщил, что хочет отойти от дел, у меня всегда полно работы.—?Тогда все-таки первое. Я никогда не рассказывал, почему Юджин выбрал именно меня? Когда впервые пришел в Chaffee House, я выбрал молодого быка,?— Варга удовлетворенно улыбается и поджигает очередной джойнт. Он растягивает слова и жмурится, довольный, делая вид, что не рассказывал эту историю несколько сотен раз. Он чиркает спичкой?— ему хватило прошлой, чтобы закурить, и теперь он просто смотрит на огонь. Трою кажется, что через огонь Викус смотрит на него, но Викус бормочет так, будто знать не знает никакого Троя:?— Возможно, если повторять это раз за разом, Юджин будет приходить ко мне чаще. А может быть, и нет. Тогда я сам буду приходить к нему за добычей… или с добычей…Трой вытирает перчаткой пыль со стола. Перчатки он еще купит, а к Варге, возможно, никогда больше не зайдет. Тиканье часов сводит Троя с ума: среди множества настенных он замечает наручные, висящие на огромных и ржавых гвоздях, каждый из которых удержал бы десять Божьих сыновей. Варга безумен?— но в этом безумии есть шарм. Варга безумен?— но в этом безумии есть система. Если это?— комната для переговоров, тогда Трою совершенно очевидно, как Варга умудрился совершить столько выгодных сделок.—?Если ты не снимешь бычью голову со стены, он вряд ли здесь появится.—?М-вах,?— Варга целует воздух,?— ты думаешь, что Юджина пугают мертвые быки?—?Нет, просто они ему ужасно надоели.Варга затихает, осмысляя. Тик. Так. Тик. 23:23Трой использует это время. Он рисует круги на пыли, как пришельцы?— на полях. Он вспоминает, как по пути сюда заплутал между гостиной, превратившейся в наркопритон, и кухней с холодильником, набитой одними только гнилыми мандаринами, как прогулялся по коридору, укрытому шкурами, укрытыми плиткой, сумасшедшей ярко-желтой плиткой, выдранной откуда-то с мясом и с цементным раствором, лежащей прямо на чертовых коврах; вспоминает, как взобрался на второй этаж по лестнице со ступеньками, обитыми железом, острыми, как бритва.Изнутри особняк напоминал то ли драконью пещеру, то ли лабиринт Минотавра; тени отклеивались от стен, превращаясь в крыс. Крысы лязгали зубами и пирсингом. Коридоры утекали вдаль, как след из черной плесени на стенах; Трой шел.И шел.И шел.Когда он поднимался на третью лестницу со ступеньками, острыми, как бритва, и представлял, как больно бьются об них коленные чашечки, он встретил Анджея. Анджей выполз из глубин особняка, сотканный из самой плотной тьмы?— из жесткого волчьего ворса, взошедшего на окропленной кровью земле вместо травы одной скандинавской ночью.Варг.Полуразрушенный недостроенный особняк навевал странные мысли.—?Ищешь младшего Варгу? —?угрюмо осведомился Анджей.И все-таки здесь, среди пьяных и мертвых тел, он казался Трою самым человечным из всех подкроватных монстров.—?Именно так.Анджей встрепенулся и свел брови?— Трой видел это, несмотря на темные провалы вместо его глаз. Это были всего лишь очки, скрывающие бельмо, но воображение не хотело разубеждаться. Весь Фрибург знал, что у Варги-старшего проблемы со зрением.Анджей не любил чужаков.Дом был заполнен ими: одним больше, одним меньше?— для Анджея это ничего не должно было значить, но Трой был не чужаком, а гостем.Больше, чем чужаков, Анджей не любил только гостей.—?Он там… в комнате… для переговоров,?— его скрежещущий глухой голос осел в ушах, как сухая земля.Чёрная.Чёрная.—?Передавайте привет жене, мистер Варга.Анджей махнул рукой в ответ, указывая путь, и растворился в темноте снова.Когда Трой оказался в комнате для переговоров, часы показывалиТик. Так. Тик. 23:06Пока Трой вспоминает, ему кажется, что он делает это снова.Снова отталкивает мыском ботинка стакан, снова смотрит на кубики льда, тающие в окровавленном грязном мехе, и снова парирует пассаж про сучку; снова проходит к столу и стряхивает гнилые мандариновые корки с кресла; снова снимает перчатки и рисует круги на пыли. Варга не мешает?— все так же ухмыляется.—?Я вижу, ты оценил мою коллекцию часиков. Кукушка или маятник?Трой думает, что предпочитает эргономичные формы, симметричные и простые. Без торчащих углов и без желтого рта, который откроется столько раз, сколько ему останется жить. Трой думает, что даже если в этом бреде есть система, то он не должен разгадывать ребусы: Юджин всегда дает задания четко, и если он каждый раз просит узнать, жив ли Варга, то ответа на этот вопрос будет достаточно.—?Маятник, пожалуй.Варга выпускает дым изо рта. Бычья голова все еще висит на стене: это другой бык, черно-белый, как шахматная доска. Одна его глазница набита оранжевой цедрой, другая покрыта пленкой, мутным засвеченным туманом, наступающим на Фрибург по ночам.—?А я бы выбрал кукушку, Старр Трой. Ты думаешь, что маятники?— для пижонов с золотыми ложками за щекой; а маятники?— для плохих мальчиков. Для самых плохих. Сэнды любили часы с маятниками, а Сэнды, по-твоему, были хорошими мальчиками? По-моему, нет. Может, не такими жестокими, как Варги, но когда грызешь червивое яблоко, разве думаешь о проценте червяка? Я бы не думал, а ты, Старр Трой? В мэрии высчитывают процент червяка?Трой парирует его доводы, сметает, как карточный домик:—?Ты строишь рассуждения на заведомо ложном выводе, Викус. Пытаешься думать за меня. Иногда сигара?— это просто сигара.Варга спрыгивает со своего трона на глиняных ногах и направляется к Трою.—?Может, иногда сигара?— это просто сигара, может, тебе просто больше нравятся маятники и ты ни о чем не думаешь, но мне кажется,?— Варга прислоняется к подлокотнику чужого кресла и указывает джойнтом вверх. Огонь на конце джойнта тлеет, как развороченный глаз, пузырящийся кровью,?— ты недооцениваешь закономерность. Эти, эти… и еще вот эти. Все сэндовские. Не узнаешь?Даже с искривленными стрелками они мерещатся Трою смутно знакомыми. Он отводит руку Варги от своего лица и кивает бычьей голове:—?А откуда тогда часы с кукушками?Каннабиоидная пелена облизывает их, как мутная роговица облизывает гнилое глазное яблоко. Фрибург по ночам купается в пыли, а Трой?— в кислом помешательстве Викуса Варги. Особняк навевает странные мысли.—?Часы с кукушками,?— Варга кривится, чёрт знает отчего. —?Будь у тебя пиздюк, маленький такой Старр Трой, ты бы выбрал маятник или кукушку?Трой думает несколько дольше. Воображение рисует ему безвкусные детские спальни с клоунами на обоях, безвкусные детские спальни, уставленные игрушками до потолка, кислотно-желтые детские комнаты с коровьими головами, вколоченными в стену. Комнаты с кукушками, истошно кричащими, сколько осталось жить; комнаты, в которые приходит Викус Варга, когда затихает их вой.—?Я бы все равно выбрал маятник.Викус хмыкает. Удивленно.—?Почему? Не хочешь порадовать мальца?Трой не уверен, что так стоит делать, но он вынимает из рук Варги джойнт и затягивается.—?Не хочу оплачивать ему психотерапевта. Расскажи мне про наручные часы.Когда Викус поворачивается, в его глазах мелькает тень тревоги, острая, стремительная, блестящая; Трой даже верит на секунду, что когда-то этот сумасшедший перерезал глотку Кристоферу Сэнду.Трой выдыхает Викусу в лицо.Трой нервничает.Сегодня Трою слишком часто приходится думать, что он беседует с городским сумасшедшим, а не с самим собой.—?Наручные часы… М-м-м, это мои любимые истории. Крутые наручные часы носят гангстеры за пятьдесят и мэровские шлюшки. Любой малолетний педик, которого начальник пригласил выпить в Old Colony, скоро купит себе золотые часы. Закон природы, Старр Трой!Трою нравится эта шутка. Он вытягивает руку и оголяет запястье:—?Ну, в таком случае, зачем мне выбирать между маятником и кукушкой?Варга слезает с поручня. Молчит. Расхаживая по шкурам, оставляет громоздкие грязные следы: у Варги большие ступни, намного больше, чем у Троя. Думает слишком крепко.—?Узнаешь! —?отмахивается он. —?Но ты же пришел не только потому, что Чаффи тебе сказал. Ты пришел поболтать о Чаффи, да?Тик. Так. Тик. 23:32Трой использует это время. Он раскуривает джойнт и рассматривает часы. Он вспоминает, как прошлым вечером Юджин Чаффи ждал его в своих роскошных апартаментах. Фрибург за стеклами окон горел: горел не огнем революции?— горел через грязное марево, долго и мучительно, как зверь, задыхающийся дымом в сердцевине лесного пожара. Чаффи разлил вино по бокалам, но Трою не хотелось: вместо вина чудилась бычья гнилая кровь, стекающая со стен. Юджин тоже не притронулся к вину. Только молча толкнул стакан пальцами: память о бычьей крови впиталась в скатерть. Еще несколько капель, и белое кружево стало бы мулетой.—?Как дела у Викуса?—?Знаешь, он в последнее время завел традицию: бросать мне бокал виски под ноги, когда я прихожу. А тут ты со своим вином. Вы действительно два сапога пара,?— Трой смотрел, как розовые потоки сползают по скатерти вниз. Он не спешил садиться. Красное дерево паркета и тень стола прятали капли. Вместо красного дерева он представил себе стейк, который сверху обливают бензином. Безумие в духе Викуса Варги.Юджин тихо и высоко засмеялся. Настолько тихо и настолько высоко, что почти хрупко.—?В нашу первую встречу он бросил мне под ноги бычью голову, так что ты не первая и не последняя его жертва. Как проходят ваши беседы?Трой подошел к окну. Ему все казалось, что Фрибург корчится в бессмысленной агонии с тех пор, как Юджин сидит в кресле мэра. Трою казалось, что Юджин корчится тоже. Ему явно больше нравилось творить перфомансы. Ему явно больше это шло.—?Ну, сначала он кидается в меня стаканами, потом я болтаю с ним про какую-то ересь?— вроде мертвых быков или часов с кукушками, а потом мы расходимся.Юджин налил вино снова. В отражении на окне Трой видел, как он вцепился худенькими пальцами в бокал. Это и была конвульсия, агония; без кожаного плаща и красного галстука он был не мэром Фрибурга и даже не Робеспьером. Он был мертвым цыпленком. Мертвый цыпленок сжимал холодной лапой весь город; холодный город кашлял и хрипел.Дым остался после революции.—?А потом?—?А потом я сажусь в такси и еду к тебе на ковер. Иногда остаюсь на ночь, иногда отправляюсь домой,?— Трой заложил руки за спину. Вопрос рвался наружу, как рвались дышать догорающие легкие.—?М-м,?— Юджин пригубил наконец свое каберне-совиньон,?— ты не замечал за ним ничего странного в последнее время?—?В последнее время?Трою захотелось рассмеяться. Злобно, жестоко, прямо Юджину в лицо. Они путались и переплетались внутри головы, как босховы демоны: сумасшедший Чаффи и сумасшедший Варга; фиолетовый от удушения город и кислотно-желтый особняк, отрезанный от города рекой; гнилые мандариновые корки и запах дорогого вина, дорогого дерева и шлейф качественного одеколона. Троя тошнило.Ему хотелось вырвать всю эту гниль из себя.Хотелось прочистить живот.Проблеваться в подворотне у Old Colony.В первый раз.После покупки новых часов.Юджин молчал, и тогда Трой продолжил:—?Если не брать некоторые нюансы характера Варги, то меня насторожила только одна вещь. Когда я впервые пришел, он сказал мне, что вы виделись ?позавчера?. Когда вы виделись в последний раз?—?Несколько месяцев назад.—?В том-то и дело. Он теряется во времени. Как моя бабушка с деменцией. Я правда стараюсь молчать о том, что его дом похож на десятый круг Ада, но, знаешь,?— Трой вздохнул, и дыхание пропитало стекло. Стекло стремительно запотело. Трой вытер рукой и тут же поймал в отражении укоряющий юджинов взгляд. Будто это он был виноват, Старр Трой,?— это все части одной большой проблемы. Ему нечего делать, потому что он прячется от федералов. Ты не приходишь, потому что если ты придешь, то придется прятаться тебе. Мы могли бы отправить его в отпуск?— он бы всю Америку объездил, осел бы где-нибудь в Неваде, где можно каждый день курить траву и заказывать проституток, но мы не ищем простых путей, Юджин. Никогда не ищем.Юджин ласково улыбнулся.Когда он улыбался так, это значило, что он выбросил своего внутреннего цыпленка на автотрассу, под ревущие колеса машин, и уже смахнул с пальто последнее желтое перышко.—?А мне кажется, мы нашли самый простой. Если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место. С людьми работает так же. С Робеспьером сработало?— значит, сработает и с Викусом Варгой.Молчание тянулось вечность. Трой думал, как густая гнилая кровь сползает по цветочному орнаменту. Как мухи откладывают личинки в глазницах. Как роятся вокруг рогов и копошатся внутри, проходя свой естественный жизненный цикл. В последнее время эти мысли не уходили ни на секунду.Юджин вряд ли думал о чем-то: он смотрел вдаль, ждал ответа и пил вино.Маленькими глотками.Прятался от проблем.—?Ты помнишь, что ты продал Chaffee House?—?Кажется, помню, а может, и нет,?— теперь улыбка Юджина стала плутоватой. Он смеялся, пародировал:?— Я кину в тебя бокал, если ты снова заговоришь о деньгах. Бывший мэр, даже честно ведущий свои дела, не окажется на обочине в канаве. Может оказаться на обочине: переехать в пригород, например, или по ту сторону реки… но канава? Нет. Мы сделаем все мирно. Власть перейдет из рук в руки, никому не понадобится расчленять меня… и закапывать… ничего не изменится, нет. Ничего не изменится, Трой.Раскаленный вздох вырвался из груди. Вопрос?— ну конечно же?— вырвался следом.—?А с Викусом Варгой что-то изменится?Чаффи улыбнулся в третий раз: тени затанцевали. Впитались в кожу. Очертили углы: острые углы на рассчетливом лице; почернели у Чаффи глаза. ?Дьявол?,?— подумал Трой: это едва не сорвалось с языка, но он ждал ответа слишком сильно, чтобы нарушить тишину. Ждал вдумчивого, настоящего ответа.—?Во всяком случае, я смогу уделить ему больше времени.Конечно, его не последовало. Тик. Так. Тик. 23:05Все дела с отставкой Юджина улажены, и Трой даже не надевает перчатки. Он уверен, что приходит в последний раз. Он выполняет действия ровно, размеренно, будто чистит зубы утром: вот?— отталкивает стакан, вот?— отряхивает сидение кресла, вот?— выбирает между кукушкой и маятником (снова и снова Викус задает один вопрос). В этот раз бык на иисусовых гвоздях черный, как ночь, и оба его глаза целы. Варга ухмыляется, как всегда, но вместо джойнта достает из-под стола бутылку виски и предлагает выпить.—?Я даже не знаю, как Анджей проводит свои дни,?— Викус выковыривает дробленый лед из квадратной формы; его заусенчатые ногти вгрызаются в кубики, портят воду, сажают грязь. —?Самое, блять, дурацкое занятие на свете?— заставлять наших парней покупать книги. Некоторые из них и читать нормально не умеют, а если попросить какого-нибудь дурачка Дика купить ?Беовульфа? на венгерском языке, то через пару дней федералы полезут изо всех щелей. Как крысы, Старр Трой. Не то чтобы мы здесь боимся крыс, но это будет неприятно, не думаешь, а?—?Будет,?— соглашается Трой,?— будет неприятно, зато ты, наконец, получишь по заслугам.—?И чем же я такое заслужил? —?в голосе Варги звучит искреннее удивление. Он, наконец, справляется со льдом и раскидывает его по бокалам. —?Это же не я заказал у Дика томик ?Беовульфа? на венгерском. Или ты думаешь, что я, когда трезвый, такой любитель портить себе глаза? Или ты когда-нибудь пробовал читать накуренным, а, Старр Трой, и думаешь, что я только этим и занимаюсь?—?Если бы ты давал мне время подумать, я бы, может, и думал о чем-то, пока ты болтаешь,?— Трой и Варга чокаются, отпивают почти синхронно,?— честно, меня не волнует ?Беовульф?. Не интересует. Все эти мутные старинные книги, вокруг которых поднимают столько пыли,?— это как биографии знаменитых людей. Гитлера, Наполеона,?— Трой посмеивается,?— Робеспьера. Сегодня он солнцеликий правитель, ведущий горожан к христианскому раю под эгидой Кукурузного Монумента, а завтра люди в черном купят мозги его племянницы, и она напишет, что он заставлял ее срать себе на яйца.—?Робеспьер? —?Викус давится виски. —?В случае с Робеспьером им проще подкупить Варгу Викуса. Не то чтобы Варга расскажет что-то повеселее, но этого будет достаточно! С чего же Варге начать? Может, с ебли прямиком на скотобойне? А может, как думаешь, с того случая, как его чуть не забрали в больницу, когда…На этот раз давится Трой. Давится и кашляет так крепко, что ему кажется, что изо рта сейчас выйдут кусочки легких. Мягкие, кровянистые, розовые кусочки.Малина в овсяной каше.Варга улыбается.—?Викус,?— Трой поправляет лацканы твидового пиджака,?— я знаю, что у вас с Юджином все было в порядке. Это не нуждается в описании.—?Да? А вот газеты захотят знать правду. Почему уходит Робеспьер? —?Викус взмахивает руками, как марионетка. Цыплячьи пальцы кукловода вдруг встают перед взглядом Троя, и все это становится несмешным. Выпивка со вкусом грязных ногтей, забивающих горло, и их мерзкая пародия на дружбу; дурацкие диалоги, кренящиеся от обсуждений Робеспьера к отчаянному бреду, и особенно маятники. И кукушки.Варга волчьим рывком взбирается на стол: грязь хлопьями сыплется с его башмаков, и Трой удивляется: откуда она, эта грязь, если Варге запрещено выходить?Впрочем, спрашивать стоило раньше.Варга вытягивается высоко-высоко, удлиняет все свое тело; ноги его становятся крысиными хвостами, а голова?— тяжелым пушечным ядром. Он раскидывает руки над собой и хватает быка за рога. Он дергает голову, и она соскальзывает с гвоздей: она оказывается не приколоченной, как Трой предполагал раньше, а повешенной.Вопрос, почему ушел Робеспьер, породит много ненужных вопросов. Что им двигало? Желание сохранить добрую память? Может, семья и дети? Но ведь Юджин Чаффи много раз говорил, что ни капли не семейный человек. Может, он наконец встретил ту единственную? Может, понял, что не представляет жизни без смрада скотобойни??А что может рассказать его заместитель??,?— участливо спросят газеты.?Какого дьявола Фрибург, едва обретший надежду на счастье, лишается ее спустя пару лет? Если Роджерс оставался у власти так долго, почему ебаный Чаффи не может??,?— нихера не участливо спросит народ.—?…что ты, блядь, делаешь?Гнилая голова стукается об стол; грязь её летит на рукава, ворот и лацканы лучшего парадного пиджака.—?Гвоздь освобождаю,?— объясняет Варга. —?Говорят, что скоро придет новый. Не гвоздь, конечно, а бык.Трой смотрит на часы: это странные часы, без маятника и без кукушки, голые, как у него на руке.—?Ну и когда?—?Интересный вопрос,?— Варга тянет слова и мнет их, вращает языком медленно, будто это и не язык вовсе, а клейкая лента для мух. Трой представляет, как мухи из глазниц липнут к этому языку, и это все складывается в единую и целую картину. Впервые за несколько месяцев,?— до того, как я лягу спать. Те, кто привозят быков от Юджина, знают, когда я ложусь спать.—?И вообще, все во Фрибурге обязательно должны знать, когда Викус ложится спать. Давай я попрошу Юджина, пока он еще мэр, отдать приказ в министерство образования, чтобы это внесли в программу.Варга ухмыляется. Он все еще стоит на столе?— скрипучие ножки, книги под ними. Гладкое дерево. Орнамент на обоях. Медвежьи, оленьи, тигриные шкуры.—?Все знают, когда я просыпаюсь, верно?—?Пять-пятьдесят-шесть,?— повторяет Трой известную городскую легенду.—?А раз все знают, когда я просыпаюсь, они должны отсчитать мои шесть часов сна,?— Варга присаживается на корточки. —?Сколько ты спишь, Трой Старр? Кто тебе сон считает?Они встречаются взглядами и долго-долго не отводят глаза. Трой подмечает: Варга экзальтированно-возбужденный сегодня; его зрачки пульсируют, как черные дыры. Больше. Меньше. Меньше. Больше. Это называется кошачьим гипнозом. Если ты хочешь, чтобы кот доверился тебе, то ты должен смотреть ему прямо в глаза?— и щуриться. Щуриться. Щуриться. Пока тебя не стошнит от бесконечной пульсации взгляда?— или пока кот не уткнется носом тебе в ладонь. Варга придерживается того же принципа, только Трой знает, что это ему не поможет. Варга протягивает руки?— все еще непомерно длинные?— и пододвигает голову еще ближе к Трою. Она оставляет за собой желатиновый желтый след.Амфетамины.Амфетамин.Рассыпается порошок; летает в воздухе мелкая едкая пыль. Фрибургский дым?— то ли заботливый, то ли убийственный?— вступает в свои права. Трой вспоминает кое-что.Кое-что.—?Знаешь, Викус, я устал от этого дерьма. Когда Юджин жил на скотобойне, у него не воняло так, как воняет у тебя дома.Варга урчит горлом. От вибраций дергается кадык. Мелко трясется, как руки наркомана.—??Это место напоминает мне Фрибург в миниатюре?.—?Слышал эти трели,?— подхватывает Трой,?— может, перейдем к делу уже, наконец? Я устал. Я устал от этой вони. Мне кажется, что я в любой момент могу заработать заражение крови, просто дотронувшись до твоего стола. Рик хоть иногда его протирает?—?А-ха, Рик панк, а не служанка. А я думал, ты и забыл уже, а ты, выходит, все помнишь? Ладно, не делай такое личико. Меня не столько интересует Юджин?— нет, Старр, меня очень интересует Юджин, я этого парня однажды с потрохами съем; но почему ты, Трой? Я скажу тебе честно: ты выглядишь, как ужасный зануда, выродок Сэндов. Я был уверен, что ты обсудишь ?Беовульфа? со мной, и я расскажу тебе, что мать Гренделя?— варг из глубин. Или что ?варг? с прагерманского переводится как душитель. В общем, я был уверен, что повешу тебе на уши всю ту ересь, которую мне вешал на уши мой брат. Красивую ересь, но все-таки ересь. Но ты пришел и говоришь: ближе к делу. Глубоко сидит твой внутренний зануда, а?Карикатурный зевок.—?Иногда я не понимаю, что ты несешь, Викус,?— этим голосом Трой общается с трибун. Оказывается, они совсем забыли о виски?— он поднимает бокал. Сейчас, когда между ними так мало места, поднятый бокал расчерчивает грань,?— не понимаю не потому, что ты говоришь совсем бредовые вещи, а потому что задаешь слишком много вопросов. Если ты хочешь поболтать с самим собой, встань у зеркала. Если ты хочешь услышать от меня ответ, держи мой темп.—?...в конце концов, это будущий мэр передо мной, верно?Варга садится. Шуршит ткань на его штанах: натягивается синтетика; он сметает задницей полоски амфетамина. Недопустимое расточительство, думает Трой. Он считает проценты?— проценты червяка в яблоке, проценты Викуса Варги в особняке; но он должен их считать, если он хочет стать хорошим мэром. Он умеет их считать. Он рожден их считать, в конце концов. Рожден в семье ?потомственного чиновника?— с золотой ложечкой за щекой?, как говорит Викус Варга. Сейчас самый удобный момент, чтобы вспомнить все его волчьи слова.Варга прижимает бычью голову к паху.Она пачкает синтетически штаны?— может, дорогие, а может, купленные за пять долларов на черном рынке. Процент яблока в червяке высчитывается с помощью того процента, который Варга тратит на амфетамин, экономя на блядских штанах.Варга прижимает бычью голову к паху и ставит ноги на поручни троева кресла.—?Ну что, будущий мэр, теперь ты мне расскажешь, почему Юджин выбрал тебя?Трой делает глоток.—?Мы устали разрабатывать планы ?б?.—?И всё?—?Всё.Трой прикрывает веки; под веками закатывает глаза.Продолжает, хотя совсем не стоит продолжать.—?Я не знаю, что тебе от меня нужно. Я никогда не интересовался Юджином как мужчиной. Мне вообще не нравятся мужчины.—?А ты бы позволил себе интересоваться мужчиной?—?Позволил бы. Я позволял себе это несколько раз, и все эти несколько раз я приходил к выводу, что это было излишнее допущение.—?Тогда я правда могу быть спокоен, Старр Трой?Варга неловко отводит взгляд, но всюду натыкается на Троя, на его виридиановый пиджак, на гладко выбритый подбородок, на блестящие чистые волосы. Трой расслабляется и откидывается на кресле назад. Он божественно спокоен.Он думает: Варга сам поставил себя в проигрышное положение. Так делали на его памяти все идиоты, уверенные, что они безнадежно правы.Варга теперь тоже выглядит как идиот?— более того, Трой знает: он внутренне себе в признался в том, что он кромешнейший и беспросветный.Вот чего Трой Старр хотел так долго.—?Бинго. Меня не интересует Юджин Чаффи. Забирай.—?А ты его? —?вдруг находится Варга.—?Тем более.—?Насколько не интересуешь?Этот вопрос Трою не нравится совсем.—?Настолько, что пока он пьет первые крю в центре города, я сижу здесь. У тебя есть еще вопросы?Викус убирает ему волос с лица. Ногти Викуса могли бы оставить колюще-режущие. Трой морщится.—?Да, есть один.—?Ну так давай.—?Угадаешь?—??Почему уходит Робеспьер??Варга посмеивается.—?Это мне не нужно объяснять. Пять лет я скитался по Америке в дырявых ботинках, а потом приехал во Фрибург и купил себе особняк. Ты можешь считать меня дебилом, Трой, но я знаю, как твои собственные мечты могут поиметь тебя. Вот?— у тебя целый притон, набитый шлюхами и кокаином, а вот?— ты сидишь в темной комнате, один, у тебя две дорожки и ?Беовульф? на венгерском, которым ты подтираешь обблеванный рот. И ты так тупеешь, Трой… Тупеешь, но не можешь остановиться. Хочешь бежать, но не знаешь куда.—?Потому что от себя не сбежать.—?Верно, Старр Трой. Не сбежать. Итак, Чаффи. Он сильно от меня всегда отличался, Чаффи Юджин… Он всегда мог позволить себе новую пару башмаков, когда наступала зима; у него не было комплексов на тему денег. Он постоянно покупал, продавал, и вкладывал, и инвестировал, вокруг него всегда вращались тысячи Франклинов, но чтобы ничего не оставлять себе?— такая глупость, а? Чаффи вообще умел радоваться? Развлекаться? Он никогда не заказывал шлюх.Трой качает головой. Он думает (не к месту), что после ухода Чаффи у всех останется послевкусие бычьего мозга в горле. Все глотнут этот соленый жир, и всем придется облизывать губы. Долго. Зацикленно. Будто они только что выкурили джойнт.—?Ты его в студенческие времена не видел.—?А он вызывал проституток?—?Нет, но он организовывал оргии.—?Организовывал? Как собрания, где прилизанные нувориши типа тебя считают процент червяка? —?Варга качает головой тоже?— не своей, а бычьей; той, что между ног.—?Было что-то общее. Все начиналось с вечеринок, где все читали друг другу политические манифесты на французском, а потом превращалось в оргии.—?Возможно, журналистам стоит подкупить Старра, а не Варгу.Викус гладит его по щеке. Трой точно не знает, как до такого дошло; но ледяную грудь его царапают грязными заусенчатыми ногтями, потихоньку выковыривая сердце. Сердце горячеет от виски. Дело не в Варге. Дело во временах.В лучших временах.Викус наконец-то закуривает джойнт.—?Возможно,?— сквозь дымную дрему?— словно со стороны?— Трою слышатся собственные слова,?— но ты прав. Проституток он никогда не заказывал.—?То-то же,?— мурчит Варга. —?Организовывал оргии, организовывал шморгии… Чаффи никогда не заказывал шлюх, потому что видел в шлюхах людей. Он всегда людей в женщинах видел. Знай он, как маленьких мальчиков заказать, он бы их заказал, скорее.Пальцы его падают Трою на губы. Джойнт прикасается следом.—?А я думал, ты его любишь.—?Люблю.Алкоголь горячит изнутри, трава горячит мельче. Трой представляет себе опаленный ствол дерева, под которым, безусловно, мечется раненый зверь. Трой уверен, что Викус говорит это только потому, что у них обоих закрыты глаза.—?Он правда заказывал мальчиков?—?Не-а,?— пока Трой выдыхает, он чувствует, как мелко трясется чужая рука,?— он мог бы их заказать, и ему бы ничего не было. Иногда мне удавалось его развлечь?— когда мне удавалось его развлечь, Фрибург бултыхался в крови; в остальное же время… Скука. Кромешная скука, Старр Трой, а теперь и я взаперти. Я уверен, что вместо того, чтобы придушить кого-нибудь еще во время ебли, он решил надышаться пылью. Я наркоман?— и он тоже, Старр Трой. Мы понимаем друг друга, а ты нас?— нет. Скорее всего, когда он пришел к своей цели, он понял, что ему это все просто не нужно, а не нужно ему это стало очень и очень давно. Ни законы, ни люди, ни ебаное новое кладбище на окраине.?— Ты не прав. Я не буду объяснять тебе, почему ты не прав, но ты не прав, Викус. Более того, кое-где ты лжешь.Трой уверен, что его визави распахивает глаза и всматривается в его кожу; уверен, что он стискивает бычий рог и, может быть, даже протыкает пальцами незанятой руки коровьи зрачки; уверен, что Варга лезет в них, чавкая сукровицей, и готовится вытереть дрянь об гладкое троево лицо. Викус не прав.С тех пор, как Юджин встретил Викуса, Юджину было кого душить, только вот Юджину всегда было важнее задыхаться?— задыхаться задыхатьсязадыхаться всегда.Самому.—?Тогда вернемся к вопросу, который тебе надо бы угадать?Трой приподнимает бровь. Он чувствует, как руки наливаются свинцом и упархивают в небо, как цыплячьи перышки: все вместе, сразу; на задворках разума тихо тикают десятки часов. Трой не забыл, сколько сейчас времени. —?Только не спрашивай, кукушка или маятник.—?А я скажу так: маятник или кукушка, Старр Трой? —?ответа Варга не дожидается. Он отворачивается, чтобы дотянуться до бутылки Jack Daniel's, стоящей на том конце стола, и Трой обнаруживает: волосы у него?— чистые. Ни пыли, ни паутины, ни перхоти. —?Раз уж мы видимся в последний раз, я расскажу тебе одну вещь, и, может, тогда ты передумаешь? Или такие упрямые люди, как ты, даже на смертном одре не дают заднюю?—?А ты никогда и не просил.—?Не просил чего?Трой хихикает, как пацан, подложивший на стул однокласснице кнопку.—?Заднюю.—?Ты серьезно? Когда ты здесь толкаешь пафосные речи, я молчу, потому что знаю, что тебе надо казаться крутым, мистер мэр. Так вот мне тоже иногда хочется!—?Мне просто не нравится то, что ты скажешь. А priori.—?М-м, ты прав, Старр Трой. Мне и самому это не слишком нравится,?— Варга не улыбается, не ухмыляется?— скалится. На поднятом бокале от крысиных пальцев остаются отпечатки?— маслянистые отпечатки на тон светлее виски; то, что остается на руках, если покопаться внутри гниющей бычьей головы, пытаясь достать до мозга. —?Я вообще не хотел рассказывать эту историю. Но теперь, когда ты распробовал кое-какие наши удовольствия, там,?— он постукивает ногтем по черепной коробке Троя,?— у тебя там намного больше времени. Так вот смотри.Представь, что ты ворвался в дом, где живет миленькая миниатюрная домохозяйка. Ты легко можешь вообразить, как она готовит мужу десять блюд, пока он пашет с девяти до шести, или как она причесывает свою кудрявенькую дочурку, или как встречается в магазине с подружками и идет, умиляясь историям про детишек, выбирать овощи; и все, вроде бы, замечательно, только вот у этой домохозяйки есть одна крохотная проблема: она, блядь, вообще не знает, чем занимается ее муж, и поэтому когда ты ее видишь, она не читает на своем милом кожаном диванчике ?Унесенных ветром? и не смотрит ?Рабыню Изауру?,?— она визжит, как шлюха, которую трахают ножиком, у нее разорвана ночная рубашка и выдраны все волосы; она убиралась вчера, а ты устроил ебаное босхово полотно в ее доме. Да-а… ебаное босхово полотно. Ты разбил даже ее любимую фотографию матушки, стоящую на прикроватном столике. И вот ты смотришь ей в глаза, этой домохозяечке. Она зареванная, а твои ребята затыкают ей рот тряпками, тряпки мокнут от крови, потому что нос сломан и из него льет, как из ведра; и вот проходит год, а ты помнишь все, как на духу. Ты смотришь ей в глаза и думаешь: какого черта эта шлюха вышла замуж за старого ублюдка, который годами таскал во Фрибург проституток через порт? Неужели у нее в ее канареечном мозгу нигде не екнуло? Хм-м… ты думаешь, заслуживает ли она быстрой смерти. Ты вообще много о чем думаешь. О раскаянии, например, о жизни после смерти; если ты накануне курил, то у тебя больше времени поразмыслить, если ты нюхнул пороха, то его вообще почти нет; иногда я думал, что мой брат мечтает о семье, представляешь? Но это не имело смысла, потому что момент всегда заканчивался, и я начинал думать о делах.А когда ты думаешь о делах, что выходит на первый план? Я задавал себе примерно такой вопрос: ?Варга Викус, кого ты хочешь заставить бояться?? Домохозяек, читающих Джейн Остин? Нет, нет. Поэтому я просто брал дробовик и вышибал таким мозги. Они выскакивали на ковер, как кукушка из часов. Детей я убивал так же. Однажды я убивал на рассвете: это был пацан из семейки Уоллесов, толстый такой избалованный шкет, вся комната игрушками заставлена, сопли по щекам?— рекой; я стреляю ему в голову, и тут эта тварь выскакивает из часов. Будит в школу. Восемь утра. Восемь раз. Тогда-то я и подумал, что это чертовски похоже. С маятниками все проще: колумбийские галстуки?— знаешь? Режешь человеку горло и вытаскиваешь язык. Он болтается туда-сюда, смешно, как маятник, Старр Трой… Гипнотический ритм. Если ты накануне курил, то ты непременно засмотришься. Так убивать?— дольше, и если ты постараешься и сделаешь аккуратно, то и умирать тоже. А еще?— страшнее. Так я убил Кристофера Сэнда и половину его семейки. М-м-м…Когда мне нужно было подать знак моим ребятам, или им?— отчитаться о деле, но мы волновались, что нас прослушивают, мы использовали шифр. ?Сколько часов ты насчитал в мебельном магазине, Рик???— ?Пять с маятником и одни?— с кукушкой, Дик??— ?А наручных не было???— ?Откуда, блять, наручные часы в мебельном, ты издеваешься??. Это было забавно. Ребята Бойда, федералы?— все недоумевали. Иногда мы мешали карты?— убивали не тех и не так, и потом новости слушать было еще веселее. Только чинуш убивали всегда одинаково. Душили. Чаще всего это были заказы от Чаффи, и чаще всего сделать дело нужно было тихо. Я редко выполнял их сам, и поэтому… мне кажется, Варга-старший врал, когда называл меня душителем… но никогда не поздно начать.Варга стирает с лица оскал и обворожительно дружелюбно поднимает брови.Хруст!— …я тебе что, блядь, священник, чтобы ты мне так исповедовался?Траектория, которую высчитывает Трой, совершенна, как Джоконда: стакан приземляется в паре метров от шкуры у двери и раскалывается на части; виски со льдом растекаются по полу. Трой смотрит в расширившиеся глаза Варги, думая, что больше не сможет так быстро поднять руки, не сможет бросить с такой силой, не сможет встать и сбежать. Варга насмешливо сверкает глазами. Он сталкивает со стола бычью голову и наклоняется к Трою.—?23:46. Вот во сколько засыпает Варга Викус. Четыре минуты плюс пять-пятьдесят-шесть?— получается шесть часов. Раньше этот график меня утомлял, потому что шесть часов сна?— это все-таки очень мало для человека, который убивает почти каждый день, а теперь… теперь я высыпаюсь, только вот сегодня будет исключение. Я знаю, ты не хочешь ехать домой, Старр Трой… Так я постелю тебе здесь!Тик. Так. Тик. 23:45—?Тутудутудутутутудудуду…—?I see a red door and I want it painted black, no colors anymore I want them to turn black…—?Так ты не злишься на меня, а?—?Злюсь.—?За что? За этого глупого нувориша?—?Нет, ВиВи… Это моя личная трагедия. Если я даю волку кроличью лапку, я должен быть готов к тому, что кролика съедят. Если я… если я не умею беречь тех, кто мне дорог, то я должен за это платить. Я должен был обвинить тебя, да? Наброситься с обвинениями?—?М-вах, когда мы разносили вещи с сэндовского ранчо, я прихватил сборник его стихов. Он писал что-то такое… и еще про вечную любовь… и про яблочные сады… Ты никому ничего не должен, Чаффи Юджин, и в этом-то и суть. Кроличек сам пришел.Юджин вздохнул.—?Я злюсь за лишнюю работу, ВиВи. Он ведь не соврал тебе, когда сказал, что мы устали придумывать планы ?б?… Боюсь, теперь я вынужден буду задержаться на посту.—?Перед тем, как удушить его, я несколько часов рассуждал с ним о том, почему ты уходишь.—?И что же он сказал?—?М-м, я так и не смог добиться ответа. Я думаю, он что-то знал, и меня это насторожило, но я решил продолжать действовать по своему плану.Юджин сжал цыплячьими пальцами телефонный закрученный провод.—?Ради тебя.Воцарилась тишина.—?Ты говорил это кролику?—?Нет.—?И теперь,?— Варга рассмеялся,?— ты не можешь уйти, потому что Трой мертв? А я… знаешь, убив молодого быка, чтобы ты, наконец, пришел, я и представить не мог, что этот бык так нужен тебе!—?Нет, чёрт возьми. Ты всё мог. Ты всё мог.—?Какая драма, Юджин!—?Если ты хочешь знать, я никогда не любил О’Генри.Тик. Так. Тик. 5:56