Часть 1 (1/1)
8 лет назад. Это была 16 весна моей жизни. Летом мне должно было исполниться семнадцать, но до этого времени ждать оставалось ещё целых три месяца. Учёба уже порядком запарила, но летние каникулыбыли не за горами. Класс не выпускной, поэтому про экзамены задумываться тоже не приходилось. День выдался на редкость хорошим, времени было навалом, и я решил немного прогуляться. Улицы сменяли одна другую, я не имел ни малейшего понятия, куда шёл, просто погрузился в свои мысли. Было уже достаточно поздно, когда я вышел из транса и пытался сообразить, где я сейчас нахожусь. Место было абсолютно незнакомым, я точно мог сказать, что никогда не был здесь раньше. Я осмотрелся и понял, что оказался на окраине города, в промышленном районе: где-то слева виднелись пятиэтажки послевоенной советской планировки, впереди по дыму, поднимающемуся из труб, угадывался завод.- Дело – дрянь! – часы показали 22:05. – Надо как-нибудь отсюда выбираться, иначе пешком я вернусь только к утру. Немного подумав, я направился в сторону жилых домов, там наверняка будет автобусная остановка, хоть один автобус да проедет. Дорога только зрительно казалась короткой, правильно оценить расстояние не давала темнота. Казалось, что я иду уже целую вечность, но на деле – лишь 30 минут. Да… Что дома-то будет?.. В одном я точно не сомневаюсь: мать закатит скандал. Ещё бы, маленький Сашенька, вся радость жизни, свет её очей в десять часов не вернулся домой! А кто же уроки делать будет? Ведь Сашенька должен учиться, поступить в престижный ВУЗ, потом найти хорошую работу, чтобы мать могла нахваливать сыночка перед соседками, отец – с гордостью рассказывать друзьям и родственникам о его ?чудесной методике воспитания гениальных детей?. Ведь только Сашенька мог обеспечить родителям спокойную старость. Был в семье Никитиных ещё один ребёнок, но об этом предпочитали не вспоминать. Точнее, о нём никогда ничего не услышишь от родителей. Старший сын – Денис – как будто был совершенно чужим человеком, проживающим с ними в одной квартире, он приходил поздно ночью или уже утром, иногда по нескольку дней не ночевал дома. Родители лишь молча ждали, когда же их он наконец-то съедет в свою собственную квартиру, где-нибудь подальше от них, и они больше никогда ничего о нём не услышат. Как давно это началось в семье – я не помню. Помню только то, что времена, когда они вместе жили дружной семьёй, кажется были. Из того времени в моей голове остались лишь обрывки воспоминаний, которые являлись во сне: мне снится день, кажется шесть-семь лет назад, всей семьёй мы выехали на природу, все радовались, беззаботные лица светились улыбками. Кажется, это был какой-то праздник, все веселились, мы с Денисом играли вместе. Единственное лицо, которое я никак не мог вспомнить, - лицо отца. В том сне он как будто не похож на самого себя: поведение, телосложение – всё было абсолютно другим. Высокий, широкоплечий, со светло русыми волосами, очень похожий на Дениса, только старше – он был будто бы противоположностью себя нынешнего: среднего роста, худощавого телосложения, его волосы были тёмно русые, а миндалевидные глаза как-то особенно выделялись на фоне невыразительного лица. Я не могу сказать точно, всегда ли всё было именно так, как сейчас, у меня не осталось никаких воспоминаний о своём детстве, последнее, что я помню – это себя, лежащим в больнице, лет 6,5 назад; мама сказала, что я лежал там с воспалением лёгких. В раздумьях о семье я приблизился к пятиэтажкам, которые ещё недавно видел издалека, я не ошибся: застройка была действительно старой и, вблизи, казалась ещё более мрачной. Только сейчас я заметил, как слабо освещены улицы и почувствовал себя весьма обеспокоенно: не то чтобы я боялся темноты, нет, просто появилось нехорошее ощущение того, что из этой всепоглощающей тьмы, распространявшейся на всё пространство за пределами фонарного света, может выйти кто-нибудь (а в таком районе сомнения рождаются отнюдь не на пустой почве) и деликатно попросить меня отдать ценные вещи, а потом ещё помять мои рёбра и живот ногой на прощанье. И тогда маме точно некого будет отчитывать.Ещё через полчаса надежда на автобус отпала, я немного постоял на остановке и двинулся в сторону жилых домов, решил, что лучше не оставаться постоянно на одном месте и пойти в сторону города. Подворотни оказались ещё более устрашающими, чем вид домов со стороны: ни одного фонарного столба, редкий свет исходил от некоторых подъездов, а точнее от лампочек, которые ещё не успели разбить или выкрутить. Тем не менее, даже этого света было мало, оказавшись первый раз в подобном месте, я хотел немного оглядеться, но не прошло и минуты, как я распластался на земле, зацепившись за какую-то металлическую корягу, невдалеке от моего лица оказались осколки, от разбитой бутылки. И, судя по ярко выраженному запаху спирта, разбита она была относительно недавно. ?Повезло, однако? - подумалось мне, когда я представил, что на этих осколках могла очутиться моя голова. Дальше я шёл аккуратней, но продолжал оглядываться по сторонам, отмечая некоторые черты местности вокруг себя, на всякий случай. Стена домов разомкнулась, и передо мной оказалось нечто похожее на стадион: поросшая травой и разным кустарником площадка, окаймленная остатками того, что когда-то служило трибунами.Ну что можно сказать? На моё счастье плохое предчувствие всё-таки сбылось: я не просто наткнулся на подозрительных личностей, я сам к ним пришёл.-Вот чёрт! – мне пришлось резко, но тихо спрятаться в кустах. – Вроде не заметили. Я попытался оценить ситуацию, выглянув для этого из-за кустов. То, что я увидел, превзошло все мои ожидания: я наткнулся не просто на несколько человек, внизу, метрах в двадцати от меня, на свободном от кустов поле стадиона и трибунах разместилась целая банда, человек 40-50, не меньше!
- Вот ведь влип, – только и успел я договорить, как почувствовал, что по спине бегут мурашки. Кто-то схватил меня за плечо.