8. Эпилог. (1/1)
Прошло полгода. За это время многое успело произойти в этом, и не только, мирах.Томасина Кромвель прошла повторную процедуру трансформации. После чего у нее возникли подозрения по поводу того, что ее сперва умертвили, а потом оживили, и она стала существовать в совершенно новом качестве. Каждый сопровождаемый ею, кто бы он ни был, сполна испытывал на себе ее душевную теплоту и самое ответственное участие, но сердце Томасины билось ровно, и не было в нем боли и горечи. Татьяну Неубивко она не видела с тех пор ни разу. Сферы их деятельности больше не пересекались, а их миссия по отношению друг к другу была закончена.Родители Левы привезли на могилу сына памятник, и увидели иву. Ива им понравилась. Наверное, друзья посадили, догадались они. Молодцы, ребята. Такой приличный вид теперь у могилки. Левина мать даже всплакнула.Было еще кое-что в этих слезах, и, пожалуй, главное. Они летали работать вахтой на Чукотку, чтобы заработать на квартиру в Москве и переехать туда. А теперь сын, упокоенный в этой земле, привязал их к ней. Никуда уже не двинешься. Квартира у них здесь трехкомнатная есть. Машины две. Куда девать заработанные деньги?А был бы жив Левочка - женился бы, внуки пошли. Жизнь бы продолжилась. А сейчас застопорилась она, и непонятно, что с нею делать…Борис Железняков завел роман с медсестрой Ирочкой.Узнав об этом, ее коллега Леночка лишь злорадно посмеялась: уж кому, как не ей, было знать, чем у Железнякова заканчиваются романы.- Ирка, я тебе реально говорю.- Да ну тебя! Нормальный он. Это у тебя просто бомбит.- Ничего. Еще прибежишь ко мне плакаться…Но Ирочке так и не пришлось пожаловаться подруге по несчастью на подлого кидалу. Во время новогодних выходных они поссорились, причем, прямо в машине, которую вел Железняков.- Трахаешь ты эту старую некрофилку! - злобно кричала Ирочка. - Вся больница знает.- Рот закрой.- И не стремно тебе? Фу, она же в кишках у жмуриков копается. - Я сказал - рот закрой.- А ты меня не затыкай - имею право!- Нет у тебя никаких прав, сикилявка!..Борис не заметил грузовика, идущего чуть поодаль, и, в сердцах, резко крутанув руль, вылетел вперед как раз в тот момент, когда грузовик стремительно пошел на обгон. Со страшным грохотом и скрежетом они столкнулись, закрутились по дороге, смяли легковушку. Произошло катастрофическое столкновение сразу трех транспортных средств. Не выжил никто из находившихся в них.Прибыли ДПСники и “Скорая”. Тела извлекли из покореженных машин и сложили на обочине в рядок. Все имели травмы, несовместимые с жизнью, и агонизировали под падающим на них снежком.Рядом с Борисом и Ирочкой мгновенно материализовались ангелы II категории Кристина и Мадлен.Борис увидел склоненное над ним нежное лицо Томасины.- Это ты? - не поверил он своим глазам, которые уже ничего не видели, кроме нее.- Я, Боря, я, - ответила Мадлен и погладила его по щеке. - Все хорошо, я с тобой. - А я уж считал, что не доведется нам с тобою увидеться… Что, сильно я побился?- Сильно, Боречка. Но не надо об этом. Иди ко мне.Он лежал посреди зеленого луга, с небес светило безмятежное солнце, а его голова покоилась на коленях незабвенной Томасины. А Томасина Кромвель в это время включила свой рабочий ноутбук, открыла текст тринадцатой главы первого послания апостола Павла к коринфянам и запустила новый вордовский файл. Некоторое время она вчитывалась в текст, затем задумалась - и довольно надолго - а потом принялась печатать:Языков и людских, и ангельскихМне доступно великое знание.Но коль сердце с любовью не знается - Его стук - лишь кимвала бряцание.Даже если раздам все именияИ тело предам сожжению -Пользы в этом не разумею,Коль любви в душе не имею.Томасина перечитала написанное. Немного кривовато получилось. Но зато они снова вместе - на этой вот странице. Впрочем, они всегда вместе. Он должен это знать - чувствовать.