Накануне (1/1)
17 ноября, 2008Жанр: поток сознания (от первого лица)Я парю в зимнем дыхании неба Каракуры, словно черный мотылек… и легкая, как невесомое перышко . Но в душе я чувствую эту ртутную тяжесть, она расползается по моему телу, скапливаясь обременяющими болотцами в кончиках пальцах и шипящем, как дикая кошка, острие Хайнеко. Мой мир – также храм и моего занпакто … горделивая хищница завязла в мною же разведенной трясине… мокрая, злая и самую малость напуганная. Потому что… потому что ее хозяйка совсем не готова… Единственное, что нас держит на ?лапах? - это капитан поблизости и та толика природного себялюбия и достоинства... талого, собранного в узенький сосуд. Мое реятсу, загнанное предварительно в клетку самообладания, постоянно утекает мелкими струйками сквозь решетки сомнения. Ожидание подвесило меня за незримые нитки, как марионетку… твою марионетку, ... Нет, я даже не смею прошептать твое имя, даже про себя! Запретный перелив звуков для меня, как приговор и мертвая надежда… как заноза или ядовитая игла, которая вонзается все глубже и глубже каждый раз, бесконечно длинный. Как жаль, что хризантема обделена шипами. Краем глаза я случайно ловлю хмурую, настороженную гримасу Хитсугайи-тайчо. Он обо всем давно догадался: его кристальный взгляд прозрачен, он вечно волнуется… он всегда беспокоится и переживает. Этот мальчик-мужчина… но я не могу злоупотреблять его покровительством… не могу и не хочу стать еще одной ношей. И если я в этой битве.. все-таки… все-таки… упаду, то он утопит себя в придуманной вине… и от этого только тяжелее. Мое реятсу, как нетерпеливо караулящий зверь, то совсем-совсем замирает , то еле-еле вздрагивает от напряжения. Мы ждем…Три чернильные гарганты: мрачные пасти разверзаются передо мной. И все вокруг приходит в ожесточенное бурление, достигая своей неминуемой точки кипения. Из центральной расселины появляются три белые фигуры, подобно буревестникам... уверенные в своем превосходстве на шахматной доске. Негодяи... а тот, второй по счету, - вдвойне. Мой взгляд скользит мимо Первого Предателя и застывает на его улыбчивой серебристой тени, плывущей следом. Почему-то мне чудится, что она глядит на меня пристально-лукаво из-под белесых ресниц, и вся я, частица за частицей… и вся моя духовная сила колеблется, как натянутая тетива. Миг длится моя глупая вера в то, что он обратится только ко мне, словно мы наедине: ?Давно не виделись, Рагику… нэ??, а потом я отпускаю эту слепую стрелу в никуда. Он молчит, улыбается и щурится... улыбается, молчит и щурится... Щурится! Улыбается! Молчит! Зараза! Не молчи! Прекрати улыбаться так... и хватит уже щуриться! Хайнеко рычит, предостерегая, а я вдруг вспоминаю, что никогда нельзя сказать наверняка, куда устремлен взгляд Ичимару Гина. Рука сжимается на рукояти занпакто до противного зудения в суставах пальцев. Хочется крикнуть… обругать, ударить, но я просто остаюсь на своем месте… и не собираюсь бежать ему навстречу! Нет... нет... нет... И тут мои плечи и щеки опаляет жар: шикай Главнокомандующего набрасывается на невозмутимое трио...сердце ёкает, как перепуганная перепелка! Да, я боюсь: вокруг тебя высится стена из огня, а ты улыбаешься еще шире, Лис. Между нами опять преграда… всегда была. Я боюсь… боюсь за себя, за всех… и особенно страшно за тебя. Но я запрещаю себе думать и стягиваю реятсу в глухой щит… И тщетно пытаюсь убедить саму себя, что все кончится так, как должно, и никак иначе. А все прочее - лишь суетная, ненужная тревога накануне битвы… Да, накануне битвы израненная, слабая, жалкая любовь никому не нужна...