Глава XV (1/1)
- Пожалуйста, не бросайте ее… Пожалуйста, не сдавайтесь, - плакала Кетрин, опершись ладонью на стекло, что разделяло ее с Сарой. Кетрин отдала бы что угодно, лишь бы прикоснуться к ней, держать ее за руку. - Они делают, что могут, Кетрин, но она была сильно ранена. Уже прошло какое-то время, и чем дольше у нее отсутствует кровяное давление… даже со всеми мерами по реанимированию, и что мы дышим за нее, - сказала Элизабет, положив руку ей на плечо. - Нет! Не позволяйте им останавливаться… она боец… она должна… дайте ей еще немного времени, - рыдала Кетрин, не смея отвести взгляд от Сары. Ее окровавленная рука свисала с одной стороны носилок и буквально отскакивала в сторону, когда они давили ей на груди. Ее ребра наверняка сломаны, но это необходимо, чтобы спасти ей жизнь. Медсестра оставила ее буквально на полминуты, и Кетрин удивилась, что смогла удержаться на ногах без поддержки. Элизабет вернулась в приемные покой, чтобы найти детектива. Она не хотела, чтобы Кетрин была одна, когда ей объявят о смерти Сары. Старшая медсестра едва открыла рот, желая возразить, но Элизабет оборвала ее. - Она потеряла на прошлой неделе дочь, а сейчас близка к тому, чтобы потерять партнера! Я позволю им войти, так что не мешайте! – произнесла Элизабет тоном, не терпящим возражения, и ей подчинялись в такие моменты все. Когда медсестра привела Брасса в 3-ю травматологию, то он прошептал. - Она ведь не выживет, так? - Все плохо. Они пытаются стабилизировать ее, чтобы сделать операцию. Но у нее остановилось сердце… Кетрин сказала, что вы были для Сары, как отец. Вы понадобитесь им обеим, - сказала медсестра, вручая детективу пакет со сменной одеждой. - Спасибо, - произнес Брасс в полголоса, пытаясь совладать с эмоциями. - Не за что, сэр, - ответила медсестра, когда они вошли в травматологию. Увидев детектива, Кетрин вновь обняла его и, рыдая, сказала Элизабет. - Она борется… они реанимируют ее уже минуту. Она пытается вернуться, - едва Кетрин умолкла, как позади послышались звуки открывающейся двери, а Элизабет оттащила их в сторону. - О, слава богу, Сара! Они вернули ее… смотрите, у нее есть пульс! – кричала Кетрин, а по ее лицу катились счастливые слезы. Элизабет инстинктивно подтолкнула их еще дальше от двери, чтобы хирургическая бригада смогла вывести Сару. Как бы счастливы они не были, но Элизабет знала, что битва только начиналась. Едва хирургическая бригада ворвалась вовнутрь, как начала отсоединять все оборудование от Сары, чтобы переместить ее. Дверь распахнулась, и по коридору раздались хаотические крики и команды. - Продолжайте вентиляцию! - Ее давление по-прежнему нестабильно! - Позвоните в банк крови! Нужно делать переливание! Среди этого хаоса голос Кетрин вознесся над всеми, когда Сару провезли в нескольких дюймах от нее. - Сара, я здесь, милая! Продолжай бороться ради меня! Я люблю тебя так сильно, Сара! Врачи и медсестры прекратили свои команды в знак уважения любви, которая явила здесь свой лик, а потом хаос продолжился, и Сара исчезла из вида.- Хорошо, давайте, вы двое пройдете в зал ожидания при хирургии, кто-нибудь вам там все покажет, - умудрилась сказать Элизабет. Она чувствовала, что все эти эмоциональные горки плохо сказываются на ней.- Она была такой бледной… не похоже, что она… не могу поверить, что это вновь происходит! - простонала Кетрин, держась за Брасса как можно крепче. - Я знаю, милая. Но мы пройдем через это, увидишь. Мы выберемся из этого, - сказал Джим, сжимая в объятиях Кетрин. - Не думаю, Джим. Не в этот раз. Это все моя вина! Она позвонила мне… вероятно, перед тем, как войти в дом, а я не ответила ей! Если бы я взяла трубку, то смогла бы остановить ее! Даже не знаю, почему я сделала это… Я не знаю, почему винила ее… это все моя вина! Что делать, если прямо сейчас она думает, что я ненавижу ее? И поэтому она не сказала мне, что собралась сделать, и она сдастся и умрет с мыслью… - Хватит, Кетрин! Выброси это из головы немедленно, никогда не хочу слышать это снова! Это не твоя вина! Никто кроме Тода не виноват! Ты должна быть сильной, Сара нуждается в этом! Она не сдастся! Когда все закончится, то вы обе поговорите! Но сейчас не отказывайся от нее! – с силой произнес Джим женщине, которая морально разваливалась на глазах. Когда они добрались до зала ожидания, в котором находилась их семья. Там Элизабет пожелала им удачи и передала другой медсестре. И пока она смотрела им вслед, то не могла не думать о том, чтобы бросить все и найти работу полегче. Но лишь из-за таких мгновений Элизабет оставалась медсестрой, ведь она имела возможность утешить человека в трудный момент, а это величайшая привилегия. Величайшая честь – видеть, как любовь побеждает все страдания и боль. Будет неправильным, если вы будете смотреть на это, но не сделаете ничего. Жизнь и здоровье – драгоценнейший дар, который осознается лишь во время невзгод и испытаний. Но нужно, чтобы наши близкие знали и не забывали о нашей любви. Те несколько раз, когда Элизабет видела Сару и Кетрин вместе, то заметила глубочайшую любовь. Она молила бога, чтобы их любовь не закончилась смертью.* * * - Это нехорошо! Она там уже 5 часов! Почему к нам еще никто не вышел? – бросила Кетрин, рассекая комнату ожидая взад и вперед. – Я не могу в это поверить… пожалуйста, скажите, что это все дурной сон. Скажите, что это не реально. Мне так жаль, Сара. Пожалуйста, не оставляй меня, не оставляй меня одну. Я люблю тебя! Джим уехал несколько часов назад, чтобы сдать в качестве улики свою окровавленную одежду, и его заявление было принято несколько часов назад против его воли. Ник и Уоррик тоже уехали, чтобы прикрыть всех на работе, и Гриссом сумел убедить Грега отдохнуть, потому что тот выглядел как привидение. - Они скоро выйдут, Кет. Пожалуйста, присядь, дорогая. Хочешь кофе или еще что-нибудь выпить? – спросил Гриссом, пытаясь быть полезным. Он пытался быть сильным и поддержать свою команду, свою семью, и сохранить хоть немного вменяемости. - Если кто-нибудь не выйдет, то я сойду с ума. Я не смогу с этим справиться…, - сказала Кет, падая на стул. - Здравствуйте, я ищу семью мисс Сайдл, - появилась в комнате ожидания пожилая женщина, одетая в хирургический халат. - Я Кетрин Уиллоуз, ее партнер, а это Гил Гриссом, ее супервайзер. Мы единственная семья. Скажите, пожалуйста, что она сумела! – буквально подпрыгнула со стула Кетрин, едва не влетев в лицо доктора. - О да, мисс Уиллоуз, я слышала о вашей дочери. Я так сожалею о вашей потере, - начала старый доктор. Даже в такой большой больнице слава распространялась быстро. Многие говорили о трагедии, стрельбе и смерти юной девочки Уиллоуз. - Сара жива?! – оборвала ее Кетрин, а Гриссом обошел сзади и приобнял женщину за плечи, подарив доктору виноватую улыбку. - Исходя из ее состояния после операции, мне необходимо сказать, что ситуация все еще очень тяжелая. Ее сердце несколько раз останавливалось, пока она была на операционном столе. Еще пришлось сделать переливание крови. Большинство повреждений получило правое легкое, чудом ее сердце и крупные кровеносные сосуды не были повреждены. У нее сломано несколько ребер, и правое легкое дефлировалось. Нам пришлось его частично удалить. Однако самая большая проблема заключается в потере крови и реакции мозга на эту потерю и недостаток кислорода, - произнесла устало врач, указывая на стул. - Боже мой, - прошептала Кетрин, прикрывая ладонью рот.- Она очень крепкая. Это чудо, что она сумела сделать это. Сейчас она в хирургии, и туда не пускают посетителей. Но если она перенесет следующие несколько часов, то, вероятно, мы сможем ее перевести в отделение интенсивной терапии, где можно принимать двух посетителей одновременно. Вам двоим лучше сейчас пойти домой и немного отдохнуть, а медсестра позвонит, если будут какие-либо изменения в состоянии, - добавила пожилая доктор.- Спасибо, - сказал Гриссом, пока Кетрин беззвучно то открывала, то закрывала рот. Когда доктор ушла, то Гриссом сумел усадить Кетрин на стул. - Она жива… у меня до сих пор есть шанс, - прошептала Кетрин облегченно. Пожалуйста, продолжай бороться, Сара. Я так тебя люблю! Неважно сколько времени это займет или какую цену, но я сделаю это для тебя, детка. Ты просто выживешь и очнешься, а я сделаю все остальное. Отныне и навсегда, моя любовь!