10. Imaginarium strictum (1/1)

Добавочная главка родилась, как оно частенько случалось и прежде, из дискуссии. На этот раз по поводу некоей работы одного из моих любимых авторов, что публикуется на этом ресурсе. Началось с того, что один из комментаторов признался в том, что канон он видеть не может до дрожи в коленях и скрежета зубовного, до того, что ?аж кушать не могу!? После чего ожидаемо разнёс и произведение.Нелюбовь зачастую столь же зла, как любовь. Разумеется, всегда можно придумать рациональные причины, по которым тот или иной текст ?не идёт?, читать приходится через силу, но, по большей части, они будут в значительной степени выдуманы. В начале было, есть и пребудет субъективное впечатление, на которое, порой оказывают влияние причины, никакого отношения к писательскому делу не имеющие. Вам не встречались читатели, которым не нравится Толстой за его привычку писать длинными, по половине страницы, предложениями? Или такие, кто считает Достоевского антисемитом, и на этом основании подвергает любые его работы уничтожающей критики? Последним отличается один маститый радио-литературовед, о фамилии которого предпочту умолчать.И нелюбовь к тому или иному канону, возможно, оказывается самой безобидной из всех видов нелюбви, потому что способна обидеть разве что какого-нибудь особенно впечатлительного поклонника ?По направлению к Свану?, ?Улисса? или ?Волшебной горы?…Всё это я говорю, однако, к тому выводу из дискуссии, что объектом любви?— нелюбви читателя и автора чаще всего является мир канона в его некоей, большей или меньшей, полноте.Если любовь совпадает (автор фф едва ли может не любить мир канона, если он, конечно, не пробует себя на роль литературного чернорабочего, который может сварганить текст на любой сюжет по чьему-либо заказу), тогда читательская критика может быть и наиболее жёсткой, и наиболее конкретной, и наиболее заинтересованной. Потому что читатель не обязан любить шернов, может оказаться, что людей в войне между двумя лунными расами он поддерживает всецело… Читателю никто не запрещает брать в революции Мейдзи сторону микадо, в то время, как автор обеими руками за сёгуна. Но и в первом, и во втором случае оба?— автор и читатель-критик будут говорить на одном языке, используя один и тот же набор не только слов, но и образов.Автор фф может себя не утруждать тем, чтобы объяснять, что такое эзахеттр, кто такие мулефа, и что значит словосочетание ?антарный автомобиль?. Более того, описывать внешность и характеры Серафины Пеккалы, Ли Скорсби и Фардера Корама, если в его планы не входит радикальный ООС, он тоже не должен. Они уже даны такими, как в каноне. Со своими чертами лиц и внутренним миром. Конечно, это проще, чем создать образ с нуля. Зато никто из критиков, открывающих в себе литературоведа, не будет выискивать, из какого источника он взят, нет ли у него прототипов, не имеет ли место плагиат и т.п.Не слишком ли просто? Возможно. Но если ваши персонажи не полностью вымышлены, а вполне себе историчны?— типа Петра Великого или Кристины Шведской?— то полной свободы в изобретении их внешности и характеров тоже не будет.Остаётся вопрос, что делать, если комментировать надо, а канон, мягко говоря, не нравится? Мой ответ, который я никому не навязываю, но стараюсь следовать?— попытаться оценить, насколько профессионально автор работает с имеющимися в его распоряжении образами. Так что если любите арбуз, то никто не заставляет любить свиной хрящик…