Ночное море (1/1)
Море. Такое огромное и такое величественное. В последний раз захожу, чтобы проститься. Такая уж у меня традиция – прощаться с местами, где я побывал. Надеюсь, что они вспомнят меня, если вдруг занесет еще раз в ту же степь.Волны окатывают одинокого человечка, стоящего по пояс в воде. Я не замечаю ничего, кроме шума этих волн и невыносимой легкости бытия, именно невыносимой, на моем месте, наверное, любой это поймет. Я верю, что то же самое чувствовали отважный капитан Грей, за час до встречи Ассоли, или Питер Блад, дожидаясь очередного приключения на свою многорадостную задницу.Как легкость бытия может быть выносимой? Это – покой, вечный покой Мастера, в обители, отведенной ему Воландом, это – вечная пытка добротой. Эдакой сюсюкающей седьмой нянькой, у которой дитя пока что еще с глазом.Остановись мгновение, ты – прекрасно! Никогда не понимал, как можно желать застыть в одном – единственном моменте, однако сейчас приходит осознание. Не все то момент, что статично. Момент – это здесь и сейчас, момент – это безумное торжество над всем миром. Над миром спешащих, копошащихся людишек, больше напоминающих огромный муравейник. Хотя это преувеличение, муравейник и то лучше.Медленно опускаю руку, глажу море. Пока я заходил, волны били мне в ноги, пытались вытолкнуть, свалить, утащить на берег, теперь же я почти не чувствую их силы. Море не хочет меня отпускать, море – отличный психолог. Оно знает, что я чувствую, и помогает мне. Белая пена проносится рядом с рукой, море требует ласки. Оно как большой пес, который сначала лает, затем присматривается, аккуратно подходит к новому человеку и, принюхиваясь, впускает его, делая своим.
Медленно выхожу, считая шаги. Ровно семь. Семь шагов, отделяющих меня от грубого мира, к которому я не приспособлен. Все эти обязательства, правила, рамки. Вода смывает все, что, казалось, не выдернешь и каленым железом. На седьмом шаге останавливаюсь и смотрю на воду. Волна откатывается до этого места, дальше пограничная территория.
Следующий шаг, словно последнее прощай. Волна ударяется и за счет этого докатывается до сухого еще песка, как раз в том месте, где я иду. Море приняло меня. Оно впустило меня в свою жизнь и теперь, словно девушка останавливает меня, кричит: «Не уходи!».
А на другом конце пляжа переливается всеми цветами радуги фонарь, по-мужски рациональный, зовущий меня обратно в этот подлунный мир из такого сладкого мира мечтаний…