Страх и возвращение (1/1)

Закурив сигарету в темной прихожей, я прошлась руками наощупь. Черт, где здесь свет включается? Гребаная темнота. Я поднесла зажигалку к стенам и стала искать светильник. Мда, умных мыслей в моей голове не так уж и много, так можно и пожар устроить. Наконец, я потухла зажигалку и хотела включить свет, как меня кто-то схватил. Я по рефлексу ударила локтем и обронила сигарету.?— Ауч! —?Прошипел парень. —?Мать твою за ногу, Маша. Глеб?!?— Это ты? Глеб, это ты? —?Я стала щупать его лицо. Большой нос с горбинкой, широкие густые брови, мягкие и нежные волосы, пухлые губы и челюсть с острыми углами. Боже. Это Сименс. Я не удержалась и поцеловала его,?— куда ты пропадал? Зачем? Голубин положил свою руку мне на талию и ответил на поцелуй, сжимая второй ягодицу. Я сейчас растекусь.?— Я вижу, что ты подумала уже окончательно? О Господи. Я так скучала по нему, что расцеловала все лицо, сжимая его волосы.?— Я очень сильно соскучилась,?— не заметив, я немного осеклась от своих слов. Да плевать. Зато я говорю правду. Он любит меня, а я его, так что мне все равно на все свои и его оплошности.?— Не представляешь, как я. —?Он улыбнулся мне в губы своей фирменной улыбкой.?— Где ты был??— А ты??— Не отвечай вопросом на вопрос,?— мы продолжали стоять в темноте и ощущать друг друга руками, блуждая по телу.?— Я был в достаточно отдаленных местах. Да брось, меня не было всего три дня. Неужели ты волнуешься??— Эти три дня были для меня мукой. Мне сразу же хотелось пожаловаться ему, что мне звонила мама, Алиса попала в аварию и теперь я помогаю ей с лечением, Брэндон организовал нам тур по Европе, а я завершила курс с психологом, который ничего не предпринял для меня. Это странно, но квалифицированный работник не смог за все года излечить меня, а какой-то парень дал мне ту свободу, о которой я так мечтала.?— Я все знаю, не волнуйся. Не стоит рассказывать по второму кругу,?— уверил меня Голубин и заправил прядь волос за ухо. По моему телу тут же прошёл град мурашек.?— Кто дома? —?Спросила я.?— Никого, Брэндон тренируется. Глеб улыбнулся.?— Я тебя понял. Тут же вцепившись, Сименс сжал мои волосы в кулаке, изучая всю ротовую полость. Внутри разгорелся пожар и мутное чувство возбуждения. Как он это делает?.. Всего одно прикосновение, и я уже готова. Мы несколько минут просто целовались, пока не стали проходить прямо в обуви в зал. На улице уже был давний вечер, я сильно задержалась в пробках, поэтому панорамная комната особо не освещалась, однако свет с ночной Москвы отлично показывал дорогу по залу. Я сняла с себя ветровку и запрокинула волосы на бок, сев на диван. Глеб встал передо мной и осмотрел мои жалостные глазки.?— Ты… сможешь? —?Он выжидающе посмотрел на меня. Что он имеет в виду? Минет? Я положила руку ему на пах. До этого у меня не было орального секса, поэтому не уверена, что у меня получится.?— Не волнуйся, я подскажу, что делать. —?Глеб погладил меня по макушке,?— я люблю тебя, Мария. Ты не представляешь, как я долго ждал этого. Я потянула его за коротким поцелуем и тут же оторвалась. Наверное, это была некая поддержка.?— Главное спрячь зубки, детка. Наконец расправившись с его ремнём и джинсами, я начала медленно стягивать боксеры. Не думала, что так близко увижу половой орган. Он… он ещё больше, чем мне казалось. Глеб улыбнулся и погладил меня по голове. Его длинная белая майка немного прикрывала лобок, поэтому мне пришлось намекнуть Глебу снять ее. Для равновесия я тоже сняла с себя кофту, оставшись в одном лифчике. Голубин окончательно расплылся в удовлетворённой улыбке.?— Если у тебя не будет получаться, я не буду упрекать тебя. Вспомнив, как он имел ту Юлю, я усмехнулась. Он обращался с ней, как с тряпкой, насмехался и унижал своими ударами по щеке. Конечно, я не сомневалась, что ему немного нравится садизм в постели. Я сначала облизнула головку и увлажнила все основание. Глеб немного закрыл глаза и запрокинул голову, довольствуясь даже такими прикосновениями. Немного помедлив, я ещё раз облизнула и начала медленно двигаться ртом вначале, добавляя руками у яичек.?— Боже… Умничка, Машунь, продолжай,?— хрипло проговорил Голубин. Машунь. Это так… мило. Странно описывать так этот момент прямо сейчас, да? Я ускорила темп, ощущая его во рту. Голубин не переставал любоваться мной и чуть слышно постанывать, значит, ему нравится, что я делаю. Или Глеб как всегда позиционирует себя как терпеливого человека, ведь он не злился на все мои ошибки прежде. Я столько многого не замечала в нем… Его блондинистые волосы освещались в облике ночного города, придавая им блеск и показательную мягкость. Он идеальный, а от него исходит жар, в котором я так наждалась все эти мучительные и сложные три дня. Глеб аккуратно придержал меня за волосы, помогая взять больше. Я старалась сделать все как лучше, лишь бы это приносило ему удовольствие и экстаз в первую очередь во мне. Чуть-чуть выждав, я посмотрела на него.?— Если… Если ты хочешь что-то дальше, тебе нужно остановиться. Я вот-вот закончу. Я кивнула. Нет уж. Сегодня мы поиграем в одни ворота, Глеб и так уделял мне слишком много внимания.?— Боже, ты… —?он физически не смог закончить фразу, наслаждаясь от услады моими губами. Через некоторое время он намекнул мне, что заканчивает. Я чуть отодвинулась и распределила волосы по плечам. Голубин посмотрел на меня выжидающе, а позже закончил. Мы несколько секунд сначала смотрели на друг друга с увлечением. Наши взгляды сразу же метнулись к стоящей аппаратуре.?— Я напишу что-нибудь первый. От резкого и бунтарского Глеба ничего не осталось. Теперь он стоит передо мной полностью умиротворенный и ласковый; его руки переместились ко мне на щеки, погладив большим пальцем скулу. Я положила свою ладонь в ответ на его. По ощущениям она такая приятная и мягкая, сразу же вспомнились мозолистые руки отчима, отдающие со странным запахом. А у Глеба… в эти ладошки хотелось впитаться всем лицом, чтобы прочувствовать и так данное мне тепло.?— Я не уступлю тебе место,?— усмехнулась я,?— но мы можем поработать вместе.?— Я бы везде был с тобой вместе, если честно. Улыбнувшись в ответ, мне осталось только нехотя разъединить наши минимальные прикосновения и направиться к синтезатору. Немного размяв пальцы, я настроила тембр повыше и нажала на чуть ли не крайнюю клавишу. По комнате пронеслась высокая нота, сразу же попавшая в ритм и другим. Я начала играть неизвестную мне мелодию, придумывая ее на ходу и запоминая ноты.?— Это очень красиво. Ты?— талант,?— Глеб положил свои руки мне на плечо, начав массировать для расслабления. Я продолжила сочинять мелодию, добавляя что-то новенькое каждую секунду. Через некоторое время пришлось сравнивать ее с давно ещё накинутыми мной битами, подбирая по ритму. Все это время Глеб стоял сзади и продолжал массировать плечи, переменно иногда отвлекаясь на блокнотик. Это… так странно. Писать буквально в полночь под светом города в полном молчании с Глебом. Мы работали вместе, но это все происходило сбивчиво и неровно: то мы отойдём перекурить или выпить, то отвлекаемся на шутки или других парней. Не отрицаю, что после популярности и наших странных взаимоотношений с Глебом мы отдалились от других парней. Я не знаю, как там Коля или Даня, но сейчас это точно не важное. Самый важный человек стоит у меня сзади и пишет прекрасную музыку в такой тишине, что не хочется дать скрипеть стулом. Я просто… люблю его. Как бы это банально не звучало. Когда человек влюбляется, ему становится все равно на окружающий мир, лишь бы быть только со своей пассией и любоваться каждый вечер. Вот это я получаю в данный момент. Я знаю, что рано или поздно любовь причинит боль. Нам стоило найти разницу между чувствами и сексом. Я пыталась, но Глеб пошёл на опровержение.Глеб Маленькие девочки не знают, что хотят маленькие мальчики. Нам всего восемнадцать, поэтому и я, и Маша относимся к такой категории. Точнее, мне уже исполнилось девятнадцать, как и Брэндону, а Мария пока оставалась самой младшей в нашей компании. Самой младшей и только моей. Только она понимает, что мне нужно и когда. Она знает меня вдоль и поперёк; очень жаль, что я не могу ответить ей такой многозначащей взаимностью. Раньше я думал, что знаю ее также, как и она меня. До одного момента. Размышлял так, будто мой мозг опорочили: Маша дерзкая, самоуверенная и слишком любящая себя девушка, знающая себе цену, но одновременно и падкая на развлечения с другими парнями. Нет. Это не так. Она очень ранимая и чувственная, нежная, боязливая, скрытная и загадочная. Да, может быть самоуверенность и наглость у неё осталась, но это всего лишь маска. В чем я уверен, после каждой потасовки с кем-то Маша закрывалась в комнате и плакала всю ночь напролёт, потому что опустошена и раскрыла свою личность только перед зеркалом. Я погладил ее волосы, чтобы подтвердить, как я рад. Маша со мной, она открыта для меня и любит, хоть я и до последнего пытаюсь обмануть себя. В любом случае, даже когда я сбежал, чтобы унять стыд и вину в себе, я хотел просто уехать куда-нибудь подальше и найти себе замену. Какую-нибудь такую, как Маша. Красивую, веселую и харизматичную девушку. Но так не получится, Маша всего одна на мир. Та, которая не разбаловалась от того, что я слишком много позволяю себе с ней. Дряни поголовно превращаются в шлюх, когда их хорошо поимеют. И Маша единственная, которая не обратилась, наоборот, прервала все попытки.?— Я все,?— пикнула Маша своим милым голоском. Я по рефлексу улыбнулся.?— Я тоже. В последнее время я пишу слишком много о Маше, но меня это не тревожит. Подойдя к микрофону, я раскрыл блокнот.?— Мне кажется, что я привык, моя душа в мясо истерзана, среди грязных разбитых корыт, я служу для твоей души губящим лезвием. Моё сердце ампутировано. Моё царствие гарантированно. Мои эмоции кремированы,?— я повторил последнюю строчку два раза,?— миллион, чтоб депрессия пришла. На самом?дне меня ждёт?моя душа. На самом дне меня ждёт моя душа. Я отошёл от микрофона и посмотрел на Машу. Она смотрела не в монитор компьютера, а на меня, ее глазки наполнились маленькими стразами слез, выдавая полное погружение в музыку.?— Глеб, это прекрасно. —?Наконец смогла вымолвить слова она.?— Я ещё один хочу записать. У тебя есть что-нибудь из свободных битов? Хочу послушать. Маша открыла свою папку и открыла набросок. Я знал, что он мне подойдёт. Она всегда писала музыку такую, которая точно попадала для меня. Никто так больше не мог писать биты, даже Данил. Включив, я уловил сразу же приятный инструмент?— гитару. Маша, похоже, эту песенку играла тогда, закрывшись в комнате. Я улыбнулся и показал ей палец вверх.?— Мне подходит.Маша Я развернулась на кресле и стала смотреть, как Глеб натягивает наушники. Господи, он такой красивый. Его лицо изменяется с каждой нотой, а идеальный голос пропевает с таким божественным окрасом, что я не могу оторвать от него взгляд. Прошлая песня чуть ли не вызвала у меня слёзы, настолько она чувственная и сложная для понимания. Они даже не знают, кто яНо раз переспав меня уже не слить из бошкиТы можешь делать вид, что не любишьНо ты заделала ту дыру внутриДемоны во мне все хотят плотиЯ унесу твою душу к звёздам

Я положила голову на руку и продолжила слушать. Красиво. Только таким словом я могу описать, так как в данный момент нахожусь в каком-то оцепенении. Я тот секрет, что ты не утаишьЯ думаю о тебе слишком многоМне надо идти, мне надо идтиЯ всегда был один и я сделал себяИм никому не понять эту больЕсли не вынесу себе мозгиСделай так, чтоб я проснулся с тобой

Глеб завершил петь и положил наушники обратно на стол, поправив волосы. Я развернулась к аппаратуре и приступила к очень долгой и кропотливой работе.*** Я уснула на плече Глеба, пока мы слушали его новый материал. Время только пять утра, но я уже проснулась. Черт. Сонный паралич. В последнее время он не часто навещал меня. Точнее, за последние пять месяцев я в основном то и не испытывала его. Я мучаюсь с четырнадцати лет кошмарами, бессонницей и параличами. Хотя, конечно, после этого следует осознанный сон, что меня радует. Я хотела закрыть глаза, однако уже не могла, совершив главную ошибку. Хорошо, это просто галлюцинации. Ничего страшного. Страх делает людьми живыми. Быть вечно счастливым?— скучно. Без добра нет и зла. По комнате прошёлся какой-то стук и тень по углам, заставляя меня пережать все органы внутри. Я вздохнула и приготовилась к нападкам.?— Иди сюда… —?жуткий шёпот с коридора и маленькие щупальца подзывали к себе. Мне не страшно. Мне не страшно. Мне не страшно. —?Это же я, Глеб. Не узнаешь? Мне хотелось сказать ему базовую фразу с посылом на половой орган, но я не могла вымолвить даже слова. На грудь кто-то сел, из-за чего я перестала нормально дышать. В комнате резко потемнело, будто я теряю сознание, из грудной клетки вырывался кашель от удушения, но я держалась. Это уже не первый раз. Главное потерпеть. Совсем немного, буквально минуту.?— Почему ты лежишь? Может, ты хочешь умереть? Существо снова начало душить меня, и я попыталась пошевелить конечностями, чтобы отогнать галлюцинации. Большой палец на ноге подал знак окончания сонного паралича. Когда случается сонный паралич, сложно поверить, что я ещё сплю, ведь обстановка точно копирует явь. Снится, что я открываю глаза в своей комнате, в своей кровати, но ощущаю присутствие чего-то ?демонического?. И дальше фантазия каждый раз подкидывает что-то новое: это ?существо? над тобой нависло, оно бежит к тебе через всю комнату, оно стоит в углу?— и тому подобное. Внешний вид этого ?существа? тоже варьируется. Что неизменно, так это то, что ты не можешь пошевелить ни единым мускулом, силишься крикнуть, махнуть рукой?— и ничего. Самый настоящий паралич, замешанный с чистым ужасом и такой тяжестью в груди, что невозможно вздохнуть. Сейчас же немного по-другому: рядом все ещё лежал Глеб, а вместо комнаты зал. Я наконец пошевелила рукой и сразу же поменяла позу, получше прижавшись к Глебу. Диван был маленький, но нам хватало. Сквозь сон Голубин обнял меня, поцеловал в лоб и вздохнул. Я тоже закрыла глаза, пытаясь уснуть.