Глава 28 (1/1)

ХардинЗакуриваю сигарету, отвечая на звонок Винсента, который в преддверии своего торжества очень обеспокоен его идеальной организацией.— Слушаю, — в ухо врезается мужской голос, начинающий что-то невнятно мне объяснять.С наслаждением делаю затяжку, зная, что Мэлброу ненавидит запах табачного дыма. Он бросил курить недавно, но ему до сих пор приходится использовать никотиновый пластырь, и уж тем более нежелательно находиться рядом с курящим. Но сейчас наша дискуссия проходит на довольно большом расстоянии, поэтому я свободно выпускаю дым из легких, ухмыляясь самому себе.Винсент задает все те же вопросы, я даю все те же ответы: да, с девочками все в порядке; да, клуб готов к прибытию гостей завтра вечером; и да, еды и напитков будет достаточно, чтобы его друзья смогли хорошо отметить приезд.— Девушки ведь возрастом до двадцати пяти лет?— Да, мистер Мэлброу, как вы и просили, — сминаю окурок, потирая переносицу двумя пальцами. Он слишком часто задает этот вопрос, и мне слишком часто приходится на него отвечать. Вспоминая о его просьбе устроить день рождения в будущем совершеннолетнему сыну, мне хочется взвыть от отчаяния, что придется вновь терпеть от него постоянные звонки с расспросами и допросами, за всем ли я слежу, все ли работники подчиняются мне, и не сорвет ли никто из них его вечеринку.— Мистер Мэлброу, все будет в порядке, я вас уверяю. Не волнуйтесь, праздник пройдет просто отлично.— Эх, Хардин, хотел бы я на это надеяться. Очень хочется удивить своего друга, поэтому я больше всего волнуюсь за девушек.— Не беспокойтесь, они все до единой проверены и готовы к своей работе, — пока я произношу слова, ее голос не выходит из головы.Тесса твердит мне, что ненавидит меня за то, что я сломал ей жизнь. Она умоляет меня бросить шприц, и не делать этого с ней, не отдавать ее тем мужчинам. Но я только что пообещал клиенту, что все пройдет идеально, и ни один товар не будет испорчен. Я не могу выполнить твою просьбу, Тесса…Винсент прощается со мной, и я в последний момент успеваю попрощаться в ответ, отрываясь от ее образа в голове.Нужно навестить ее.По дороге в комнату, в коридоре встречаю Джона, который так упорно меня избегает, и в этот раз пытаясь незаметно проскользнуть мимо. Но я останавливаю его, кладя руку на плечо.— Джон, ты делал девочкам повторные инъекции сегодня? — замечаю шприц в его руке, который он запихивает в карман, прячась от моего взгляда.— Всем, кроме целок, как вы и просили, — я снова чувствую, как возвышаюсь над ним, слыша подрагивающий голос.Джон переминается с ноги на ногу, пытаясь поскорее улизнуть.— Отлично. А то бы девочки были совсем вялыми на первом своем рабочем дне, — я улыбаюсь ему, похвалив как ребенка за то, что тот сделал уроки, и разрешаю идти дальше.Теперь я более спокоен за то, что мои девочки останутся в порядке и не пострадают до назначенного им часа. ?Ребенок? любит проказничать, и я был уверен, что он и в этот раз меня ослушается, но все вроде бы идет гладко, и мы готовы к завтрашнему дню.Я захожу в комнату к Тессе и становлюсь у крайней левой кровати, где светлые волосы смяты, поджаты подушкой и лезут на лицо девушки. Одна ее рука, где видны места недавнего укола, сделанного этим утром, свисает с кровати. Я дотрагиваюсь до бледной ледяной кожи, сквозь которую видны синие ветки вен, и поправляю руку, кладя ее на кровать. Тонкое запястье кажется покрытым белой краской, контрастируя со здорового цвета кожей моих пальцев. Ее глаза открыты, и взгляд направлен чуть правее меня, туда, откуда исходит солнечный свет, проникающий в окно. От нее будто веет холодом, а голубая радужка глаз потемнела, почти скрываясь за расширенными зрачками. Это зрелище студит в жилах кровь, а у меня еще и вызывает вину, тарабанящую изнутри по ушным перепонкам.Я смотрю на бледные пересохшие губы и беру стакан с водой, стоящий на комоде. Запуская руку под ее спину, приподнимаю тельце на кровати, опирая на деревянную спинку. Тесса что-то невнятно бормочет, поднимая руки. Она хватается ими за голову, закрывая глаза.Черт, я не могу смотреть на нее в таком состоянии. Меня передергивает, когда я понимаю, что эта девушка боролась бы сейчас за свою жизнь до конца, будь у нее такая возможность, она бы кричала, дралась, но не дала бы прикоснуться к ней, пока бы кто-нибудь не всадил пулю ей в голову, как это чуть не сделал Джон. Я практически дрожащими руками опускаю ее руки вниз, придерживая их, чтобы она не выбила стакан из моих рук. Подношу стекло к ее губам и вливаю воду в рот, утоляя наверняка ужасно мучающую жажду. Тесса не с первого раза глотает содержимое, поэтому мне приходится наполнить стакан снова, но я все же пою ее, хоть и насильно.У меня такое ощущение, словно я выхаживаю старого, пожилого человека или инвалида, не имеющего возможности двигаться самостоятельно. Это удручающе для меня только потому, что я видел Тессу живой, настоящей, в отличие от всех остальных, находящихся здесь. Я видел, какая она стойкая, видел, как эта стойкость может превращаться в слезы, я видел, какую боль приносят ей люди, оставляющие следы на ее безупречном теле. Я тоже приносил ей эту боль. Я приношу ее сейчас, держа ее здесь. Но это все же лучше, чем умереть от передозировки, не так ли?..ТессаОн снова появляется именно рядом со мной в этой нескончаемой белой пустоте, где могло бы поместиться все живое на земле в утроенном количестве. Он снова появляется здесь и кладет руки на мои плечи, когда я пытаюсь встать. Хардин усаживает меня так, что я стою на коленях прямо перед ним, и мои глаза находятся на уровне его живота, чуть ниже пупка.Он смотрит на меня, поставив руки в боки, и загадочно улыбается, словно задумал что-то гениальное.— Скажи, тебе нравится воздух, Янг?— Воздух?— Да, кислород, которым ты дышишь. Тебе нравится его чувствовать? — Да. Без него я не смогу жить.— А давай это проверим.— Что? Как?— Ну ведь это мир твоих иллюзий, возможно, здесь ты сможешь дышать под водой, как рыба. Ведь в воде тоже есть кислород.— Я не могу дышать под водой. У меня нет жабр, — я провожу рукой по гладкой коже шеи под правым ухом.Хардин замечает это и тоже устремляет свой взгляд туда, поглаживая участок и своевременно примечая:— И правда, нет. — Он замолкает на секунду, выдерживая загадочную паузу. — Но когда меня это останавливало?!Его пальцы производят щелчок и прямо передо мной появляется бочка, доверху наполненная водой. Хардин обходит ее, становясь у меня за спиной. Я пытаюсь встать с колен, но как будто прирастаю к полу.— Готова? — с усмешкой спрашивает Хардин.— Нет! — восклицаю я, округляя глаза, но в тот же миг мое лицо оказывается полностью погружено в воду, и остатки крика пузырьками всплывают на поверхность.Я задыхаюсь, задержав дыхание, пытаюсь извлечь кислород из воды, как говорил Хардин, но жабры не вырастают под моими ушами.Зеленоглазый выдергивает меня из воды, давая несколько секунд отдышаться, но потом снова окунает в бочку, а я снова не успеваю набрать воздух и снова задыхаюсь.Когда он вытаскивает мою голову из воды, я слышу ледяной смех, разносящийся по всему бесконечному пространству мира грез.ХардинСтерев капли с уголков ее рта и подбородка, я замечаю, что пальцы встречают ее выдохи все чаще. Дыхание девушки ускоряется, и сердце, перекачивая насыщенную кислородом кровь, бьется быстрее. Я в панике оглядываюсь по сторонам, не понимая, чем вызвал такую реакцию ее организма.Тесса закрывает глаза, выгибая спину, как кошка, съезжает по спинке кровати на постель. Она извивается, хватая ртом воздух и сжимает простынь в кулаках.Я судорожно набираю номер Мэттьюса, взывая его о помощи.— Тревор, Тессе плохо. Она задыхается.— Бегу.Через минуту русый парень стоит в дверях, наблюдая ту же ужасную картину, что и я.— Хардин, черт тебя дери, что ты сделал?— Просто напоил ее водой, — я не понимаю, что могло случиться.Он подбегает к девушке, склоняясь над ней и осматривая ее шею и лицо. Тревор открывает Тессе рот, меряет ей пульс, а потом хватает аптечку и принимается искать что-то в огромном количестве бинтов и футляров с лекарствами.— Возможно, так она реагирует на наркотические средства. Сколько инъекций ей сегодня делали?— Одну.— Тогда, возможно, вода попала не в то горло и залилась в легкие… Блять, да где же она?! — он кидает в сторону попавшуюся под рук инструкцию от таблеток и снова принимается рыться в аптечке, как крот в своей норе.— Хардин, искусственное дыхание.— Что?— Делай искусственное дыхание, пока я ищу кислородную маску!Я медлю, удивляясь его приказному тону, но потом понимаю, что медик сейчас он и слушаться его нужно во что бы то ни стало. Смотрю на Тессу, синеющую от недостатка кислорода и с колебаниями наклоняясь к ней, накрывая ее губы своими.ТессаХардин снова дает мне возможность дышать, задерживая в воздухе дольше, чем на пять секунд.— Вдохни поглубже, — так он сказал перед тем, как усыпить меня жидкостью, которой была пропитана тряпка, когда мы высадились из машин.Но теперь он говорит это перед тем, как опустить мою голову в воду, погружая глубже и пережимая мне шею краем бочки.Я успеваю наполнить легкие воздухом в этот раз, но спустя пятьдесят восемь секунд воздух начинает заканчиваться. Преодолев отметку в семьдесят счетов, я начинаю терять сознание, пытаясь, не открывая рта, вдохнуть. На семьдесят пятой секунде вода заливается мне в нос, наполняя легкие и перекрывая поступление кислорода в мозг. Глаза закатываются, и все мое тело расслабляется, наполовину погружаясь в бочку с водой.ХардинЯ выдыхаю из себя воздух, посылая его в легкие Тессы, зажимаю ей нос. Тревор пулей вылетает из комнаты, оставляя меня одного с грузом ответственности за ее жизнь. Я делаю это снова и снова, прикасаясь к ее губам своими, даря ей свой кислород. Уже несколько минут она неподвижна, и ее губы все больше синеют, словно оказались на сорокоградусном морозе. Я, сам уже запыхавшись, делаю еще один глубокий вдох и выдыхаю ей в рот.Она не должна умереть сейчас, по моей вине. Я не могу чувствовать себя еще более плохо, когда вижу ее и без того бледное лицо. Эта чертова девчонка не дает покоя мне со вчерашнего дня! Что я мог сделать не так, что моя совесть сейчас разрывает грудную клетку, пытаясь выбраться наружу. Она кричит мне, что во всем виноват я, был и буду виноват во всех бедах этой светловолосой девушки, я угробил ее жизнь, угробил жизнь ее семье, беспощадно растоптал все ее будущее. Но главное то, что совесть кричит ее голосом.В пятый раз я склоняюсь над ней, и Тесса с кашлем снова вбирает ртом воздух, вода вытекает из ее рта, освобождая легкие. Я более, чем облегченно вздыхаю, укладывая ее голову на подушку.Тревор влетает в комнату с кислородной маской в руках и подставляет ее к лицу Тессы.— Так больше нельзя, — вздыхает Мэттьюс, убирая руки от маски и садясь на кровать рядом со мной. — Хардин, никто больше не мучается так, как она. Если кто-то еще захочет напоить ее водой, исход будет летальным.— Я знаю. — Я не знаю ничего. Не знаю, почему до сих пор мы просто не списали Янг и не избавились от лишней проблемы. Не знаю, почему я послушался Тревора и спас ей жизнь, продлевая ее и мои страдания. У меня все еще одной проблемой больше, а у нее все еще есть поводы меня ненавидеть. Я не знаю, почему когда я пью кофе, он напоминает мне запах ее волос, когда я так бесстыдно подбирался к ней, стягивая лишнюю одежду. Но я точно знаю то, что она не дает мне никакого повода, чтобы жалеть ее больше, чем всех остальных здесь.— Нам нужно ее разбудить, — неожиданно решает Тревор.— Нет, Мэттьюс. До показа осталось несколько часов, и я не намерен его срывать. Мы и так только что спасли ей жизнь, теперь, прошу тебя, оставим ее в покое, как всех остальных, — с этими словами я выхожу из комнаты, смутно понимая, что только что солгал самому себе.