Шаг четвертый. (1/2)
Утром русский постарался аккуратно высвободить пруссака из объятий. Разве не вышло, не потревожив – альбинос, щуря глаза от неприятно бьющего даже через шторы света, потянулся, что-то пробормотав. Пока они спали, тот каким-то образом повернулся лицом, теперь тонкие руки мягко обнимали Ивана за шею.Одеяло было уже где-то на полу, в комнате довольно прохладно – но именно в таком положении этого не чувствовалось. Когда он отодвинулся, еще не проснувшийся Пруссия возмущенно замычал, притягивая теплого русского обратно.
-Давай, Калининград. Тебе не кажется, что уже поздно для сна?-Ммм…А сколько времени…?Пруссак распахнул глаза неожиданно широко, изумленно глядя в совсем близкие глаза нагло улыбающегося Ивана. Медленно одернул руки, отодвинувшись затем от него рывком,и со сдавленным воплем обнаружил, что кровать закончилась. Обнаружил поздно, уже будучи на полу.
-Одиннадцать уже будет точно, — Россия постарался сдержать смех, присев на кровати, — Порядок?-Полный.
Шипя и отчаянно хмуря светлые брови, Гилберт поднялся, поежившись. Во всем теле осталось какое-то странное послевкусие теплых объятий.
-Ты бы пока оделся, — Брагинский потянулся, — А я займусь завтраком. Что ты хочешь?Гилберт демонстративно оскалился, смерив русского взглядом.
-Делай все, как знаешь. Позовешь, как все приготовишь.
Босиком альбинос подошел к двери, повернув ручку, толкнул плечом. Сзади раздался смех, о том, что та заперта, он вспомнил совсем запоздало.
-Лови, — Пруссия успел развернуться, когда русский запустил ключи в его сторону, и даже умудрился действительно их поймать.
Дверной замок уже привычно щелкнул, оставив в нем ключи, пруссак быстро покинул комнату.
Уже одевшись, он услышал, как хлопнула дверь, и Брагинский мерной и тяжелой поступью пошел по коридору к лестнице. Чему-то улыбаясь, пруссак упал спиной на так и оставшуюся заправленной со вчерашнего дня кровать, жмурясь и едва ли не урча. Сам не понимал, отчего такое настроение, вопреки всему, что было вчера. Вопреки ночи, проведенной в теплых и сильных объятиях. Хотя, пожалуй, именно последнее и вспоминалось как нечто приятное.
-Двуличный ублюдок, — сказал громко, словно хотел, чтобы русский услышал, — Он, черт его возьми, больной и двуличный ублюдок.
Даже через закрытую дверь альбинос услышал, как звонит телефон. Спрыгнул с кровати, бегом бросившись в коридор, оставив дверь нараспашку – Брагинский же, как он понял, даже не собирался брать трубку. Посему уже через мгновения Гилберт вцепился в трубку, быстро выпалив:-Наташа? Доброе утро! Нет, у меня и правда все отлично, даже не беспокойся, — альбинос счастливо заулыбался, прижимаясь спиной к стене, неожиданно вспыхнул, — Ну, разумеется я по тебе скучаю. Я очень благодарен тебе…Брагинский тихо стоял рядом, не выходя за угол, так что Пруссия его не видел. Широко и грустно улыбался, вслушиваясь в радостные нотки в голосе альбиноса, не слишком разбирая, что он говорит. Он смеялся, обсуждая с ней уже какие-то совсем глупости. Например, как вчера они пытались вместе что-то сымпровизировать на кухне. В голосе ощутился яд, когда Пруссия все с той же насмешкой рассказывал про то, как Россия проверял на нем свою меткость. Затем молчал, было понятно, что теперь что-то говорила Наташа, а юноша изредка что-то мычал в ответ, усмехаясь.
-Приходи скорее…Конечно, конечно. Лучше, чем было…Но без тебя тут правда плохо, — он сказал, не стараясь вызвать жалость, а сухо и язвительно констатировал факт, — Я тоже. Почему? Просто хочу. Разве должно быть объяснение? А тогда почему ты хочешь меня увидеть, а?Он снова смеялся. Русский уже примерил себе выражение лица побитой собаки, зажмурив глаза.Пол под ногами Брагинского вероломно скрипнул, когда тот, решив, что если останется далее – определенно сделает так, что вывихами излишне счастливый пруссак не отделается, уже собирался уйти.
-Подожди секунду, — Пруссия положил трубку на столик, быстро ступив за угол, — Какого черта ты тут...?!Россия уже улыбался широко, глядя на альбиноса сверху вниз, стараясь вложить как можно больше надменности. Затем, ничего не ответив, просто обошел его, подойдя к телефону, поднял трубку.
-Привет, Наташа. Калининград не может больше говорить.
-Брагинский!Иван отмахнулся от пруссака, который уже потянул руки с намерением вырвать трубку, бросив еще пару слов, положил ее, кривя губы той же отвратительной усмешкой.
-Слушай, я не знаю, что тебе там стрельнуло, но ты…!Чуть склонив голову, Россия внимательно и вопрошающе посмотрел в злобно прищуренные глаза Гилберта. Тот осекся, запутавшись в чувствах, вложенных во взгляд русским. Тот не злился. Он смотрел сначала грустно, теперь же он словно уже взял себя в руки, в его глазах преобладал интерес. Повернувшись, он едва ли не прижал альбиноса к стене, упершись ладонями по обе стороны от его головы.
-Я-я..? – протянул русский, дожидаясь завершения реплики пруссака.-Провались к дьяволу, — альбинос зашипел, повернувшись боком.
Уже запомнил, что ему лучше не дерзить. С губ уже готовы были сорваться любые оскорбления, но зубы он стиснул крепко, отводя взгляд. Россия хохотнул, отстраняясь, потрепал Гилберта по белоснежным волосам.
-Знаешь…Ты уже намного лучше. Твой завтрак на столе. А мне уже через полчаса надо быть на конференции. И когда-нибудь, может, я позволю тебе пойти туда еще раз.
Альбинос вздрогнул, повернувшись, быстро зашагал к лестнице. Позволит, как же. Показаться перед странами, когда-то его уважающими. Перед теми, кто его когда-то боялся. Показаться, идя хвостиком за русским?Никогда.
Брагинского дома не было. Вообще Пруссия уже был готов умом тронуться, постоянно находясь в огромном доме одному. Слава Богу, последние четыре дня прошли без приключений – русский возвращался домой трезвым, что-то пытался рассказывать за ужином. Только вот пруссак категорично игнорировал его, за что обычно вечером бывал награжден фирменным леденящим взглядом России и сухим пожеланием спокойной ночи. Сегодня же ужинать пришлось без Ивана, за окнами уже совсем потемнело. Окончательно изведшись попытками найти себе занятие, Гилберт уже изучил почти весь дом, и теперь с видом крайне замученного скукой несчастного, сидел в гостиной, рассматривая газеты. Россия обычно был дома на два часа раньше.
Наконец щелкнул дверной замок – Пруссия вскочил с дивана, в мгновения добежав до входной двери.
-И где тебя носило?!Русский, повесив шинель, обернулся, глядя на злобно сверкающего глазами пруссака с искренним изумлением.
-Ты меня ждал?-Удивительно, верно? – Гилберт хмыкнул, — Я так хотел уйти к черту отсюда, но не мог удержаться и тебя не подождать.
-Значит я тебя расстрою. Я ненадолго.
Иван прошел в гостиную, а Гилберт последовал за ним неотступно, хмуря брови.
-И куда тебя тащит на ночь глядя? Я точно исполню просьбу Беларуси, если ты снова напьешься!-Можешь попробовать, — Брагинский тихо усмехнулся, — Нет. Я лишь хочу прогуляться, погода замечательная.
Пруссия остановился – русский, отметив, что тот уже не идет за ним, сам развернулся, вопрошающе глядя на него.
-Хочешь со мной?Альбинос чуть склонил голову вбок, удивленно фыркнув, стараясь одним выражением лица сказать, что шутка была не из лучших. Разве не получилось даже улыбнуться, эмоции предательски перевесили самообладание и любые актерские способности. Коротко вздохнув, отвернулся.
-У тебя на этот случай есть ошейник с поводком, я полагаю? – устало фыркнул Гилберт, ступив к стене.
Брагинский подошел сзади, приобняв его за плечи. Можно было бы дернуться и отпрыгнуть в сторону, но следом он уже ощутил, как русский прикоснулся к ошейнику.
-Ты считаешь, что это необходимо? Если ты можешь быть со мной спокойно, мы пройдемся без него. Будешь спокойным?Гилберт обернулся, удивленно глядя в неожиданно теплые глаза Ивана.
-А если я скажу ?да?, ты мне поверишь?-Конечно, — Брагинский уверенно кивнул, улыбаясь.
Взгляд уже совсем непонимающий, Гилберт изогнул одну бровь, всем своим видом отображая полное недоумение. Это все-таки шутка? Россия все еще улыбался, с особым наслаждением наблюдая за эмоциями Пруссии.
-Ну же, — Иван засмеялся, ласково потрепав пруссака по волосам, — Пустяковый вопрос. Да или нет?Потупив взгляд, Пруссия осторожно коснулся ошейника.
-Я скажу да, — тихо добавил сквозь зубы, — И если что, ты сам был виноват, что решил мне поверить.
Щелкнул ключик в застежке – Брагинский положил ошейник на стол, безразлично пожав плечами.
-Ты уже ничего мне не сможешь сделать. Идем, только накинь что-нибудь – уже довольно прохладно.
Гилберт едва не выкрикнул возмущенно – ?почему же не смогу??. Успел снова удивиться абсурдности своей реакции. Ведь недавние слова были равносильны тому, если бы он попросил Россию не отпускать его прямым текстом.
Россия снова окликнул его у двери – опомнившись, Гилберт бегом бросился из дома, догнав русского почти у ограды. Было действительно прохладно и не слишком приветливо, но алые глаза Пруссии блестели восторженно, словно он был в заточении не около месяца, а много больше. Шаг у русского совсем широкий, пруссаку приходилось поднапрячься, что бы не отставать.
-Мы ведь идем куда-то конкретно? – стараясь прервать неловкое молчание, вежливо поинтересовался Пруссия.
-Посмотрим. Я не придумал еще.
Брагинский улыбнулся, комично разведя руками. Гилберт закатил глаза, решив, что больше спрашивать ничего не будет – как минимум что бы не портить себе настроение, пытаясь понять русского. Все равно бесполезное это занятие.
-Выпить хочешь? – русский остановился у небольшого заведения.
Пруссия сверкнул глазами так яростно, как только мог.Россия засмеялся.
-Нет, даже не думай. Выпить, а не напиться.
-Неужели ты понимаешь разницу между этими словами? – Гилберт нахмурился, — Вот уж не думал. Только если кружку-другую пива.
-Отлично, — Россия кивнул, открывая перед альбиносом дверь и пропуская его вперед.
-А сестра у тебя все же красавица. Эх, Иван, да оставайся я государством, я предложил бы ей союз, несомненно, — Гилберт грустно усмехнулся, присев на скамейку.
Россия остался стоять рядом, с улыбкой глядя на упорно доказывающего ему что-то пруссака. Алкоголь развязывает язык просто отлично, последние полчаса альбинос компенсировал свое недружелюбное молчание последних дней и увлеченно что-то втирал Брагинскому. Благо, в этом баре не пересеклись ни с кем из стран.
-Но что бы встречаться, вам не нужен союз, — русский ласково улыбнулся, — Наташа часто может приходить. И ты к ней, я думаю.
-Да что ты понимаешь?! – Пруссия закатил глаза, — Как я могу встречаться с девушкой, не имея ничего? Тем более, являясь собственностью ее брата!Русский сел рядом с ним, удивленно глядя.
-Это вопрос чести, да?
-Разумеется.
Пруссия злобно фыркнул, закрыв глаза. Кружка-другая около получаса назад плавно перешла для него в пятую-шестую, и много далее, причем русский же тактично воздержался, разделив с ним лишь первую.
-Тебе серьезно нравится моя сестра, или ты не знаешь, чем себя занять?Вопрос прозвучал слишком грубо и холодно, но Гилберт уже даже не стал удивляться перепадам настроения и переменам интонаций.
-Да какая к черту разница? В любом случае я теперь…-Мой.
Мягко притянул пруссака к себе, игнорируя вялое протестующее мычание. Альбинос положил голову ему на плечо, зажмурившись.
-Ты редкостная, бесчувственная тварь, — торжественно подвел итогГилберт.