Сиеста (1/1)

Августовское солнце стоит в зените, и все обитатели горы Корво спешат убраться в укрытие, подальше от его палящих лучей. Эйс и Луффи кое-как добредают до давно облюбованной ими для таких случаев полянки и падают в тени гигантского дуба. Луффи тут же засыпает, рухнув на Эйса, как поваленное бурей дерево, придавив так, что становится трудно дышать, оплетя руками-ногами, точно проросшими на буреломе лианами. Эйс душераздирающе зевает, но бдительность - прежде всего: сперва он внимательно осматривает то, что можно увидеть из-за лезущих в глаза полей шляпы Луффи, и принюхивается, не пахнет ли от мелкого паленой резиной - а то ведь бывали случаи. Солнце, под которым мир начинает плавиться и дрожать, бросает сквозь густую листву редкие блики, словно подмигивая Эйсу. Солнечный зайчик пляшет на носу Луффи, перескакивает на веки, заставив того зажмуриться плотнее и зарыться носом Эйсу в подмышку.Луффи щекотно всхрапывает ему в бок, время от времени принимаясь грызть Эйса за ребра. Эйс морщится и пихает Луффи, тянется за шляпой, накрывает лицо, чтобы не садились комары, и решительно проваливается в сон.Просыпается Эйс, уже когда солнце начинает садиться. Шляпа свалилась и куда-то укатилась - Эйс обшаривает окрестности взглядом и облегченно вздыхает, обнаружив ее зацепившейся за ободранный куст неподалеку.Луффи сонно жмурится, невнятно что-то бормочет и тычется носом Эйсу в грудь. Опушенные темными и густыми, как чащи горы Корво, ресницами веки дрожат и приподнимаются, взблескивают белки глаз, и Эйс, не в силах отвести глаз, завороженно всматривается в зрачки Луффи, такие расширенные, что от янтарно-карих радужек остался только узкий ободок. Зрачки, тусклые и бездонные, как старые колодцы: поддайся головокружению, сделай один неверный шаг - и ты уже летишь, и падение кажется бесконечным, пока не достигнешь дна. И тогда-то ты начинаешь захлебываться...Луффи делает глубокий вдох, его грудь вздымается, и на мгновение он всем телом прижимается к Эйсу. Затем Луффи просыпается окончательно - глаза распахиваются широко, огромные, как небо, в поллица - и, верный своей деятельной целеустремленной натуре, тут же лезет целоваться. Эйс возмущенно мычит, но его мнения здесь никто не спрашивает.У Луффи сухие, потрескавшиеся губы со слабым привкусом мяса и пыли - Эйс обводит их кончиком языка, зализывая ранки, и от солоноватого вкуса крови в голове коротит. Вместо обычных мыслей о том, что бы пожрать на обед, у кого бы из богатеньких отжать денег на близящееся Большое Путешествие, как бы приглядеть за Луффи, чтобы он и сегодня нигде не убился, остается гулкая пустота, в которой невыносимо громкими ударами отдается стук его сердца. Дыхание Луффи, частое и сбивчивое, выплетает с дыханием Эйса единый ритм, и при всем желании Эйс не смог бы сейчас разобраться, где чьи конечности. Руки Луффи, кажется, везде, худые и горячие, узкие бедра в пыльных, перепачканных шортах жадно подаются навстречу его собственным, волосы Луффи лезут Эйсу в глаза, но он не зажмуривается - чтобы видеть тень от длинных черных ресниц на разрумянившихся щеках. Наконец Эйс сдается и подхватывает Луффи, укладывает на примятую траву, целует сомкнутые веки, загорелые виски, широкую улыбку, с наслаждением вылизывает тонкую шею, губами ощущая, как Луффи сглатывает, ловя отдающуюся в его горле вибрацию смеха. Порывисто, неуклюже сдирает с Луффи футболку, лезет ему в шорты - на то, чтобы снять их полностью, терпения у них обоих не хватает. Луффи возмущенно взбрыкивает, коленом заехав Эйсу в живот, и негодующе стонет:- Э-э-эйс!..И Эйс окончательно срывается, кое-как расстегивая собственные шорты одной рукой, второй привлекая Луффи к себе, ближе, совсем близко, пока они не сливаются в одно рычащее, задыхающееся, заходящееся стонами целое. Луффи, как всегда, вцепляется в него до синяков, тянется к его губам, словно железо к магниту, подается навстречу жадно и яростно, словно в пылу хорошего боя. Эйс до последнего пытается сдерживаться, беречь льнущее к нему обжигающе горячее жилистое тело, но Луффи сжимается вокруг него, насаживается еще глубже, до упора, выгибается невообразимой дугой и хрипло, рвано требует:- Еще!.. Сильнее!..Его голос пронзает Эйса как разрядом молнии, голенастые, совсем еще мальчишеские ноги оплетают его бедра стальными путами, и Эйсу ничего не остается, кроме как подчиниться. Глаза Эйса закатываются, и он скорее чувствует, чем видит теплую вязкую жидкость на своем животе, ощущает, как Луффи вздрагивает всем телом, оглашая чащу звериным воплем наслаждения, сдавливая его словно тисками. Эйс кончает, впившись зубами в плечо Луффи, чтобы не закричать.Луффи тут же растекается теплой довольной лужей, расслабленно хихикает, влажно дыша Эйсу туда, где плечо переходит в шею. Эйс машинально натягивает на Луффи штаны все еще подрагивающими руками, вдыхая запах Луффи - острый запах пота и секса. Пахнет так вкусно, что у Эйса начинает сосать под ложечкой.- Э-э-эйс, - тянет Луффи. - Я есть хочу.- Не ты один, - соглашается Эйс, переводя дыхание. - Пошли, что ли, поищем чего на ужин.И, не в силах удержаться, прослеживает языком выступающую ключицу Луффи, слизывает горьковато-соленый пот.В качестве закуски.