1924 год (1/1)

Люда не спешит перебираться на ферму и вовлекать в работы по ремонту и хозяйственному обустройству Андро и Гему?— ввиду их шаткого физического состояния. Предлагает зиму провести в служебной квартире санатория ?Розали?, а на ферму переехать весной. А они и не рвутся. Андро интересуют только лагерь, физкультурные площадки, спортивные сооружения и радиальные маршруты для подростков?— а это всё весной. А Гема настолько привязана к библиотеке, что даже хочет проживать в санатории ?Розали?, как и раньше. Но при этом предлагает создать в лагере ?Князь Кашидзе? свою собственную библиотеку для детворы.***Телефонный звонок мадам Розали:—?Простите, Люси, но к вам домой рвётся сумасшедший…—?Чего он хочет? —?недоумевает Люда и тут же думает о графине-психиатрине, похоже, опять понадобится её помощь.—?Он говорит, что любимая женщина послала его к врагам, а врагами называет вас с супругом. Его фамилия Ду… Дау…—?Доуров?—?Да!—?Пусть приходит.—?А он не опасен?—?Надеюсь, что нет.***Доуров вваливается в квартиру Кашидзе. Ни следа от былого лоска! И почему-то лицо осунувшееся, а сам погрузневший?— фигура веретенообразная. И куда подевались его хорошие манеры? Не спросясь, топает в комнату, раздевается, задирает рубаху и сматывает с торса один за другим женские чулки, набитые чем-то тяжёлым. Брякает их на стол и поясняет:—?Золотой песок. Сам намыл. Я воевал в составе сибирской армии адмирала Колчака, а после того, как его расстреляли, подался на золотые прииски. Но я к вам не оттуда.—?Откуда ж ты, прелестное дитя? —?иронично спрашивает Люда.—?Из Гори. Нина сама довезла меня до Поти и посадила на корабль. Сказала, что в России мне оставаться опасно. А золотой песок не взяла?— велела везти вам, чтобы вы распорядились.—?Из Гори!!! —?вопит Андро. —?Как там моя сестра Тамара, княгиня Соврадзе?! Ведь с Грузией нет ни почтовой связи, ни телефонной!—?Тамара в добром здравии. Только она уже не княгиня Соврадзе, а гражданка Соврадзе и трудится воспитательницей в детском доме имени генерала Джаваха. А Нина?— директор детдома. А мои сёстры?— культработники.—?Почему не княгиня?—?Потому что в Красной Грузии отменили все титулы, теперь там только граждане и товарищи. Нина тоже не княжна, а товарищ Бек-Израил.—?Почему Тамара у Нины? Где её муж? Дети? Дом?—?Муж умер, дети разлетелись по всей Советской России, а имение национализировано.—?А как мой брат Сандро? —?интересуется Гема.—?Сандро?— красный военачальник. Жив-здоров, служит в Тифлисе. Временами приезжает в детдом имени генерала Джаваха и угощает воспитанников байками про доблестную Красную армию и личные боевые подвиги. Мы с Сандро по разные стороны баррикады, но в боевых действиях никогда не сталкивались. А если бы столкнулись…—?А как сама Нина? —?перебивает Люда, боясь страшного продолжения речи Доурова.—?Успешно встроилась в новый режим. И встроила туда наших сестёр. Ведь мои сестрички потеряли мужей, детей, три месяца пробирались из Петрограда в Гори через охваченную войной и эпидемиями Россию и добрались исхудавшими, кожа да кости, и остриженными наголо. Нина их приютила, откормила и пристроила на работу. И строго-настрого запретила говорить, что у них есть брат. И Тамаре запретила. Мы же с тобой, князь Андро, белые, а победили красные…***Про то, как он воевал, Доуров рассказывает только Геме?— по её настоятельной просьбе?— в санаторной библиотеке. Мадам Розали наняла его вести физкультуру и, в виде исключения, поселила в санатории?— разместила в прилегающей к библиотеке каморке.Доуров не скрывает, что был жесток на войне?— и с немцами, и со своими. Ничего не скрывает?— стрелял, резал, вешал, топил, душил… Руки по локоть в крови. А его самого пули почему-то обходили стороной. Ни разу не был ранен, только контужен.Гема внимательно выслушивает, задумчиво произносит ?à la guerre comme à la guerre? и предлагает такое, от чего Доуров лишается дара речи. А когда вновь обретает его, хватает Гему и, даже не дав ей запереть библиотеку, тащит к родителям.***—?Хорошо же вы воспитали свою приёмную дочь, Людмила Александровна! Приличная девушка собирается сожительствовать с малознакомым мужчиной!!!—?Во-первых, Сергей Владимирович, я вас знаю с десяти лет, а во-вторых, ничего иного я вам предложить не могу: я люблю вас с тех же десяти лет и по сей день, а вы несвободны,?— спокойно объясняет Гема.—?Как это несвободен? Я не женат и никогда не был.—?У вас есть Нина, наш общий друг.—?Нина есть не у нас, а у Советской России. А у нас ни России, ни Нины.—?Нина?— святая женщина! —?восклицает Андро. —?Она спасла наших сестёр и тебя, Доуров. Если бы она тебя не выпроводила, то большевики рано или поздно отловили бы тебя и поставили к стенке. Беженцы из России, которых Вильчек привёз к нам на работу, много чего порассказали. В Советской России ты ходил по лезвию бритвы, боец армии Колчака…—?Гемочка, хоть ты и готова отдаться храброму воину хоть сию минуту, всё же повремени,?— вмешивается Люда, а про себя думает: похоже, психиатрические услуги нужны не только Доурову, но и её приёмной дочери.***Однако приёмная дочь повременила лишь сутки?— до поспешной регистрации брака. И в течение одного дня потеряла свободу, княжеский титул и невинность. Без малейшего сожаления. Свобода от цепей Гименея ей не нужна, титул искусственный, а невинность уже начала тяготить.По поводу рук ?по локоть в крови? Гема говорит мужу, что папа Андро тоже воевал не в белых перчатках, и на его счету немало убиенных. А противостояние Сергея с её братом Сандро… Да, они запросто могли убить друг друга в этой братоубийственной войне… И папа Андро мог застрелить брата Сандро… И наоборот… à la guerre comme à la guerre.Гема воскрешает в памяти мужа тот далёкий день, когда он привёз в ?Джаваховское Гнездо? фамильную библиотеку и она сидела на его плече, расставляя книги. И жадно вдыхала запах его одеколона, и прикасалась к его волосам, чего он совершенно не заметил.Благоухающий Доуров?— как не надушиться в первую брачную ночь? —?целует жену и думает: стала бы ты нюхать меня, пропахшего порохом и лошадиным потом, неделями не слезавшего с седла, и ерошить немытые слипшиеся волосы…И облегчённо выдыхает: раз жена простила ему его кровавое прошлое, то и Бог простит…