4. (1/1)

- С днем рождения... - опустив глаза и чувствуя, как с непривычки мешают накладные ресницы, произнес Билл, когда его брат открыл дверь.Том медленно осмотрел близнеца, устало прислонившегося к косяку. Темно-красные туфли на шпильках, черные чулки на кружащих голову ногах, идеально драпирующее стройную фигуру платье цвета полночного неба и звезд, кричаще-алые губы без колец пирсинга, завораживающие, искусно подчеркнутые макияжем, виноватые глаза. Том выдохнул, стараясь не показывать, как на него действует хоть и не завершенное длинными волосами, но великолепие. Или именно потому, что незавершенное...- И тебя – тоже, - едва слышно произнес он. И уже более твердо, опираясь на ревность, спросил. - Это он тебя заставил так одеться?- Он меня таким даже не видел, - возразил Билл, входя в прихожую. Но Том, захлопнув дверь, тут же преградил ему дорогу, уперев руку в стену.- Что он с тобой сделал? – продолжил он допрос.Билл прижался к стене и снова опустил глаза, заставляя брата теряться в догадках. Потом смущенно улыбнулся и сказал:- Он – ничего, это я… - не договорил он и снова отвел взгляд, не понимая, почему ему, всегда обсуждавшему с близнецом всевозможные интимные подробности одноразовых связей, так неловко сейчас.- Ты? – и так все понял Том. – Ну, это совсем другое дело.Не совсем поняв, шутит брат или говорит серьезно, Билл хотел пройти в гостиную, но Том снова не позволил ему, уперевшись в стену второй рукой. Он придвинулся ближе, жадно вдыхая аромат явно женских духов и почти касаясь губами гладковыбритой бархатной от тонального крема щеки. Билл чувствовал, что теряет контроль над собой. Его трясло. От близости всю жизнь родного и желанного тела, от странности и неловкости ситуации, от глубоко засевшей в груди вины и того, как Том на него смотрит… Он так старательно смывал со своего тела следы случайного оставившего противное послевкусие секса, так тщательно подбирал одежду и макияж, чтобы хотя бы выглядеть совсем не похожим на того себя, который мог получать удовольствие от разврата в собственной мастерской, но несмотря на все эти усилия не чувствовал себя достойным прикоснуться к любимому человеку.- ?Chanel Chance? на тебе пахнет просто одуряюще, - пробормотал Том, зарываясь носом в коротко стриженые волосы на виске брата. – Так и хочется…- Так какого ты ждешь? – еле слышно прошептал Билл, с восторгом чувствуя, как брат оттаскивает его от стены, давит на плечи, заставляя опуститься на пол прямо в прихожей… А другого обращения, ему казалось, он и не заслужил.***Сумбурно, слишком быстро, чтобы помнить сочные детали, Том взял его прямо на полу. Так и не сняв платья. Разорвав на коленях чулки. Не тронув алых губ.Билл осторожно сел, мысленно отмечая, что в ближайшие дни делать это придется крайне осторожно и поверхности желательно выбирать помягче. Не трудясь скрывать кружевной край чулок разорванным подолом платья, он подтянул к себе колени и, осторожно посмотрев на неспешно натягивавшего джинсы брата, спросил:- Ты простишь меня?Том удивленно посмотрел на него, забыв о не застегнутом ремне.- За что?- Я ведь мог бы его и не трахать, - Билл зажмурился. Глупо в двадцать четыре стесняться таких вещей, но он ничего не мог с собой поделать. Только беспомощно ощущал, как краснеют щеки, а посмотреть на близнеца и вовсе не мог.Тихо звякнула пряжка ремня. Билл вздрогнул. Дернулся, когда Том погладил его по щеке.- Посмотри на меня.Билл, собравшись с духом, открыл глаза и увидел, что брат сидит рядом и улыбается ему. Тепло. Без тени злости или ревности.- Я люблю тебя, а ты любишь меня, - уверенно сказал Том, обнимая его за плечи одной рукой и целуя в лоб как ребенка. – Все остальное не имеет значения.Облегченно вздохнув, Билл расслабился, отпуская все негативные эмоции и восхищаясь мудростью старшего, хоть и всего на десять минут, брата.Звонок в дверь стал неожиданностью для обоих.- Откроешь? – попросил Билл.- Конечно, - не раздумывая поднялся на ноги Том. – Тебя в таком виде я двери точно открывать не пущу.***Стиснув в руках доставленный посыльным диск с лаконичной надписью ?Моему вдохновению? на футляре, Билл немногословно рассказал брату, что произошло в мастерской. Том выслушал, сидя на краю постели с бесстрастным лицом. Только в глазах молниеносно быстро мелькал вихрь самых противоречивых эмоций.- Ну, давай послушаем, на что ты его вдохновил, - чуть заметно улыбнувшись, сказал он, подходя к близнецу и забирая у него диск.- Может, не надо? – без особой надежды спросил Билл. Слышать музыкальное воплощение того, что до сих пор, казалось, липло не то к коже, не то к душе тошнотворно-похотливыми воспоминаниями, ему не хотелось совсем.- Надо, - твердо сказал Том. В глубине его глаз затаился смех. Билл не понимал. Стоял перед музыкальным центром, стиснув в руках неудобные туфли, и мечтал исчезнуть.От стука каблуков в начале трэка он нахмурился и закрыл глаза. И тут же пожалел об этом, потому что тут же зазвучавший голос Деро был настолько пропитан удовольствием, владевшим ими двоими несколько часов назад, что Биллу показалось, будто он все переживает заново…?Не хочу притворяться, я – не ангел.Если ты будешь моим королем, я буду твоей королевой.Давай же переоденемся,Ведь так мы друг для друга значим больше…?- Этих строк в тексте не было, - чуть дрогнувшим голосом заметил Билл.- Должно быть, это посвящение лично тебе, - с непонятной Биллу нотой восхищения в голосе сказал Том и бросил на кровать прозрачный футляр от диска.Билл поморщился от цвета ярко-розовых букв и, чтобы отвлечься, принялся расстегивать крупные пуговицы, неудобно расположенные на спине платья. Он не хотел ничего обсуждать. Главным чувством уже была не вина, а отвращение к себе. Песня началась сначала, а Том, убрав его руки, принялся сам вытаскивать пуговицы из плохо разработанных петель.- Ты ее, что, на повтор поставил? - спросил Билл, чувствуя себя крайне неуютно от того, как Том то и дело случайно и не случайно касается его спины в комнате, наполненной звуками голоса Деро. Как будто они здесь не одни...- Да, мне нравится, как он поет. А тебе? - Том провел ладонью по освобожденной от одежды спине близнеца сверху вниз и развернул его к себе лицом. Яркие временно освобожденные от пирсинга губы манили почти непреодолимо.- Я вообще бы хотел, чтобы этой песни не было, - прошептал Билл за мгновение до того, как их губы соприкоснулись.Сладковатый привкус помады дразнил, скользил по губам, не позволяя ощутить их привычный вкус, и заставляя целовать грубее, чтобы добраться до необходимо-родного.- Том... Не надо, - с трудом выговорил Билл, разорвав поцелуй.- Не хочешь? - недоверчиво спросил Том, даже не думая дожидаться ответа и прижимая брата к себе. Хитрая улыбка, испачканная помадой, – тонкое платье выдавало все желания своего создателя и обладателя.- Том! - жалобно, потому что ладони выбивающе воздух из легких стиснули ягодицы, между которыми уже и так ощутимо саднило.Но сопротивляться поцелуям близнеца Билл не мог и, противореча собственным протестам, позволял подталкивать себя к постели и избавлять от так накалившей желание одежды. Он тихо вскрикнул от боли, когда Том мягко уронил его на кровать, сдвинул колени в разодранных чулках:- У меня и так уже все болит.- Ну, не все, не преувеличивай, - полностью раздевшись, Том забрался на постель рядом с братом, дотянулся до полок над изголовьем и продемонстрировал ему тюбик с красным крестом. – И я же не совсем садист.- Нет, - Билл обреченно упал на спину, сомневаясь, что сможет вынести продленный анестетиком секс после своих приключений. – Ты самый настоящий садист.Том отрицательно покачал головой, осторожно разводя в стороны почти до крови стертые о ковер колени брата.- Кажется, у тебя разногласия с самим собой, - с усмешкой сказал он, склоняясь к предательски стоящему члену Билла и мимолетно щекоча его языком.Отвернув голову в сторону и впившись зубами в сжатый кулак, чтобы не выдавать, насколько желанны прикосновения близнеца, Билл не произнес ни звука, пока Том осторожно смазывал его.- Пожалуйста, хоть песню эту проклятую выключи! – взмолился Билл, когда брат уже собирался войти в него.- Ни за что, - плавно проникая в протестующе сжимавшееся тело, отказался Том.Золотистый свет раннего утра – в неплотно задернутые шторы. Плавные движения двух тел с затаенной страстью. Эйфория, созданная легкой болью и единением. Становящиеся все громче и откровеннее стоны в дуэте с голосом, посмевшим вмешаться в гармонию двоих, единственно идеальных друг для друга.Билл сдался и принимал все это как заслуженное наказание. Но нежность ласкавших его рук, осторожность, с которой Том двигался в нем, и постепенно распускавшийся внутри цветок наслаждения говорили совсем о другом. Сводящая с ума нега, иногда вспыхивавшая легкими экстатическими вспышками, длилась и длилась. Растягивалась в бесконечность, словно смывавшую влагой, выступавшей на коже, грязное вдохновение продолжавшего звучать голоса. Очищая протяжными вскриками последние пятна вины и, наконец, мучительно-сладко изливаясь совершенно чистым потоком оргазма…***И тесно прижимаясь к часто вздымающейся груди брата, Билл шепчет ему:- Спасибо.09.09.2013 г.