8.2. Препарируем Шики, ч.2: Скажи ?нет? самокопаниям (1/1)

***Когда речь заходит о Шики, первое, что многим приходит на ум, это образ хладнокровного и уверенного в своих действиях убийцы, заранее имеющего некий план на все случаи. На деле это далеко не всегда так. Аудиодрама даёт нам интересную перспективу, которая если не в корне меняет портрет персонажа, то добавляет ему некоторые противоречивые черты. Так, образ Шики рисуется из трёх компонентов:1) того, что он думает;2) того, что он говорит;3) того, что он в итоге делает.Как становится очевидно из ряда треков, зачастую это три совершенно разные вещи.Уже в конце первой дорожки нам попадается короткий флешбэк — фрагмент диалога, где Акира демонстрирует свой непокорный нрав. В игре этому флешбэку соответствует момент, когда Нано оставляет Акире чемодан с Лайном и сообщает, что за ним скоро придёт человек. Таким образом, между этой сценой в новелле и событиями первого трека аудиодрамы проходит некий промежуток времени, в течение которого Шики так и не смог выкинуть эту встречу из головы. Как ясно из его комментария, собственная внезапная зацикленность доставляет ему определённый дискомфорт — он пытается рационально оправдать свой поступок (пощаду в отношении протагониста) тем, что Акира ?мелкая сошка?, которую он отпустил ?просто так?. Чуть дальше он описывает глаза Акиры как ?безупречные, горящие, не желающие подчиняться? — противоположность тому, как он рассуждал об участниках Игры несколькими минутами ранее. Любопытно, что собственную реакцию Шики расценивает как раздражение, хотя выбор лексики и интонация, с которой он про это вспоминает, скорее говорят о восхищении и интересе — вряд ли кто-то стал бы описывать нечто по-настоящему досаждающее, используя слова с положительной коннотацией. Здесь же мы наблюдаем определённый внутренний конфликт: Шики понимает, что отвлекаться на такие вещи глупо, и пытается убедить себя, что без проблем сможет убить парня, если тому ничего не известно. Вместе с тем он колеблется, вспоминая глаза нашего героя. Из этой маленькой заминки можно заключить, что противоречивые эмоции, спровоцированные Акирой, Шики расценивает как неприемлемые. Именно эта амбивалентность заставляет его злиться на самого себя.Уже в следующем эпизоде он наталкивается на Акиру в одной из местных подворотен. Здесь мы опять видим интересную сцену: вслух Шики намеренно провоцирует протагониста, прибегая к оскорблениям и унизительным ремаркам, но его мысли отражают скорее исследовательский интерес, нежели чистую неприязнь и дурные намерения. Так, вытащив героя на пустырь и приставив к его горлу катану, Шики ставит его перед выбором: бороться или умереть, подавшись на его меч. Буквально в следующей мысленной ремарке он признаёт, что суицида он на самом деле не ждал; двигало же им любопытство узнать, как протагонист поведёт себя в ситуации, когда его жизнь будет висеть на волоске. Акира, вполне ожидаемо, не стал молить о пощаде и попытался бороться до последнего. Ему удаётся оттолкнуть лезвие, причём игра подчёркивает, что у Акиры получилось только потому, что ему позволили. После наш герой выхватывает пару унизительных тычков, а Шики угрожает ему расправой, если тот ещё раз покажется ему на глаза. И снова его внутренний монолог — противоположность словам. Про себя Шики признаёт, что говорит всё это без особой на то причины и на деле готов позволить Акире ещё раз попасться у себя на пути. Налицо конфликт между тем, что подсказывает Шики разум, и более импульсивной его частью, которую он не может полностью побороть.Весь рут Шики буквально пронизан противоречиями, возникающими между тем, что он думает, и тем, что он делает. Как говорилось выше, встреча с Акирой вызвала в Шики массу противоречивых чувств, которые, ввиду неоднозначности, трактуются им как ?раздражение?, а позднее — как желание сокрушить того, кто это спровоцировал. Дальнейшие действия будут им оправдываться однотипными отмазками вроде: ?В том, что я делаю, нет никаких особых причин; я всегда смогу убить его?. И это одна из основополагающих черт Шики — его тенденция прибегать к рационализации.О чём речь?Рационализация это попытка объяснить то, что неподвластно объяснению, т. е. вписать объект объяснения в уже сложившуюся систему представлений и суждений. Как механизм психологической защиты, рационализация позволяет человеку отстраниться от противоречивых поступков и чувств, оправдывая их такими умозаключениями, благодаря которым собственные действия кажутся закономерными, правильными и не выходящими за пределы достойного (в понимании как самого индивида, так и в плане накладываемых социумом рамок). Объяснения эти, как правило, логичны и стройны, но не являются объективно-истинными. Говоря простыми словами, рационализация — это попытка ухода от внутреннего конфликта и признания собственных ошибок, дурных поступков, фрустраций. Человек внушает себе, что руководствовался логикой и разумом, в то время как в реальности его чувствами или действиями управляли импульсы, которые по тем или иным причинам представляются ему неприемлемыми. Псевдологичность позволяет сохранить уверенность в уместности своего поведения и при этом завуалировать истинные мотивы поступков.Таким образом, Шики склонен врать самому себе: неподдельный интерес в отношении главного героя —?его непокорности и прочих качеств —?и желание держать его при себе прикрываются отсутствием конкретных причин или не объективно-истинными причинами вроде раздражения. Это непрямая рационализация: в своей зацикленности Шики ?винит? Акиру, а вовсе не свои глубинные потребности. Ещё один яркий пример такого вранья — та сценка, где Акира замечает окровавленные кинжалы и спрашивает, кого убил Шики. Последний уклончиво отвечает, что ?убил одного котёнка, который никак не мог оставить его в покое / кусал его за пятки?. В аудиодраме даётся дополнительный фрагмент внутреннего монолога, где Шики говорит себе, что убил Рина просто так, потому что тот досаждал ему и якобы помешался, и настойчиво повторяет ?только поэтому / вот и всё?. Из уравнения им выбрасывается то, что убийство сводного брата выбило его из душевной колеи (строго говоря, в противном случае мы бы не наблюдали этот намёк на меланхолию), и что брата он на самом деле прикончил в попытке обрести абсолютную силу, убив в себе всё человеческое. И, вуаля, рационализация: Шики кривит душой насчёт подлинных мотивов своих поступков, чтобы собственное поведение оставалось в рамках установленной им же парадигмы. Чуть позже в этой же сценке он повторит мантру про ненужность лишних эмоций — и сказано это будет отнюдь не для Акировых ушей. По большому счёту, идея уничтожения источника Лайна тоже является одной большой рационализацией с его стороны, ведь в действительности им движет отнюдь не ненависть к наркотику. Точнее, она,?безусловно, есть, но не является подоплёкой гонки за человеком-призраком. Главная причина — стереть прошлый позор и восстановить свой статус-кво. Помимо самообмана, также заметна склонность Шики к отрицанию. В принципе, оба механизма часто идут рука об руку, где одно предшествует другому; отрицание является компонентом ряда высших защит. Отрицая наличие у себя неприемлемых чувств, Шики стремиться оправдать своё поведение, прибегая к рационализации. Как-то так можно описать его реакцию на (неожиданный) поцелуй в щёку и повисший в воздухе вопрос о его ?странном? поведении. Шок и неверие в происходящее быстро сменяются манерой ?как-будто-ничего-не-было? и игнорированием; в Kawaita Mizu Акира концентрирует внимание на том, что лицо Шики снова становится маской, по которой ничего нельзя прочесть. При этом Шики буквально тут же уходит, избегая дальнейшего разговора или зрительного контакта.Похожую ситуацию мы можем наблюдать во время противостояния на пустыре, когда Шики отбивает Акиру у развесёлой компании Нано, Эммы, и прочих присутствовавших. К чести аудиодрамы следует отметить, что она расширяет предшествующие сценки. Так, в восьмой части Нано нарочно сбивает Шики со следа и запирает его в некоем подвальном помещении, чтобы за это время пробраться в его логово и увести Акиру. При этом он специально оставляет ампулу Лайна в качестве намёка и вызова одновременно. Шики же, вернувшись и обнаружив ?почерк? похитителя, испытывает гнев и тревогу, и уже в следующем треке мы слышим, как он бросается к пустырю. Между прочим: Шики фактически никогда не бегает; его размеренная поступь стала визитной карточкой персонажа; в некоторых сценах мы слышим его размеренные шаги прежде, чем видим его самого. Здесь же Шики нехарактерно для себя спешит, как только речь заходит о том, что Акира может быть у Нано. При этом в сознании Шики протагонист уже фигурирует не как мелкая сошка или ?глупый парень?, а именно Акира — человек, у которого есть имя. Воспринимай он протагониста как некий предмет обладания, то вряд ли бы потрудился запомнить, как того зовут, а тем более обращаться к нему по имени в своих мыслях. Когда Нано задаёт вопрос об одержимости Акирой и нужде в нём, Шики уходит от ответа, прибегая к отрицанию, и тут же оправдывает своё появление на пустыре тем, что пришёл забрать свою собственность. В оригинальной озвучке он произносит ?しるか!? — выражение, эквивалентное одновременно ?откуда мне знать? и ?мне плевать? (что-то вроде ?да кого это волнует!?), довольно грубое и с оттенком раздражения. Можно сказать, что Шики сам до конца не осознаёт, что именно побудило его вернуться за Акирой, а если точнее, то не хочет и не может в этом признаться даже себе, поэтому выпаливает первую не противоречащую привычным убеждениям причину.Кульминация тандема отрицания-рационализации приходится на момент побега из Тошимы, когда наши персонажи сбегают по туннелям из Тошимы. Акира первым обращает внимание на объективную нелогичность действий Шики, рассудив, что тот покинул бы город быстрее без него. Шики, как водится, уходит от прямого ответа, быстро смещая акцент на протагониста. Когда же Акира спрашивает про вирус в своей крови — а, как мы помним из аудиодрамы, Шики об этом мог догадываться как минимум с момента стычки с Нано в подвальном помещении, — происходит небольшая заминка. Аудиодрама передаёт это чуть хуже, но в новелле Шики выдерживает паузу, прежде чем что-либо ответить. Вопрос Акиры попадает в точку, заставляя его вновь встретиться лицом к лицу с теми скрытыми импульсами и эмоциями, которые он либо активно отрицал, либо расценивал как неприемлемые. И даже будучи фигурально загнанным в тупик, Шики стремится сохранить лицо, отвечая в той манере, которая позволила бы его действиям выглядеть внешне закономерными, пусть даже Акиру это и не убеждает: ?Ты мой, и всё здесь / Ты мой, ни больше и ни меньше?.Подведём итоги. Для Шики характерно думать одно, говорить другое и делать третье, совершенно не копаясь в себе. Довольно часто можно заметить, как он рационализирует своё поведение в попытке задвинуть на заднюю полку причины собственных поступков, а именно импульсы, замешенные на противоречивых, ?человеческих? эмоциях. Наличие таких слабостей и эмоций им чаще всего отрицается или игнорируется. Трудность в признании истинных мотивов своего поведения проистекает из его стремления отказаться от всего человеческого и обрести через это абсолютную силу.В следующей части поговорим об интересных параллелях между Шики, Акирой и ещё одним персонажем.***