Глава 17. Ужасная история Мины Лавберри. Часть Третья: Стержень (1/1)
?Я просто искал ответы, Мина… Просто хотел помочь Стар… Я думал, что твои воспоминания помогут мне в этом, Мина…?Сквозь щели полуразрушенной сторожевой башни просачивались цветущий плющ, свет и холод. Её подвесили под самый потолок на старой ржавой цепи, перекинутой через монолитную балку и управляемой механизмом лебёдки с нижнего этажа. До земли было не меньше двадцати метров, и любая попытка освободиться могла стать последним отчаяньем в жизни юной скиталицы с фиолетовыми волосами. Хотя… Последние несколько недель здесь обернулись для неё таким кошмаром, что она готова была пойти на самоубийство, вот только сил у неё уже не было.Монстры приходили ночью…Всего Лавберри помнила шестерых. Два ящера, огр, нетопырь с огромными клыками, антропоморфный слизняк и отвратительная дребезжащая муха-младенец с золочёными крыльями.Каждый раз, когда снизу слышался скрежет лебёдки, и девушку опускали вниз под гам и улюлюканье, всё проваливалось в бездну страха и нескончаемой боли. Марко несколько раз буквально вышвыривало из разума Мины, а затем так же внезапно возвращало назад, в забытьи. То, что происходило с Лавберри каждой ночью, не поддавалось никаким словесным объяснением. Диаз открывал заплаканные глаза и не понимал, кому именно они сейчас принадлежали. Была лишь боль и ненависть. И Марко снова превращался в маленькую Мину…***Ящеры почти всегда брали её одновременно, в два отверстия, своими невероятно длинными пенисами с изогнутыми головками. Они зажимали кроху между чешуйчатыми мускулистыми торсами и не отпускали до последнего.Первое время девочка по глупости пыталась сопротивляться и даже однажды укусила одну из рептилий за палец. В наказание ей тогда прорезали щёки острыми когтями, чтобы даже открывать рот было невыносимо больно. С тех пор она всегда замирала, оказавшись между двумя воинами, и не шевелилась, как бы плохо они ей не делали.- Ох, Король, определённо разгневается, если узнает… - слышала Лавберри тихое шипение. – Но не отказывать же себе в удовольствии оплодотворить единственное существо с двумя отверстиями. Чёрт побери, я ничего не могу с собой поделать!Плешивый огр вступал в дело, как по сценарию, сразу после них, когда дыры девочки были уже достаточно широкими для его окаменелого прибора. Обычно он ложился на спину, хватал её обеими руками и силком насаживал на себя сверху. Если Мина каким-то чудом избегала первой крови с ящерами, этот монстр пробивал её до кровяной смазки постоянно. - Самочка, - скандировал он, каждый раз, подкидывая Мину вверх своими грубыми толчками. – Какая сладкая, послушная самочка… Ах, я схожу с ума! Пролей ещё немножко крови мне на животик!Девочке приходилось забивать рот собственными волосами, чтобы не вопить от боли в те долгие минуты, когда её нежные органы истирались в кашу. Она знала, что, если будет кричать громче, чем ей позволено, кто-нибудь из насильников подойдёт и отрежет ей лоскуток кожи или сосок. Огр кончал всегда в неё, отчего живот девочки раздувало вдвое, а к горлу подступала кровавая рвота. И тогда в дело вступала летучая мышь. Секс с ней был менее болезненным из-за того, что он постоянно вводил ей анестетик через клыки, чтобы пить кровь одновременно со сношением. Если её плоть была уже достаточно разорванно, он зализывал ей раны и высасывал кровь из промежности.Особенно неприятным был секс с мухой. Самый маленький и противный из всех, он заставлял её ложиться на живот и задирать попу, а затем входил в неё своим прибором, похожим, по ощущения на тонкий заострённый шомпол, которым больше не трахал, а колол её детскую матку, вызывая новые реки крови, и дрожал, заставляя чувствовать, как наматываются на этот хоботок внутренние органы.Это был ежедневный ритуал чудовищного изнасилования. Дальше монстра трахали её в произвольном порядке, в зависимости от того, как быстро её киска превращалась в неисправное бордовое месиво, от которого отворачивался даже кровосос-нетопырь, напившийся до икоты.И тогда её бросали одну на полу и уходили спать, а она не чувствовала уже ничего, лишь ползла, волоча за собою ком плоти, вывалившийся из лопнувших отверстий, но ещё связанный с телом, будто недоношенный плод. Мина чувствовала лишь безболезненную смерть, которая всё никак не могла догнать её.- О-о-о, я гляжу, ребята в этот раз совсем перестарались, - раздался из темноты мягонький голос шестого из группы. Монстра, который всегда стоял в стороне во время мясного пира. Слизняка, который и поймал её в старом саду тогда, много дней назад. – Ну же, не уползай, дай-ка я тебе помогу…Её рука вязла ком плоти девочки и спокойно затолкала его вовнутрь тела через отверстия. Сок слизняка обволок внутренности Лавберри, и уже в миг, когда его пальцы вышли из неё, тело снова было в порядке. Слизень игриво шлёпнул её по гладенькой попке.И так было всегда… Её резали, кромсали, откусывали кусочки, прижигали соски нагретыми в костре наконечниками копья, насиловали, делали беременной, а затем приходил слизень и одним махом исцелял её, будто ничего не было. Словно в издёвку над осквернённой Миной и всем её естеством.Девочка медленно поднялась на четвереньки.- Должно быть, ты поменяла своё отношение к боли, - добродушно сказал монстр. – Да что это я? Конечно, поменяла, - он улыбнулся. - В этот раз ты даже почти не кричала, хотя во все предыдущие ?забеги? ты орала, как резаная, когда твой кишечник вывалился наружу.... Не от того ли это, что ты, наконец, поняла: нет смысла бояться боли, если она тебя не убьёт? Если моя слизь затянет раны, когда игра закончится?- П… помоги мне… - прошептала Мина Лавберри. Слизень удивлённо моргнул:- Вот как? Ты и говорить умеешь?Это были действительно её первые слова с тех пор, как она попала в плен. До того она сейчас отчаялась.- Помоги… мне… Позволь сбежать… Прошу… - она снова упала на бок, а затем перевернулась на спину. Боли правда не было, но фантомные чувства растекались по телу, давая понять, что даже волшебная жижа не в силах исцелить в ней все внутренние повреждения.- Ах вот оно что, - чудовище ласково погладило её по груди, отставляя маслянистые зелёные следы, - у тебя в голове всё помешалось из-за ежедневных пыток, и ты решила, что раз я лечу твои раны, то мы друзья, глупенькая…Он опустился и жадно поцеловал её своими аморфными губами, заставляя принять живительный горький сок вовнутрь и закашляться.- Не забывай, я ведь монстр, - тихо прошептал он девочке на самое ухо, - а монстра рождены для того, чтобы пытать таких маленьких дурочек, как ты, понимаешь? Использовать их для увеселения, а, когда больше не весело, перебивать и тонкие шейки и сжирать, пока они ещё тёпленькие. Мамочка не рассказывала тебе, зачем наш народ пришёл на ваши земли?..?М… Мама… - что-то больно застучало в памяти, - мама… предупреждала меня…?Сквозь дыры в крыше светила кровавая луна. Звёзды украшали небо, как маленькие красные ожоги на теле. Мина увидела свой шлем, валяющийся в сене поодаль, рядом с лебёдкой. Там же лежали и разноцветные лоскуты, которые прежде были её одеждой. Но она больше не носила одежду. Ведь в этом не было уже никакого смысла.?Я… Я правда не хотел увидеть всё то, что было… ГЛУБЖЕ…Прости меня, Мина. Мина Лавберри. Пожалуйста… Прости…?- Давай же, раздвинь ножки, - торопил сладкоголосый насильник. - Трахаться под красной луной нужно до изнеможения! А нам ещё надо успеть заковать тебя до первого солнца!Слизняк перекинул ногу через её тело и с жадностью овладел ей, прорывая девственную плеву в свой двести сорок четвёртый раз, но Мина не закричала. Её лицо просто прекратило выражать какие-либо эмоции.Она превратилась в куклу для монстра, закрыла голову. Её мысли просто остановились. Все, кроме одной: монстры должны умереть.***- Кровавая луна. Знаешь, что это значит? – спросил к утру слизняк, защёлкивая на её исхудалых запястьях кандалы. – Знамение, кроха, завтра мы вынуждены будем вернуться в столицу. Ты встретишься с нашим Королём.