Глава 20. Но почему так болит в груди? (1/1)

Лихорадочно соображая, Кишан ходил взад-вперёд. Рядом, на земле, устроились Велл, Нико, Рейчел и Талия. Тайсона отвели в Лагерь, чтобы тот отлежался и не напрягал сломаннуюю ногу. Солнце уже встало над городом. Точнее, над развалинами города. Несколько часов назад, по радио объявили, что города Нью-Йорк больше не существует. Он разрушился на удивление быстро. Он стал первым уничтоженным городом. Теперь по всему миру города исчезали с карт, умирали люди, сотрясалась земля. И о каждом уничтоженном городе сообщалось в радиорепортаже.—?Сколько можно? Люди умирают где-то там, а мы сидим тут и слушаем радио! —?вскочила Велл, когда объявили об уничтоженном Лондоне.—?А что мы можем сделать? Нам повезло, что вблизи нет никаких зданий, которые обрушились бы прямо на нас,?— ответил Нико слегка дрожащим голосом.—?Мы могли бы… —?Рейчел замолчала на полуслове.—?Хватит! Хватит себя накручивать! Мы живы, а это главное! —?грозным голосом произнёс Кишан.—?Надолго ли… —?гнул свою волынку Нико.—?Даже если и так? Что с того?Грохот перебил полутигра. Деревья заскрипели, подул сильный ветер и загремел гром. Небо стало затягиваться, и на глазах мир погрузился во тьму. Радио затрещало и выключилось. Страх поселился в душах всех живых ещё людей и полубогов. Рейчел подскочила и сжала руку Кишана. Он прижал её к себе. Талия закрыла глаза и стала что-то тихо шептать. Нико внешне сохранял спокойствие, но руки его дрожали. У Велл по щекам потекли слёзы. Кишан подумал о брате и Келси, которые остались где-то на Олимпе и ещё крепче прижал к себе Рейчел. Настало время сказать что-то ободряющее, но слова не лезли. Каждый думал о чём-то своём. О том, что они хотели бы сделать. О том, что они сделали зря. Сквозь разбушевавшийся ураган послышался голос Нико:—?Я почему-то не уверен, что мы попадём в царство мёртвых…И всё стихло. Мир погрузился в черноту. Безмолвную, но прекрасную.?Олимп. Ну или то, что от него осталось?Всё вокруг загромыхало и затряслось. Уже знакомый и привычный голос произнёс:—?Ну вот и он! Конец этого ужасного мира иллюзий и магии! Наконец всё закончится! И мучениям здесь придёт конец! Полубоги, молитесь своим богам, которые всё равно вас уже не услышат! Это ИХ божественная сила уничтожила всё здесь! К счастью для меня, к горю для вас. Но вы должны быть мне благодарны, потому что именно я, Шива, освободил вас от мучений этого ничтожного существования,?— он закашлялся и зашипел. Всё стихло.Несколько мгновений роза Велл ещё светилась в руке у Келси, но потом всё погрузилось во мрак. Подул холодный ветер. Рен, который всё это время держал девушку за руку погладил её по волосам и тихо произнёс:—?Если это конец, я рад провести последние минуты своей жизни с тобой. Келси, я люблю тебя больше жизни. И если кто-то из нас выживет, я надеюсь, что это будешь ты.—?Не говори глупостей, принц. Я не смогу жить без тебя. К тому же кому-то нужно будет приглядывать за тобой там,?— всхлипывая, ответила Келси.—?Я хочу услышать от тебя четыре слова.—?Четыре? Может быть три? —?горько усмехнулась девушка. —?Что ж… Я очень тебя люблю, Дирен.—?Это пять слов, но я доволен,?— Рен улыбнулся, хотя знал, что она этого не видит.—?Аннабет? —?в то же время и Перси прощался с Аннабет.—?Да?—?Несмотря на наши частые разногласия, я хочу чтобы ты всегда помнила: ты самая удивительная девушка, которую я когда-либо видел.—?Ты прощаешься со мной, рыбьи мозги?—?Ну… эээ…—?Если ты думаешь, что я от тебя отстану в царстве мёртвых, ты ошибаешься. Ты от меня не убежишь, Персей Джексон, сын Посейдона,?— Аннабет едва слышно всхлипнула,?— Ты тоже самый потрясающий парень, которого я знаю, да и вообще во всём мире.В этот момент загремел гром и сверкнула молния. Келси вскрикнула и прижалась к Рену. Перси поцеловал Аннабет в щёку и всё исчезло. То, что когда-то было Олимпом превратилось в глубочайшую тьму. Никого больше не было. Было так тихо, что даже уши заболели бы у того, кто мог бы оказаться там. Но там уже никого не было…POV.Я открыла глаза, надеясь увидеть своих друзей. Хотя бы в царстве мёртвых. Но никого не было. Была лишь тьма и тишина, давящая на уши, словно разозлившийся титан. Сравнение, конечно, не ахти, но другого я подобрать просто не смогла. Я парила в воздухе или лежала на чём-то. Казалось, что кроме меня ничего и никого не было. Был ли воздух? Сложно сказать… Я дышала, но ничего не чувствовала. Как будто я просто втягивала в себя пустоту, вакуум. Не знаю почему, но я вспомнила запах мыла. Детского мыла, каким мамы мыли руки своим детям, каким всегда мыла руки я… В памяти замелькали отрывки моей жизни. Такой короткой, но такой насыщенной. Вот я в детском доме, слежу за уезжающей машиной, в которой сидит мой лучший друг… Вот мы с моими сводными братьями слушаем истории, как потом оказалось, моей бабушки. Вот я бегу по лесу, пытаясь скрыться от кого-то. От кого? Словно белое пятно на плёнке у меня этот момент. Кто гнался за мной тогда? Почему я обвиняла во всём мою мать? И снова воспоминание: ?Мы сами это сделали. Для нашего же блага. Это неизбежно. Будьте счастливы?— не вспоминайте ничего.? Может мы стёрли именно это? Наверное, это навсегда останется загадкой… Нико. Он так переживал, что мы забыли что-то. Он так отчаянно рвался куда-то. Где он сейчас? Где все они? Где все те, кто был со мной всё это время? Куда они исчезли? Слёзы навернулись мне на глаза, но я не смогла заплакать.Новое воспоминание мелькнуло у неё перед глазами. Мы с Нико идём по дороге к Нью-Йорку. Держимся за руки. Молчим. Я не сказала самое главное тогда. Всего одно предложение. Сейчас уже поздно. Он не услышит меня. Я не увижу его всегда мертвенно-бледное лицо, не услышу его тихий голос. А всё потому, что самое главное мы никогда не говорим вовремя. Может сказать сейчас? Может на душе станет легче?—?Я влюблена в тебя, Нико ди Анджело!А правильны ли эти слова? Кто знает. Но по крайней мере они могли быть правильными. Если бы не тишина в ответ. И это ждёт меня в будущем? Что ж, значит мне не остаётся ничего больше. Хорошо, что хоть есть не хочется. Но почему так болит в груди?