Часть 1 (1/1)

Андреас сидел на диване, забравшись на него с ногами и накрывшись пледом. В комнате было темно и тихо. Худек напряжённо вслушивался.Наконец раздался звук шагов. Тот звук, поначалу едва различимый, который заставлял блондина вздрагивать всякий раз.На полу появилась полоса света, которая постепенно становилась длиннее и шире; в комнату проскользнул человек. Анди его ждал. Зажёгся мягкий, приглушённый свет.— Я так и думал,— лёгкая усмешка,— Ты ждал моего прихода с нетерпением. Что ж… Похвально.Гость, а именно Ханнес де Бюр, принёс с собой видеокамеру. Блондин не решился спросить, зачем она, но брюнет понял всё по его взгляду.— Сейчас никаких вопросов. Раздевайся.Андреас тут же принялся выполнять приказ. Вскоре он оставил футболку и шорты на полу. Ханнес положил ручную видеокамеру на кровать и, присев на постель, рассматривал Худека, стоящего перед ним, с нескрываемым удовольствием наблюдая это зрелище. При мягком свете все изгибы становились ещё более притягательными; светлая кожа сейчас была похожа на тончайший фарфор; тонкие поалевшие губы, которые Андреас искусал ещё тогда, когда ожидал своего гостя, были сейчас приоткрыты. Но больше всего де Бюра забавило выражение смущения на лице Худека. Тому не слишком-то хорошо удавалось скрывать свои эмоции. Потому Ханнесу льстило, что блондин замер в ожидании, явно испытывая что-то среднее между волнением и любопытством.— На колени, будь так добр.Де Бюр взял камеру с кровати и направил её на Андреаса, стоявшего уже на коленях.— За…— Вопросы,— отозвался де Бюр, резко прерывая речь блондина.— Смотри на меня.Худек покорно поднял глаза на Ханнеса, коротко облизнувшись. ?Он будет снимать?.От одной мысли у него прошла дрожь по телу.— Расстегивай,— продолжал де Бюр твёрдо, ухмыляясь. Ладони Худека скользнули по его бёдрам, затем к паху; следом за приспущенными джинсами было стащено вниз белье. Ханнес был уже порядочно заведён и предвкушал, как налившаяся кровью плоть окажется в горячем влажном рту.— Можешь приступить.Суховатые губы накрыли головку члена и скользнули ниже. Брюнета пробила дрожь; он, только судорожно выдохнув, постарался взять над собой контроль, чтобы не тряслась и камера в его руках. Пока что совладать с собой было несложно. Но чем больше Худек погружал в рот плоть, лаская её губами и языком, тем сложнее было удерживать не слушающимися пальцами видеокамеру, сдерживать стоны. Нужно было оставаться предельно тихим и держать в напряжении всё своё тело.Потемневшие, мутные глаза открылись. Взгляд был направлен прямо в камеру, а кончик языка скользнул по влажно блестящей от слюны головке. Блондин дразнил де Бюра, явно намерившись заставить его содрогнуться, протяжно застонать. Ханнес не стал церемониться: ладонь легла на затылок, надавливая, и плоть вновь частично погрузилась в рот Андреаса, который опять прикрыл глаза, вздрагивая.— Ты искушаешь судьбу,— голос Ханнеса был хриплым.— Т-только вообрази… Кто-то найдёт эту запись. И увидит… Тебя, гордеца, который встал на колени перед кем-то другим, чтобы ублажить его… Заводясь при этом до неконтролируемой дрожи.Худек глухо застонал, плотнее обхватив губами член. Его чуть ли не затрясло. Волна странного удовольствия словно сломила очередную преграду внутри и захлестнула Андреаса. Удовольствие от того, что совершаешь нечто запретное и рискуешь быть пойманным. Да, он искушал судьбу, но ему, чёрт возьми, это было по душе. Но главным искушением был… Он. Человек, который был способен раскрыть в Худеке то, о чём он не подозревал прежде. Человек, у которого была власть.Ханнес запрокинул голову, стараясь держать камеру на одном уровне. Справиться со своими пальцами он толком не мог. Видеокамера норовила выскользнуть из влажных ладоней. Особого смысла в этом уже не было — Андреас совершенно забыл о её существовании и осмелел в своих ласках. Он сделал жадный вдох и тут же вернулся к плоти. Худек ощущал во рту привкус смазки уже явно, чувствовал то, как его любовник норовит порой податься бёдрами и взять всё под свой контроль. Кожа Андреаса горела под прикосновениями его собственных ладоней. Но вскоре другое чувство затмило и это, и все остальные. Внутри всё словно начало плавиться. Де Бюр выгнулся в экстазе, потянув Худека за волосы; Андреас лишь сдавленно простонал, ощущая, как струйки спермы сбегают по его подбородку, сглотнул и повёл языком по пульсирующей плоти, содрогаясь каждый раз, когда капли падали на его грудь и живот. Облизнувшись и утерев тыльной стороной ладони рот, Худек поднял мутные глаза на Ханнеса, который пытался отдышаться. Едва слышный голос Анди доносился до него, словно сквозь пелену.— П-поцелуй меня… Пожалуйста…Де Бюр завершил запись, отложил камеру на тумбу и притянул Андреаса к себе, усаживая на колени и припадая к припухшим слегка губам. Худек прижался к нему, обнимая за шею.— Прошу…— Слишком шумно. Не забывай, ещё ночь. Или ты хочешь, чтобы кто-то услышал тебя помимо меня?— Н-нет, я тихо… Я очень тихо… — Худек порывисто поцеловал де Бюра,— Обещаю.— Малейший звук, и…Андреас поёрзал, судорожно вздыхая и прикрывая глаза.— Ну же, ну же…Ханнес, ухмыляясь, повалил Анди на постель и стащил с себя джинсы. Пока де Бюр избавлялся от одежды, Андреас не отказал себе в удовольствии рассмотреть в который раз тело Ханнеса. Влажная кожа, выступившие на руках вены, напряжённые мышцы. Татуировки, тонкие линии которых словно переплетаются с бледными полосами тени. Причудливые узоры, по которым хотелось вести языком или кончиками пальцев, легко царапая, ощущая тепло гладкой кожи и лёгкую шероховатость многочисленных шрамов. Такое, вроде бы, знакомое уже ощущение, но по-прежнему желанное. Он не удержался и припал губами к ожогу на груди, скользя горячими ладонями по плечам и утягивая за собой.— Скорее… Не томи…Хриплый вскрик. Ладонь, закрывшая рот. Худек скользнул языком по пальцам Ханнеса, трясясь.— Я же сказал. Ни звука,— даже сейчас де Бюр не терял самообладания. Андреас, видя это, лишь судорожно кивнул, продолжая посасывать пальцы. Немного погодя Худек неуверенно подался бёдрами, ощущая, как член оказывается глубже; сквозь пелену перед глазами он всё же отметил, что Ханнес, прикрыв глаза, сдавленно выдохнул. Худек дышал так же, двигаясь вместе с любовником.Кружилась голова; желание захлестнуло обоих. Широкая спина Ханнеса горела от алых отметин, оставленных Андреасом в порыве сладострастия. Тот, извиваясь на влажных от испарины простынях, беззвучно приоткрывал искусанные губы, шумно дыша. Стон — пощёчина — глубже борозды на спине. Ещё стон. Пальцы сжались на горле. Лёгкое удушье, скользнувший по щеке кончик языка…Наконец, глоток воздуха. Приятная истома разлилась по телу, подобно расплавленному, текучему воску. Клонило в сон. Андреас даже не стал вставать с постели, чтобы принять душ, хотя и ощущал, как семя течёт по его бедрам. Он лишь расслабленно, лениво поцеловал Ханнеса, запустив пальцы в волосы. Тот тоже вымотался. Де Бюр, правда, не стал отказываться от похода в ванную, прежде решив дождаться, когда Анди уснёт. А пока он лежал с разморенным Худеком, который устроил свою голову на груди Ханнеса, обняв того одной рукой. Де Бюр не заметил даже, как сам уснул. Призраки ночи уступили утру, рассеиваясь и рассыпаясь легковесной пылью. Солнечный свет залил комнату, просачиваясь сквозь тонкую ткань штор, покрыл всё хрупкой позолотой, такой же прозрачной, как и весенний день за окнами отеля.Андреас открыл глаза первым, уставившись на де Бюра, отвернувшимся от окна, невидящим взглядом. Затем Худек сообразил, что происходит и кто лежит в его обычно пустой и холодной постели.?А если… Кто-то заходил? И они увидели… Нас. Вдвоём. Боже… ? Сердце заколотилось. Тревожные мысли заполонили голову. Андреас смял край покрывала, нервно теребя ткань и кусая губы.?Всё налицо. Вещи разбросаны, мы лежим, обнявшись… Де Бюр, твою мать, какого… Медиатора ты здесь остался?!? Что теперь делать? Как объяснять? А может, повезло?Мучимый этими вопросами Худек перевёл взгляд на де Бюра, который заёрзал, пытаясь устроиться удобнее, но в итоге, немного погодя, открыл глаза, щурясь. Побледневший отчего-то Андреас смотрел на Ханнеса, усевшись в кровати и прикрыв бёдра одеялом.— Ты чего? — сонно спросил де Бюр, медленно, лениво перевернувшись на бок.— Мы ведь договаривались...— О чем ты? — Ханнес непонимающе взглянул на Худека, потирая переносицу.— О ?согласии?,— тихо проговорил Андреас.— Ты мне обещал, что о наших отношениях никто не узнает.— Я никому не рассказывал, честно! — Ханнес резко сел.— Ни одна живая душа...Анди смерил любовника пристальным взглядом.— Ты остался со мной в постели. В моём номере. Ты. Остался. Какое из этих слов мне следует пояснить?— Страйфи, мы все взрослые люди, и...Худек откинул край одеяла и спустил ноги с постели, садясь на краю, подобрал футболку и натянул её на себя. Де Бюр проследил за тем, как стройные ноги почти бесшумно переступают по ковру, за тем, как Андреас, явно взволнованный подобным ?нарушением?, натягивает по ошибке джинсы Ханнеса.— Страйфи.— Что тебе? Ю,— фырканье.— Ты можешь хоть наедине не обращаться ко мне по прозвищу?Де Бюр, покачав лишь головой, поднялся с постели и подошёл сзади.— Этого больше не повторится, обещаю.— Да, не повторится, потому что ты подорвал моё доверие.Ханнес засмеялся, обнимая Худека сзади.— Анди, кажется, я где-то уже такое слышал. И я знаю, что ты всё равно потом не сдержишься. Тот опустил голову, закрывая глаза. Он молчал некоторое время, затем проговорил:— Твоё счастье, если это всё ещё тайна.