Нянькины сказки (Катерина, повар, Такко) (1/1)

В кухне с самого утра были распахнуты двери и окна. С рассвета здесь уже топили печь и очаг, грели воду, что-то пекли, резали, месили. Маркграф с семьей вставали поздно, поэтому утро в замке начиналось здесь, среди начищенных котлов и аппетитных запахов.Гроза не спешила разразиться, и несмотря на пылающий очаг, в кухне дышалось легче, чем на улице. Особенно хорошо было на сквозняке, где и отыскал себе местечко Такко, и уплетал кашу с грибами и рублеными яйцами, устроившись прямо на прохладном каменном полу. Через окно было слышно, как Берт гремит вёдрами в конюшне, как скребут по каменным плитам двора мётлы и щётки, и как бормочет себе под нос помощник повара, потрошивший на улице птицу. Сам повар растирал для Агнет творог с ягодами, сливками и мёдом, а Катерина стояла рядом, не сводя с его рук пристального взгляда.—?Что приготовить на обед госпоже Малвайн? —?спросил повар, не прекращая работы.—?Протёртые овощи на курином отваре, запечёных в тесте дроздов с помидорами и яблочный пирог,?— без запинки ответила Катерина. —?Да смотри, чтобы не было комков! Без меня не готовь, я лично прослежу.—?Что я, протереть не смогу?.. —?обиделся повар. —?Не первый год…—?Господин маркграф сказал, в прошлый раз были комки.Повар вдохнул и покачал головой?— спорить с Катериной было бесполезно.—?Травы класть, или сама положишь? —?уточнил он.—?Сама, сама. Как лекарь мне сказал в последний раз, так и сделаю. Был бы ещё толк с этих трав…—?Может, нехороши? Собраны невовремя?—?Да что я, за столько лет не научилась разбираться? Травы правильные и собраны хорошо. Ты своё дело делай, а меня не учи! —?Катерина отвернулась и пробормотала будто бы для одной себя:?— В таком браке да здоровой быть… Никакое снадобье не поможет.—?Будто ты сама замужем была,?— не удержался Такко.—?А будто ты про это много знаешь! —?круто обернулась к нему нянька. —?Сперва найди хоть одну, которая согласилась бы с тобой до ратуши дойди, а там поглядим, как заговоришь! Думаешь, раз теперь при господине маркграфе, так можешь смеяться над старой Катериной?—?Свадьба богатая была, я помню… —?пробормотал повар. —?Я тогда в учениках при отце ходил. Угощение начали готовить за полмесяца, веришь? С севера рыбы привезли, с юга?— персиков в меду… Молодая госпожа меня тогда похвалила, хоть и ученика. Сказала, что такого богатого стола и весёлого праздника в жизни не видала.—?А ты уже тогда дальше своих персиков не видел,?— заявила Катерина. —?У вас под носом замок по камню разобрать можно, не то что могилу разорить.Повар схватился за амулет на шее:—?Ты, Катерина, как скажешь, всё равно как кипятком плеснёшь!—?Ты бы лучше рассказала, как могилы разоряли,?— прервал перепалку Такко. Даже миску отставил, так хотелось послушать интересную историю.—?Про это не мне рассказывать. Меня здесь не было,?— вздохнула Катерина и слегка толкнула в бок повара:?— Ты ж, поди, не всегда был таким увальнем, а? Когда случилась первая беда на кладбище, ты, поди, был мальчишкой вроде этого,?— нянька кивнула на Такко, который даже не обиделся, с таким вниманием прислушивался к разговору.—?Помню, что молодому маркграфу тогда исполнялось пятнадцать, и мне наказали ощипать три десятка курей к празднику. Думал, до конца жизни пальцы разогнуть не смогу…—?Курей! Тебя самого ощиплют и не заметишь… —?Катерина негодующе покачала головой и отвернулась.—?В тот год бузина на маркграфской усыпальнице хорошо уродилась,?— продолжал повар, тщательно растирая творог. —?Насушили столько, что хватило на две зимы. Знать бы, растёт она там или срубили?..—?Растёт,?— откликнулся Такко, собирая со стенок миски остатки каши. —?Из деревни-то ходят и за бузиной, и за ежевикой.—?Ты откуда знаешь? —?вскинулась Катерина.—?А я там был,?— гордо заявил Такко. —?Нет там ничего страшного. И могилы разорённые видел. Никто меня под землю не утащил, как видишь!—?Всё храбришься,?— проронила Катерина. —?Госпожа тоже поначалу храбрилась. Только никто от судьбы не уйдёт. Проклято это место!—?Толком ничего не знаешь и боишься невесть чего. Только зря других пугаешь. Не удивительно, что твоя госпожа нос из своих покоев боится показать, а Агнет мои сказки нравятся больше твоих.—?Придержи язык! —?прикрикнула Катерина и повернулась к повару. —?Ты дыру в миске протереть собрался? Завтрак в обед будем подавать, или как?—?Знаешь, Катерина, ты бы присела поближе к печке,?— неожиданно живо отозвался повар,?— да рассказала бы что-нибудь. А я как-нибудь без тебя справлюсь. Я сорок лет при кухне, и ни разу на моей памяти не задержали ни завтрак, ни обед, ни ужин. Садись погрейся, пока мне на голове дыру не протёрла!Нянька поджала губы, но на лавку всё-таки села. Достала клубок, защёлкала спицами, и скоро на кухне воцарился покой.—?Жила некогда девушка,?— негромко начала она,?— и было у неё шесть братьев. Жили они не тужили, пока их отец не привёл в дом новую жену. Невзлюбила мачеха своих пасынков и падчерицу, да так, что решила сжить их со света. Взяла отрез белого шёлка и сшила шесть красивых рубах, а в швы зашила чары. Набросила рубахи на братьев, обернулись они дикими лебедями и улетели…Голос Катерины, только что резкий, почти визгливый, теперь обволакивал спокойствием. Близилась осень; скоро над замком полетят лебединые и гусиные стаи, и легче лёгкого будет расслышать в их печальных кликах человеческие голоса.—?…Стала девушка вязать братьям другие рубахи, чтобы уничтожить чёрное колдовство. Для этого пришлось ей пойти в глухую ночь на кладбище, нарвать самой длинной и колючей крапивы и из неё спрясть нить…Такко невольно потянулся к шее, где совсем недавно отчаянно зудели волдыри, оставленные жгучей крапивой, что росла на маркграфском кладбище. Такая точно пригодилась бы прогнать колдовство. Можно даже не прясть?— хватило бы загнать мачеху-ведьму в заросли, чтобы сняла чары сама!—?Шесть лет она пряла и вязала,?— продолжала Катерина, и зелёная нить сплеталась на её спицах в плотную вязь. —?Только мачеха прознала, что она делает, и решила убить братьев раньше. Обернулась лисицей и стала ждать, когда лебеди, возвращаясь с юга, остановятся передохнуть у дома сестры. Три дня и три ночи сидела в засаде, когда с неба послышался стон и плач?— то летели братья-лебеди. Мачеха дождалась, пока они уснут, утомлённые перелётом, и напала. На счастье, младший брат услышал и поднял тревогу. Стали лебеди отбиваться от лисицы. Шум разбудил сестру, и она быстро набросила на братьев волшебные рубахи?— даром что не успела довязать один рукав. Злые чары спали, лебеди обернулись юношами. Только у младшего вместо руки осталось лебединое крыло. Лисица его оторвала, но тут и ей конец пришёл.—?Оторвала? —?переспросил Такко.—?А ты как думал? —?усмехнулась Катерина, убирая вязание в мешок на поясе. —?Колдовство так просто не отпустит. Ещё рассказывают, будто пятеро старших после умом тронулись, а младший, видишь, только руку потерял.Она затянула тесёмки на мешке и посмотрела на повара почти ласково:—?Угодила сказкой?—?Угодила,?— довольно повторил тот, перекладывая воздушную массу в особую миску из цветного стекла. —?Забирай, готово. Ну, вовремя завтрак подаём или задержали первый раз за сорок лет?—?Вовремя, вовремя,?— проворчала Катерина, подхватывая миску. —?А всё ж суп без меня не протирай! Приду проверю, чтобы без комков!—?Чтоб у тебя в перине было столько комков, сколько на меня наговариваешь,?— беззлобно выругался повар ей вслед. —?Придумала тоже… Вот язык дала природа! Сказками заслушаешься, а всё что сверх скажет?— хоть с кухни беги…