*Кто ты?* (1/1)

Танцпол постепенно заполняется народом. Прибывают любители потанцевать, присоединяются слегка расслабленные выпивкой компании, покидающие свои столики. Хань Гэна они сейчас не волнуют. Ему интересен в этом клубе только один объект , который сейчас находится уже в непосредственной близости от него самого. Возможно, так только показалось, но юноша тоже переместился немного ближе к Гэну во время своего танца. Нет, определенно так и есть. Хань Гэн помнит, где он находился, когда только попался на глаза. Хотя какое это имеет значение? Сейчас важно только то, как он двигается.А юношу, похоже, не волнует вообще никто, настолько он органичен в этой обстановке. Кажется, что он танцевал тут задолго до этого вечера, и будет танцевать здесь ещё не одну ночь.Огни танцпола играют на его многочисленных украшениях. Хань Гэн небрежно скользит взглядом по парню, изучая многочисленные браслеты, усеянные мелкими серьгами уши, сплетающиеся между собой подвески. И опять улыбается себе под нос. Он сам когда-то любил всё это. Даже если украшения мешали двигаться. На крайний случай всегда можно было зажать ту же подвеску в зубы перед каким-нибудь особо изощренным кульбитом. Тогда казалось, что лишние аксессуары только подчеркнут красоту, обратят на тебя больше внимания. Сейчас он понимает, что со вкусом подобранные украшения, безусловно, выгодно оттеняют привлекательную внешность, но в большом их количестве нет совершенно никакой необходимости. Это переливающееся изобилие просто очередной признак молодости, который, видимо, просто должен быть сейчас. Потом, спустя годы, всё это будет не к месту, излишним или признаком дурного вкуса, а желание когда-то так вспыхнуть никуда не исчезнет. Поэтому всему должно быть свое время. И сейчас это его время, время молодого, отчаянного, энергичного, просто переполненного эмоциями.Гэн снова ловит себя на улыбке. Что-то слишком много раз за последние полчаса он вспоминал себя в юности. И как-то это слишком приятно. Похоже, тогда, лет десять назад, он жил совершенно правильно, раз сегодня так приятно погрузиться в воспоминания, похоже, тот, десятилетней давности, Хань Гэн был как-то правильно молод, раз нужным образом разбуженные воспоминания так легко заполняют голову и растекаются по телу. Китаец снова улыбается и вплетает в танец движение с выпускного выступления. Интересно, почувствовал ли кто-нибудь вокруг национальную изюминку в его танце? Впрочем, неважно, главное, что всё, что надо, почувствовал он сам. Хань Гэн смотрит на жгуче-черные волосы юноши и вдруг думает: а что если снова покрасить волосы? Они как раз достаточно отросли за последние месяцы. Почему бы снова не перемешать свои темные пряди с яркими светлыми? Хм, что-то, похоже, его понесло. Но даже это не злит, а снова вызывает улыбку. Определенно, китаец сегодня очень много улыбается.Улыбается когда танцует, улыбается, когда решает немного передохнуть и присесть за свободный столик в углу, улыбается, когда спустя один бокал пива и полторы пропущенных композиции рядом с ним на диван опускается обладатель самых черных глаз в клубе. Опускается скромно и тут же с какой-то поистине подростковой непосредственностью практически засовывает свой нос в его бокал и улыбается. Хань Гэну сразу становится смешно. Тянет смеяться, а не просто аккуратно улыбаться себе под нос, как он делал это раньше. Но китаец старательно сдерживает себя, вдруг мальчик окажется обидчивым или не так истолкует его смех. А вот уж что-что, а обижать его он сегодня никак не может себе позволить.Он только приподнимает уголок губ и молча вопросительно смотрит на юношу.- Цзы Тао, - словно опомнившись кивает мальчик, - ну, меня зовут Цзы Тао, добрый вечер.Парень возится на диване, поудобнее усаживаясь, поправляет серебристый блестящий браслет и смотрит на Хань Гэна. А тот продолжает внимательно смотреть на своего соседа и по-прежнему молча улыбается.- Эм, ничего, что я тут присел? - мгновенно серьезнеет юноша, не увидев никакой реакции на свои слова. Непослушная челка в который уже раз за вечер слетает на лоб, щекочет веко парня и яростно откидывается в сторону уха небрежным жестом.Гэн специально не отвечает сразу. Интересно же понять, насколько дерзок его новый знакомый, чего больше в нем – той скромной улыбки или этого жгучего черного огня в глазах. Больше томить его ожиданием Гэн не намерен, так можно и напугать мальчика. Цзы Тао значит. Красивое имя. И забавный мальчик, который уже, похоже, начинает сомневаться в том, что подсесть за столик своего недавнего соседа по танцполу было хорошей идеей.- Хань Гэн, - кивает китаец и с удовольствием отмечает вновь появившуюся довольную улыбку на губах Цзы Тао.- Пиво? – кивает юноша на бокал соседа, будто до этого не понял, чуть не окунув свой нос туда полностью.- Жарко? – спокойно спрашивает Хань Гэн, - Я закажу ещё, - прекрасно понимая, чего от него добиваются.- Ага, - довольно выдыхает парень. – Там и на улице душно, наверное, к дождю.- Сколько тебе лет? – интересуется Гэн, жестом подзывая официанта.Юноша недовольно кривится, но лишь на секунду. Вероятно, ему не очень нравятся вопросы о возрасте.?Видимо, часто приходится оказываться младшим среди своих знакомых, - отмечает про себя Хань Гэн, - ну прости, мне же нужно знать, это, в конце концов, важно?.- Девятнадцать, - поворачивается к соседу, - и лучше зови меня Тао, мне привычнее так.Ну, всё правильно. Идеальной меткости от интуиции Гэн и не требовал, но попадание почти безупречное, практически десять лет. Так и есть, именно так он только что и чувствовал себя там, на танцполе, рядом с Тао. Гэну упорно кажется, что на этот раз не приобретает что-то новое инородное, а просто с помощью нового знакомого будит в себе что-то давно потерянное, просто вытаскивает на свет затерявшиеся в глубинах эмоции, забытые или выкинутые с дурацкой пометкой ?это теперь не по возрасту?.- Ммм, а это, - и Тао странно машет руками, - народное же, да?Хань Гэн удивленно смотрит на парня, слегка хмурится, вглядываясь в непонятные движения Тао, выныривая из омута собственных мыслей. И снова, в тысячный уже, наверное, раз за вечер улыбается. Невнятные взмахи имитируют его собственные движения, которые буквально недавно показались ему настолько органично вплетенными в танец. И да - это народное, и да – он снова удивлен.- Разбираешься в традиционных танцах? Да, это тибетский Гочжо.- А, не, я названий не знаю, просто видел где-то наверное, красиво, на птицу похоже, люблю, когда на животных похоже выходит, у них всё равно самые красивые движения, - Тао засматривается в одну точку, то ли вспоминая упомянутых им птиц и животных, то ли припоминая движения Хань Гэна. Видимо всё-таки последнее, судя по тому, что он тут же снова пытается повторить взмах рукой.Гэн смеется уже не боясь обидеть юношу.- В этом танце действительно изображаются движения животных и птиц, это танец-хоровод такой. Давай, я позже тебе покажу, а то ты так руку себе вывернешь. Гибкости тебе, смотрю, не занимать, но ты просто не с того начинаешь. Да перестань уже так ее выкручивать, - хохочет Гэн.Тао довольно улыбается.- Правда, покажешь, Гэгэ, а когда, сегодня? А ты где научился? Ты в Тибете был? А ты…- Мне на что тебе отвечать? Или ответ не требуется? – снова улыбается Хань Гэн, - прерывая, похоже, нескончаемый поток вопросов Тао.- Ой, прости, - парень красноречиво затыкает свой рот ладонью, но по глазам видно, что он не напрягся даже и довольно улыбается.- Я не был в Тибете, просто изучал традиционные танцы в университете. Но показывать их все тебе я сегодня точно не намерен, - Гэн снова ловит улыбку Тао и расслаблено откидывается на спинку дивана…