2 (1/1)

Тёплый майский ветер ласкал кожу парня, что сидел у бассейна, опустив ноги в воду. Глаза его были закрыты, а лицо подставлено под утренние лучи солнца. Он любил вот так сидеть утром: слушая музыку около бассейна и не думать. Не думать о чём-то плохом, не думать о чём-то, что даже рассказать никому нельзя. О том, что произошло вчера. О небольшом чувстве вины из-за вчерашнего разговора с Зико. Вообще ни о чём. Потому что Джевон постоянно думает. Его жизнь - это сплошные раздумья. С тех пор, как умер его отец, ему приходилось постоянно думать о том, как позаботиться о маме. А когда появился отчим, он начал думать о том, как заработать денег и сбежать из этого злосчастного дома вместе с мамой. Но потом её не стало. И сбегать не пришлось. Отчим выгнал его на улице без гроша в кармане. Поэтому, тогда Джевон начал думать о том, как же ему выжить на улице. Когда же в его жизни появился Зико, казалось, что вот он, тот самый момент, когда можно отпустить все переживания и наслаждаться жизнью. Но почему-то мыслей стало ещё больше. В том числе, о которых не стоит говорить. И от этого становилось страшно. Страшно от самого себя и своих мыслей. Но Джевон пообещал себе, что хотя бы по-утром не будет думать о том, что его так сильно пугает. Хотя бы утром ему нужно перестать это делать. Поэтому он лишь вдохнул побольше воздуха в легкие, сделал музыку погромче и отключился окончательно от внешнего мира. ?Ангел?, — подумал Зико, смотря на задний двор из окна своего кабинета. Он стоял около подоконника, облокотившись об стену и разглядывал парня. Именно разглядывал. По другому это не назовёшь. Он проходился глазами по каждому миллиметру тела парня: по непослушным волосам, что растрепал ветер; по немного загорелой коже, что так контрастировала с белой футболкой; по пухлым губам, которые он слишком часто облизывал; длинной шее и тонким ногам. Джевон похож на произведение искусства. Весь он - творение самых талантливых художников со всего мира. Если бы Зико хорошо рисовал, то он бы наверняка рисовал только Джевона. Чихо не понимал как можно быть таким... таким удивительным. Потому что Чон красив не только внешне, но и его душа не менее прекрасна. И каждый божий день мужчина убеждается в этом. Да, Джевон может вспылить, но Зико знает, что младший через час придёт к нему с чем-нибудь вкусным в качестве извинений. ?Такой ребёнок? — проносится у брюнета в голове, когда Ван начинает разбрызгивать воду ногами. — ?Вроде бы только вчера хотел поехать с нами в клуб, ругался, а сейчас ведёт себя вот так...? Только при мысли о вчерашней ночи, у Зико заболел бок. Не самая приятная ночка. Да и вообще, с того момента, как младший ушёл из его кабинета, всё покатились в тартарары. И сейчас, навеверное, самое время это исправить. Чихо спустился на первый этаж и вышел через запасную дверь на задний двор. Он обошёл бассейн и встал над Джевоном. Тот до сих пор сидел с закрытыми глазами, поэтому, чтобы У заметили, он нагнулся и похлопал Вана по плечу. Тот сразу же распахнул глаза и поднял голову вверх. Увидев перед собой Зико, он вытащил наушники, издав при этом тяжёлый вздох. — Помешал? — вежливо спросил мужчина, пытаясь заглянуть в глаза Чона. — Нет, — пробурчал второй. Брюнет не сдержал улыбки. — Тогда не хочешь посмотреть на кое-что? Младший резко поднял глаза на Зико и теперь был похож на щеночка, что ждал награду. — На что? — Пойдём и узнаешь. Джевон сразу же вскочил на ноги, наспех надел кеды и поспешил за Чихо. Они вместе дошли до довольно большого гаража, где находились все машины старшего. Джевон огляделся, не понимая, что он тут забыл. — И зачем ты привёл меня сюда? Что я тут не видел? Ничего не отвечая, У взял парня за локоть и они прошли ещё чуть дальше, за один из внедорожников. Теперь взору Вана открылся вид на машину, которую он не видел до этого (а вы можете поверить, он видел все машины Зико). Новенький Porsche стоял прямо перед ним во всей свой красе. — Что это...? — Ван еле оторвал взгляд от машины и посмотрел на Чихо. — Твоя машина, — беззаботно ответил ему У, начиная улыбаться во все тридцать два. — Что?! Ты серьёзно?! — Чон начал прыгать от счастья, хлопать в ладоши, словно маленький ребёнок. А затем резко остановился и обнял старшего, обернув руки вокруг торса. — Спасибо, хён! — его хватка стала сильнее, и в глазах у Зико потемнело на несколько секунд. — Джевон... ты бы не мог отпустить? — еле произнёс брюнет. Младший тут же отпрянул и с подозрением посмотрел на Чихо. А точнее на его руку, что держалась за бок. — Что-то случилось? Я тебя случайно ударил? — Нет, всё в порядке, правда, — Зико пытался выдавить что-то на подобие улыбки, но вышел какой-то оскал. Поняв, что У точно что-то скрывает, Джевон одним резким движением отдернул руку старшего и поднял вверх край чёрного лонгслива. — Откуда это? — Ван указал бинт с кровавыми пятнами, что находился чуть выше тазобедренных косточек. — Джевони... — Нет, давай ты не будешь говорить со мной, как с маленьким и скажешь в чём дело. Откуда у тебя рана? *— Какого хуя ты здесь делаешь?Чихо очень зол. Руки сжимаются в кулаки, взгляд становится бешеным, вены вздуваются, а стоящие сзади парни заметно напрягаются. Человек напротив видит реакцию У и скалится.— Зико, как приятно снова видеть тебя, — мужчина встаёт со своего места и подходит к Чихо. — Что такое? Не рад видеть меня? — он с улыбкой наблюдает как сжимается челюсть мужчины напротив.— Последний человек, которого я бы хотел здесь видеть - это ты, Ёнгук, — У складывает руки на груди, чтобы не начать драку в самом начале разговора. Мужчина напротив смеётся.— Ох, ты так жесток ко мне, мой дорогой друг, — Бан драматично подносит тыльную сторону ладони ко лбу. После этого сразу же убирая ее за спину, и выпрямляясь говорит. — Время - деньги. Начнём.Мужчины проходят в глубь клуба и садятся по обе стороны стола. Один вальяжно сидит с ухмылкой, а второй с каменным лицом. Чихо надеялся, что сегодня уйдёт с минимальными потерями, но когда он увидел Ёнгука, все его надежды разбились вдребезги. Бан Ёнгук был самым жестоким человеком, которого когда-либо знал У. Он занимался наркотиками, незаконной продажей оружия, торговлей людьми и славился ужасными насильственными смертями при невыполнении его поручений. На самом деле он мог запросто убить человека от скуки. Это был неуравновешенный человек, с которым было страшно находится рядом, потому что невозможно даже предположить, что придёт ему в голову в следующую секунду. Он может просто пошутить и сделать какую-то глупую вещь, а может всадить тебе нож в глаз. Ему абсолютно насрать на людей, даже которые находятся с ним рядом на протяжении нескольких лет. Его главная фишка - публичные пытки провинившихся, чтобы люди даже на секунду задумавшиеся о том чтобы уйти, поняли, что есть только один путь выйти - на два метра под землю.— Как твои дела, друг мой? — Бан сцепляет руки в замок и кладёт их на стол.— Я сюда перся не для того, чтобы говорить о моей жизни, — Зико не сводит пристального взгляда с мужчины напротив, пока остальные незаметно осматривают помещение на наличие выходов.— Ох, как жаль, — Ёнгук ложиться грудью на стол и надувает губы. — Я так хотел с тобой поговорить. Мы столько не виделись.— Может мы уже перейдём к делу и я уеду отсюда?— Думаешь, уедешь? — Бан ухмыляется.— Уверен.— Как твой парниша? — в эту секунду Ёнгук видит, как напрягается У напротив, поэтому решает проложить. — Что же ты не взял его с собой? Я бы показал ему, кто настоящий папочка. Спорим, он будет выкрикивать мое имя громче, — мужчина улыбается, проводя языком по зубам.— Заткнись, — челюсть Чихо скрипит от слишком сильного напряжения.— Он такой сладкий, правда? Ну если настаиваешь, можем и втроём.— Я ухожу, — У встаёт со своего места и собирается уйти, но ему перегораживают выход парни Бана.— Не так быстро, дорогой, — мужчина тоже поднимается, подходит к Чихо и шепчет на ухо. — С нетерпением жду, когда отымею твою суку. Он будет молить меня не останавливаться.Зико старался не обращать внимания на все колкости, но его терпение закончилось ровно в тот момент, когда эта картина появилась у него в голове. У со всей силы бьёт Ёнгука в нос, от чего у последнего начинает идти кровь, которую он размазывает по нижней части лица и начинает смеяться как псих.— Заметь, не я начал это дерьмо первый. Теперь тебе конец, дружочек. После этих слов Бан кивает и его люди встают со своих мест. У кого-то в руках биты, у кого-то ножи, а у кого-то кастеты. Это не важно, потому что их хуева куча. Они вылезают со всех землей, как муравьи и приближаются медленно, будто хищник, долго выслеживающий добычу и вот-вот собирающийся напасть и разорвать ее на мелкие кусочки. Как только люди Зико подбегают к лидеру, остальные будто с цепи только что сорвались бегут на них. Мино, заметивший освободившийся чёрный выход показывает его Чихо. Парни понимают, что у них слишком мало людей, чтобы выиграть эту битву, поэтому бегут к выходу. Но за несколько шагов до заветной свободы бок У пронзает невыносимая боль. Кто-то из людей Ёнгука засадил ему ножом, но видимо он был неопытным, потому что нож не задел важный органов. Зико, держась за бок выбегает из здания и направляется к машине. Когда мужчины тронулись с места из клуба выбежал Бан и крикнул ему вслед:— Это война, уёбок! Прячь свою суку надежней, чтобы мне было интересней искать.* — Я подозревал, что он там будет, поэтому оставил тебя дома. Конечно, у меня была надежда, что всё обойдётся, но брать тебя было опасно, — объясняет Зико, всё ещё держась за бок. Это не ускользает от внимательных глаз Джевона. Он без каких либо слов берёт старшего за руку и тащит в дом. — Куда мы? — Повязку поменять, — бурчит Ван, не оборачиваясь. Они заходят в комнату к Чихо. Тот сразу садиться к себе на кровать, а младшему приходиться спуститься на первый этаж, прихватить за собой аптечку и вернуться обратно. Когда он во второй раз заходит в комнату, У уже сидел топлес голый. Чон замер. Он уже не первый раз видел его голым, но каждый раз для него было словно открытием, что у старшего идеальное телосложение (по крайне мере для него): в меру худой и в меру накаченный, на груди, животе и на боках имелись татуировки. Также они были на обеих руках и даже на спине. Не то, чтобы у Джевона их не было, нет. Они были, но почему-то на Зико они смотрелись совсем по-другому. — Чего застыл? — низкий голос старшего вывел Вана из мыслей. — Задумался, — ответил он, садясь на место рядом. Чон аккуратно снял повязку, отложил её, достал ватку, налил на неё перекись водорода и начал обрабатывать рану. Осторожно прикасаясь к швам, он подумал, что останется шрам. Неожиданно Чихо втянул побольше воздуха в лёгкие, когда ватка коснулась кого-то места на ране. — Больно? Прости, я не хотел, — шатен подул на рану и продолжил обрабатывать, ни разу так и не посмотрев на старшего. А жаль. Он улыбался. — Ты купил мне машину, чтобы я перестал злиться? — спросил младший. — Да. — Тебе не кажется, что ты слишком много на меня тратишь? — Джевон поднял голову и посмотрела на брюнета. — Платишь за обучение в универе, содержишь меня, покупаешь мне одежду, делаешь подарки в виду телефонов, компьютеров, купил вот машину ещё. — Ты же работаешь на меня. — Да, но это не покрывает и десяти процентов тех денег, что ты потратил. Я же тебе всю жизнь- — Джевон, будь добр, заткнись, — прервал его Зико. Мелкий слишком далеко зашёл. — Хватит этого. Я хочу и буду делать тебе подарки. Даже если это будет стоить целое состояние. Прекрати говорить, что я слишком много трачу или то, что ты мне должен. Ты заслуживаешь всех этих подарков. После слов Чихо в комнате повисло молчание. Оба парня смотрели друг другу в глаза. Ван хотел ответить, возразить что-нибудь, но у него не нашлось слов. Ещё хотелось плакать от чего-то, что обьяснить никак нельзя (может потому что ему никто такого не говорил раньше?). А ещё захотелось обнять У. Так сильно, чтобы воздуха в лёгких не хватало. Но все его ?хочу? прервались, когда в дверь постучались. — Зико-хён, — это был Мино. — Там Дин звонит. — Уже иду. Старший поднялся с постели, надел лонгслив и вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Чон упал на кровать и прикрыл своё лицо руками. — Господи, какой же я придурок, — завыл он.