поток (1/1)
я не хотел этого. пожалуйста не думайте о мне плохо. я хороший человек. я не хочу умирать. не хочу торчать. пожалуйста помогите. я сел на иглу не из-за хорошей жизни! и вы это прекрасно понимаете, но молчите… вы такие незримые тени… мне так плохо., а вам хорошо. ведь всем плевать верно? натяни улыбочку сынок. всем насрать на твои проблемы людям легче когда их у тебя нет. и это правильно. мы по своей природе эгоистичны и это нормально., но я не могу жить в таком мире. просто не могу. прошлогодняя ситуация повторяется. петля на шее. снова. и этот улей не оставляет мне другого выбора. удавка на шее. в добрый путь друзья. до свидания.—?Мистер Дан, вы слышите? Мистер Дан? —?спрашивала Дрэй, но я не хотел открывать глаза. Я слышал яростный рев проезжающих мимо автомобилей. По крайней мере, меня накрыло не в школе. Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в мусорном баке. Под моей рукой покоится дохлая крыса. От нее воняет. Я с грохотом падаю под ноги Дрэй.—?От вас воняет дерьмом. —?говорит она, прикрывая нос.—?Я знаю, дорогая.—?С вами все в порядке?—?Да. Конечно. —?ответил я, доставая из мусора свою тетрадь с конспектами уроков. Она вся в объедках.—?То есть, вы по приколу валялись в мусорном баке без сознания?—?Ага. Это мое хобби. Я местный ниндзя. —?ответил я, сделав неумелый прием как в фильмах с Брюсом Ли; я с грохотом упал на землю, из носа потекла кровь.—?Держите. —?Дрэй подала мне салфетку. Я поблагодарил ее и вытер кровь. Она продолжала идти где-то три минуты.—?Слушай, а почему ты не на уроке?—?Они давно закончились.—?Вот как?—?Два часа назад все разбрелись по домам.—?А у тебя нет дома, что ли?—?Есть. Но я хотела проведать вас.—?М, вот как. Ценю твою заботу.—?Мистер Дан. —?Дрэй взяла меня за руку. Я хотел отстраниться, но остановился в нерешительности. —?вы же не уйдете из школы, верно?—?Пока я буду жить, нет.—?Это не утешает.—?Я знаю. Хочешь анекдот расскажу? —?спросил я после недолгой паузы.—?Валяйте.—?Знаешь, что говорит ветер, когда стучится в двери?—?Нет. Что?—?Тук-тук. Тук. Тууууууууууууууууууууууук.—?Это было ужасно.—?Точно.Я проводил Дрэй до дома, а сам пошел в неоновый бар. Все-таки Билл обещал найти меня. Да и мне нужна была компания на этот вечер. Если я вернусь в квартиру, меня стошнит, и я приму двойную дозу кокаина. А последствия этого неизвестны. Прохожие смотрят на меня с отвращением. Мне плевать. Я не мылся уже около недели; не гладил одежду и не брился.Возле неонового бара, как всегда, куча чернокожих. Все-таки это их место, их район. Смотрят на меня с подозрением, даже с долей ненависти. Если бы я не учил их детишек, то меня бы избили прямо на входе. Видимо, ремесло учителя что-то еще значит в нашем мире. Войдя в бар, я сел за стойку и заказал себе стопку двойного виски. Пока что не вижу Билла. Наверное, скоро объявится.Прождал я около двух часов. Когда солнце начало садится, Билл зашел в бар в компании трех девушек. На нем была куртка ветерана; воевал? Во Вьетнаме, что ли? Вот они, бравые американские парни,?— пьяные в жопу солдаты, тискающие молодых девочек. Хотя так делают не только американские солдаты; в каждой стране есть такие люди. Увидев меня, Билл вышел из объятий блондинки и подсел ко мне.—?Вот уж кого не ожидал увидеть. Привет, Дэн!—?Привет, Билл. —?после его рукопожатия мне резко захотелось вернуться домой.—?Может, все-таки зайдешь ко мне выпить? Я живу неподалеку. Отказ не принимается. Если надо, я заставлю тебя силой! Я воевал, ты в курсе?!—?Да. Ты нацепил на себя эту хуйню, будто гордишься тем, что воевал.—?А почему не радоваться, мать твою?! Мы показали, из какого мяса сделаны! Разве это не главное?!—?Ага. Точняк, Билл.—?Дэн, ты чего это такой выебистый стал? Может, произошло у тебя что? Ты как мандавошка, которая цепляется за последний лобковый волос своего хозяина.—?Я просто устал от этой жизни. Я не могу жить. Мне страшно. —?сказал я, выпив третью стопку виски.—?О, так ты одинок? —?спросил Билл мягким голосом. Он подвинулся ближе. —?Я могу побыть с тобой, если хочешь. —?и тут произошло то, от чего я просто потерял дар речи. Этот ублюдок потянул руку к моей ширинке! Я чуть ли не подпрыгнул на стуле.—?Ты что, совсем охуел?! Я не гомик, мать твою!—?Воу, полегче, Дэнни! Да ты прилично набрался!—?Прочь, извращенец! Я не давал своего согласия! —?кричал я во все горло. Бармен знатно прихуел с такого поворота событий и достал дробовик из-под стойки.—?Либо вы съебетесь нахуй отсюда, либо я вас, пиздюков, застрелю из этой малышки. Намек понятен?—?Слыш, гнида черножопая, ты на кого пушку наставил? Я ветеран, блять!—?Мне абсолютно поебать, кто ты такой. Пошел нахуй. Дверь вон там, если ты спьяну вдруг забыл.—?Ладно, я уйду… Но с тобой, Дэнни, мы поговорим позже.—?Я тебя не боюсь, ублюдок! —?сказал я и повалил Билла на пол. Дальше я плохо помню; но очнулся я в темном переулке со спущенными штанами. Дико болела задница. Я все понял. И заревел. Наверное, мои всхлипы слышал весь район, потому что в окнах загорался свет, и любопытные прохожие наблюдали за жалким идиотом, который тщетно пытался напялить штаны.—?Маркиз? Я дома! Маркиз? —?звал я кота, но он не откликался. Странно… Обычно он всегда встречал меня на входе. Я положил ключи под коврик, включил телевизор и доел вчерашнюю китайскую еду. Холодная и противная, но теперь я хотя бы не хочу есть. Я сел на диван и с огромным желанием посмотрел на пакет кокаина; но я знал, что каждый день нюхать вредно. Я решил воздержаться хотя бы на два дня. Но надо было как-то унять желание. Я вышел на балкон и закурил. Машины, машины, машины?— весь город был в них; прохожие выглядели изможденными и подавленными; такое ощущение, что вся вселенная давила на нас, и мы ничего не могли сделать. Лишь сесть в свои чертовы автомобили и поехать на выходные к родителям. Я выкинул окурок в окно, выслушал отборную ругань прохожих и закрыл балкон. Прилег на диван. Дико устал. Полежав несколько минут, я провалился в блаженное царство Морфея.Я проснулся от противного запаха. Он шел из второй спальни. Маркиз лежал на полу и не двигался. Даже не дышал. Я взял его крохотное, невесомое тельце и положил в мешок для мусора. Свободной рукой вытирая подступившие слезы и сглатывая комок в горле, я выкидываю Маркиза в мусоропровод. Готов поклясться, что слышал его жалобное мяуканье. Зашел в квартиру и запер дверь. Достал из холодильника шесть бутылок пива и прикончил их в одиночестве. Скурил всю пачку сигарет и добавил чуток кокаина. В таком состоянии я отправился на прогулку. Подумал, что именно сегодня я должен уйти из жизни. Меня ничего не держит здесь. Разве что… Дрэй. И дети. Точно, дети… Я же учитель, черт побери. Я должен дать им надежду… Но, блять, как я могу что-то дать, если у меня ничего не осталось?! Последнее человеческое что во мне было, погибло вместе с Маркизом. И я был совершенно один. В этот раз точно.Я пришел к отелю, где жила Мэри. Нашел тот самый номер ?327? и неуверенно постучался. Сначала мне никто не хотел открывать, но вскоре я услышал шаги за дверью. Шум замочной скважины. Она вышла в одной ночной рубашке, судя по всему, готовая к клиентам; увидев мои мешки под глазами, она сначала испугалась, но потом ее лицо приняло жесткие черты. В этот момент Мэри была похожа на дьяволицу.—?Тебе чего?—?Хочу поговорить.—?Не стар ли ты для разговоров, дедуля?—?Между прочим, мне и тридцати нет.—?А выглядишь на все сорок.—?В точку. Так ты пустишь, или мне умолять надо?—?Ладно, заходи. —?ответила Мэри, впуская в номер. Он убран довольно хорошо: все на своих местах. И не подумаешь, что на этой красиво застеленной кровати она… работает.—?Налить тебе чего-нибудь? У меня есть хороший виски.—?Я не пью.—?Да что ты? А пахнет от тебя как от конченного алкаша. Сколько ты выпил?—?С этого дня я ни капли в рот не возьму.—?Как знаешь. А я налью себе. —?Мэри уже налила виски, но я подошел к ней и выпил все содержимое залпом.—?Эй, это была моя порция!—?Давай договоримся так: в моем присутствии ты эту дрянь пить не будешь. Ты еще слишком молода.—?Ладно, ладно. Какой же ты зануда. —?недолгая пауза. Она села на кресло и пристально посмотрела на меня. —?У тебя правда в жизни все так плохо?—?Не знаю. А похоже? —?спросил я, улыбнувшись.—?Ты похож на ебучего мертвеца.—?Приятно слышать это не от своих учеников.—?А если бы ты услышал это от них?—?Мне все равно на то, что они говорят; либо я уже привык.—?Похвааально.—?Ты продолжаешь работать?—?Да, конечно. А как еще мне деньги зарабатывать, умник?—?Ну, можешь делать какие-нибудь вещи на заказ.—?Я ничего не умею делать.—?Хм…—?Мне не нравится то, чем я занимаюсь, но у меня нет другого выхода. Я ВЫНУЖДЕНА это делать, понимаешь? Иначе я умру на улице. Никому ненужная… —?говорила Мэри, а из ее глаз лился ручей слез. Казалось, еще немного и он затопит целый номер. Я приобнял ее. Надо утешить, наверное. Я знал, что ничем не помогаю ей, но тогда это было единственное, что я мог сделать.—?Ты когда-нибудь хотел сдохнуть? —?спросила Мэри с загадочным видом.—?Нет. А ты?—?Хотела. Даже пыталась. Года два назад наглоталась шампуня. Как видишь, это не лучшее средство для ухода из жизни.—?Не знаю, что тебе на это сказать.—?Ничего не надо говорить. Просто выслушай. Я не ищу твоей поддержки, мне она не нужна. Я сама по себе.—?Как скажешь. —?сказал я и встал с кресла. Мне стало так жалко Мэри, что я не мог рядом с ней находиться.—?Сбегаешь, поджав хвост?—?У меня дела.—?Какие дела могут быть у одиночки в два часа ночи?—?Я еду на похороны.—?Похороны? Ночью? Если не хочешь говорить правду, придумай отмазку получше.— сказала Мэри с явным упреком. Она хотела, чтобы я говорил ей правду. Но я не мог сказать.—?Прощай, Мэри.—?До встречи. Слушай. Не уходи пока.—?Что еще?—?У меня есть предложение.—?Я слушаю.—?Давай сыграем в виселицу?—?В каком смысле?—?Смотри. Если я повешусь до двадцатого сентября, ты положишь букет черных роз на мою могилу. А если ты повесишься до двадцатого сентября, я положу на твою могилу… какие ты любишь цветы?—?Это очень глупо! Не говори так!—?А что? Прикольно же!—?Нет. Я не согласен.—?Ну, как хочешь. Только знай, что своим отказом ты заставляешь бедную Мэри проиграть…—?А, черт с ним! Согласен!—?По рукам! Так какие цветы купить?—?Никаких. —?бросил я, и бросился бежать домой. В квартире все еще стоял трупный смрад. Он очень плохо выветривался. Всю ночь я не мог заснуть. Я слышал жалобный плач Маркиза. Он не заслужил такой участи. А я заслужил.